***
Джаред бесился до позднего вечера, так и не сумев справиться со своими эмоциями. Он выпил виски в баре Джимми Дойла, которое впрочем, шло как вода, не принося желанного облегчения, сцепился с каким-то подпившим трудягой, но даже увесистый удар в морду, не смог выбить мысли из головы, и вместо того, чтобы отмудохать его, Джаред сбежал. Он бежал и бежал, пока не остановился у двери Дженсена. Это он во всём виноват! Из-за него Джаред ведёт себя как идиот! И чувствует себя как идиот! Чёрт подери! Джаред ударил кулаком в его дверь и снова выругался сквозь зубы, а потом принялся колотить по двери без остановки, представляя себе лицо Дженсена. И когда дверь вдруг открылась, и Дженсен действительно предстал перед ним, Джаред едва удержался от того, чтобы ударить его по-настоящему. Вместо удара он отпихнул его с дороги и вошёл внутрь. Первое что бросилось в глаза — это открытая бутылка бренди и, судя по этикетке, настроение у Дженсена тоже было довольно паршивое. И когда Джаред научился понимать такие вещи по мелочам? И главное зачем?! Дженсен неторопливо вошёл в комнату и вальяжно устроился на диване, не забыв подлить в стакан. Джаред же никак не мог остановиться и расхаживал туда-сюда, то и дело зло посматривая в его сторону. — Ты останешься сегодня? От его голоса Джареда будто парализовало, и он застыл на месте, ошеломлённо уставившись на Дженсена. Тот спокойно смотрел на него, ожидая ответа, будто ничего особенного сегодня не произошло, будто они просто не виделись целый день, потому что было много дел, и теперь он интересуется планами на вечер. Он это серьёзно сейчас? Ярость по новой заструилась по венам. В пару шагов Джаред оказался возле дивана и навис над Дженсеном. — Ты трахал её! — зло выпалил Джаред, сжимая кулаки. — Немного, — отозвался Дженсен, поморщившись. Джаред зажмурился на мгновение, стараясь не задохнуться от ярости. — Я стоял и ждал, пока ты трахал её в своём кабинете! — процедил он. — Стой… — Дженсен непонимающе нахмурился. — Ты о чём? Стефани сегодня… — Лиза! — Джаред почти выплюнул её имя. — Сегодня днём, в твоём кабинете ты её трахал, пока я ждал позволения войти! — Ну… это даже не мой кабинет, — неловко отшутился Дженсен. — Ты нарочно строишь из себя… — Да ты зря завёлся, — перебил его Дженсен, похлопав по щеке. Джаред дёрнул головой и отбил его руку. — И ты тоже не скучал, — сжал зубы Дженсен. — Часто ты так развлекаешься в коридорах за моей спиной? Или просто решил былое вспомнить? — Даже если и так, — Джаред вызывающе вздёрнул подбородок, — какое тебе, нахрен, дело? — Какое дело?! — вспылил Дженсен, растеряв, наконец, всё своё раздражающее спокойствие. — Ты мой, понятно тебе?! Джаред схватил его за грудки и, встряхнув, сдёрнул с дивана. — Ты мне не хозяин! Я считал, с этим мы уже разобрались, — прорычал Джаред ему в лицо. — Это не значит, что ты можешь ебать шлюх в каждом углу! — Дженсен пихнул его в живот. — А ты можешь? — ещё больше разозлился Джаред, отталкивая его от себя. — Скажи мне, Дженсен! Я должен сидеть на жопе ровно, пока ты ебёшь девок, и ждать, когда очередь дойдёт до меня?! Так, по-твоему, должно всё быть?! — Разве я заставляю тебя ждать?! — орал Дженсен, толкая его кулаком в грудь. — Это я жду тебя! Жду, пока ты будешь готов уделить мне время! — Значит, я во всём виноват?! — пихая его в ответ, кричал Джаред. — Я редко с тобой трахаюсь, потому что вечно разгребаю твоё дерьмо, поэтому ты вынужден пялить шлюх?! — Я должен… — начал было Дженсен, но Джаред перебил его хуком справа. — Пошёл ты! Пошёл ты на хуй, Дженсен Эклз! Дженсен хотел сдержаться, но Джаред ударил снова, и тогда завязалась драка. Они молотили друг друга кулаками, свалившись