Проклятый спутник

(От лица Рюноске) Опустив непримечательное описание нашего пути, можно обозначить только самое главное. Во-первых, дорога была трудновата из-за холмов, через вершины которых проходила тропа. Из-за влажности меня сопровождали назойлевые комары, что очень уж рано, как мне кажется, решили пробудиться к весне. Терпеть этих кровососущих не могу, чтобы не быть сожраным заживо приходилось постоянно идти вперёд, ибо стоя на месте ты являешься лёгкой добычей. Во-вторых, я довольно быстро добрался до деревушки, где я и должен был остановиться, чтобы убить демона и идти дальше. Только вот Озаки-сан явно приуменьшила площадь данного поселения. Это уже больше походил на город с его огнями, высокими домами, шумом. Наверное её расчёт был на то что у меня есть «ищейка», что достаточно пренебрежительно с её стороны. В третьих, мы нашли себе скромную коморку на ночь. Такая маленькая, и немного пыльная. Ацуши убедил что не чует присутствия крыс, только мелких мошек, мух. Хотя даже эта мелочь мне не по душе. В четвёртых, наш сегодняшний счастливчик умеет играть в прятки. Настолько хорошо, что даже Ацуши, с его нежными органами чувств, пришлось попотеть. Даже когда он чувствовал запах чётко, словно его источник прямо у него перед лицом, не мог отыскать взглядом цель. Оказалось, чёрт обладал способностью быстро изменять свой облик. Поэтому, опираясь на острый слух, Ацуши обратил внимание на одинокую бочку в переулке. Аккуратно надев металлические когти, мой демон подкрался ближе, как кот. Одного удара в центр бочки — она тут же отрастила лапы и бросилась на утёк. В общем, причудливости демонов никогда не перестанешь поражаться. Возились мы долго, домой вернулись уставшие, Ацуши ещё и жутко вонял, так как во время погони демон кинул его в ящик с рыбой. Казалось, его самого сейчас от себя тошнит, буквально. После долгих водных процедур он наконец пах глицериновым мылом, цветочным шампунем, и уже в чистом белом гостиничном халате готовил спальное место. Его одежду и некоторую мою пришлось сушить на любых возможных вертикальных поверхностях. Если это ещё и не успеет просушиться до утра, день будет подпорчен. Когда я вышел из душа, на маленьком кофейном столике стояло лукошко инжира. — И снова, с днем рождения, — Ацуши встал рядом, улыбаясь и поправляя влажную прядь с боку. Я не рассчитывал на подарок, вообще какое-то особое внимание к своей персоне. Но свежие фрукты на столе приятно удивили, наверняка Ацуши не мог просто проигнорировать событие и решил принести хоть что-то. Совру, если скажу, что не рад такой заботе. — Спасибо. Ацуши подходит ближе оставляет лёгкий поцелуй на щеке. Плоды были очень сладкими, спелыми, ярко розовыми. Давно уже их не ел, не до этого было. В детстве Дазай постоянно приносил их в дом по праздникам, и мы быстро съедали всё за день. — Купил на местном рынке? — Да, тут неподалёку. — А что подарить тебе? В твой день? Ацуши стушевался, неловко опустив взгляд. — Я ни в чём не нуждаюсь. По правде я даже уже забыл свой точный возраст. — И всё же, что я могу сделать? — всё же подарки придумали чтобы проявить симпатию, что-то в этом роде. Почему бы в такой день этим не воспользоваться? — Я ещё подумаю. Жестковатые фиолетовые кожурки люблю в меньшей степени, и предпочитаю просто выбрасывать в ведро. — Когда вы жили с Дазаем, как проходили дни рождения? — Тренировки в такие дни были помягче, даже когда праздник был у Гин. Дазай не забывал и про подарки, но чем старше я становился, тем меньше я ощущал необходимость в них. Тогда он просто приносил что-нибудь экзотическое на ужин. День рождения Дазая… Не припомню чтобы мы вообще его отмечали, даже не знаю дату… Да, он не любил этот день определённо. — Может, он просто тайно уходил в бар, чтобы не подавать вам плохой пример? — Не знаю, но почему-то уверен, что так он поступать не стал. Корзинка медленно пустела, пока мы в очередной раз говорили по душам. — А как было у вас? — мне стало интересно. Ацуши слегка нахмурился брови, копаясь в памяти. — Жили мы не богато, поэтому подарок каждому обговаривался чуть ли не за пол года, особенно в неуражайные года. Но так или иначе, родители добывали для нас желанную игрушку или сладость. На ужин мама готовила много, помогали гости, которые приходили к нам зачастую со своей едой. — Всегда завидую сплочённости жителей твоей деревни. — Особенность маленького наслёного пункта… После перекуса, когда лукошко уже опустело, мы перебрались на футоны. Несмотря на хорошую погоду за окном, в комнате было достаточно прохладно, я завевернул ноги в одеяло и ждал когда холодные ступни отогреются. Ацуши прижался с боку и обнял за плечи. — С днём рождения… — весёлым шёпотом протянул Накаджима. Слишком близко к уху, лёгкая щекотка прошлась по виску и шее. — Ты поздравляешь уже третий раз за день, — мне приятно, но непривычно когда столько времени на этом акцентируют внимание. — Мне не трудно, — и улыбнулся мне с забавой. И всё же невозможно не радоваться таким