Проклятый спутник

Мы переночевали в ближайшей придорожной таверне. Номера в ней довольно маленькие, зато, судя по запаху, готовят тут ну очень вкусно. Да и обстановка была неплохая. Время было позднее, Рюноске сильно устал, хоть и держался уверенно, не выдавая сонливость. Я быстро расстелил нам футон, и охотник, даже не сходив в баню, упал на него, расслабленно выдыхая. Он сказал, что помоется утром, а сейчас уже просто хочет уснуть. Я всё же настоял на том, чтобы он хотя бы снял верхний слой формы. С неё ведь грязь сыпется на простыни, да и неудобно ведь в ней спать. — Отстань, — он закутался от меня под одеяло. — Если не снимешь её, я сам тебя раздену, — говорю чуть тише и с улыбкой, чтобы намеренно смутить. Слышу его возмущённый вздох. — Я сам. Он снял с себя мундир, белые обмотки на лодыжках*, носки, оставляя на себе только брюки. Чтобы моему спутнику не пришлось покидать футон, я сам взял все вещи и аккуратно положил их на стол, стоявший у стены. — Как твои раны? — спрашиваю, вспоминая как Вторая Луна швырнула его в сторону. — Спина болит от удара. Но терпимо. Я гашу свет, и в комнате воцаряется мрак. Яркий месяц глядит в окно сквозь черноту. С улицы доносится стрекот кузнечиков и тихое кваканье лягушек. Охотник расслабляется, накрывает себя одеялом и закрывает глаза, в ожидании сновидения. Я превращаюсь в кота и ложусь у Акутагавы под боком, чтобы было уютнее. Он гладит меня по спинке, зевает, и уже совсем скоро засыпает. В этой комнате так тепло и мягко. Забавно, а ведь пару часов назад был уверен, что больше не испытаю этого тихого чувства, когда Рюноске спит, а я расслабленно валяюсь рядом и вдыхаю его запах. Я не перестану думать о том, что сегодня Вторая Луна действительно могла меня убить. Страх «свиты» Достоевского, как и его самого, у меня крепко засел в сознании с той ночи… Наверное, именно поэтому я придаю такое большое значение поступку Акутагавы. Он действительно спас меня. В душе смешались чувства благодарности, привязанности и чего-то ещё такого светлого, что мурлыкать хочется. И всё это по отношению к этому неприветливому человеку. Нет, я уже давно понял, что Рюноске не просто «холоднокровный воин». Так что правильнее назвать его как-то более мягко. Нет, порой он всё же оправдывает этот титул. Однако, я уже не могу представить свой завтрашний день без него. Да, наружность у него грубовата, но я ведь умею копать глубже. Я ведь вижу, что Акутагава теперь мне доверяет, что больше не огрызается, идёт на встречу, раскрывает душу. Может, даже до конца не понимает свои чувства, но это и не важно. Рю, я просто хочу быть тем, с кем ты можешь поделится всем, что волнует. Обязательно тебя выслушаю, приму, и крепко прижму к груди. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я за тебя волнуюсь, Рю. Я хочу защищать тебя в бою, прикрывать от любых атак. Знаю, ты очень сильный, но у меня сердце кровью обливается, когда почти после каждого сражения мне приходится перевязывать тебе раны. Хочу сидеть с тобой поздними вечерами, завернувшись в одеяло и смотреть на звёзды. Потому что в эти моменты ты становишься таким задумчивым, неподвижным, как фарфоровая куколка. Хочу просто лежать с тобой рядом, как сейчас и слушать твое ровное дыхание. И хочется идти, держась за руки, и греть твои вечно холодные ладони. Кажется, я могу долго говорить о своих пожеланиях, которые с каждым кругом становились всё более… Даже не знаю, какое подобрать слово. Просто, я подумал о тебе в очередной раз. У тебя очень красивые большие серые глаза, которые с каждым разом смотрят на меня всё мягче. У тебя немного грубоватые волосы, цвета ночи. В которые хочется зарыться рукой и поглаживать, смотря на то, как тебе приятно. Твоя белая кожа такая мягкая, что хочется прикоснуться к ней снова и снова. И твоя тонкая, изящная фигура долго ещё будет невольно привлекать моё внимание. Если подумать, все эти симптомы говорили о том, что я просто по уши втрескался в Акутагаву. Лучше признать это сразу, чем потом додумывать лишнего. Интересно, а я ему нравлюсь? Хотя бы немного? Не знаю, возможно с его стороны и были знаки, указывающие на это. Но я бы их не распознал бы, так как тогда не думал об охотнике в таком ключе. Нужно за ним понаблюдать денёк. Люди склонны посылать знаки о своих чувствах, порой даже не осознано. Во-первых, их выдает само тело. Учащённое сердцебиение и дыхание, расширенные зрачки, румянец на лице — всё это я легко могу уловить благодаря тигриному чутью. Во-вторых, это наши жесты, в-третьих, то, как мы говорим и так далее. За пару веков я давно научился разбираться в людях, поэтому уловить и знаки со стороны Рюноске будет не сложно. Главное — это стараться не выдавать желаемое за действительное и давать правильное объяснение