Без воздуха

POV Катя Пушкарева — Нет. Вопрос про помощника решен. Катя выходит на работу послезавтра. Андрей ни разу не повысил голос, но весь совет директоров слушается его беспрекословно. Неужели боятся? Ведь страх высказаться, озвучить свое, отличное от президента, мнение, развязывает ему руки. Кто-то же должен открыть рот и поставить его на место! Я перевела взгляд на Кира, он хмурился и поджимал губы. Недоволен моим решением, конечно. Но я забочусь о его же благополучии. Я не тешу себя надеждами, что мы с ним вместе до гробовой доски, потому что чувствую, через какое-то время наши дороги разойдутся, и, возможно, навсегда. Этот брак — его прихоть, и он натешится, а потом… Ведь для него же хочу как лучше! «А получается как всегда» — срабатывает подсознание, и я усиленно пытаюсь отделаться от этих мыслей. — И еще одно, чтобы закончить эту тему. Завтра на показе мы не будем афишировать твою свадьбу, Кирилл. Катя придет в качестве твоей спутницы, но не более. Шумиха в прессе должна быть о коллекции, а не о личной жизни нашей семьи. Всем понятно? — строго и безэмоционально сказал Андрей. Молчание в данном случае означало согласие. Я только в этот момент с ужасом подумала, что на этом мероприятии, должно быть, будет присутствовать пресса! А мне было просто противопоказано светиться перед камерами. — Я думаю, это разумно, — сказала Марго, — Катюша, я надеюсь, ты не обидишься, если мы объявим о вашей свадьбе чуть позже? Думаю, можно будет дать развернутое интервью какому-нибудь солидному журналу. — Нет-нет, что вы! — испугалась я, — Чем меньше шума, тем лучше! Я не люблю быть в центре внимания. — Но это все равно придется сделать, деточка! — ахнула Жданова, — Мы ведь публичные люди. — Не переживай, Катя, в этом нет ничего страшного. Ты привыкнешь! — вмешалась Кристина. — ОсобЕнно, кОгда над твОим обрАзом порАботает сам Милко! — вставил свое слово дизайнер, а мне стало еще страшнее. — Давайте все-таки продолжим совет. У нас есть и более насущные темы, чем Катина личная жизнь, — съязвил президент. — А какие насущные, Андрюш? — елейным голосом ответил Александр, — Как вы проворачиваете незаконные махинации через фирму? Я видела, как у Коли сжимаются кулаки, но он невозмутим, как удав. Поспорить с его спокойствием могло только спокойствие Жданова. — Не сотрясай зазря воздух, Саша. Если у тебя есть доказательства — предъяви. — Но ведь ты даже не отрицаешь этого! — парировал Воропаев, подаваясь вперед. — Я не ведусь на провокации, — спокойно ответил Андрей. — Так, хватит! — повысил голос Павел, — Саша, почему ты позволяешь себе бросаться подобными обвинениями? Фирма работает, расширяется, приносит доход. Ребята стараются, между прочим, для нас же! Если у тебя есть что сказать по существу… — А по существу, Павел Олегович, по вашим ребятам тюрьма плачет! — Саша! — воскликнула Марго, — Как ты можешь?! — Точно так же, как и по тебе, Сашенька, — чуть прищурившись, ответил Андрей. Воропаев посмотрел на него с вызовом, со злостью, и я уже подумала, что вот он, тот, кто может дать отпор незыблемому авторитету Андрея, но… — Давайте уже проголосуем, что-то мы засиделись, — сдавленно проговорил Александр. Да неужели же они все боятся! Жданов им угрожает? Почему все замолкают, стоит Андрею только повести бровью? — Есть ли кто-то еще, кто хотел бы выставить свою кандидатуру на пост президента? Саша? — серьезно спросил Павел. — Нет, мне такого добра не надо. — Тогда голосуем? Кто за то, чтобы Андрей остался президентом еще на год? Павел Олегович обвел взглядом присутствующих. Все дружно подняли