маленьким подаркам с его стороны, пусть это и банальные фрукты или проявления заботы. В моменты между тренировками и сражением мне так хорошо просто спокойно побыть с ним. В потоке тёплых мыслей я беру это светлое улыбчивое личико в свои руки. Тёплое и с мягкой кожей, глазами, блестящими от тусклого света лампы и длинными ресницами. Поцелуй был недолгим, но сладковатым и нежным. Ацуши с теплотой смотрел в глаза, что сейчас казались мне самыми дорогими, завораживающими камнями. Обнимаю за шею, пододвигаясь и подставляя лицо под краткие быстрые поцелуи в нос, лоб, щёки. Похоже, мы оба были настроены на нежности. Лишь когда Ацуши спустился ниже — замер. Чужое дыхание на шее вызвало град мелких мурашек, они прошлись по коже и спустились по спине. Обхватившись крепче, кладу ладонь на светлый затылок — достаточно понятный жест, чтобы выразить согласие. Боже, вся моя башка — чертовски чувствительное место. Точечные прикосновения горячих губ кружат голову как первая стопка крепкого саке. Лишь внезапное прикосновение клыков заставило вздрогнуть и напрячь все мышцы в конечностях. — Не кусайся! Крови нет, но я знаю какие у него острые зубы, что и пугает. — Прости-прости, больше не буду. И зализывает то место, хотя кроме розового следа там ничего быть не могло. Тёплая волна удовольствия прошла по телу, раскочегаривая сердце и медленно разогревая кровь. Бархатные руки блуждали по спине, изучали, сжимали, и много-много гладили, холодные ткани спального белья приятно охлаждали сжатую мурашками кожу, жестковатый матрас мешал некоторое время расслабиться мышцам спины, добавляя хоть и малое, но напряжение, плавно перетекавшее в неловкость и смущение. Ацуши прекрасен в тусклом жёлтом свете настольной лампы, рисующей яркие мазки́ и резкие тени, подчёркивающие гладкость его кожи, аккуратность всех черт лица. Смотря глаза в глаза, невозможно было увидеть неискренности, насмешки, вовсе нет, в них читалась забота и огромная любовь, лёгкая, милая, постепенно переходящая в игривую и горячую. Ладонь уверенно ходит по твёрдому животу и широкой груди, на пару частыми поцелуями, порой достаточно долгими, чтобы остались после маленькие красные следы. Невероятно хорошо, каждое прикосновение гипнотизирует и кружит голову, каждый вздох становится длиннее, переходя в откровенный стон. Нагие тела горят, пышут жаром. Прижались близко, чтоб чувствовалось сердцебиение партера и трепет самой души. Движения становятся резвее, танцуя под такт накопившемся возбуждению и страсти, аккуратно, наслаждаясь и теряя голову от момента интимной связи, хрупкой и желанной. Стоны и рваные крики ссыпятся без перерыва, чаруя чуткие уши Ацуши, разгоняя жар. Наверное, это уже было неприлично громко, тупая боль и сладкая нега взрывали нервную систему новыми, незнакомыми до этого момента, но невероятно пронзительными и восхитительными чувствами. Лежать в таком положении молча было бы преступлением. Плоть дрожит от мелких зарядов тока, пробегающим вдоль туловища, и после самого сильного заряда приходит, остановка, шумный выдох и удоволетворение. Заснули, лёжа друг на друге, под звуки скрипа старого пола сверху и приглушённых голосов из соседнего номера. Давно у меня не было настолько крепкого сна, ни кошмар, ни нужда не будили посреди ночи. Только утром, стоило лучам весеннего солнца коснуться век, дрёма ослабла, глаза приоткрылись. Ацуши рядом не было. Я к этому привык, хотя хотелось бы полежать с ним ещё чуть-чуть. Сразу вспомнился план на сегодня, и предстоящая долгая дорога, и хоть желание вставать от этого сильно уменьшилось, мне удалось встать и дойти до ванной. Ежедневные водные процедуры немного привели в чувства. Взглянув в крошечное зеркало, заметил розовые следы «любви» от шеи до плеч. Ацуши очень повезло, что форма имеет поднятый воротник, и всё это безобразие будет скрыто. Спустя уже 10 минут я собрал вещи и покинул стены вчерашнего приюта. Купил в местном ларьке сытный бутерброд на завтрак. Есть на ходу вредно, но желание прийти вовремя было в приоритете. На данный момент нам нужно работать над репутацией. Пока что нам не доверяют, к Ацуши относятся либо с опаской, либо с открытым неуважением. Поэтому работа со столпом — это хороший способ поднять авторитет. Я смотрю на репутацию, как на определённый ресурс. Чем у тебя его больше, тем чаще ты сможешь как бы «откупится» и «оплатить» свои проступки. Иными словами, сейчас нам любая ошибка будет стоить очень дорого, но в будущем, когда сможем расположить столпов к себе, сможем расслабиться. До Осаки можно было добраться за полдня, при условии нахождения в постоянном движении. Но я не поезд, чтоб гнать стабильно сто километров в час. Приходилось останавливаться, отдыхать от вездесущей жары, заходить в деревню для пополнения запасов воды. Пару раз нас подобрали проезжающие мужики, но было это уже ближе к городу. Наконец-то виднеются окраины. Стоило мне спрыгнуть с повозки и ступить ногами на землю, как подлетел ворон госпожи Кое. Я город не успел