тем или иным жестам человека. С этими рассуждениями я погрузился в ленивую дрёму, свойственную кошкам, и проснулся до наступления света, чтобы спрятаться в корзину. Следом проснулся и истребитель. Во сне у него забавно взъерошились волосы, а глаза по-прежнему источали усталость. Он медленно поднялся с футона и поплёлся в ванную. А после, заказал в трактире недорогой завтрак. К десяти утра мы снова выдвинулись на задание. Пришлось вернуться той же тропой в город и оттуда продолжить путь к месту нового задания. Идти оказалось не долго, к обеду мы уже пришли в очередную деревеньку. Акутагава договорился с местным жителем, чтобы тот пустил к себе переночевать. Крестьянин быстро узнал в Рюноске охотника на демонов, потому пообещал и об ужине позаботиться. В доме пахло смолой и варёным рисом. Судя по всему, хозяин дома жил не один, а с тремя детьми. Я слышу, как они играют на улице. Корзина была оставлена в углу у стены, а сам истребитель ушёл на улицу, тренироваться перед встречей с демоном. Время тянулось медленно. На улице редко шелестели жёлтые листья, слышны разговоры местных жителей, домашний скот безмятежно топал лапами по земле. Ночь наступала рано, поглощая всё синей тенью. И я могу себе позволить выйти наружу и осмотреться. Дом оказался меньше, чем я себе представлял, но всё же уюта ему было не занимать. На полочках стояли горшочки с цветами, над деревянным столиком висела фреска с рисунком. Но в целом, всё было обставлено довольно бедно. Я бесшумно вышел на улицу, не побеспокоив хозяина, что варил в котелке рис на ужин, и его деток. Смотрю по сторонам. Деревушка то, не такая уж и маленькая, домов двести точно, и большинство деревянные, крестьянские. И окружена она с северной стороны лесом — идеальным логовом для демонов. Мой спутник уже ждал меня у крыльца, сидя на ступеньках у входа. Выглядел немного задумчивым, наверное, опять копается в своих мыслях. В такие моменты у него такое серьёзное лицо, словно он решает сложную головоломку. И глаза его чуть прикрыты, смотрят в никуда, и так красиво холодно. Подсаживаюсь рядом и кладу голову ему на плечо, как бы невзначай спрашиваю: — О чём задумался? Он плавно выдохнул и положил щеку к моей макушке. — В очередной раз, об учителе. Предчувствие у меня, что мы скоро встретимся. — Это тебя беспокоит? — Да. Мне не требуются пояснения. Он уже рассказывал о своём наставнике, предупреждал, что он всей душой ненавидит демонов. И поэтому наша встреча с ним выдастся не самой простой. — Я думаю, раз он взял за тебя ответственность, значит он готов принять тебя в любом случае. Рюноске не ответил. Сейчас я не могу видеть выражение его лица, но чувствую, что его волнение постепенно проходит. И дыхание становится более спокойным, тихим. Атмосфера деревенского свежего вечера приятно усыпляла тревогу, и ветер приятно остужал лицо. Я бы хотел продлить этот момент как можно дольше, но охотник отстраняется и встаёт, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Она у него как всегда холодная. — По слухам демоны обнаружены в западной части леса. Идём туда, проверим, — он говорит тихо, ведь большая часть местных жителей уже готовится ко сну. Я молча киваю, следую за ним. На тропе в лес Акутагава подготовил небольшой бумажный фонарик, чтобы лучше видеть в густой тени деревьев. Он аккуратно зажигает его и берёт в руки. Свет огонька освещает нас ярко-оранжевым светом, чуть мерцает от покачиваний мелкого пламени внутри. Истребитель смело заходит в лес, я следую за ним, напоследок обернувшись и поглядев на вечернее голубое небо. Первое время дорожка была уверенной и чёткой, но чем глубже мы заходили, тем больше она зарастала корнями и травой, будто местные предпочитали далеко не заходить. И всё здесь казалось мистическим и жутким. Нет лишних шорохов, топота копыт, стрекота, будто тут вообще не было животных. Я шёл рядом со спутником, держал его за рукав. — Что-нибудь чувствуешь? — он спросил тихо, чтобы не спугнуть сегодняшнюю жертву. Я напрягаю тигриный нюх. Дорожки различных запахов вьются сквозь деревья, и я следую за самыми опасными из них. — Да, чувствую одного, не самого сильного. Похоже, он уже начал использовать искусство демонической крови, так как я так же улавливаю ароматы, не свойственные лиственному лесу, — пытаюсь использовать и слух, но пока от него мало толку, — Пока всё. — Понял. Говори сразу, если он будет приближаться. Мы шли дальше. За стволами и листвой деревьев и кустарников уже давно не было видно поселения. Мы идём уже минут пятнадцать и пока тихо. Запах демона равномерно становится ярче, значит, он стоит на месте, и мы медленно подбираемся к нему. Вдруг моё внимание привлекло что-то блестящее в траве. В темноте это плохо видно, но на земле лежали тонкие