руки, даже Кирилл, несмотря на то, что раздраженно посмотрел на отца, в ответ на его ухмылку. — Что ж, как и всегда, единогласно! — подвел итог Жданов-старший, — Сын, поздравляю тебя с новым президентским сроком! Надеюсь, он будет таким же успешным, как и предыдущий. — Не сомневаюсь, — улыбнулся Андрей, — Свои дивиденды вы будете получать вовремя. На этой радостной ноте, я так полагаю, мы можем закончить. — Ну, вот и славненько! — хлопнула в ладоши Кристина, — А то я уже заскучала здесь сидеть! Может быть, мы все вместе куда-нибудь поедем, пообедаем? — Рабочий день никто не отменял, — громко заметил президент, и вместе с Колей вышел из кабинета. — А давайте поедем к нам! — оживилась Маргарита, — Обед можно заказать и с доставкой. Подышим воздухом! Милко, Кира, приезжайте тоже, как только освободитесь? — Марго, корОлева мОя, я сЕгодня нАдолго. Ты же понИмаешь, этот пОказ должЕн быть потрЯсающим! — Милко, дорогой, все твои показы потрясающие! — ободрила его Жданова, — Но если тебе нужно быть здесь, то не переживай! Соберемся на той неделе, мы пока никуда не уезжаем. — Я тЕбя обОжаю! — он обнял всех присутствующих и тоже скрылся за дверью. Кира ушла молча, Александр коротко кивнул Павлу и тоже вышел. Мы же двинулись к выходу все вместе. Кир взял меня за руку и ободряюще сжал пальцы. Мне это было нужно сейчас, как никогда. Я терялась во взаимоотношениях этих людей, в их взглядах и улыбках, в их реакциях которые порой не вязались со словами и ситуацией. Все было зыбко и топко, как болото. Хотелось найти почву, точку опоры, от которой можно оттолкнуться в своих суждениях. Логичнее было бы, если бы этой точкой стал Кирилл. Конечно, ведь он для меня сейчас самый близкий, я знаю его, одобряю его суждения. Он — мой муж, в конце концов! Но почему же интуиция кричала, что опять все не так? Что я не там ищу, и не туда смотрю? Муж молчит, хотя должен был бы мне все объяснить. У кого узнать расстановку сил в этой семье? У Марго? Но скажет ли? Как она вообще будет ко мне относиться, если поймет, что Кир со мной ничем не делится? Что если это смутит ее и оттолкнет? — Кирилл!!! — прервал мои размышления гомон голосов. Мужа буквально отодрали от меня несколько женщин. Обнимали и гладили по голове, а он только улыбался. — А он изменился, — услышала я сбоку мягкий женский голос, — Вырос и одумался, я надеюсь. Взрослая светловолосая женщина с аккуратным пучком на голове и в очках на кончике носа стояла рядом с Марго, одобряюще кивая на Кирилла. — Я думаю, женитьба пошла ему на пользу, — в полголоса ответила та, а потом добавила погромче, заметив мой интерес ним, — Катюша теперь тоже будет работать в Зималетто, пока Кирюша учится. Женщина перевела на меня заинтересованный взгляд. — Ты — Катя? — спросила она с теплотой в голосе, которую невозможно было не почувствовать, — А меня зовут Ольга Вячеславовна Уютова, я — помощница Милко. Ты с ним познакомилась уже. — Очень приятно! — искренне улыбнулась я. Почему-то я сразу же прониклась симпатией к этой уютной, милой женщине. Она неуловимо напомнила мне о маме, пекущей пирожки на кухне или вяжущей, на диване в гостиной. Ее добрый взгляд, сеточка морщинок в уголках глаз, теплая улыбка, мягкий голос — все было таким домашним, что я невольно расслабилась. Пружина, которая натягивалась все сильнее и сильнее последние несколько часов, как будто исчезла. — Оля, ты уж проследи за Милко. Он хочет сменить Катюше имидж, пусть это будет что-то невызывающее. — Милко только дай волю, — засмеялась Уютова, — Но я уверена, что для жены своего крестника он постарается