на пол, катались по ковру, пока Дженсен не прижал его собой, зафиксировав руки над головой и уткнувшись носом в шею. — Пусти меня, — процедил Джаред сквозь зубы. — Не злись, — тихо попросил Дженсен. — Джаред, — он прошёлся мягкими поцелуями по его горлу, — не злись. Я должен был сделать это. — Во имя продолжения рода человеческого? — саркастично уточнил Джаред, невольно зажмурившись на мгновение. — Мне нужно поддерживать свою репутацию, — глухо отозвался Дженсен и потёрся щекой о его подбородок. — Эта девчонка ничего не значит для меня. Никто из них. Джаред шумно выдохнул и снова зажмурился. Разве можно слушать его и не поддаться? — Ты останешься? — совсем тихо спросил Дженсен. Джаред дёрнул руками, и Дженсен, чуть помедлив, отпустил их. Джаред толкнул его в плечо, отстраняя от себя и поднялся. Дженсен не попытался его задержать, остался сидеть на полу, облокотился на диван и, закрыв глаза, слушал шаги Джареда, ожидая, что вот-вот хлопнет входная дверь. — Долго будешь там сидеть? Услышав недовольный голос, Дженсен вскинулся и посмотрел на Джареда. Тот стоял на лестнице и, перехватив взгляд Дженсена, отвернулся, продолжая подниматься наверх. Дженсен с облегчением улыбнулся и, длинно выдохнув, поспешил за ним. Джаред схватил его за плечи, как только Дженсен вошёл в спальню, и швырнул его на кровать, нависая сверху. — Ты делаешь это каждый день? — едва сдерживая дрожащую в груди злость, спросил Джаред. — Или только по пятницам, как сегодня? — Джаред… — Как часто ты должен трахать шлюх, чтобы твоя репутация не пострадала? — Джаред… — Они целуют тебя? — Джаред прижался к его рту злым поцелуем. — В губы? — Нет, Джаред, — Дженсен потянулся за очередным поцелуем, — только ты. — Значит, они только подставляются под твой член? — отклонившись, хмыкнул Джаред. — Они ничего не значат для меня, — Дженсен обнял его, притискивая к себе, и перевернулся на постели вместе с ним, пролезая ладонями под рубашку. — Да. Репутация, я помню, — Джаред с силой толкнул его в грудь, снова оказываясь сверху. Дженсен не стал отвечать, просто обхватил его ногами и жадно поцеловал. Джаред позволил стянуть с себя рубашку, прикусил его плечо и сел, принимаясь расстёгивать его брюки. Они молча разбрасывали по комнате одежду, не говоря больше ни слова, все разногласия и горечь вложив в поцелуи-укусы, в крепкие объятия и прожигающие взгляды. Возились, сбивая простыни, пока Джаред не скрутил Дженсена, прижав грудью к кровати, и не вошёл в него. Дженсен длинно выдохнул и расслабился, позволяя ему делать всё, как он хочет. Как всегда. Дженсен каждый раз позволял этому мальчишке трахать себя, выцеловывал его с ног до головы, отсасывал ему, едва не кончая от стонов его удовольствия. Но, Боже, как же Дженсену хотелось самому взять его, входить в это сильное крепкое тело, смотреть, как Джаред кусает губы, слушать, как он просит ещё, больше, сильнее. Как в тот единственный раз, когда Джаред сам отдался ему. Ч-ч-чёрт подери! Но каждый раз, как Дженсен пытался перехватить инициативу, он чувствовал, как Джаред зажимается, как весь он замирает, хоть и пытается скрыть это, и Дженсен не находил в себе сил преодолеть эту преграду, сломить слабое сопротивление, взять своё. Так хотелось, чтобы Джаред сам захотел быть с Дженсеном так. Чтобы доверился ему. Но пока Джаред не созрел для такого доверия, Дженсен готов подставляться ему сам, доверять ему своё удовольствие и надеяться, что Джаред однажды отплатит ему той же монетой. Дженсен давно понял, что этого парня не стоит брать грубой силой, добиться от него чего-то можно только когда он сам захочет.***