ярко-зеленые лески. Они казались неподвижны, но мой тонкий слух уловил шорох от них, издаваемый от трения об траву и воздух. Они двигались вдоль нашей дороги, связывались в петли и ползли дальше, как змеи. Я приостановился, чтобы проверить, нет ли ещё живых нитей поблизости. Рюноске тоже встал на месте, заметив моё замешательство. — Что-то нашёл? — он делает шаг ко мне и наступает на одну из зеленых лесок. Я не успеваю ответить, послышался щелчок, как при спуске какого-то механизма. Не знаю, что произойдёт, но рисковать Акутагавой не хочу. Резко толкаю его в сторону, вставая на его прежнее место. Лески со всех сторон вцепились в меня, связали так туго, что начали впиваться в кожу, и дернули меня за ногу наверх, подвесив головой вниз над землёй, как ёлочную игрушку. Благодаря тигриной шкуре, давление в веревках не причиняют мне вреда. Боюсь даже представить, как бы разрезало охотника, будь он на моём месте. Вися верх тормашками, продолжаю делать непринужденный вид, чтобы не пугать истребителя. — Рю, ты в порядке? Он попробовал оторвать от меня лески руками, но они больно щипали ему пальцы, как струны. — Мне кажется, это я должен у тебя это спрашивать. Я слышу новый свист нитей, они летят сюда, как кометы. — Рю, быстро присядь. Он посмотрел на меня, так, словно я произнёс чепуху. — Пригнись я сказал! Он наконец сделал как я велел. Из-за деревьев полетели лески голубого цвета. Они крепились к веткам, прыгали с дерева на дерево, связываясь в некую сетку. — Искусство демонической крови? — Акутагава спросил шепотом. — Оно самое. Боюсь, демон заметил наше присутствие. Ярко-голубые нити пролетели около Рюноске, не заметив его. Но вижу, как прямо на меня несётся одна, и очень резвая, острая. Она целится в меня, потому что хозяин леса чувствует, что я ещё жив и хочет проткнуть меня, чтобы добить. Шкура тигра может и выдержит, но если ко мне ринется сотни таких игл… Но охотник не дает мне представить, что будет в том случае. Он вынимает катану и рубит леску на подлёте. Голубые нити зажигаются красным, а это уже явно плохой знак. Ловким движением он обрезает лески, что держали меня, в падении я обращаюсь в кота и ловко приземляюсь на все четыре лапы. Вышло красиво, но нужно снова принимать человеческий вид. После того, как была отрезана ещё одна нить, остальные стали гораздо агрессивнее. Акутагаве пришлось быстрее махать мечом и рубить все летящее в нашу сторону нити. Я прикрывал ему спину и разрезал их когтями. Обрезки лесок посыпались по сторнам, длинные части просто падали на землю и теряли свой насыщенный цвет. Значит, искусство крови способно передаваться по ним лишь до тех пор, пока поток энергии не будет прерван, как в проводе. Однако, даже с таким ограничением, мы далеко не уйдём. К нам будут прибывать всё новые и новые нитки. Я подхватил фонарик и следуя за запахом демона, побежал впереди. Охотник отбился от последней пары лесок и последовал за мной. Нам приходилось внимательно следить за тем, куда ставим ноги. Нужно избегать зеленых нитей в траве, перепрыгивать их, стараться не запнуться о корни деревьев. Между веток расставлены ещё ловушки, ничего нельзя трогать. К нам что-то приближается. Пахнет тканью, соломой и… Резко торможу и вглядываюсь в темноту. — Что там? — Акутагава тоже попытался что-то разглядеть, но у него не выходит. — К нам движется какая-то штука. Истребитель держит клинок наготове, чтобы сразу ударить по неприятелю. Но тот атакует раньше, на подлёте, выстреливает жёлтой лентой, что узлом обвязывается вокруг его горла. За ней следует ещё залп, но парень успевает отрезать веревку и отскочить в сторону, чтобы не попасть под удар. При свете фонаря мы увидели чучело, что двигалось на веревочках, как марионетка. Оно было средних размеров, не выше человека. Из кусочков ткани были сделаны его волосы, заплетённые в косички. Одето в рванное жёлтое кукольное платьице. Глаза — две яркие светящиеся пуговки. И из рук и ног её сходили ленты, что и являются оружием. Пу́гало само по себе было жутким и напоминало брошенную детскую игрушку, но наполнившись искусством демонической крови, стало ещё и опасной преградой. Так же я учуял, что таких как эта здесь ещё штук семь. Подкрепление уже в пути, нужно срочно избавится от этой, пока чучело всего одно. Пока я думал об этом, она выстрелила желтой лентой, та как клещ, вцепившись мне в ногу, и потянула резко на себя. Пугалу удалось повалить меня на землю и притянуть поближе к себе, но Рюноске вовремя отрезал её верёвки и помог подняться, отойти от него подальше. Я позволил себе испугаться лишь на мгновение. А вот истребитель, похоже, стал только внимательнее. Охотник настраивает дыхание, бегает взглядом по нитям и деревьям, ищет лучшие варианты. — Как думаешь, получится ли