особенно. — А это обязательно? — робко спросила я. — Катюш, ты же понимаешь, что публичная жизнь накладывает некоторые обязательства. Не может жена совладельца модного дома ходить в простых джинсах и водолазках, — ответила Маргарита, — Прости, за мою прямоту! — Нет-нет, ничего… — пробормотала я, — А может, я завтра вообще не пойду на показ? Это лишние хлопоты… — Да брось! Мы познакомим тебя с нашим окружением, посмотришь на мир моды поближе. Я уверяю, любой девочке это понравится! Праздник мира моды! — Катюш, не переживай, там никто не кусается! — поддержала ее Ольга Вячеславовна, — А если устанешь от шума, то приходи ко мне в гримерку после показа. Я тебя чаем напою! В это время девушки, среди которых была и Маша, продолжали одолевать Кира вопросами. — Кать, — повернулся он ко мне, — Познакомься. Это Таня, Амура, Света и Шура. Видимо, на моем лице отобразилось столько недоумения, что девушки дружно засмеялись. — Кать, ты не пугайся! — сказала Маша, — Со всем разберешься! Говорят, ты у нас работать будешь? — Буду, послезавтра выйду. — О, сразу после показа! — ахнула полненькая невысокая девушка, — Андрей Палыч будет не в духе… — Да что ты пугаешь ее, — улыбнулась другая, темноволосая и кудрявая, — Они же семья! — Можно подумать, это когда-то его интересовало, — буркнула высокая рыжеволосая. — Да что вы такое говорите, девочки? — возмутилась Ольга Вячеславовна, — Вот языки бы вам покороче! — Ну, а что, Олечка Вячеславовна, — заныла Маша, — Как будто мы неправду говорим… — Маша, — мягко ответила ей Марго, — Да, мой сын к вам строг, но, согласись, вы получаете за это отличную зарплату. Девочки дружно поджали губы и попрятали глаза. — Но если кто-то не хочет соблюдать правила внутреннего распорядка, то милости прошу ко мне с заявлением об увольнении, — строго проговорил Андрей у меня за спиной, и я вздрогнула от неожиданности. Они подошли вместе с Павлом Олеговичем, и атмосфера в помещении сразу испортилась. Девочки извинились и быстро разошлись, кто куда. Даже Ольга Вячеславовна, виновато улыбнувшись, скрылась за шторкой в конце коридора. — А ты остался таким же, каким и был, — зло сказал Кирилл, — Только и можешь, что пугать подчиненных. — Из твоих уст, я сочту это за комплимент, — ехидно ответил Андрей. — Все, Андрей, мы поедем, — сказал Павел, — Хватит тебе уже глаза мозолить. Увидимся завтра, на показе. Мы все вместе спустились вниз, Кристина прыгнула в красный спортивный автомобиль, где ее ждал водитель, а мы вчетвером сели в серебристый Мерседес Ждановых-старших. Честно признаться, меня жутко смущала та роскошь, которая окружала их обыденную жизнь. Я привыкла довольствоваться малым, и меня ни капли не напрягала скромность и непритязательность моей жизни. Зачем нужна была шикарная машина, если и та, которая в три раза дешевле, так же доставит из пункта А в пункт Б? Зачем был нужен огромный особняк, если ты пользуешься в нем тремя комнатами? Зачем нужны часы за тысячу долларов, если те, которые стоят десять, показывают то же самое время? Я тогда не понимала, что в жизни подобных людей значит статус. Эта совершенно непонятная для меня субстанция определяла их положение в обществе, вес их слов, действий, решений. Она была как бирка, ценник, который показывал успешность. Чем ты выше в этой пирамиде, тем больше можешь себе позволить. Они не могли снизить эту планку, не ударив в грязь лицом. Мир денег только на первый взгляд такой лощеный и привлекательный. На самом деле, там плавают настоящие акулы, и за свою слабость и неосмотрительность можно поплатиться не только