— Расскажи о себе. — Что? — не понял Дженсен. — Ну, о прошлом, — пожал плечами Джаред. — Кто ты? Откуда? Я совсем ничего не знаю о тебе. — Я тот, кто я есть сейчас. Без прошлого, — отрезал Дженсен. — Да брось. Я тебе рассказал, — Джаред слегка толкнул его плечом и хитро улыбнулся. — Тайны, конечно, возбуждают, но я бы хотел ближе узнать тебя. — Куда ближе-то? — хмыкнул Дженсен, окинув взглядом развороченную постель и их обнажённые тела, едва прикрытые простынёй. — Расскажи, где ты родился? Дженсен красноречиво уставился на него, давая понять, что отвечать не собирается. — Я в Гринпойнте родился, в Бруклине, там большая польская община, — Джаред не оставлял надежды разговорить его. — А дальше ты всё и так знаешь про меня, — он преувеличенно весело улыбнулся и снова спросил: — А ты где? — В Ирландии, — сухо отозвался Дженсен. — Правда?! Так ты уже в сознательном возрасте сюда приехал?! — Ну… более-менее, — неохотно ответил Дженсен, нервно передёрнув плечами. — Как так? — Я мелким был, доволен? Сопляк совсем, — рыкнул Дженсен. — А что помнишь? — воодушевлённо спросил Джаред, игнорируя его недовольство. — Да ничего не помню! Джаред молчал, терпеливо ожидая продолжения. — Помню… там всё кругом зелёное было, — наконец, заговорил Дженсен тихо. — Холмы, леса, трава яркая-яркая. Ещё помню, как на корабле плыли, на самой нижней палубе, с крысами, и моего брата постоянно рвало. Повисла тяжёлая тишина, Дженсен явно уже сказал больше, чем хотел, но Джаред ещё не готов был отступиться. — И что потом было? Ну Дженсен, не злись, — Джаред лукаво улыбался, толкая его локтем в бок. — Поговори со мной, сделай мне приятно. — Я разве не сделал тебе приятно буквально полчаса назад? Джаред посмотрел на его покрасневшие губы и облизнулся от нахлынувших жарких воспоминаний. — Хочешь ещё? — хрипло предложил Дженсен, подавшись к нему чуть ближе. — Хочу, — прошептал Джаред, склонившись к нему, и невесомо поцеловал губы, — чтобы ты… рассказал о своём детстве. — Да чтоб тебя! Вот заноза! — Дженсен сердито отпихнул его, закатив глаза. — Чего ты привязался?! Что там рассказывать?! Что мы жили в клоповнике меньше, чем эта комната, пока отца не зарезали в пьяной драке, а мать не сдала нас в сиротский приют?! — Мать отдала вас? — тихо спросил Джаред. — Ей пришлось, — Дженсен зыркнул на него и заговорил спокойнее: — Она не могла одна тянуть четверых детей, не имея даже нормальной работы. Но она не бросила нас, нет. Навещала раз в две недели, приносила сахарных леденцов, когда могла. Как-то принесла целую буханку хлеба и кусок сливочного масла. Мы старались съедать всё при ней, чтобы другие не отобрали. Джаред сглотнул и уставился на свои колени, чтобы Дженсен не прочитал по глазам его эмоции в этот момент. С него станется психануть и замолчать. Хрен его ещё тогда на разговор вытянешь. — Вы так там и жили, пока не выросли? — Мать забрала нас сразу, как смогла на ноги встать. Но года полтора нам пришлось выживать в этой детской тюряге. Там мы вынуждены были драться за каждый кусок хлеба. За спальное место. Даже за право дышать воздухом. Зато там я крепко выучил, что, если хочешь получить что-то в этой жизни, должен уметь это взять. Джаред молча кивнул, давая знать, что слушает. — Мать увезла нас в Бэквудс, натуральное захолустье, жопа мира. Зато там жил её дядюшка, который приютил нас и помогал, как мог. Но у него самого семеро по лавкам, так что жизнь проще не стала. Я крутился, старался внести свой вклад, но в этой глуши ловить особенно нечего, так что я рванул в Чикаго. В большом городе гораздо больше возможностей, хотя тут меня, конечно, никто не ждал. Но я был молод, силён, голоден и зол, так что… Дженсен хмыкнул и потёр бровь. Он смотрел перед собой и долго молчал, погрузившись в