заманить пугало в его собственную ловушку? — тихо спросил Акутагава. — Не знаю, давай проверим. Я склонен доверится Рюноске, ведь когда дело касается драки, мне остаётся только слушать и выполнять. — Нужно как-то приманить это по ближе, — охотник продолжал объяснять, — Пока у чучела есть ленты, оружие дальнего боя, ему незачем сокращать дистанцию. Рядом с нами на земле есть три ловушки, подобные тем, в которые попался я. Этого хватит, чтобы обезвредить часть из них. Рюноске, кажется, что-то придумал. Он убирает ничирин в ножны и с голыми руками идёт на источник угрозы. — Что ты… — я не успеваю его остановить. Шелковые ленты обвивают его запястья и тянут в сторону куклы. Следом попали по ногам, но охотник продолжал стойко держаться на земле, стараясь не подставлять голову или шею под удар. — Ацуши, я держу её. Подпрыгни к ней и оборви лески, на которых она висит. Начинаю понимать, что решил провернуть мой находчивый охотник. Делаю как он и сказал. Резко отталкиваюсь от земли и цепляюсь за пугало. Когтями я порвал все его крепления и перепрыгнул на ближайшую ветку. Рюноске взял его за ленты, что ослабили хватку, прокрутил как лассо и закинул в ловушку из зеленых нитей на земле. Тело пустышки быстро связало десяток лесок и раздавило, разорвав на части. На траву посыпались куски ткани и сена. — Попробуем остальных так же по очереди закинуть. Только придётся работать быстрее, — Акутагава потёр больные запястья, которые были сильно сдавлены. — Рю, ты настолько мне доверяешь, что готов сам стать приманкой? — вопрос вышел даже с легкой невольной усмешкой. Он посмотрел на меня серьезно и твердо. По одному его взгляду я мог понять, что это так. Но истребителю не дали время для ответа, с потолка полезли новые болванки. Тактика та же, только на сей раз, как только одна из кукол попадала в руку Акутагавы, он утаскивал её за собой в сторону, подальше от остальных. И у меня больше не было времени на передышку. В быстром темпе мы избавились ещё от двух игрушек, осталось четыре. Но они вдруг перестали атаковать, не пытались больше задушить, они застыли, уставились на нас своими глазками-пуговками. Яркий горький запах демона усилился, он вот-вот придёт к нам. И я не ошибся. На ветке дерева, в метрах двух над нами, стояла девушка, с рыжими, как и у кукол, косичками, в элегантной шляпе цилиндре. Платье её было опрятное, пышное, золотистое с чёрными вставками. Из-под него виднелись, должен отметить, чудные ножки в аккуратных туфельках. Весь её образ был наполнен чем-то надменным, строгим. И наряд явно был вдохновлён европейской модой. Хотя, и лицо у неё необычное, она точно была иностранка, которая по какой-то несчастной случайности стала демоном. — Какие же вы двое настырные, — она смотрела на нас сверху вниз буквально. Девушка призвала своих приспешников к себе. Теперь оставшийся её небольшой «легион» угрожающе смотрел на нас. Краем уха я слышу, как участилось сердцебиение Рюноске. Он начал боятся, но контроль над дыханием не позволял распространить страх по организму, сохраняя чёткость движений. Я его понимаю. Раз к нам вышла сама хозяйка, значит дело плохо. — Вот вы где, нарушители тишины… — она вальяжно прошлась по нам взглядом, — Меня зовут Люси Мод Монтгомери, но вы можете называть меня госпожой. — Меня зовут Ацуши, но ты можешь называть меня херувимом**, — я отшучиваюсь, чтобы немного позлить оппонента. Ничего не могу с собой поделать, в любой непонятной ситуации я улыбаюсь и использую как можно более лёгкий тон. Люси же, мое баловство не понравилось. Её марионетки «открыли огонь». В ответ на это, мы с Акутагавой лишь и успели разбежаться в разные стороны и спрятаться за стволы деревьев. Вокруг нас всё еще были натянуты опасные лески, которые работали как сигнализация для врага. И её игрушки уже пошли за нами. Нужно быстро расправиться с ними и перейти к хозяйке леса. Превращаюсь в кота, таким образом я становлюсь меньше и теперь гораздо легче проходить мимо нитей. Быстро отхожу в сторону и прячусь в соседние кусты. Одна из кукол уже рыщет по траве, выискивая меня. На другой стороне я слышу звуки борьбы. Это Рюноске разбирается с другими двумя марионетками. Наконец, это чучело подкралось достаточно близко. Я выпрыгиваю из кустов и рву ее на части когтями и клыками. Щепки и нитки разлетелись по сторонам, игрушка затрещала по швам. Но уже через минуту она перестала сопротивляться и упала на землю. Принимаю обычный облик и уже бегу помогать Акутагаве. Тот уже одолел одно чучело, я лишь подкрался сзади и помог добить. Охотник выдохнул с облегчением. Да и я уже не чувствовал ту опасность, какую внушал лес изначально. Я бросил взгляд на дерево, где сидела Монтгомери, но её там уже не было. И судя по уловленным мной звукам, она с