положением в обществе и деньгами, но и собственной жизнью. *** Загородный дом Ждановых-старших был похож на английский замок. Хотя нет, не замок, конечно. Усадьбу. Желтые стены с замысловатым орнаментом, белые окна, лаконичная беседка, деревья и замерзший пруд — здесь явно постарался не один дизайнер. Как только мы зашли в дом, Марго выразила надежду, что мы останемся ночевать. С одной стороны, мне было неудобно, да и не собиралась я задерживаться где-то, не брала с собой никаких вещей. А с другой, уж очень не хотелось возвращаться на квартиру к Андрею. Ждановы заверили нас, что все необходимое будет в комнате, и Кирилл в итоге поддержал их идею остаться на ночь за городом, украдкой подмигнув мне. — Маргарита, — спросила я, когда мы вдвоем ушли на кухню заваривать чай, — Скажите, а почему Кирилл жил с отцом, а не с вами? Мне кажется, у них очень… натянутые отношения. — Катюша… как тебе сказать, — смутилась она, — У Кирилла довольно тяжело проходил подростковый возраст, он был склонен куда-то сбегать, спорить, вызывающе себя вести… Ему была нужна более жесткая рука, что ли. Тогда мы с Пашей и решили отправить его жить к отцу. — Мне странно это слышать… Ну, про подростковый возраст. Кирилл всегда такой ранимый, такой спокойный… — Я уверена, что это ты на него так положительно влияешь, дорогая! К счастью, он уже вырос, и, я уверена, по-новому расставил приоритеты. И главный из них — ты, — она посмотрела мне в глаза и тепло улыбнулась. — Ну, что вы, Марго… — Нет-нет, дорогая, я же вижу, как мой внук на тебя смотрит! Я уверена, что это не просто так. Положа руку на сердце, я не могла представить Кира непослушным подростком. Такой спокойный, ранимый, чувствительный, эмпатичный… неужели он был таким только со мной? «Поверь мне, там найдется достаточно доброжелателей», — говорил мне он перед тем, как мы поехали в Москву. Прошло всего три дня, а мне казалось, что целая вечность. Остаток вечера прошел под ошеломляющие рассказы приехавшей Кристины, смех, теплый чай и тихие, семейные разговоры. Бабушка с дедушкой вспоминали детство Кира, Крис рассказывала о крестинах. Мне пришлось рассказать и о том, как я лишилась родителей, предусмотрительно промолчав о подробностях той злосчастной недели. Это была моя тайна, мой груз, который я не хотела выкладывать на всеобщее обозрение в новой жизни. *** Утром Марго сообщила мне, что мы с ней сразу едем в салон красоты. Я не успела даже ничего возразить. — А я вас подвезу! — обрадовался Кирилл, — А потом заеду домой, помоюсь и переоденусь. — Я надеюсь, ты не выкинул свои костюмы, — строго сказала Марго, а внук только улыбнулся и приобнял ее за плечи. Оказалось, что в гараже особняка Ждановых остался автомобиль Кирилла. Новенькая синяя Audi TT переливалась так, что у меня начало рябить в глазах. — Мне ее подарили на семнадцатилетие, — гордо сказал он, похлопывая машину по крыше. — Но как же ты ездил, если тебе было семнадцать? — спросила я, нахмурившись. Мой папа не давал мне даже по полю покататься на своей ласточке. Он утверждал, что только изучив теорию, и получив права, я смогу сесть за руль. — Как и все, — пожал плечами Кир, — У нас в школе многие ездили на своих машинах. — Но это же… незаконно! — Брось, Кать! Кто остановит дорогую машину, еще и с красивым номером? Я стушевалась, понимая, о чем он говорит, но это никак не вязалось с моими представлениями о нем. — Я не думала, что ты относишься к этой…золотой молодежи. — Катиш, при чем здесь отношусь или нет? Я учился в лицее с детьми богатых родителей. Мы с ними дружили, конечно. А эта