толком осмотреть, меня уже ведут к месту встречи. Мельком я всё же могу пока сделать первое впечатление. Город показался мне грязноватым. Везде развешаны огромные таблички, плитка положена не везде, ремонтные работы иногда мешали пройти. Но дома были высокими, по моим, деревенским меркам. Люди были серьёзными, уставшими, и смотрели на бары и места разлива спиртного то с завистью, то с неприязнью. Так вот, ворон. Он завёл меня в мясной ресторанчик. На рекламной табличке был изображён фиолетовый цветок, похожий не на глицинию, а скорее на подсолнух. Но птица уверенно стучала в сёдзе своим изящным клювиком. Внутри сидели люди, играло радио, хозяева разносили еду. Интерьер скромный и без излишеств, просто чтобы не было тоскливо. Маленькая старушка вышла из подсобного помещения, услышав пархание крыльев, и увидев меня, пригласила внутрь. Там в крошечный комнате за узким столом уже сидела Озаки-сан. Медленным наклоном головы она поблагодарила старушку, и та вышла из подсобки, закрыв за собой дверь. — Здравствуйте, — Кое улыбнулась, как бы из вежливости, — Ты пришёл вместе с демоном, верно? Её голос звучал очень спокойно и ровно, прямо сейчас сложно прочесть что она думает или испытывает на самом деле. Сидела с ровной спиной, сложив вместе руки на столе. Она похожа на куклу, в хорошем смысле этого слова. Красива, мелодична и кратка. Но нужно держать в голове, что она не из тех, кто относится к нам лояльно, особенно к Ацуши. — Ацуши в корзине, — аккуратно ставлю её рядом и присаживаюсь за стол. — Тяжёлой ли выдалась дорога? Интересно, она это говорит с иронией, зная какое больше расстояние пришлось преодолеть пешком, или от той же воспитанности? — Достаточно, чтобы устать, — и чуть позже добавляю, — А ваша? — По пути смогла обойти три населённых пункта за ночь и в каждом навести порядок. В дверь постучали. Вошла всё та же бабушка, с двумя тарелками супа, и плошками риса на подносе. Кое снова поблагодарила кивком. — Приятного аппетита, — пожелала Озаки-сан. Я не чувствую, что ей правда хочется говорить со мной. Она явно относится снисходительно ко мне, это ещё в первую встречу было понятно. Сейчас у меня нет сил на любезности и разговоры. Я хочу поесть и прилечь отдохнуть, поэтому намерено не скрываю усталость, наваливаясь корпусом на стол и тяжело вздыхая. — Вижу, вы сильно измотаны, — мягко указала женщина, — После обеда мы пойдём к другим людям, они готовы нас приютить. — Я думал, что останемся тут. — Увы, эта семья может предложить нам лишь горячую пищу. Всё было в точности так, как сказала Кое. После обеда нам пришлось попрощаться и пойти… В гостевой дом прямо напротив этого ресторана. Я уже был готов идти ещё за три километра, но похоже моё «испытание» окончено. Кстати это местечко как раз имело ярко выраженный символ глицинии на ставнях и дверях, так что у меня и не было сомнений, что мы пришли. Боже мой… Мне выдали очень просторную, по моим меркам, комнату. То есть, я мог лечь на пол и не упираться головой или пятками в стену. И была кровать, настоящая! С деревянными ножками и спинкой, с матрасом на пружинках, и очень пышной тяжёлой подушкой. Я прилёг, просто чтобы по-скорее почувствовать эту мягкость. Великолепно, хотя очень непривычно. Спина как-будто немного кривится из-за отсутствия твёрдой опоры. Наверное, я слишком привык к футону и подобная мебель меня будет напрягать. Госпожа Кое сказала, что зайдёт за мной, когда станет пора. Деталей сегодняшней вылазки у меня нет, и она не спешит ими делиться. Чёрт его знает, что мы сегодня будем ловить. Но я сам по себе опытный истребитель, ещё и с собственным демоном за пазухой. Трудности не должны возникнуть. Тем более, она ведь столб, одна из самых-самых… У меня не так много времени, чтоб отдохнуть. Хочу немного ополоснуться с дороги, а потом прилечь и выспаться. Корзину Ацуши поставил в тёмный угол, чтоб яркие лучи солнца не нагревали её. Через пол часа, когда я смог прилечь на кровать, я заметил ещё одно неудобство — подушка. Моя шея так быстро заноет, и я не знаю как на неё лечь, чтоб избежать этого. Положил голову на совсем край подушки. Вроде нормально. Озаки-сан наверняка привыкла к подобным номерам, но я в таком излишестве впервые. Вот что значит статус столпа. Не заметил, как уснул. Меня разбудил стук. В дверь и настойчивый женский голос. Не понимая слов с просонья, приходится резко вставать, хватать катану и Ацуши. Из-за этой чёртовой подушки волосы теперь взьерошены, но на это нет времени. Госпожа Кое как всегда выглядела свежо, ухоженно, украшена заколками в волосах и красной подводкой на глазах. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули — Да, спасибо, — она, удоволетвореная простым ответам, направилась в сторону лестницы, но теперь я бы хотел продолжить разговор, — Куда мы идём? — На самый край города. — Есть какая-то информация, которую мне нужно знать? — Ту, что нужно — нет. Тебе следует просто безприкословно помогать мне в сегодняшней охоте. — А ту, что не нужно. Просто из интереса? — Например? — Что привело нас сюда? Слухи, вести народа или личные информаторы? — Личные. У меня их немного, но они равномерно расселены по крупным городам Японии. — И вы давно не получали от них новостей? — Верно, — она ухмыльнулась моему любопытству и стремлению разделить инициативу. — О чём в последний раз писали те люди? Давали ли они описания мест преступлений, зоны обитания, внешности демона? — Лишь описание одного интересного явления. Я не стал переспрашивать, смотрел молча в глаза, намекая что хотел бы узнать больше. — За последний месяц все, кто был связан с похоронным бизнесем, перебрались в один район. Говорят, сами местные власти этому активно способствовали. Если это так, то демон руками людей возвёл себе своё убежище. Перед тем как пропасть, мои информаторы писали, что напрявляются в погребальный район на разведку. — Есть ли шансы, что ваши люди живы? — Не знаю. Отлично, можно сделать первые выводы. Демоны всегда подстраивают зону своего обитания на свой манер, чтобы им прежде всего было комфортно. Значит, этот демон связан с похоронами… Искусство демонической крови связано с трупами? Гробами? Может быть, с инструментами для похоронного ритуала, например, благовониями? Я не заметил, как мы вышли на улицу, где уже начинало садиться солнце. Озаки-сан обратилась к ближайшему рикше*, объясняла путь и дала небольшой мешочек денег. Потом перевела взгляд на меня. Я сначала не понял, что она от меня хочет, а потом мне стало жутко неудобно. Я не привык пользоваться услугами рикша, всегда экономил монеты. А тут меня приглашают присесть и бесплатно проехать на довольно дорогом транспорте. Кое уже села, и всё ещё борясь с сомнениями, последовал её примеру. Места было маловато — корзина теснила. Госпожа Кое как всегда сидела спокойно, уверено выпрямив спину. Ей только веера не хватает, для завершения образа. Пока мы ехали по простым и грязным улочкам, взгляды прохожих обращались к нам, что тоже напрягало и заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Кое попыталась отвлечь меня разговором, и я честно пытался переключиться на обсуждение погоды и местных достопримечательностей, хоть это и не помогло избавиться от неуверенности полностью. Наконец-то, мы приехали. По неопытности я просто спрыгнул с повозки, в то время как Озаки-сан, в свойственной ей манере, спускалась аккуратно по ступенькам. Было достаточно темно, поэтому я выпустил Ацуши на улицу. — Добрый день Озаки-сан… — Ацуши поклонился столпу, но та лишь кратко кивнула в ответ, не обращая особого внимания. — Ты обладаешь тонким чутьём, верно? — её тон из вежливого, перешёл в простой и даже отрешённый. — Да, всё так. Озаки-сан достаёт из широкого рукава конверт письма и протягивает Ацуши в лицо. — Ищи. Как собаке, ей Богу. — Секунду… — Ацуши перехватывает бумагу и принюхивается. Кончик носа забавно дёргается, когда мой демон пытается уловить похожий запах на улице, — Идёмте, Госпожа, я проведу нас. Озаки-сан не испытывает отвращения от его нарочитой дружелюбности, её лицо, как и голос спокойны. Кажется, она не воспринимает Ацуши как человека. Не обращается к нему вежливо, но и не реагирует на фамильярность. Очень уж не хочется делать вывод о том, что она видит в нём животное. Пока что она не давала поводов беспокоиться, но как бы это не вылилось в стычку. Ацуши не чувствует от неё угрозы, поэтому позволяет вести себя так же, как и всегда — легко. Погребальный район действительно состоял только из мрачных одноэтажных каменных домов, где гробовщики как торговцы на рынке выкрикивали о своих лучших товарах и услугах по самым выгодным ценам. Хотя посетители тут ходили с траурным настроением, тихо переговариваясь. Мужчины крепкого телосложения носили гробы, с телами и без. Женщины и юноши пересчитывали деньги и стоимость затрат. Тут кипит жизнь, но как-то пасмурно, меланхолично, при этом в определённом ритме. Местное кладбище усыпано могилками и цветами. Напоминает то, что есть у поместья Фукудзавы. Ацуши заходит в одно из похоронных бюро, дверь открывается и… Тут всё как обычно… У прилавка сидит спящий седой дед, с большим животом и лысой макушкой. — Здесь где-то укрывается демон? — нетерпеливо спрашивает Кое. Ацуши замер, нервно бегая взглядом по помещению, прикладывая руку к ушам, надеясь что-то услышать. — След запаха здесь обрывается, смешиваясь с запахом очень-очень… Очень сильного демона. — Ищи лучше, — давит женщина. Ацуши опускает голову и видит маленький красный камешек, совсем крошечный, это скорее осколок более крупной части. Берёт в руки и показывает ей. Её лицо смягчается, но узнав эту вещичку, её брови нахмурились от сомнения. — Это её… — она кивает Ацуши, мол, «пока на этом всё» и задумывается, глядя куда-то мимо нас. Раздался крик с улицы, громкий, что хозяин бюро проснулся в страхе, а Ацуши испуганно прикрыл уши руками. Я выбежал проверить. Снаружи все люди с ужасом смотрели на небо: оно начинало желтеть, источая яркий свет, словно большой уличный фонарь. Ветер