большой скоростью удалялась от нас, видимо, в надежде спастись. Я хватаю Акутагаву за руку и бегу за ней. В темном лесу ночью довольно сложно передвигаться человеку, потому я старался вести истребителя как можно аккуратнее. Мы бежали через весь лес, обходя деревья, кусты и лески, стараясь не споткнуться об камни. Я не видел толком нашего демона, даже мне всё казалось слишком тёмным. Но наконец, я увидел проблески между стволами деревьев. Мы выбежали к небольшому озеру, окружённому густым лесом. И девушка продолжала бежать к нему, не сбавляя скорости. Когда её стопа вот-вот бы коснулась водной кристальной глади, под её ногой пролетела ярко-зелёная нить. Она оттолкнулась от неё и шагнула дальше, а там её снова поддержала леска. Люси бежала над водой, выстраивая себе мост из нитей. Её золотое платье и волосы резво развевались на ветру, и придавали ей какой-то воздушный образ. — Оббеги озеро с краю, попробуй добраться на тот берег раньше нас, чтобы окружить её, — Рюноске отдал приказ и ринулся за ней. Он так же ловко маневрировал, чёткими движениями попадал по леске, ловко отталкивался и двигался дальше. Он расчётливо перебирал нити, чтобы его скорость была такой же, как и на ровной поверхности. Свет месяца и яркий цвет лесок были достаточными, чтобы мой дорогой охотник мог всё хорошо видеть. Поэтому, я верю, что он знает, что делает. Но я бегаю быстрее. Потому могу себе позволить и оббежать по берегу. Я обратил свои ноги в сильные тигриные лапы и порвался вперёд. Сначала нужно было двигаться параллельно им, чтобы демон не поняла, что мы её окружаем. Тогда бы она попыталась бы предпринять что-нибудь. Поэтому я намеренно бегу сравнительно медленно. У Рюноске дело плохо, он выдыхается. Расстояние между ним и девушкой медленно увеличивается. Мы оба знаем, что скорость его слабая сторона, но, если он продолжит отставать, хозяйка, почувствовав преимущество, может попробовать напасть. Рю, продержись немного, пожалуйста. Осталось пару десятков метров. Я ускоряюсь, чтобы обогнать и не терять времени на повороте. Всё произошло быстро, как только её нога коснулась земли, я на прыгнул на неё, поцарапав руку. Мне удалось притормозить её, утянув в драку. Акутагава догнал нас и искусным движением руки снёс Монтгомери голову. Она упала на землю, не истерила, не дёргалась, сохраняла величественный вид даже умирая. Заставила же она нас повозится, у Рю вот, отдышка после бега. Я сложил руки в молитве за эту душу. Всё-таки, от начала и до конца сражения она выдерживала стальную уверенность и твердость. К тому же, она не просто убегала от нас, вовсе нет. В ней не чувствовался страх, она до конца верила в свои силы. Мой нюх учуял ещё нескольких чучел, что мы разделали сначала, на этой стороне озера. Она хотела заманить нас в ловушку. Умная девушка, но ей пора на покой. Я рассказал о её плане Акутагаве. Тот кивнул, сказав, что подозревал о западне. Но также он отметил, что её искусство демонической крови было слабо. Её лески и ленты было легко разрезать, а сама она ими не особо ловко владела, так как не могла толком попасть по нам. К тому же, она могла уронить Рюноске в воду, как только тот бы погнался за ней, но видимо в движении ей было сложно это сделать. Не буду возражать, ведь мне нечего больше сказать. — Рю, ты не ранен? — Может, поцарапался немного об лески. Но в целом я в порядке. Меня это успокаивает. Но сейчас я хочу поесть и пойти домой. С первым пожеланием Акутагава не стал мне отказывать. Я выпил даже чуть больше обычного, но истребитель не возражал, давая мне столько, сколько я бы хотел. Мы шли домой тихо, по началу даже не разговаривали. Я мысленно отмечал красоту природы. Днём этот лес и голубое озеро наверняка красивее. Сейчас в воде отражался неровный ряд деревьев и яркий полукруг луны. И кругом так тихо, даже сверчки не стрекочут. — Ты как всегда хорошо поработал, — тихо сказал парень. Я невольно заулыбался. — Ты тоже. В который уже раз любуюсь твоей находчивостью, — ненадолго останавливаюсь, чтобы продолжить свою мысль, — А вообще, не только ей. Тобой в целом. Я бы мог продолжить усыпать его комплиментами, но мне нужно мягко нащупать почву. Рюноске опустил взгляд и прикрыл нижнюю часть лица. Ему стало немного неловко. — В целом? Например? От такого ответа мне стало дурно (в хорошем смысле). Я не ожидал, что он пойдёт на меня в ответ. И судя по тону, Рю говорил это с легкой улыбкой. — Ну, например, твоими плавными, но быстрыми движениями, твоим голосом, твоей прямой осанкой… — чёрт, заставьте меня заткнуться. Между нами повисла очень неловкая тишина. Мне резко стало за себя стыдно. Я хотел просто проверить, как Рюноске отреагирует на знаки внимания с моей стороны, чтобы проверить, есть ли у него ко мне что-нибудь. Сейчас же