машина… просто подарок. Что тут такого? — Нет, ничего, Кир. Все в порядке, — ответила я, увидев выходящую из дома Марго. Чуть позже, когда мы остались одни в салоне красоты, я спросила у нее, как так получилось, что они так рано подарили внуку машину. Ведь это, как минимум, безответственно со стороны взрослых! Идти на поводу у прихотей подростка неправильно, но… почему все-таки? Эта мысль зудела во мне весь день, и я просто не удержалась, хотя и боялась неодобрения со стороны Ждановой. Но она не оправдала мои опасения, и, хлопнув глазами, просто ответила: — А что тут такого? Мальчик хотел себе машину, мы исполнили его желание… В этом возрасте они еще такие мальчишки! Любят всякие игрушки! Вот так просто? В тот день я впервые посмотрела на Кирилла и его родственников другими глазами. А действительно ли мой муж такой правильный, простой и открытый, каким кажется на первый взгляд? Это был первый звоночек. Но я подавила в себе все сомнения. Тогда у меня были куда большие проблемы, чем напрасные терзания по поводу морального облика мужа. Их можно было отложить и на потом. В конце концов, вполне возможно, что Марго права. Что такого в том, что он водил машину в семнадцать? Не такой уж и большой грех. А вот предстоящий показ заботил меня куда больше. Мы целый день пробыли в салоне, и чем нас с Маргаритой только не мазали и не натирали. Честно говоря, к вечеру, мне хотелось просто упасть и не вставать, а вот моя спутница, наоборот, была бодра и весела. Туда же, в салон, нам принесли и одежду с обувью. Несколько платьев, туфли, и даже шубу для меня. — Ты же не можешь прийти на показ в пуховике, Катя! — воскликнула Марго, отправляя меня переодеваться. Через пять минут я стояла лицом к лицу с восхитительного вида девушкой, одетой в серебристое вечернее платье до колен на тонких бретелях. Оно мягко обволакивало ее фигуру, не обтягивая, а именно подчеркивая все нужное. Казалось, что ткань совсем прозрачная, хотя это было совсем не так. Серые туфли на тонкой шпильке и красный небольшой клатч добавляли образу пикантности, а огромные карие глаза, выглядывавшие из-за очков, выдавали огромное волнение. Все было действительно красиво и ни капли не пошло, скорее элегантно. — Ты просто прекрасна, девочка моя, — улыбнулась Маргарита, подходя ко мне, — Не знаю, как уж мы будем прятать тебя от журналистов. Кажется, это будет невозможно. — Чувствую себя Золушкой на балу у принца, — честно призналась я. — Брось, Катюш! Ты привыкнешь. Тем более, не забывай, ты уже замужем, — подмигнула она мне. — То-то и оно… — пробормотала я и, для храбрости набрав в легкие побольше воздуха, пошла одеваться. Пора. POV Андрей Жданов День показа для меня всегда суматошный. Несмотря на то, что непосредственно организацией всегда занимаются специально нанятые люди, все равно всплывают какие-то нерешенные вопросы. Проблемы рассасываются только к началу мероприятия, но тогда уже нужно собраться для открытия, заключения предварительных сделок и прочей подобной лабуды. Целый вечер не снимать с лица натянутую улыбку для меня — долбаная пытка, но что поделать, если таков мир бизнеса. — Все, Андрей, счета оплачены, все готово, — услышал я голос Зорькина рядом с собой. Мы стояли в зале показа, вот-вот должны были начать съезжаться гости. Друг уже крутил в руках изящный бокал шампанского и задумчиво оглядывал помещение. Я знал, что он тоже волнуется, но в умении сохранять лицо даже при плохой игре нам уже почти нет равных. — Как думаешь, это последний наш показ? — спросил я. — Не знаю. Может, успеем еще одну коллекцию выпустить? — Может. В