Крылья

Тошка тянет девчонок покататься с горки, хватает из коридора кусок линолеума и первый выбегает из подъезда, ловит языком снежники, и такое чувство, будто рисуется перед Светой. И Динька его понимает: Света очаровывает каждого с первого взгляда, залетает не в голову, а в сердце и не дает покоя. На замерзшей реке Света открывает новую Диньку: заботливую старшую сестру, которая сажает перед собой Тошку и пускается с ним со всех горок. Тот визжит, хохочет, словно впервые чувствует полет, и у подножия падает спиной в снег. Диана завязывает ботинки, купленные братишке в комиссионке, и за это первая получает снежок в спину. Тошка — партизан, у него меткая рука, и войну он развязывает первый. — Держись! — Динька забирает в руки побольше снега, и рыхлый снежок прилетает брату в куртку. Света смеется с них, но ровно до тех пор, пока один из снежков не встречается с ее рукавом. — Наших бьют! — в шутку Динька валит ее в снег. Тошка падает сверху. — А кто бьет, а кто наши? — Света лежит под ними, чувствуя, как холод забирается под одежду. — А где? — добавляет сверху Тошка, и дальше лежат. Теплый Дианин поцелуй касается Светиного носа. За смешками и под нависшей шапкой братишка этого не замечает. — У меня сейчас замерзнет все, что только может замерзнуть. — И придется тебе задержаться в Магадане, — у Диньки от мороза краснеют щечки и нос. Запыхавшийся Тошка пытается отдышаться. — Или слечь с простудой и доставать вас до самой весны. — Вот Тошке-то радости. Оккупируем его комнату на пару недель, — Диана оборачивается к нему. — Как тебе такая перспективка, а? — Класс! В гостиной зато телек есть. В маленьком Тошке, замечает Света, авантюризм Дианы: он бежит вперед с таким стремлением, что вырасти перед ним столб — он непременно влетит в него лбом, расплачется, но дернет еще быстрее. Он пускается на пузе с горок и искренне отдается любой Динькиной затее. Они возвращаются домой только к ужину, краснощекие, с онемевшими ногами и руками, греются возле батареи и сушат варежки. Галина Анисимовна разогревает суп и зовет их несколько раз: от батареи оторваться кажется невозможным! Свете порядок в их семье очень нравится: Тятя по вечерам разгадывает кроссворды, мать помогает Тошке с уроками и собирает портфель. Тот кажется больше его в несколько раз, но Тошка носит его с гордостью: он не просто малец теперь — он школьник! Диана проявляет к нему столько заботы и столько любви, что невольно Свете в голову лезут новые мысли: а быть может, с таким человеком и стоит заводить семью? Одна мысль о будущем с Динькой и пугает, и радует, и все вместе, скомкано и кувырком. — Не спи — замерзнешь, — весело пихает ее Диана. Тошке с мороза ненавистный борщ кажется лучшей едой в мире. Света робко опускает ложку в суп, но взгляд к Диньке не обращает: — В Магадане это вполне возможно. — Ты ж в материной куртке гоняешь. В ней хрен замерзнешь, — подмигивает Диана. Тошка подмигивать еще не умеет — пытается закрыть один глаз, а закрывает оба, но Динька говорит, что со временем все получится. После ужина они пьют сладкий чай с пряниками, слушают радио и без сил заваливаются в детскую. Тошка упрашивает Диану поспать с ней, и никакие доводы — ни получить ногой во сне или свалиться на пол — не аргумент. Она дает добро. Перед сном они со Светой слушают его рассказы о школе, дворовых друзьях и палке, которой удобно бить крапиву — о той самой, которую второй год он не может забыть. Когда он засыпает, Света шепчет в темноте: — Динь, спишь? Размеренно в коридоре тикают настенные часы, Тятя с мамой спят в соседней комнате. Диана поглаживает Тошкины волосы: — Нет. Она постоянно скучает по нему в Питере, и потому время с ним Динька безумно ценит. Света приподнимается: — Тебе там не тесно? Может, дашь парнишке выспаться с комфортом? — Предлагаешь мне лечь на пол? — в шутку спрашивает Диана. Тошка смешно морщит нос во сне. Наверное, снится та палка. — Нет, со мной, — осторожничает Света. Она приподнимает одеяло и выжидающе смотрит на Диньку. Магадан странным образом влияет на Свету: здесь нарастает желание постоянно касаться Дианы, обнимать ее, чувствовать рядом. Возможно, потому что это можно сделать очень редко и только украдкой. Динька осторожно вылезает из кровати и ложится рядом со Светой. — Маме утром скажем, что с Тошкой дико неудобно. — Подставишь брата? — Света обнимает ее, поглаживаю руку. Тепло Динькиного тела приятно ощущается под одеялом и вызывает внутри новые чувства. И, судя по лицу Дианы, обоюдные. Она боязливо ведет рукой по Светиному бедру, поднимается к талии и оставляет на подбородке поцелуй. Света перехватывает ее руку, целует пальцы. Динька расстраивается: — Ты не хочешь со мной большего? — Конечно, хочу, — Света целует ее в висок возле самой брови. — Только не так. Не прячась от твоих родителей за соседней стенкой и не когда Тошка спит в одной комнате с нами. Все должно быть по-другому. Чтобы тебе понравилось. — То есть все хорошо с моей стороны? — Диньке прямо сейчас нужно услышать, что все в порядке, что с ней все в норме. [Потому что с ней все не так: Света вышибает мозги простым присутствием рядом, и Диана боится растерять