мои мысли так сильно спутались, что я уже ни о чём не могу думать. — Я польщён, — он ответил это без усмешки, но даже не поднимая на него глаза, я чувствовал, что ему тоже сейчас не по себе. В лесу мы подобрали наш фонарь вышли с ним к деревне. Подойдя к дому, где мы будем сегодня ночевать, мы потушили «светильник» и оставили его за порогом. В доме уже все спали. Дети были у себя на чердаке, мужчина расположился на кухне, так как в дом был небольшой, отдельной спальни толком и не было. Футон для охотника был заботливо приготовлен около окна, у противоположной стены от хозяина. Я также подмечаю, что мою корзину поставили рядом. Мы оба тихо разуваемся, оставляем верхнюю одежду на полочке. Рюноске снимает фуражку и ещё пару мелких элементов гардероба, складывает их и кладёт рядом с футоном. Он расслабленно вздыхает и ложится, накрывшись мягким одеялом. — Спокойной ночи, — шепчет парень. Я немного посидел рядом, осматриваясь по сторонам. Хозяин крепко спит, до утра точно не проснётся. И вокруг очень спокойно, как бывает в деревнях. На самом деле, я оттягивал момент того, что хочу сделать. Без предупреждения, я лёг рядом с Акутагавой на футон. Обычно я превращаюсь в кота, так удобнее, ведь отнимается меньше места. Но сегодня я позволю себе чуть больше необдуманных действий. И вот я лежу на спине, смотря в потолок. Слышу, как Рюноске повернулся на бок, ко мне лицом. Сейчас я отчётливо слышу его ровное дыхание, которое постепенно заглушает моё собственное сердцебиение. — Ты забыл превратиться в кота? — тихо указывает истребитель. — Нет, просто сейчас мне захотелось полежать именно так. Я слышу резкий выдох, но понять не могу, то ли это от недовольства, то ли от недоумения. Стараюсь не смотреть ему в глаза, исследуя глазами потолок. — Ты так замёрзнешь, — Акутагава отодвинулся чуть назад, освобождая место на кровати. Он приподнимает одеяло, приглашая меня к себе. И я этим пользуюсь. Забираюсь к нему и накрываю нас одеялом. Его запах, который и до этого витал возле меня постоянно, сейчас усилился втройне. Не касаясь его кожи, я чувствую общее тепло. Мы лежим рядом, лицом друг к другу. Рю отводит взгляд, слышу, как его сердце начинает биться чаще. Мне так хорошо, просто лёжа вместе с ним, так спокойно. Если бы я мог, то прижался бы плотнее и поцеловал бы тонкие губы, но пока что не хватит и этого. Акутагава закрывает глаза, чтобы быстрее уснуть. Его руки лежат перед ним, тонкие пальцы немного сжаты, от ладони как обычно веет холодом. Не долго рассматривая их, я прикоснулся к ним краем мизинца. Парень не пошевелился, не одернул руку. Это подтолкнуло меня накрыть всю ладонь целиком и некрепко сжать, переплетая пальцы. Акутагава лишь смущённо уткнул нос в подушку, но не открыл глаз, не остановил меня. И мои тёплые чувства только сильнее разрослись в душе. Думаю, я мог бы ему признаться. Не то чтобы охотник чувствует всё то, что чувствую к нему я. Но что-то определённо есть. Какая-то мелкая искра, которой нужно время, чтобы вспыхнуть огнём. Тогда, в ближайшее время я точно обо всём расскажу, просто дождусь удобного момента. (От лица Рюноске) На следующее утро рядом уже не было Ацуши. Солнце спугнуло его и заставило убраться в корзину. Да и мужик с его семьёй давно проснулись. Я сам до конца не понимал, что вчера было. Просто, делал то, как хотел или считал нужным. Тогда почему придаю этому такое большое значение? Как бы то ни было, нужно вставать и идти дальше. Мой ворон залетел в дом, от чего дети завизжали от испуга. — Кар! Отправляйся на Восток!.. — птица кружила под потолком, и когда в дом вбежал мужик с метлой, она благополучно смылась через окно. Она успела рассказать, что моя следующая цель тоже обитает около деревни, и что по просёлочной дороге доберусь за пол дня. Обитатели дома отблагодарили меня сытным завтраком, а также провиантом и скромной суммой денег. Это мне точно понадобится в дороге. К обеду я уже был готов двигаться дальше. Я попрощался и поблагодарил хозяев, и пошёл по указанной дороге. По пути мне попался возница, что согласился подвести меня. Благодаря ему, дорога выдалась лёгкой. Я даже задремал в пути, устроившись поудобнее между товарных ящиков. И погода была как обычно хмурая и пасмурная, она окутывала землю приятной прохладой. С каждым днём зима всё ближе. Уже дождаться не могу, когда выпадет первый снег. Я благополучно добрался до деревушки. На её окраине был постоялый двор, где и основался для ночлега. Корзину оставил в номере, предупредил Ацуши, что ухожу, и вышел на улицу, чтобы разведать обстановку. Это поселение было меньше предыдущего, находилось на горной местности, так что в основном здесь занимались скотоводством. На юге находился высокий холм, поросший с обратной стороны лесом. Думаю, именно