конце концов, Милко творит без нашего участия… Дать ему полный карт-бланш? — Да, денег хватит на все. — А если он запросит золотые ткани? — засмеялся я. — Да пофиг, — фыркнул Зорькин, — Все договоры, что заключим после показа, пойдут в чистую прибыль. — Коля, ты просто идеальный финансовый директор! — Легко быть идеальным, когда ты сам регулируешь, сколько у твоей фирмы купят товара, — ехидно ответил друг, — А тебе не кажется, что твою новоявленную невестку напряг мой отчет на совете? — Кажется, к сожалению, — задумчиво сказал я. — Где, ты говоришь, она училась? Неужели такой хороший экономист? — В СПбГУ, кажется. Проверим на вшивость? — Андрюх, раз уж ты решил их с Киром оставить здесь, то держи к себе поближе. Вообще не отпускай из вида. Мне кажется, я видел ее где-то, но где? Что-то вертится так близко, но вспомнить не могу. — Хорошо, Коль. Я понял, — ответил я и пошел в гримерку, проверить, как там Милко. С дизайнером у нас всегда были хорошие отношения. Я никогда на него особо не давил, а он, хоть и был очень капризной творческой натурой, все-таки держал себя в рамках, слушался и старался вести конструктивный диалог. Секрет такого поведения был прост до безобразия: я давал ему творить так, как он того хотел. Дополнительные коллекции? Пожалуйста! Лучшие ткани? Сколько угодно! Самые популярные девушки-модели? Заверните всех! Созданные им платья были для дизайнера всем. Можно сказать, каждое было его ребенком. Выношенным и вымученным. Они были для него дороги, и он не экономил на средствах, чтобы достичь идеала, а мы с Колькой, как могли, этому способствовали. И вот тут в мою пользу играл контраст. Вуканович слишком хорошо помнил те два года, которые в президентском кресле сидел мой отец. Надо сказать, что Павел Олегович Жданов всегда был отличным рабочим, даже неплохим начальником цеха, но не бизнесменом. Когда они с его лучшим другом, и по совместительству коллегой, Юрием Воропаевым решили организовать свой собственный кооператив, уговор был таким, что Воропаев стоит у руля, а Жданов занимается производством. Эта схема работала и приносила весомую прибыль. Фирма процветала и расширялась, деньги текли рекой. Все-таки дядя Юра был отличным учеником Антона Семеновича Зорькина. Вот уж чьей деловой хватке стоило позавидовать! Я убежден, что его гены сполна передались Кольке. Но дело не в этом. Дело в том, что после роковой аварии, в которой погибли старшие Воропаевы, единственным, кого ожидали увидеть на посту президента Зималетто, был мой отец. Никто не думал о деловых качествах, просто показалось логичным, что один из основателей должен быть во главе. Я помню, каким важным он был, заняв этот пост, только вот толку от его важности было мало. По итогу, он провалил все, что можно: заключал невыгодные контракты, покупал дорогое оборудование, проводил отвратительные показы, и в довершении всего, начал экономить на тканях. Милко тогда плакал горючими слезами. Причем, в прямом смысле. У меня перед глазами так и стоит картина, как Ольга Вячеславовна капает ему валерьянку, уже по пол бутылька, а он все плачет и кричит, что эта коллекция разорит нашу фирму. И она разорила. Предсказуемо! Это было, блять, предсказуемо! Но неочевидно для моего отца. Сказать, что компания в то время была на грани провала — ничего не сказать. Зималетто провалилось ниже плинтуса. Отец уже начал распродавать активы, когда состоялся злополучный совет директоров, на котором Жданов-старший сложил с себя обязанности президента и ушел на покой, якобы, по состоянию здоровья. В это, конечно, все