переставал дуть, никто не двигался с места, тишину нарушали быстрые перешёптывания могильщиков и гостей. — Это купол, — из уст Ацуши это звучало… С сильной нотой отчаяния. Как когда константируют неприятнейший факт, зная, что дальше не ждёт ничего хорошего. — Ты узнаёшь искусство демонической крови? — Не совсем, но что-то знакомое. Ацуши начал озираться по сторонам, выискивая угрозу, лишь когда задрал голову повыше, на крышу похоронного бюро. Отлично, нам даже не пришлось самим искать демона и бегать за ним, чёрт сам явился. Вон он, стоит над нами. Из-за длинных чёрных волос я сначала подумал, что перед нами женщина. Голова и шея обмотаны красным клетчатым шарфом. Одет черт на холодную погоду, тёплое хаори и кимоно из плотной ткани — как будто не весна, а середина зимы. Самое жуткое — полностью чёрные глазницы, на которых белым выгроверенно «Пятая Высшая Луна». С демоном из первой половины дюжины я ещё дел не имел. Это будет самый сильный противник, с которым я когда-либо сталкивался. — Рэр… Рэро… Напомни, как тебя? — Ацуши с не слишком большим старанием пытался вспомнить имя представшего перед нами. Демона никапли не оскорбило подобное отношение, что удивительно, учитывая что демоны дюжины обычно безумно самолюбивы. Этот же сохраняет спокойствие и даже бровью не повёл. — Артюр Рембо, — даже поклонился, хоть и не низко, лишь мотнув головой, — Я ожидал встретить тут столпа, но кто бы мог подумать, что ухвачу ещё и самого известного отступника. — Самого известного? Ха-ха, чем я удостоин такого звания? — Кончай вести переговоры! — перебила Кое и вынула меч. Ацуши остановил её руку и завёл чуть-чуть за спину, как бы ограждая от Артюра. — Озаки-сан, пожалуйста, без резких движений. Напрыгнуть на него сейчас это самоубийство… — Ацуши вновь обратился к Рембо, — Продолжай, пожалуйста. — Достоевский наблюдает за врагами глазами своих Лун. А любой пассивный индивид, работающий в паре с неприятелем, сразу становится потенциальной угрозой и должен разделить его участь. Мы с Ацуши переглянулись. Понятно, значит на том базаре, завидев Ацуши со мной, Фёдор сразу записал его в ряды охотников. — Да, верно, — Ацуши умел делать вид, что всё под контролем, хотя я замечаю, как дрожат у него ступни и что он вот-вот грохнется, — Надоело как-то без дела бродить, Феде я стал неинтересен, люди боятся… Думаю, дай хоть куда-нибудь подамся… Вот… Рембо взмахивает рукой, наполняя ладони яркой энергией, как для атаки. — Постой! Последний вопрос! — Этот выкрик Ацуши достаточно отчаянный, но он работает и Артюр на секунду замирает, — Кажется, ты был Четвёртым, когда мы виделись в последний раз, — Ацуши положил руку на плечо мне и Озаки-сан, — Что ж, поздравляю с понижением. Раздался звук, как при выстреле из пушки, объекты вылетели из рук Рембо, как ядра. Ацуши резко отталкивает нас с Кое в стороны, благодаря чему снаряды прошли выше наших голов, а мы сами отлетели подальше. Из-за атаки демона поднялась пыль, благодаря чему мы с истребительницей пропали из поля зрения. Я не успел разглядеть, сколько ударов досталось Ацуши, но этот звук столкновения чего-то твёрдого с его тушкой был слышен достаточно хорошо. Кое уже оббежала дом сзади и прыгнула к демону на крышу. Я не отставал, и рывком налетел на цель. Теперь понятно, что у него за искусство такое. Стрельнул он в нас чем-то вроде полых кубов, сделанных из прозрачного жёлтого, очень твёрдого материала, такого же, как и купол над нами, благодаря которому в ловушке оказались не только мы, но и жители, без пути к эвакуации. Стрелять он может только из рук, поэтому и я, и Озаки-сан не давали наставить ему конечности в нашу сторону, столпу даже хватало сил и скорости пытаться отрубить их. Попасть по нам фигурами он не мог, но использовал их для блокировки ударов, просто создав вокруг своих ручонок. Под напором и бесконечных взмахов он не мог стоять на месте долго и вытеснив Артюра к краю крыши, тот легко перескочил на соседнюю и достал из кармана красный кулон, разбитый, из которого выпал кусок. — Хорошая вещица, — он провоцировал своим надменным тоном, но каменным лицом, и тряс украшением перед лицом, как трофеем. Отвратительно. Ну куда хуже было старшей напарнице, которая уже вскипала от злобы. Ацуши напрыгнул на врага сзади, пустив в бой когти. Артюр ловко уклонился от его атак и спрятал украшение к себе во внутренний карман. — Боюсь, этот аксессуар… Ай! — Ацуши увернулся от резкого залпа в его голову, — Тебе не принадлежит Рембо ловко маневрирует между нами тремя, то уворачиваясь, то ставя блок, а то и вовсе резко подскакивая вверх. Взмах, резкий разворот и Озаки-сан удаётся пройтись мечом ему по груди. Рана быстро залечивается, но из внутреннего кармана выпадает тот самый кулон, и ещё пару украшений. Рембо выкручивается и прыгает на землю. — Эти бедные души всё время взывали к тебе, — могу поклясться, что на его лице промелькнула гаденькая улыбка, — Озаки-сан, давай, покажи мне, почему они были так верны своей