воспоминания. У Джареда сердце сжималось, так хотелось обнять его, притиснуть к себе, но вряд ли такое сейчас понравится Дженсену, так что он просто тихо сидел рядом, сжимая в кулаках простыню. — Я делал много… всякого, — на удивление Дженсен продолжил рассказ без дополнительных просьб. — Есть вещи, которыми я не горжусь, но… я должен был выжить. И я не собирался жить в грязи и нищете. И я бы снова рвал глотки, ломал ноги и сворачивал шеи, если бы пришлось начать заново, — сквозь зубы, со злобой и тщательно спрятанной болью в голосе выговорил он. — Извиняться за свою жизнь я уж точно не собираюсь ни перед кем… Джаред не выдержал и положил ладонь на его бедро, чуть сжал и погладил большим пальцем нежную кожу на внутренней стороне. — Не надо меня жалеть! — рявкнул Дженсен, хлестнув его свирепым взглядом. — Я не собирался тебя жалеть, — как можно спокойнее сказал Джаред, стараясь не отшатнуться от него такого. Дженсен вдруг будто исчез в мгновение ока, а его место надёжно занял Бешеный Джей. — А это тогда что? — Дженсен жёстко сжал его запястье, будто намеренно причиняя боль. — Я ведь могу к тебе прикоснуться? — Джаред через силу чуть усмехнулся. — Это доставляет мне удовольствие. Выражение лица Дженсена неуловимо изменилось, смягчилось немного, и он отпустил его руку, невесомо скользнув пальцами по запястью — молчаливое извинение. Джаред ничего не сказал, просто вернул свою ладонь на прежнее место и снова чуть погладил. Не удивительно, что Дженсен нападает и пытается укусить, он никогда ещё так не обнажался перед ним. Возможно, вообще ни перед кем. Это ничего. Со временем он научится доверять Джареду, не бояться показать свою уязвимость. Они оба научатся.***
Джаред, наверное, уже видел десятый сон, а Дженсен всё никак не мог уснуть. Сегодняшний день слишком о многом заставил думать и вспоминать. Дженсен ненавидел чувствовать себя таким… уязвимым. А у Джареда какая-то сверхспособность ткнуть в самое больное место. В их мире не принято трахаться с мужиками и уж тем более подставлять им зад. Никто и никогда не будет слушать такого босса, и уже тем более подчиняться грёбанному педику. И Дженсен решил потрахивать безликих девиц время от времени, чтобы потом устраивать небольшие каникулы вдали от дома. Но ни разу он не позволял шлюхам поиметь себя. Хотя и хотел. После Патрика он не был готов довериться настолько, чтобы позволить кому-то перехватить контроль. Пока не встретил Джареда. Патрик стал первым, кого Дженсен захотел настолько сильно, что пришёл к нему сам. В деревне, куда они переехали, жило ещё несколько ирландских семей. Дженсен тогда ещё не знал, что матери не стоит ждать от него внуков, но как только он увидел Патрика Мёрфи, то уже не смог не думать о нём. В Бэквудсе Патрик пережидал, когда уляжется пыль в Чикаго. Он любил говорить, что приехал в их захолустье в отпуск, но попутно решал местные проблемы и конфликты. Дженсен видел, как люди уважают его, как прислушиваются к тому, что Патрик говорит, не решаясь перечить ему. Конечно же, Дженсен попал под его очарование. Нищий оборванец, каким он был тогда, смотрел на холёного уверенного в себе Патрика Мёрфи, как на Бога. Дженсен не сразу понял, что значат взгляды, которые бросал на него Мёрфи. Но сам ощущал невыносимую тягу дотронуться, оказаться рядом, заслужить, чтобы похлопали по плечу. Ему нравилось наблюдать за Мёрфи. Дженсен не единожды прокрадывался к его дому и смотрел в окна. И однажды он увидел то, что изменило всю его жизнь — Патрик оказался не один. Они трахались прямо на кухне. Патрик вколачивался в какого-то парня, прижимая его к столу, а тот, протяжно постанывая, царапал пальцами по столешнице. И в этот момент