там наш демон и скрывается днём, однако, это всё же слишком далеко. Он мог найти пристанище и поближе. Но где тогда, как ни в самой деревне? Темнеет сейчас рано, уже совсем скоро я смог бы получить ответы на свои вопросы. Уже к шести часам вечера солнце почти полностью закатилось за горизонт. Я уже вернулся в номер, где меня уже ждал Ацуши. Он как обычно улыбнулся мне, и мы вместе вышли на улицу. Облака успели разойтись, давая яркому свету луны пробиться на землю. Благодаря нему ночь казалось яркой. — Чувствуешь что-нибудь? — спрашиваю своего демона, что уже старательно принюхивается. — Да. Ого! — Что? — Их трое, но судя по всему, они слабенькие. Потому и держатся вместе, видимо. — Тогда они не займут у нас много времени. Накаджима приостановился, не решаясь пока идти по следу. — Рю, раз мы так быстро с ними расправимся, — он с любопытством смотрел на меня, — Может, потом прогуляемся? Что-то в его предложении смутило меня. Причины этого сложно объяснить, скорее, дело в предчувствии чего-то столь же чувственного, как вчерашний вечер. — Хорошо, — я сказал это прежде, чем успел бы обдумать. Демон улыбнулся мне и повёл между домов. Мы вышли на край деревни услышали гнетущий шорох. Ацуши остановился, оглядывался по сторонам. Наконец на нас выбежали трое уродцев, размером с диких волков. Они передвигались то на ногах, то на четвереньках. И зубы их сверкнули на лунном свете, волосы были потрепаны и закрывали их злое лицо. Кожа их была сухой и серой. Только лохмотья их были у всех разными: у одного только подранные брюки, у второй старое чёрное кимоно, у третьего просто повязана тряпка на шее и бёдрах. Но стоило мне вынуть меч из ножен, как вся троица разбежалась в рассыпную. — Ты за девчонкой, я за тем, что слева, — я дал своему демону команду и побежал за своей жертвой. Мы с Накаджимой разошлись. На сей раз мне противник попался недалекий, словно обратился в демона совсем недавно. Даже искусством демонической крови ещё не овладел. И его скорость меньше, чем моя. Я направляю дыхание и энергию по телу, чтобы провести приём. Седьмой стиль, пронзающий удар капель волны — изгиб. Одним резким толчком я настигаю чёрта и сношу ему голову. Тело продолжало бежать, даже без головы, стараясь спастись, но его конечности медленно, но верно превращались в прах. Слышу не так далеко от себя топот. На параллельной дороге гонится Накаджима. Из нас двоих только я могу убить нечисть, ведь ничирин сейчас у меня. По-другому от них не избавится. Я выбегаю на встречу, свернув за угол. Мы зажали девчонку в клещи, и я смог удачно отрубить ей башку. — Идём за последним, — Ацуши повёл меня за собой. Мы оббежали пару домов и застали последнего, прячущимся в чужом огороде. Стараясь не разбудить хозяев и не поднять шум, мы начали рыскать в отцветших кустах. Накаджима нашёл первым, схватился за демона зубами, как хищник. Это был отличный момент, чтобы я отрезал ему голову. И вот, с последним источником угрозы было покончено. Пусть его останки удобряют землю, если там вообще что-нибудь останется. Парень как обычно молится за упокой убитых. Помню, когда я подметил это в первый раз, то невольно усмехнулся. Сейчас же я нахожу в этом что-то великодушное. Странно так говорить, ведь именно он помог мне от них избавиться. — Рю, — он намеренно протянул гласную, — Пойдём на тот холм? Он взял меня за руку, утягивая за собой, уже не давая мне шансов на отказ. Я молча киваю, позволяю вести. Его горячие руки приятно греют кожу, и как всегда касаются так осторожно. Мы медленно поднимаемся на верх. Сухая трава под нами устало шуршала, лес на вершине уже приветственно шелестит нам поредевшей листвой. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на деревушку. Она кажется такой мелкой, хочется подолгу рассматривать ее крошечные детали. Вокруг — равнины, просторы. И ветер здесь такой плавный, им приятно дышать. Ацуши сел под широким старым дубом, смотря на поселение. Я быстро поднялся к нему и пристроился рядом. Здесь так хорошо, красиво. Накаджима молчал. Я перевёл взгляд на него, рассматривая его чуть нахмуренные брови. — Всё в порядке? Он нервно потрясывал кончиком стопы и сложил ладони вместе, задумчиво смотря в пол. — Подожди, я собираю мысли в кучу, — он ещё секунду выдержал серьёзный вид, но тут же решительно взглянул мне в глаза, — Хотя, что тут думать? Ты мне нравишься, Рю. Внутри у меня всё резко затихло, в животе всё словно провалилось в бездну. Вопрос застал врасплох, заставляя разум быстро анализировать сказанное. Я отвёл взгляд и зажмурил глаза, чтобы вид проницательных фиалок не сбивал меня с мыслей. — Разве такое возможно? — это первое, что мне удалось выдавить. Я не дал чёткого ответа на его чувства. Это его расстроит? Обидит? — А почему