госпоже. Аристократически белое лицо Кое свело от чувства омерзения и гнева. Эта женщина, кукольной внешности источала невероятную опасность и силу, но вместе с тем, она сохраняет чёткость и последовательность движений. — Такому гнилому существу как ты, никогда не понять искренности человеческой преданности. Из-за появившейся дистанции он снова открыл по нам огонь, мы кинулись в рассыпную. Я решил просто перепрыгнуть на соседнюю крышу, хотя остальные два моих товарища уже оказались на земле. Но раздаются новые залпы. Куда? Не в меня и не в Кое. Ацуши пробегает рядом, но не пытается укрыться. Женский визг раздаётся из толпы людей, укрывшейся между домами. Чёрт, где Артюр? Где этот хрен? Люди в панике разбегаются, открывая нам вид на труп убитого человека, попавшего под удар. Чёрт стоял над ним. Решил подкрепиться посреди боя? Мы бежим туда, я поверху, остальные понизу. Три атаки с разных сторон, давайте! Мимо! Я не самым удачным образом падаю, а Кое и Ацуши только рассекли воздух. — Труп распотрашён! — визжит Ацуши, под влиянием эмоций. — Сохранять бдительность! — командует Озаки-сан. Крики людей холодят душу. Я не привык замечать гражданских во время миссий, их зачастую даже нет рядом. Всеобъемлящая паника среди толпы заразительна, и сбивает настрой. Но все происходит так быстро, что долго подумать об этом не успеваешь. Артюр вновь оказывается в поле зрения. Далеко, скотина. Чтоб расстреливать было удобнее. Разбегаемся, укрываемся за столбами и сараями, постепенно сокращая дистанцию. Как-то тихо. И враг не двигается. Почему нет атак? Я на секунду притормозил, притаившись за углом здания. Кто-то положил руку мне на плечо. — Он что-то замышляет, почему он не атакует? — делюсь своими мыслями с напарником. Рука сжимает больнее, царапая кожу под одеждой. — Мне боль… — это не напарник. Это нечто вылезло из лежащего рядом гроба, и тянулось ко мне, постепенно вставая на ноги. От моего крика даже само существо испугалось и отринулось. Это кошмар, Господи, настолько страшной рожи прямо перед лицом я в жизни не видел. А от вони резко потянуло блевать. — Спокойно! — Ацуши уже надо мной, стоит на крыше. Берёт за шкирку и тянет к себе. — Что это за хрень? — Его искусство крови! — Какого дьявола у него две способности? Ацуши ещё раз взглянул на Рембо, стоящего в нескольких метров, и даже не смотрел на нас. — Это вообще-то одна способность, просто с разными свойствами… Он как-то сложно это объяснял, но просто прими это как факт. Мой непередаваемый шок прервало хрипение снизу. И стуки, и всхлипы. Мертвецы повылазили наружу и пытались забраться к нам. Их становиться все больше и больше. Грязные, гнилые, серые, зелёные, страшные — орава уродов теперь скапливалась возле нас и Кое, что сидела за пару домиков от нас. — Акутагава! — она крикнула мне, — За мной! Оба! — и перепрыгивая, с одного бюро на другое, бежала вдоль улицы. Мы рванули за ней, попутно уклоняясь от «метеоритов» Рембо, который, видимо, уже закончил призывать себе «помощников» и решил продолжить охоту. Мы бежим от демона, увеличиваем дистанцию. Кое уводит беса от людей. Вот что она пытается сделать. Когда с неба перестали валиться кубы, я позволил себе оглянуться. Артюр снова куда-то делся. Я остановился, чтоб осмотреться, пригнулся. Ацуши продолжил бежать. Секунда, вторая, и пару громких сердцебиений — его всё ещё не видно. Это знак чего-то плохого. Рембо резко и неожиданно напргынул на Ацуши, сбивая его и унося с собой вниз. Нет-нет! По одному ты нас не резделаешь! Но путь мне пригродили трупы, которые догадались использовать для подъёма лестницы, друг друга, любые побочные ресурсы. А Озаки-сан уже достаточно далеко убежала... (От лица Ацуши) Кубарем падать никому не рекомендую, особенно вцепившись в малоприятного знакомого. Его жуткие глазища будут снится мне в кошмарах. Быстро оттолкнув ногой его куда подальше, сжимаю кулаки и держу когти на готове. Его живые трупы уже на подходе. Давай, как Чуя-сан учил, и… Взмах! Удар! Осторожно! Залп Рембо разнёс мне ухо, но второе ещё на месте. Разница в силе у нас с ним колосальна, и его удары в лоб оставляют повреждения в моих костях, которые я не успеваю сращивать. Ничего, я же мастер уворотов. Мертвецы уже здесь, и они начинают мешать. Прикрывают своего хозяина, цепляются в конечности, удерживают на месте. Проблема ещё и в том, что если я резко обращусь в кота, толпа меня затопчет. Поэтому, дерёмся по крупному! Рембо наставляет на меня руку и стреляет. На секунду я слишком сильно поверил в себя, решив, что смогу разрубить эти кубики. Нет! Плохая идея, он снёс мне голову. Темно, глухо, нет запахов, но глотка вроде на месте. Чёрт, ещё и мертвецы начали кусать меня. Больно-больно! Махая вокруг, вроде удаётся отцеплять, но они все липнут и липнут. Крепкая рука схватила за шею и провалила на землю. У меня отрос нос. Это кровь? Хуже, чувствую запах плоти! Но адская боль в животе отвлекает на себя. Меня словно вспороли. Я воткнул в кого-то лезвия когтей, но всё никак не