Проклятый спутник

Я проснулся довольно поздно, даже по городским меркам, часов в десять утра. Ацуши не было рядом, он прятался в корзине от утренних огней. На вялых ото сна ногах я побрёл по квартире, расслабившиеся за ночь суставы ног и ступни прохрустели под весом собственного тела. Рюро здесь нет, а значит, он ушёл работать в лавку. На столе он оставил мне немного суховатого риса, ломтики овощей и крохотный кусочек рыбы. Утренний чай я уж в состоянии заварить сам. — Доброго утра, Рю, — это донеслось из моей комнаты. Слова были чуть приглушенные, словно говорили через стенку, потому казались нечёткими. От неожиданности я чуть дёрнулся. Это произнёс Накаджима, только вот, откуда? В форме кота он не может разговаривать, значит сейчас он в своём человеческом состоянии. Но в корзине он точно не поместился бы целиком. Я заглядываю в спальню и пробегаюсь взглядом по ней. — Ты… сидишь в шкафу? — здесь больше нет другого места, чтобы спрятаться. — Да, — из мебели слышится ехидный смешок, — Ещё раз, доброе утро, Рю! Признаться, это меня позабавило. Да и сидеть одному, в тишине, было бы той ещё скукой, так что я искренне рад слышать своего демона. — Доброе. — Как погода за окном? Я бросил короткий взгляд на улицу. — Пасмурно. — Отлично! Значит, сегодня я смогу чуть раньше выйти, — из шкафа донеслись тихие постукивания, — Рю… — М? — Принесёшь мне покушать? — жалобно протянул Накаджима. — Хорошо. Слышу довольное хмыканье, и иду на кухню. Через пару минут я возвращаюсь с кружкой крови и аккуратно, чтобы пропустить как можно меньше света, отдаю её демону. Он затихает, наслаждаясь трапезой. Пожалуй, мне тоже пора завтракать, и придумать заодно, чем сегодня заняться. Из-за ран я решил немного передохнуть и дать шрамам затянуться. Завтра мы обязательно выдвинемся в путь. Во время завтрака меня вдруг осенила одна мысль. Я стал больше доверять Ацуши. Сначала я сделал это, когда позволил ему пойти вместе, затем в плену демона любви, потом во многих боях с последующими мелкими чертями. Даже убийство речной русалки мне далось потому, что я положился на своего спутника. Говоря грубым языком, моя задница цела только благодаря ему. Но почему говорить с ним честно я смог только вчера? Я вроде как, уже пару раз ему жизнь доверил. Вместо конкретного ответа мой разум снова постелили слова учителя. Значит, дело только во вложенной в меня морали? О том, что все демоны — злы, глупы и коварны? Нет, проблема ещё и в том, кто её в меня вложил. Я столь же боюсь его осуждения, сколько жажду его признания. Моя привязанность к Дазай-сану и страх перед его гневом — вот что всегда вело меня вперёд. И Ацуши не вписывается в установленные наставником рамки. Он слишком внимателен, заботлив и добр, хоть и имеет черты хитреца. Я не хочу отталкивать от себя демона, но и не могу разочаровать Осаму. Может, я смогу ему всё объяснить? Я никогда не спорил с ним на столь важные для меня темы, но ведь когда-нибудь пришлось бы, правда? Чтобы отстоять свою позицию, мне нужно как можно лучше узнать Ацуши, чтобы накопить хоть какие-нибудь аргументы. Не знаю почему, но в памяти всплывает момент нашего вечернего разговора в Токио. Тогда я и узнал, что Накаджима демон. Он принёс мне мою катану, чтобы я попробовал напасть на него. Но я так и не решился. После этого он сказал что-то вроде: «…в тебе есть хоть немного сочувствия и привязанности». Чёрт, теперь я начинаю по-настоящему понимать значение этих слов. Я действительно привязался к демону, потому больше не могу его просто кинуть и попросить найти нового донора. Мысли