Перхоть

      Яра снова сжала узел на рукаве куртки, где раньше была её рука. Эбби чувствовала тревогу, скопившуюся внутри девушки. Не только из-за потерянной конечности, нет. Она тоже переживала за группу.       Их лодке пришлось сделать значительный крюк, чтобы избежать основного пути до острова. Даже с огромного расстояния, солдат видела огни фар и прожекторов, в порту. Айзек действительно не мелочился в этот раз.       Словно предвестники грядущих событий, небо заволокли густые тучи, пропуская лишь слабые всполохи солнца. Море начинало волноваться. Могучие валы качали их хлипкую лодчёнку, угрожая перекинуть её и утопить пассажиров. Обе отчаянно держались за борт, пытаясь удержать равновесие. Но заражённая девочка была ещё слишком слаба и, когда её отбросило назад, Эбби схватила её плечо и прижала к себе.       Остров приближался, а вместе с ним близились и огни прожекторов. Эбби заметила обломки знакомого судна, качавшиеся на волнах и стиснула зубы.       Сделав последний взмах, волны вышвырнули на берег их лодку. Едва различимый в ярости шторма, над поселением стоял гул. Неразборчивые голоса и свист разносились над островом. Его обитатели были напуганы. Эбби, наконец, ослабила хватку и взглянула в лицо Яры. – Куда, думаешь, они могли пойти? ***       Когда к ней начало возвращаться сознание, первое, что Элли почувствовала, был запах. Она ощущала его всего два раза в жизни. Впервые, когда проснулась в клетке и наблюдала, как сумасшедший каннибал готовил себе обед. Второй раз, когда наблюдала, как в Джексоне забили первую свинью.       Открыв глаза, ей стало ясно, что это точно не второй случай. Слабый свет пробирался через деревянную решётку, обрисовывая две тени, по ту сторону. – Бляяяяя... – протянула она, чувствуя, как малейшее движение отдаётся болью в голове.       Машинально коснувшись места удара, она нащупала шрам, покрывшейся липкой грязью и свёрнутой кровью. Тут, до её запутавшегося разума дошёл факт, что она касалась голой поверхности своей головы. Обе руки припали к её макушке, прощупывая многочисленные шляпки мицелия, которые ничего не прятало. – Твою мать, – девушка попыталась встать на ноги, только для того, чтобы раскалывающая боль снова усадила её на место.       Она услышала звон цепей у ног и, конечно, проведя рукой вдоль лодыжки нашла браслет. Ржавая линия из звеньев шла от него, оканчивая свой путь в стене, за её спиной. Что интересно, уже она – состояла из бетона.       Пару раз дёрнув цепь, проверяя её прочность, Элли повернулась к своим тюремщикам. И только теперь заметила, что один из них исчез. Второй же продолжал молча смотреть. Девушка ответила ему тем же. – Ты... собираешься что-то говорить? – спросила она, когда затянувшееся молчание стало слишком неловким. – Нет? – тень не шевельнулась. – Хорошо. Двое могут играть в эту игру,– приняв более удобное положение, Элли продолжила таращиться на своего охранника. ***       Эбби крепко сжимала руку Яры, всё время, что они пробирались через поселение. Это место вызывало у солдата мурашки. Все люди ходили в одинаковых серых одеждах, выстраиваясь в ровные шеренги. Они ровно чеканили каждый шаг, словно слаженный механизм, тихо следующий своему предназначению. Между людьми сновали зелёные плащи. Их лица скрывали капюшоны, а почерневшие руки сжимали оружие. Они сканировали толпу, проверяя каждое лицо, словно пытаясь найти среди них нужное.       Яра вела Эбби странными путями, что пролегали между домов. Солдат чувствовала тревогу и страх, исходящие от девочки и потому крепче сжимала её ладонь, пытаясь передать уверенность. Это помогало сохранить ту слабую надежду, что теплилась внутри каждой из них.       В конечном итоге, бывший серафим вывела бывшего ВоЛКа к огромной хижине, над крышой которой поднимался дым. Ровно в этот момент, раздались первые взрывы. ***       Интенсивная игра в гляделки подошла к концу, когда по тёмной комнате разнёсся стук. Тень, наконец повернулась и Элли наклонила голову, пытаясь увидеть, на что он смотрит.       