мог их выткнуть, словно их держат. Мне ужасно плохо. Не могу отбиться и сейчас меня заживо едят. Я чувствую внутри туловища его костлявую руку и… Что-то ещё. У меня отрос один глаз. Мертвецы Рембо держали и откусывали от конечностей мясо. Он сам мне вспорол живот, и держал там руку. Он что-то поместил в меня. Когда мой мозг почти полностью восстановился, боль от всего увеличилась многократно. Всё жгло, ныло, кровоточило, но сил не было подняться. Мои руки с когтями воткнуты в тела мускулистых мертвецов, что держали их в себе. Гадство. Мне больно! — Я хотел закончить с тобой… — Артюр улыбается своим мыслям и подносит к моему рту лёгкие. Живые, человеческие, все в крови, — Но тебе явно нужна ещё добавка. И снова в живот, в который и так он уже что-то положил, и судя по слабеющим пульсациям в животе, свежее сердце. Голова пульсирует от всей агонии, и хочется плакать. Страх смерти впервые за долгое время действительно начинает дышать в спину. Но мертвецы вдруг разошлись. И Артюр отступил. Он знал, что делал. Вдруг резкая полнота в желудке принесла облегчение, раны тут же зажили. Но почти сразу по телу судрогой прошёлся волчий голод. Я столько времени держался на строгой диете. Артюр подорвал мой организм, сорвал. Это чревато катастрофой. Это уже происходит. Мне хочется есть, безумно, слюна капает как у бешеной собаки. Рембо наблюдает со стороны, а я даже не могу на нем сфокусироваться. Встать. Мне нужно встать. Но на ногах уже не удобно. Хочется встать на руки, да, так устойчивей. Но я все равно словно падаю в сон, хотя тело полно энергии. Этот рык… Я не хочу. Я снова причиню людям вред. Рюноске будет в опасности, Кое будет в опасности! Нет, нет, борись! Я не зверь, я не… Я не хочу идти по запаху… В глазах темнеет, словно погружаешься под воду. Хочется есть. Нельзя! Человек. Не тигр. Опасность. Я… (От лица Рюноске) — Их слишком много! — у меня заканчиваются силы на всю эту мясорубку. Подоспевшая ко мне на помощь Кое всё так же безупречна в своём деле. — Они не бесконечны. Их число сокращается. Прикрывай меня! Раздался грохот, но он отличался от залпа Рембо. — Бежим на звук, боец, — Озаки-сан грациозно отрубила конечности очередной паре тел и устремились взглядом в сторону звука. — Так точно. Благодаря совместным усилиям, ряды мертвецов поредели, а под бюро, на котором мы были, уже скопилась гора плоти, костей и уродов. Поэтому мы спокойно спустились и бежали по земле. Я обеспокоен. Ацуши нигде нет. Озаки-сан выглядит как всегда неукоризнено, и очень сосредоточено. Но вряд-ли её волнует отсутствие Ац… — Где твой питомец? — вдруг спросила она. — Он не питомец. И я не знаю. Он никогда далеко не отходит от меня. Снова грохот, на сей раз в дуэте с женским визгом. Сворачиваем и спешим на помощь. Пол дома было снесено. Поднялась пыль от разрушения бетона и камня. Женщина попала под завал, пол тела придавило огромным куском стены. И на вершины всей этой груды стояло стояло существо, на четырёх конечностях, с острыми металлическими когтями, серой кожей, большая часть которой перекрыта белым жёстким мехом. Голова перекошена, вся в шерсти, передние клыки выпирали, и словно немного перевешивали. Черты лица искозились, смешавшись с звериной мордой, но я всё равно узнал Ацуши. Дело дрянь. Озаки-сан подорвались с места. Быстра, но мне удалось перехватить, приняв удар на себя. Наши клиники сцепились, раздался лязг металла. — Юноша, — она начала спокойным, но строгим тоном, — Боюсь, твой ручной демон больше не может продолжать сражаться с нами. — Вовсе нет. — Нет? — она переспросила с недоверчивой ухмылкой. Как назло, Ацуши издал тяжёлый рык, начал подходить ближе. — Такое бывает у него иногда. Артюр сильно его разозлил, но я смогу успокоить. Я вру столпу в глаза. Может быть мне за это ещё воздастся. А может нет. Я должен тянуть время, прежде чем пострадает он, я или она. Шум догоняющих нас трупов на секунду забирает внимание Озаки-сан. — Даю вам пять минут. Если не угомонишь, или позволишь ему тронуть хоть одного человека — я лично прибью сначала его, — она наклониалсь ближе ко мне, говоря тише, — А потом я лично буду настаивать на твоей казни. — Вас понял. Мы разошлись. Я понятия не имею, что делать. — Ацуши! Что случилось? Мой демон рычит, при попытке приблизиться. Ладно, хорошо, иду чуть правее. Нужно вытащить человека из-под завала. Женщина плачет от боли, скорее всего у неё передавлены ноги. Так и было, я поднял камень и ей пришлось на руках выползать. Ступни неестественно повёрнуты и все икры в садинах и синяках. Ацуши заревел и напрыгнул на жертву. Я успел оттолкнуть её в сторону и защититься мечом. — Ацуши, это я. Успокойся. Я боюсь, что не могу достучаться. Повадки, рык, кошачьи глаза — это мало походило на человека. Даже сейчас он не машет когтями, а пытается откусить от меня кусок. Нужно чем-то заткнуть пасть. Уворачиваюсь и подхватываю большой камень с земли. Я конечно ещё никогда не дрался со звероподобными демонами, но если упростить его манеру