рассудок.] — Конечно, — Света с улыбкой целует Дианин нос, по переносице поднимается выше и оставляет поцелуй возле брови. — Мне в тебе все нравится. Вернемся в Питер — все будет, — она прижимает Диану ближе, поглаживает рукой спину. — Я, Динька, в тебя так влюблена и так не хочется напортачить. Сказанные Светой слова залетают в сердце. Диана кладет руку на ее живот и, зарывшись лицом в одеяло, смято мямлит: — Не напортачишь. Вообще не беспокойся со мной об этом. На фоне меня это очень сложно. — И правда. — Эй, — Диана шлепает рукой под одеялом, но Света только с улыбкой шикает: Тошку еще разбудят. — Надо было успокоить меня и сказать, что это не так. Наутро родители уходят на работу, Тошка перед этим со слезами упрашивает их прогулять школу: с сестрой хочется провести побольше времени. Они впопыхах машут рукой: «Ой, оставайся, только не мешайся под ногами». Как только мама с Тятей за порог — он влетает в комнату и на полном ходу прыгает в занятую кровать. Света с Динькой просыпаются от неожиданности. — Ты чего не в школе-то, Тош? — А я сегодня с вами, — он протискивается между ними и обнимает Диану. — Мама разрешила. — Ясно, отдохнуть не получится. Или, — Динька хитро оборачивается на братишку, — можно извлечь из этого выгоду. Ты ведь завтраки умеешь готовить? — При мне эксплуатируют ребенка, — Света театрально кладет руку на грудь. — Тош, пойдем, — и поднимается, — я помогу тебе. — А что? — остается лежать Диана. — Я вам готовила в субботу, так что взывать к моей совести не стоит. — Невозможно взывать к тому, чего нет. — Да Света! Тошка со смешком вылетает в кухню. Света выходит за ним. Диана довольно падает на подушку. Днем Света забирается на тумбочку с ногами и звонит Лиечке, рассказывает о Магадане и маленьком Тошке, а в трубку слышит тихое: «Слава звонил. Вы что, правда разбежались?» Разбежались — в стиле Славы, а Лиечка молча ждет ответ. Света во всем признается, кроме Диньки, которая сидит на кухне и в очередной раз обыгрывает Тошку в дурака. Вечером Тятя с мамой заезжают за Тошкой и в суматохе везут его на окраину города, к давней знакомой, у которой новые ботиночки в аккурат на Тошкину ногу — по такой цене надо брать. На выходе Галина Анисимовна бросает, что будут поздно: надо еще в универмаг заехать, а то в холодильнике шаром покати, а Диньке сходить, видно, не догадаться. Она с улыбкой пропускает все мимо ушей и закрывает за ними двери. — У нас есть пара часов точно, — Динька прыгает к Свете в объятия, целует, куда придется, и один из поцелуев попадает прямо в глаз. Диана напоминает пушистого маленького котенка, который прыгает на штанину, пищит и не пускает. — У Тяти там много дисков есть. Хочешь послушать что-нибудь? — А может, — Света чешет затылок, — лучше в комнате поваляемся? Я, если честно, после такого активного отдыха хочу просто полежать и поговорить, может… — Хорошо, пойдем, — Динька мимоходом выключает в коридоре свет и тянет Свету за собой. Они лежат на тесной кровати, Диана рассказывает про Сочи и как в первый же день на курорте порезалась о стекло. Света говорит, что на море оказалась впервые в восемнадцать, и то — спонтанно рванув с друзьями Славы на машине. От имени Славы Диньку начинает отпускать, но каждый раз все равно колется где-то под свитером. Диане нравится близость со Светой, нравится касаться открытых частей тела, не извиняться за это и не одергивать руку. Света не обращает внимания, а быть может, не хочет прерывать ее. — Динь. — Да? — она не обращается к Свете. Рука заходит под майку, проходится по спине. В голове не укладывается, что пальцы могут касаться ее больше, чем остальные, что Света позволяет так только Диньке и никому больше. — Ты не подумай, это, — у Дианы дрогнет рука, — ничего не значит. Мне просто нравится, я ни на чем не настаиваю. — Я знаю. И я как раз об этом… — Света подбирает слова. — Со мной у тебя будет впервые? Динька смущенно отшучивается: — Если исключить мои эксперименты в гордом одиночестве, то да, впервые, — и тут же хочется шлепнуть себя по лбу, как же глупо это прозвучало. — Интересно, — Света роняет смешок, и Динька как-то очевидно теряется. Света гладит ее волосы. — А у меня вот никогда не получалось в одиночестве… мне всегда нужен кто-то рядом. Я такой романтик, ох... — Это ведь здорово, разве нет?.. Мне кажется, с любимым человеком всегда круче, — задумчиво тянет Диана, — и приятнее. — И комфортнее. Я в свой первый раз, например, от волнения вообще шлепнулась с кровати. На рассчитала расстояние и полетела на пол. И здорово, когда вы можете потом просто посмеяться над этим. — Это хорошо, а то я боюсь налажать. Я ведь все только в теории знаю. Вдруг не получится. — Может, с первого раза и не получится, но что помешает нам пробовать потом еще? У Диньки внутри все крутит от Светиных слов, и инстинктивно подгибаются ноги. К десяти они выбираются выпить чаю, и только Диана под свист чайника позволяет себе сесть на Светины колени, почувствовать, как она гладит спину, как в квартиру вываливаются Тошка с мамой. Тятя с сумками заходит за ними. Динька вскакивает как ошпаренная. — Купили ботинки? Тошка тяжело вздыхает и стягивает шапку: — К сожалению, да...