нет? — Мы же… — из меня невольно вылетел нервный смешок, — Ты демон, я человек. Я позволил себе краем глаза посмотреть на него вновь, мой взгляд упал на его светлую макушку и не решался опускаться ниже. — Не вижу противоречий, — Ацуши смотрел на меня спокойно, без грусти или усмешки. Сидел, расслабившись, опираясь спиной об ствол дерева. — Даже если… Предположим… У нас что-нибудь и было бы, то ты ведь понимаешь… Я быстро состарюсь и умру. А ты будешь жить ещё сотню лет. Он понимающе качнул головой. — Да, но с возрастом, ты бы и сам меня спокойно разлюбил. Да, остались бы чувства привязанности и симпатии. Но былая яркость пролетит быстро. А потом всё и вовсе вернётся к тому, с чего мы начали, да так и закончится. Да и возраст всё же возьмёт своё, тебе уже захочется чего-нибудь другого, более спокойного. Он звучал так непринуждённо, хотя его предсказания навивали чем-то тоскливым. — Звучит так, будто ничего у нас не выйдет. — Потому что любовь от юности до старости — это большая редкость. Однако, я этого и не требую. Я снова позволяю себе неловкую усмешку. — Не требуешь? Хочешь просто «ловить момент» и не думать, что будет потом? Он посмотрел на меня своими яркими во тьме глазами, как двумя маленькими фонариками. Его губы медленно растянулись в приятной улыбке. — Да. Звучит глупо, но это именно то, что нам нужно. Пусть всё идет своим чередом. Ведь я знаю, что любые разногласия мы могли бы решить простым разговором. И когда один из нас потеряет к другому интерес — пусть сразу признается, чтобы вместе это обсудить. — Звучит очень глупо, — я не смог произнести это строгим тоном, чем выдал всю несерьёзность сказанного. Накаджима разочарованно вздохнул. Но сделал это скорее наигранно. — Так, я тебе нравлюсь? — он придвинулся немного ближе, чуть наклонив голову на бок. Наши взгляды на мгновенье встретились, но я тут же опустил глаза ниже, рассматривая его скулы, прямой нос и пухлые губы. — Я не знаю, Ацуши. В тебе точно есть что-то… Возможно, я просто не понимаю, что такое симпатия, ведь редко в кого-то влюблялся. Он всё так же спокойно улыбался мне, не торопил с выводами, не перебивая. От одного его понимания мне становилось спокойней и былое напряжение начало медленно рассеиваться. Ацуши аккуратно прикоснулся тёплыми ладонями к моим щекам и осторожно придвинул к себе, заставляя смотреть в глаза. Они всё так же красивы, глубоки, завораживающе разглядывали саму душу. Наши лица находились в паре сантиметров друг от друга, кончиком носа я ощущал его частое дыхание. — Есть один способ, чтобы проверить, — мой демон хитро прищурился, и улыбка стала шире. Парень придвинулся ближе, наклоняя немного голову на бок, и медленно накрыл мои губы своими. Они были мягкими, влажными, очень нежными. По телу прошёл мощный заряд, заставляющий сердце бешено колотиться, щёки и голову краснеть, а ноги сводить в лёгких судорогах. Спина покрылась мурашками, а голова почти полностью облегчилась. Ацуши растягивал удовольствие по дольше. Мял губы, несильно прикусывал и продолжал ласкать. Горячий язык медленно прошёлся по краям, очерчивая блестящую дорожку слюны. Я пытался повторять то, что делал он, но понимал, что делаю это неуклюже, хотя нам обоим было плевать. Его тепло, его запах, его вкус, всё было разным и таким приятным. Его руки медленно скользнули дальше — зарылись в волосы, погладили за ухом, прошлись по виску и приятно мяли кожу на затылке, распространяя по всей голове сладостные импульсы. Накаджима медленно отстранился, ожидая моего ответа, но мне слишком хорошо, чтобы останавливаться. Руки сами сжимают одежду у него на груди и тянут к себе. — Сделай это ещё раз. Повторять не пришлось, демон прижимает к себе и снова целует. На сей раз перебирает губы быстрее, но все так же аккуратно, боясь поцарапать клыками. Влажный язык толкается в рот и дразня водит по нёбу, ряду зубов, и наконец соприкасается с моим. И я позволяю ему делать всё, что хочется, ведь от каждого движения в низу живота приятно тянет. Чужая рука скользнула на затылок и слегка сжала волосы, помяла их и разгладила кожу. Ещё чуть-чуть и из меня бы точно вырвался бы стон. Я остановился первым. Заходить так далеко я ещё не был готов. Дыхание сбилось к чертям, сердце вот-вот бы пробило себе путь наружу. Накаджима продолжал нежно поглаживать по щеке, и мои мысли медленно вставали на место. Моя голова упала ему на плечо, твёрдо уткнулась лбом. Кажется, я весь горю, но такого приятного жара я никогда не испытывал. И чужие руки прижимают к себе, поглаживают по спине, как котёнка. Ацуши мягко целует в макушку, и я слышу, как его сердце так же бешено стучит. Чувствую, как он любовно улыбается и обнимает крепче. — Люблю тебя, — демон игриво заправляет мою прядь волос за ухо. — Я тебя тоже.