стали яснее, но от этого мне не легче. Я разрываюсь между дружбой с чёртом и одобрением наставника. Наверное, мне стоит позже об этом Накаджиме выговорится. После завтрака и тонны размышлений, я начал приводить свой внешний вид в порядок. Умылся холодной водой, переоделся, не аккуратно, но всё же смог сменить слой старых бинтов на новый. После утренних процедур я решил спустится в лавку и просто поздороваться со стариком. Выйдя в коридор и спустившись по узкой лестнице, я попал в подсобку. Здесь не было резчика, так что я прошёл дальше и попал уже в сам магазин. У прилавка стояли только двое незаинтересованных покупателя. Тут приятно пахнет смолой, тонкие резные статуэтки вряд стояли на полочках и приятно притягивали внимание. — Давненько ли ты проснулся? — хмыкнул Рюро, заметив меня в проёме двери. — Нет, я встал пол часа назад. Хироцу обслужил своих редких покупателей и лениво присел на стул. — У вас чудные работы, — по большей части я сказал это из вежливости. Мастер посмотрел на меня по-детски насмешливым взглядом, и не сдержал беззлобной усмешки. — Я, конечно, признателен. Вот только сразу видно, не живёт в тебе художник. Не видишь ты особого смысла в этих деревяшках. — Так и есть, но я не пытался принизить ваш талант. Он понимающе кивнул мне. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — спрашиваю всё из-за той же учтивости. — Ну, разве что слегка подмести дома, да обед бы состряпать. — Хорошо. Мы киваем друг другу и расходимся. Он возвращается к работе, а я поднимаюсь обратно. Честно говоря, я предложил свою помощь, чтобы хоть как-то расплатится со стариком за приют в его доме. Не то чтобы меня сильно терзало чувство обязанности, это просто воспитание Дазай-сана. «В гостях оставляй после себя хорошее впечатление. Вдруг, помощь хозяина тебе ещё пригодится» — говорил он. Не спеша и скучающе прошёл этот день, вплоть до вечера. Рюро сидел в своей крохотной мастерской и стругал новые изделия. По его указке я купил немного продуктов и приготовил нам обоим ужин. Признаться, я взял даже больше, чем он просил. С большим количеством овощей, еда станет разнообразнее. Его холостяцкая похлёбка уж совсем не пришлась мне по вкусу, так что в суп я закинул много новых ингредиентов. У моего демона чуткий нюх, он почуял готовку из другой комнаты. — Пахнет вкусно, — донеслось из спальни. Я невольно улыбаюсь его чутью. — Проголодался? — говорю негромко, зная, что он и так всё слышит. — Немного. Мне в голову резко пришла странная мысль. — Как ты чувствуешь запах человеческой еды? Он как-то изменился, когда ты стал демоном? — Ну, я ощущаю его также, как и прежде. Просто он больше не вызывает у меня аппетита. — А как для тебя пахнет наша кровь? — Также, как и для вас, только гораздо насыщеннее и ярче. Но на вкус совершенно другая. Могу предположить, что твоё восприятие вкуса может отличаться от других демонов. Ведь все твои органы чувств развиты лучше в сто раз. Значит, и ощущение вкуса крови у тебя должно быть более тонким. Но это предположение я уже не хотел озвучивать. В спокойствии и рутине прошли ещё несколько часов. Начало темнеть, слабые лучи вечернего солнца затмили свинцовые тучи. Дверь шкафа со скрипом открывается, и оттуда на карачках выползает мой демон. Он ложится на пол и потягивается, разминая затёкшие руки и спину, по-кошачьи выгибая туловище. — Добрый вечер, Рю, — мурлыкнул Ацуши. Я сидел у окна, с нескрытым интересом наблюдая за его движениями. — Как твои раны? — тихо спросил Накаджима. — Уже лучше. Завтра утром можем идти дальше. Я присел у окна, положив руки