поверили. Его по умолчанию уважали и считали кристально честным, потому что, несмотря на все свои косяки, папа умел сделать лицо кирпичом. Все списывали его неудачи на кого-то, Павел Олегович же, в свою очередь, был невинной жертвой обстоятельств. Что ж… я не стал никого разубеждать. После папиного отречения фирма торжественно перешла ко мне, потому что больше никто, конечно же, не рискнул бы взять на себя столь неудобную ответственность. Это просто, блять, отличительная черта нашей семьи! Мне все улыбались и поздравляли с новой должностью, хотя лицемерно подозревали, что отправляют на эшафот. Но я решил, как и всегда, все сделать по-своему. Терять мне было уже нечего, а потому вместо того, чтобы закончить распродавать остатки активов, и объявить о ликвидации нашего модного дома, я уговорил совет директоров довыпустить акции и продал их Кольке, своему лучшему другу. К акциям прилагалось шикарнейшее предложение его отчима о сотрудничестве, и тогда у меня не оставалось другого выбора, кроме как согласиться. И вот после этого Зималетто зажило новой жизнью. — Ну что, Милко, у нас все готово? — строго спросил я, заходя в гримерку. — КОнечно, Андрей! У Милко все гОтово, — покачивая головой ответил озадаченный дизайнер. — Давай тогда минут через тридцать начинать? Я схожу в зал, а потом сразу на сцену. Тот только одобрительно махнул мне рукой и скрылся за одной из многочисленных вешалок. Девочки-модели заинтересованно поглядывали на меня, но предусмотрительно молчали, а мне было не до них. — Иди, Андрюш, через полчаса мы точно будем готовы, не переживай, — ласково сказала Ольга Вячеславовна. И я почувствовал благодарность этой женщине, она как никто умеет совместить мягкость и конструктив. — Спасибо, — буркнул я и вышел в зал. Помещение уже сверкало софитами, играла музыка, бегали официанты с подносами. Гостей собралось много, все — избранные. Я скользнул взглядом вдоль толпы и, увидев рыжую макушку, напрягся. Черт! — Здравствуйте, Евгения Анатольевна, — елейно улыбнулся я, подходя к красивой рыжеволосой женщине, — Вот уж кого не ожидал увидеть! Стоящий рядом Колька хитро улыбнулся, а темноволосый спутник Крестовской ощутимо напрягся. — Как же, Андрюша, неужели ты меня не ждал? — Каждый показ жду, Лис, — ответил я, целуя протянутую мне ручку, а потом и щеку, — Но ты редко посещаешь наши мероприятия. — Мы с дядей Сережей приехали, — игриво ответила она, — Он позвал нас с Денисом составить ему компанию. — А что, он без потенциальной госпожи Брагиной? — спросил я в шутку. — Без! Один сегодня, — закатила глаза Крестовская, — Только вот я с мужем. А вы знакомы, Андрюш? Ты не был на нашей свадьбе. Денис Старков! Она подвинула своего спутника поближе ко мне, а тот, немного растерявшись, все-таки протянул мне руку в знак приветствия. — Очень приятно познакомиться с друзьями детства моей жены, — сдавленно сказал он и неуверенно кашлянул. Да уж, муж у Лисы так себе, ушлепок какой-то. Я до сих пор не понял, зачем он ей! Судя по его костюму, пытается строить из себя уверенного в себе, успешного предпринимателя, а на деле… Просто пустое место. Моего серьезного взгляда он не выдержал, отвернулся к жене. Что ж, тем лучше! На самом деле, про Дениса Старкова мы с Колей давно уже знали все и даже немного больше. Ничего супер-интересного он из себя не представлял. Родился в Твери, родители ничем непримечательные, кажется, инженеры на одном из местных заводов. Закончив школу, поехал учиться в Питер, и кое-как закончил университет. Больше гулял, рассекал по клубам, подрабатывал диджеем, трахал девок. Этакий