Свет единственной свечи не давал достаточной видимости, чтобы разглядеть черты. Но контраст, между высокой фигурой её охранника и скрюченой формой нового визитёра, давал достаточное представление. – Ты, наконец, проснулась, – прозвучал старческий голос. – Вы этого ожидали? Я бы и не подумала, – ответила Элли, покачивая в руках цепью.       Скрюченная фигура приблизилась и чёрная рука сжала прутья решётки. – О, мы ждали тебя, – прошептал псих. – Он обещал, что ты придёшь. – Он?       Раньше, чем Элли успела что-либо осознать, решётка открылась, впуская высокие фигуры. – Мне было проведение, – продолжал говорить старик. – Что благодать снизойдёт на избранного, отметив его своим знаком.       Элли встала на ноги, пытаясь сопротивляться подступившим охранникам, но первый быстро схватил её руки и скрутил их за спиной девушки. В руках второго возникли воронка с трубкой. – Мы думали, что найдём его среди своих, но вот ты пришла к нам, – старик поднял к свету миску с белёсой смесью. – Грядёт время единения. Испей его кровь и говори с нами его голосом. – Пошёл ты нах..! – раньше, чем девушка успела закончить фразу, два толстых пальца скользнули между её зубами.       На языке сразу же почувствовалась обжигающая горечь. Проследовавшая трубка зацарапала горло и глотку. Мышцы рефлекторно сжимались, пытаясь выдавить чужеродный предмет, но лишь больше царапали кожу. – Вознеси нас, на её крыльях. ***       Лев чувствовал холод. Парень сжался, прислонившись спиной к камину и пытался не шевелится. Но горло, предательски, всхлипывало, при каждом вздохе, а руки продолжали дрожать. Ему всё казалось, что тонкие пальцы снова и снова обхватывают шею, мешая дышать. Но каждый раз, когда он касался петли синяка, там ничего не было.       Чтобы остановить слёзы, бывший серафим подносил руки к лицу. Но запах крови и липкая грязь заставляли его снова отводить их. Лев потерял счёт времени. Сколько бы он не лежал и не плакал, казалось, что прошло недостаточно времени. Голоса умолкли и теперь прекрасно был слышен шум вне дома. Там продолжали звучать крики и звуки стрельбы, что значило они всё ещё были там.       Мальчик уже молился, чтобы его спутники наконец погибли. Чтобы он больше не был виноват перед всеми. Чтобы хоть кто-то его простил. Поэтому, когда руки схватили его плечи и начали трясти, парень лишь молчал, терпеливо ожидая конца. Но вот они отпустили его и тонкая рука обхватила Льва, прижав его к холодной груди. Все попытки сдерживать эмоции спали и он обхватил сестру, дав слезам прорваться.       Конечно, она молчала. Но она не отпускала и не отстранялась. Она была точно там, где и должна, рядом с ним. – Что ты сделал, Лев? – холодный голос резал, как нож. Только теперь парень открыл глаза.       В свете огня, он увидел ВоЛКа. Она стояла над телом его матери. В её животе торчал нож, который сжимали её окровавленные руки. Это был его нож. – Что ты с ними сделал, Лев? – ещё один холодный порез.       Девушка не повернулась к нему полностью, но он видел один голубой глаз, который врезался прямо в его душу. Огонь горел в её глазах. Тот огонь, чьё пламя обжигало их снова и снова. Тот огонь, что ненавидел его.       Лев вырвался из объятий сестры и выбежал за дверь. Он не знал куда и не знал зачем. Всё, чего ему хотелось, это сбежать от пламени. Но грохот выстрела и резкая боль в животе помешали этим планам. ***       Элли было плохо. Голова перестала болеть, но теперь всё её тело наполнила слабость. Руки казались слишком тяжёлыми, а мышцы мягкими, как вата. Её тело клонило в сон, но мозг противился и полосы холода шли по всему телу. Свет свечи, внезапно, стал слишком ярким и теперь отчётливо освещал всю камеру. А ещё, Элли казалось, что с ней вместе сидит маленькая девочка со светлыми волосами. – Эй, леди, ты спишь? – спросила она, наклонив голову.       