на деревянный узкий подоконник, скучающе взглянул на улицу, затем снова обернулся на парня. Он посмотрел на меня уж слишком проницательным взглядом и слегка улыбнулся. — Ты хотел мне что-то сказать? — Нет. Я соврал, и мы оба это поняли. Не желая смотреть ему в лицо, опускаю взгляд в пол, и набираю полную грудь воздуха. — Помнишь, я иногда упоминал имя Дазая? — Иногда? А, по-моему, довольно часто. Но только при разговоре с самим собой. Постоянно бубнишь «Чтобы сделал Дазай-сан на моём месте?» или «Чтобы он сказал?» — по-театральному комично говорил Ацуши, — Поговорим, наконец, о нём? В отличии от моего спутника, у меня совершенно не было такого же лёгкого шутливого настроения. — Пожалуй, в другой раз, — я сдаюсь и снова делаю безразличное лицо. — Я тебя сейчас выкину в окно. — Только потом не жалуйся на угрызение совести. Твою мать, это вообще не тот результат, которого хотел добиться. Я просто свёл его доброжелательность на «нет». Чтобы как-то сгладить углы, всё-таки решаюсь пойти навстречу. — Осаму приютил меня с сестрой после смерти родителей. Обучил владению меча и дал образование. Накаджима притих и с любопытством уставил свои большие глазёнки на меня. В них отражался какой-то по-детски чистый интерес, что, признаться, смутило меня. Парень присел рядом со мной и с улыбкой начал слушать. Я рассказал ему не так много, как хотелось бы. Но важно то, что я поделился теми мыслями, что тяготили меня с утра. Сказал, что боюсь подвести наставника, и переживаю на счёт того, что нарушаю его правила. Когда я приостановился, он спросил меня: «Раз ты так рискуешь, чего таскаешься со мной?» У меня не нашлось, что ответить. Остальные вопросы повисли бы в воздухе, если бы настойчивость этого чёрта. — И всё-таки, я думаю, ты знаешь учителя лучше, чем думаешь, — он задумчиво подпирал ладонью щеку, — Постарайся о нём что-нибудь рассказать. — Он… — я начинаю рыться в своих воспоминаниях. Учитель как будто был отстранённым от всех людей. Он не любил общество, хоть и разговаривал с соседями дружелюбно и шутя. Я всегда чувствовал при этом исходящее от него напряжение. Мастер обладал острым умом, в чём я ни раз убеждался, но в чём никогда не смогу его превзойти. Он был крайне скрытным от нас с сестрой, из-за чего нам до сих пор сложно описывать его. Не любил говорить о себе, своих чувствах, да и нами не сильно интересовался. Во время тренировок зачастую проявлял холодность и строгость. В меня он вкладывал такие же качества, поощряя сдержанность и ругая за проявление слабости. От него исходила жуткая злость на всех демонов, которую он маскировал за личиной шутника. Когда Дазай-сан был ребёнком, всю его родную деревню пожрала нечисть. Он оказался одним из немногих, кому удалось спастись. Его путь истребителя — это личная жажда мести, способ удовлетворения своего гнева. Из-за раны, полученной в бою, Осаму пришлось покинуть организацию. Спустя год после этого, он и подобрал меня, Гин. Наверное, его расчётливость, строгость и фальшь сделали меня тем, кем я есть сейчас. Я вывалил все свои рассуждения на демона одним ушатом, думая над тем, что бы я мог ещё добавить. — Ох, — он поникшее опустил голову на подоконник, — У меня есть уже несколько выводов. Но они тебе не понравятся. — Серьёзно? Что ты там себе уже придумал? Колись давай. Он бросил на меня тяжёлый взгляд, затем снова уставился на улицу. — Для тебя этот человек стал наставником, потому ты невольно перенял некоторые его качества. Такие как недоверие, опасение перед всеми демонами и зажатость. — Я бы не сказал, что у него были проблемы