поведения, то сейчас он больше походит на тигра. Значит, опасность прежде всего представляют клыки и когти. Аккуратно, чтоб не лишиться руки, подбегаю вплотную, отбиваюсь от взмахов тяжёлых лап и со всей дури вдариваю этим камнем в пасть. Он отшатнулся. Трясёт головой, пытаюсь освободить рот. Этого будет мало. В груде обломов замечаю толстую деревяннуюбалку. Не самая лучшая идея пришла ко мне в голову, но мы находимся ситуации, когда любая мысль может продлить нам жизнь. Пока Ацуши возится с камнем, я подбираю эту деревяшку и бегу к нему. Сильная челюсть сдавила и расколола раздражающий кусок. Он обнажил клыки и был куда злее, чем прежде. Его скорость увеличилась многократно, как и сила. Он больше не давал мне приблизиться, но мне нужно было именно это. Ацуши носился из стороны в сторону, пытался цапнуть когтями и прокусить мне руки. Я боялся ранить Ацуши клинком, из-за чего я мог только защищаться и отступать. Но также я обременён защитой раненой женщины и ограничен по времени. Нам осталось минуты три. Мне повернулся удачный момент, когда Ацуши набросился на меня, а я смог отскочить слегка левее. Дистанция резко сократилась и я внезапно запрыгнул сверху, как на лошадь. Балкой затыкаю ему пасть, ногами обхватываю шею. Ацуши пытается сбросить меня и лапами освободить пасть. Он царапает мои руки, переодически отвлекаясь на попытки снять меня со спины. Брыкается, ревёт, даже попытался придавить, завалившись на спину. Пока хватает сил, я не могу отпустить. К тому же, дерево не так крепко как камень, мне срочно нужно придумать что-то ещё. Я боюсь, что понимаю истинную причину его состояния. От того ещё страшнее, от не знания, как помочь, и как спасти, и я медленно поддаюсь панике. Ацуши, ты никогда не говорил, что будет, если ты сорвёшься. Понимаю, ты не хотел даже думать о таком. Но теперь никто из нас двоих не готов. Не знаю, что в тебя пичкали, как быстро это переварилось, но может, если я смогу это извлечь… Боже, как мерзко. Отвратительно. Я не желаю причинять тебе боль, у меня уже дрожат руки и покрывается потом лоб от этой мысли. Главное, что это тебя не убьёт. — Прости меня. Я вынимаю меч, балка трескается, куски падают на землю. Громкий выдох, и одним ударом разрезаю брюхо Ацуши. Он валится с ног. Я рухнул на землю вместе с ним. Огоушительный рёв сменился жалким поскуливанием. Боковым зрением замечаю, что из тела что-то вывалилось. Не хочу разбирать, это его кишки или содержимое желудка. Запах премерзкий, но до тех трупов ещё далеко. Рана на теле Ацуши быстро зажила, и тот снова смог встать на лапы, но пошатываясь, словно от слабости. Пожалуйста, не говори, что мне придётся продолжать бороться с тобой. Ацуши стоял на месте, глядя под ноги, его кошачий взгляд козался таким ошеломленным, словно какие-то человеческие мысли на секунду промелькнули в его голове. Он взглянул на меня, но тут же ощетинился, и выгнул спину. — Ацуши, пожалуйста, — Я бросил меч на землю, надеясь, что человеческая сторона моего демона поймёт мирный жест, — Это я. Он настороженно подошёл ко мне, принюхиваясь. Я замечаю, что цвет его кожи стал немного здоровей. Не знаю, помогла отрезвляющая боль или нарушение пищеварения плоти, но агрессии стало меньше. По крайней мере, на вид. Я протянул Ацуши руку, тот поднёс к ней нос, и, похоже, быстро признал меня. Но реакция больше походила на тигрино-кошачью, чем обычную. Накаджима улыбнулся уголками губ и лизнул ладонь. Думаю, это можно считать примирением. Время вышло. Озаки-сан вернулась, очищая на ходу меч от кусков мёртвой плоти. Меня прошиб животный страх, стало резко холодно всему телу. Ацуши смотрит на меня также неосознанно и глупо, и я боюсь, что увидев его в таком состоянии, Кое снесёт ему голову на моих глазах, а потом и мне, чтоб потом доложить о моём предательстве. — И как поживает твой питомец? — покачивая бёдрами в самоуверенной походке, она приближалась к нам. — Отлично. Он… Ацуши подбегает к ней, хромая и поскуливая. Кое остаётся неподвижной, но смотрит с неприязнью. Её он тоже обнюхивает, и тоже признаёт — не нападает и не показывает признаков агрессии. — …Это его особенная форма, при которой его физические способности раскрываются во всей красе, — если я ошибаюсь, то я только что ступил ногой в могилу. — Хм, любопытно. Давай, котёнок, ищи врага. Ацуши не понимает, он смотрит сначала на неё, потом на меня. — Ацуши, Рембо! — я упрощаю речь до команд из простых слов и резво выкрикиваю основные моменты. Я захватил его внимание, он тут же ощетинился и заревел, видимо, подсознательно вызывая у него негативные ассоциации. — Ищи! Убей! Ацуши прижался носом к земле и быстро уловив след, помчался по нему, ведя нас к цели. — Чудной питомец. — Он не… — у меня не хватит уже смелости на спор со столпом, — Да, вроде того. Мы ринулись за ним. На меня ещё и взвалили ту раненую женщину. Кое приказала донести её до других людей, чтоб те позаботились о ней. Я и так был не самым шустрым, а теперь, с грузом на спине я сильно отставал.