Девочка была в старой голубой футболке, с изображением певца, которого Элли в жизни не видела, и того же цвета штанах в клетку. На её боку осталось красное выцветшее пятно. – Я не настолько старая, чтобы ко мне так обращаться, – ответила Элли, пытаясь понять происходящее.       Девочка засмеялась. – Хорошо. Технически, я старше тебя, но... раз ты жива, а я нет, это, наверное, не считается.       Кое-как приняв сидячее положение, Элли прищурила глаза, пытаясь разглядеть собеседницу получше. – Кто ты, нахуй, такая?       Девочка комично расширила глаза и широко открыла рот, делая вид, что оскорблена. – Ты серьёзно? Ни за что не поверю, что папа не упоминал меня.       Черты её лица казались всё более и более знакомыми. Элли точно где-то видела эту девчонку... кажется... – Сара!? – внезапное осознание ударило Элли сильнее, чем тот молоток. И довольная улыбка на лице дочки Джоэла сделало это ещё более очевидным. – Но ты же мертва... Что за хуйня здесь творится?       Сара пожала плечами. – Кучка культистов насильно залила в тебя какую-то непонятную хрень. Сама решай.       Камера погрузилась в молчание. Элли пыталась найти в своём разуме подходящее объяснение ситуации или хоть какой-то комфорт... но всё было слишком сюрреалистично. – Было больно... когда ты умерла? – сама не зная зачем, спросила Элли. – О, да, – кивнула девочка. – Сдохнуть в самом начале апокалипсиса – такой отстой. И от чего? – она задрала футболку, показывая маленькую дырку в боку, из которой продолжала сочиться кровь. – От маленькой пули! У вас есть столько крутых способов умереть, а я дохну от этого. – Смерть – не повод, для шуток, – сказала живая, потирая висок.       Мёртвая снова широко раскрыла глаза. Шок на её лице быстро потрескался и спал, сменившись смехом. А когда смысл собственных слов дошёл до Элли, она присоединилась тоже. – Бля, думаешь, я не знаю? – спросила призрак, что вызвало у обоих ещё больший приступ смеха. – О'кей, давай просто предположим, что ты реальна, – сказала Элли. – Ну, давай предположим, – согласилась Сара. – Почему ты здесь? – спросила Элли. – Мы никогда не были знакомы, я никогда не знала тебя. Почему ты? Почему не Джоэл?       Девочка опустила взгляд. – Ох... видишь ли, – она поднялась на ноги. – На то есть очень простая причина.       Свеча, со звоном, упала, окончательно погаснув. Огромная тень выползла из тьмы, держа на кончиках пальцев знакомую фигуру.       Перед взглядом Элли предстал Джоэл Миллер. Его руки и ноги утопали во тьме, с трудом позволяя старику двигаться, а из затылка шла нить, которая удерживала его голову в вертикальном положение. Призрак раскрыл глаза, на секунду показав свои чистые глаза. Но их сразу же поглотила тьма, как только он заговорил. – Привет, солнышко, – чёрная смоль текла из его рта, искажая голос. – Извини, я не в своей лучшей форме. – Джоэл... – Элли с трудом выдавила имя, стараясь не замечать, как знакомое лицо всё больше портиться, демонстрируя знакомые симптомы. – Хэй, – призрак девочки снова заговорил, подойдя к отцу. – Хэй, – ответил он тем же тоном.       Джоэл потянул руку, стараясь вырвать её из сгустившейся тьмы. Трясущуюся ладонь обвивали сотни маленьких нитей, тянувшихся и резавших кожу. Но, игнорируя боль, отец протягивал руку дочери, та отвечала тем же. Их пальцы соприкоснулись лишь на долю секунды, прежде чем тьма снова разделила их. – Я не могу сделать это один, детка, – старик снова повернулся к Элли. Теперь, всю левую сторону покрывали шляпки мицелия, сросшиеся в единый конгломерат. – Он, не отпускает меня. – Я не могу... – по щекам заражённой стекали слёзы. Последний раз, когда она чувствовала эти эмоции был очень давно. Можно сказать, в другой жизни. Но она помнила его лицо так отчётливо, словно это было вчера. И потому, её так тошнило видеть всё снова. – Сожги тело, только тогда, я буду свободен, – призрак искривился, его голову запрокинуло назад и всё тело исчезло во тьме.       Сара бросила последний взгляд на свою сводную сестру. Лицо мёртвой было потерянным, а глаза блестели. "Спаси его".