с доверием… — подвергаю сомнению слова Ацуши. — Иначе бы он не строил из себя «отстранённую, без эмоциональную глыбу». Хм, хоть, по твоим словам, шутит неплохо, но чувство юмора ты явно наследовать не стал. — Объясни, почему он показался тебе зажатым? Судя по его манере общаться с женщинами, я бы так не сказал. Вместо ответа он лишь выдавил из себя смешок. — Ты хоть раз говорил с ним на чистоту? Как сейчас это делаем мы? И тут у меня в голове словно что-то щёлкнуло. Я никогда не думал об учителе в таком ключе, но Накаджима в чём-то прав. — Говорили изредка, но всегда только по инициативе сестры. Наверное, как девушка, она лучше ощущает чувства других. Ацуши понимающе кивнул. — Какого осознавать, что ты перенял не самые лучшие черты своего воспитателя? — Жутко. Но это помогло лучше себя понять. Накаджима расцвёл, восприняв мои слова как личный комплимент. — Так… — он подвинулся ко мне ближе, — Мы остаёмся вместе? Тебя больше не пугает неодобрение Дазай-сана? Разумеется, это всё ещё волнует меня, но я просто доволен тем, что мы поговорили об этом. Пусть я и не до конца согласен с его словами, на удивление, мне было приятно немного открыться ему. Да и он явно давно этого ждал. — А ты надеялся так просто отделаться от меня? Он довольно хмыкнул и медленно опустил голову мне на плечо. Я не возражал, и в ответ прислонился своей щекой к макушке Ацуши. Его мягкие светлые волосы приятно щекотали мне кожу. Только сейчас я заметил, как приятно пах мой демон. Это был лёгкий сладкий запах, схожий с ароматом мяты и лаванды. Меня вгоняют в краску одни только мысли об этом. Ещё больше меня смутил неожиданный, но робкий жест Ацуши. Он положил ладонь на мою руку, тонкими пальцами прошёлся от острых костяшек до середины предплечья. Даже сквозь слой бинтов я ощущал его волнение. — На тебе живого места нет, — грустно вздохнул Накаджима, — Все руки в порезах. — Ты ещё спину не видел. Там шрамы создали настоящий узор. Он сплёл наши пальцы и сжал мою ладонь. Его руки были горячими и приятно грели. В груди сжалось странное тепло, заставляющее сердце биться чаще. Мне было так спокойно и хорошо, как ни с кем до этого. Но в то же время было неловко, от этих чувств. Я ощущаю, что лицо начинает предательски краснеть, щёки и нос немного печёт. Ацуши, очевидно, чувствует это, потому пододвигается ближе, прижимаясь боком ко мне. Вот же хитрый чёрт. — Рю, — мурлычит Ацуши. — Что? — Ты просто чудо. Я на секунду растерялся. — Что? — это всё, что я смог из себя выдавить. Он издает тихий смешок и мотает головой. Парень отстраняется и пристально смотрит на меня, но мне не хватает уверенности повернуть на него голову. Тогда он кладёт ладони на мои щёки и поворачивает к себе. Наши взгляды встретились в неловком молчании. Его глаза светились в полумраке, но сейчас это не пугает меня так, как прежде. Они как два огонька, притягивающие к себе внимание. Белые, словно от снега ресницы красиво обрамляют веки. Горячие руки Ацуши приятно обжигали кожу, гладили, медленно зарывались в волосы. У меня по спине прошли мурашки. Я знал, что у меня довольно чувствительная голова, но я не думал, что чужие прикосновения ощущаются настолько ярче. Он прошёлся рукой по затылку, приятно массируя кожу. Чувство смущения добило меня окончательно, и я убрал с себя чужие руки. — Что-то не так? — шепнул Накаджима. — Я вот-вот провалюсь сквозь землю от стыда, прекрати это пожалуйста. Он всё понял и не стал продолжать. В коридоре скрипнула дверь, Рюро вернулся с работы. Демон лукаво улыбнулся мне и шепнул: — Могу продолжить позже… Я