у Дженсена встал. Возбуждение накрыло с такой силой, что, не успев ничего толком понять, Дженсен кончил, когда Патрик, запрокинув голову, громко захрипел и замер. Ночь за ночью это снилось Дженсену в горячих снах, и каждый раз он просыпался с липкой спермой в трусах. А через пару недель Дженсен пришёл к нему поздним вечером, и Патрик его не выгнал. Он до сих пор мог припомнить, как пахло в доме Мёрфи — опасностью, травкой, возбуждением и яблочным пирогом. И Дженсен до сих пор был благодарен ему. Патрик многому научил его, объяснил, что уважение и умение внушить страх гораздо важнее и ценнее денег, что без внутреннего стержня не выжить в большом мире. Дженсен слушал внимательно, как бы там Патрик ни ворчал, что «глупый мальчишка только и думает, что о развлечениях и удовольствиях». Да, Дженсен был тогда юн, горяч и жаден до удовольствий, но всё же он слушал очень внимательно, запоминал, впитывал как губка. Патрик много говорил с ним о правилах жизни в большом городе, о том, что никогда нельзя ни под кого ложиться, потому что тогда тебя будут пользовать как шлюшку, а потом просто растопчут. И тогда Патрик говорил совсем не о сексе. В те несколько месяцев, что Дженсен был близок к Патрику, он крепко усвоил, что лучше сдохнуть в драке, чем сдаться, что сила характера важнее физической, и что, добившись власти, нужно вцепиться в неё зубами и никогда никому не давать спуску. Патрик давно почил, наевшись пуль, но его наука до сих пор жива. Хоть Дженсен и не вспоминал о нём много лет. Но теперь, когда в его жизни появился Джаред, уроки Патрика сами собой всплывали в голове, его слова звучали так отчётливо: «Если тебе повезёт встретить своего человека, Дженсен, держись за него, и, заслужив его доверие, не играй с ним злые шутки, потому что второго раза уже не будет». И потому Дженсен был так терпелив теперь с Джаредом, с этим своенравным мальчишкой, сломать которого силой так и не получилось, зато вроде получается приручить его лаской. Дженсен окинул взглядом спящего рядом парня и подумал, что ещё никогда и ни с кем он не был так ангельски терпелив. Но Джаред его человек, тот самый, Дженсен уверен, а значит, за его доверие стоит побороться. Задумавшись о том, сможет ли когда-нибудь этот парень полностью довериться Дженсену после всего, он провёл кончиками пальцев по его бедру, осторожно, нежно. Джаред сжал его запястье длинными пальцами и нахмурился во сне. Выражение его лица больно царапнуло, неужели на самом деле Джареду так неприятны прикосновения Дженсена, неужели он только притворяется, что хочет быть с ним. Но во сне нельзя контролировать свои чувства, и правда выходит наружу. Не удивительно, что после того самого первого раза, когда Джаред пришёл к нему сам, он так ни разу и не позволил Дженсену взять ведущую роль. Всё потому, что нет достаточного доверия, да и, похоже, особенного желания тоже нет. Дженсен сжал зубы, зажмурившись от внезапно нахлынувшей боли, и попытался убрать свою руку, Джаред тут же стиснул его запястье сильнее, отчётливее нахмурился и потянул ближе, прижал его ладонь к своему животу, прихлопнув для верности своей ладонью, и заёрзал на постели, будто искал тепла. Дженсен тяжело сглотнул, наблюдая за ним. Неужели?.. Страшно было поддаться надежде, но так заманчиво. Дженсен на пробу прижался грудью к широкой спине, и Джаред тут же затих, смешно причмокнул губами, довольно улыбнулся и расслабился в его объятиях. А может быть, Дженсен на правильном пути и все свои страхи он сам себе выдумал. Похоже на то. Джаред сейчас с ним здесь, потому что хочет этого. А остальное… просто нужно ещё немного подождать. Дженсен улыбнулся, уткнулся лицом в тёплую шею и заснул.