медленно выдыхаю пар и даю ему лёгкий пинок. — Иди встречай деда лучше. Он ушёл, кинув напоследок хитрый взгляд. Мы ведь оба поняли, что это значит. Я сам не ожидал, что так отреагирую на простые прикосновения. Чёрт, как же стыдно, сижу здесь, красный как рак, и понять не могу, что он только что сделал и почему меня так это волнует. Я провёл рукой по затылку, где совсем недавно была его ладонь. Ощущения уже не те. — Аку, иди ужинать! — кричит парень с кухни. Медленно встаю на ноги и выхожу из комнаты. Те двое уже сидят на кухне, Рюро уже приступил к еде. Демон смотрит на меня и держит пустую кружку, как попрошайка. — Ты в порядке, друг мой? — резчик заметил мою рассеянность. — Да, вполне. Ацуши не улыбается, не хихикает, никак себя не выдаёт. Оно и к лучшему. Я наливаю «ужин» сначала своему чёрту, затем себе. Ни меня, ни Хироцу, вид крови не смущает, потому металлический запах нам аппетит не портит. Старик начал о чём-то оживлённо рассказывать, но, честно говоря, я не слушал его. В основном разговор поддерживал Накаджима, я изредка улавливал некоторые их фразы. Я снова ушёл в себя. После еды я убрался на кухне, и мы все трое начали готовится ко сну. Завтра утром мы уходим и идём дальше. Моя форма постирана и уже давно высохла. Я аккуратно сложил и кинул её на пол возле своего футона. Клинок давно почищен от грязи и остатков крови. Запас еды и воды я пополню с утра. Так же я ходил на рынок, купил себе спичек на случай, если потребуется развести костёр (некоторые щедрые жители деревень, что мы очистили от демонов ранее, давали нам в знак благодарности немного денег). Наступает холодный сезон, кто знает, когда они пригодятся. После ванны я захожу в нашу комнату и уже невольно ищу взглядом знакомый силуэт. Накаджима снова сидел у окна, оперевшись руками об подоконник. Я накинул на плечи пуховое одеяло и подсел к нему рядом. — Завтра мы выдвигаемся в путь. Тебе грустно от того, что возможно видишь Рюро в последний раз? Парень покачал головой и мягко улыбнулся мне. — Я больше не беспокоюсь за него, у старого всё будет хорошо. А когда он умрёт, я обязательно почувствую это, поверь. Может, навещу его могилу. Я знаю, что его похоронят недалеко от города. Он говорил это уверенно, хоть и с грустью. — Скольких доноров ты пережил? — почему-то мне кажется, что я болтнул лишнего, и ему может быть неприятно об этом говорить. — Многих. Они все были разными людьми и от каждый подарил мне какой-то ценный урок. Он посмотрел блестящие огнём глаза вдаль, вздыхая с грустной улыбкой. — Знаешь, в каком-то смысле я ищу себе доноров для одной простой цели. Мне хочется оставаться человеком. Другие демоны живут в лесах, горах, прячутся, охотятся, и живут с себе подобными. Но отстраняясь от людей, они теряют свою человечность, — он посмотрел на меня, но взгляд был рассеян и затуманен мыслями, — Я не хочу такой судьбы, хочу оставаться в душе человеком. Мне нечего ему ответить. Я не могу понять его чувств, но почему меня это трогает? — Ты человечнее многих людей, которых я встречал, — не знаю, почему сказал именно это. Просто почувствовал, что это именно то, что ему было нужно. И самое важное, я не соврал. — Спасибо, — мягко улыбнулся мне парень. Я подсел ближе, прижимаясь с боку. Он взял кусочек одеяла, что висело на моих плечах, прильнул ко мне и накрыл им себя. Наши руки снова соприкоснулись и переплелись. Я вновь чувствую этот тонкий запах демона и тепло, что расплывается по телу. Голова сама падает на его плечо и чуть поменяется из-за сонливости. Мне не стыдно, не неловко, мне просто спокойно.