мачо из местной общаги. Впрочем, плохая успеваемость не помешала ему устроиться каким-то клерком в банк Ллойд Моррис. Возможно, кто-то составил протекцию, но карьерный рост его явно не ждал, если бы не случай. Хотя, чем черт не шутит, может быть, он и сам все подстроил? Но Денис умудрился поскользнуться на улице и сбить с ног не кого-нибудь, а саму Евгению Крестовскую, крупную бизнесвумен, дочку Анатолия Крестовского, небезызвестного в Питерских кругах финансиста, а также, можно сказать, правую руку Сергея Сергеевича Брагина, владельца нескольких банков в Москве и Питере. Хотя, последнее он знать не мог, эта информация за семью печатями. Для всех Лиса — дочка его лучшего друга, с которой у него прекрасные отношения. Так вот, что сказал такой ничем непримечательный Денис этой Железной леди — загадка, но она его взяла на должность своей любимой собачки, а после и замуж за него вышла. Может быть, хваленая женская логика? Даже таким акулам, как Женя, ничто человеческое не чуждо. Старков жене ни в чем не перечил, знал свое место, а она ему не отказывала в финансах и двигала по карьерной лестнице в одном из банков Брагина. Правда, через какое-то время он стал погуливать от Крестовской налево, но… скандал очень быстро замяли. Анатолий Павлович даже решил не ставить дочь в известность о таком неприятном инциденте, а разобрался сам. И, надо сказать, разобрался очень жестко и неаккуратно. Хотя, если бы не Колькино вмешательство, то жертв было бы еще больше. По крайней мере, на одну. — Андрей, Коля, мальчики мои! Как я вас давно не видел! — пробасил Брагин, появляясь из ниоткуда, и похлопывая нас с Зорькиным по плечам, — Надо чаще приезжать в столицу. Посмотри, Женя, какие женихи! Ну, на кого ты их променяла? Я, как мог, постарался скрыть улыбку. Честное слово, это смешно! Сергеич ни в грош не ставит этого Дениса, а тот улыбается, как будто не слышит. Колька дернул плечом и ответил: — А она, папа, нам как сестра. Мы против инцеста. — Ну, не шуми, сынок. Я шучу! — добродушно засмеялся его отчим. Пиздец, добрый дядечка из соседнего подъезда! Ни дать, ни взять! — Всем здравствуйте! — а вот и папа, куда ж без него, — Сережа, рад видеть! — Паша! А ты хорошо выглядишь! Мне птички на хвосте приносили, что болеешь. — Возраст! Ты, я смотрю, не жалуешься? — Живу полной жизнью! — ответил Брагин, похлопывая себя по внушительному животу, — А где Марго? Неужели оставил где-то свою благоверную? — Пошла припудрить носик. — Я отойду, — шепнул я Коле, а тот поднял на меня укоризненный взгляд. — Кидаешь? Предатель ты, Жданов. — Значит, сруливай тоже! Сейчас мама придет поди, они тут сами цепочку замкнут. Пусть болтают. Мы-то на работе! Коля только покачал головой, а я снова прошелся взглядом по залу и замер. Она стояла в полумраке, около колонны, в каком-то совершенно нежнейшем платье, хрупкая, в свете софитов будто прозрачная, одинокая и напуганная. Девчонка, совсем подросток. Золушка, впервые приехавшая на бал. Катя. Катя… Жданова. Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение от собственных мыслей. Ну мама! Черт! Вот, блин, удружила! Такую девушку точно заметят журналисты и будут потом судачить, с кем пришел Кир. А кстати, где он? Я не смог удержаться, прошел вдоль стены и подошел к ней сзади, остановившись на секунду в нерешительности, любуясь прямой спинкой и выпирающими острыми плечиками. — Где Кирилл? — спросил я негромко. Она вздрогнула и обернулась, бросая на меня полный негодования взгляд. Не Золушка, настоящая фурия! — Вы специально пугаете, Андрей Палыч? — Даже и не думал, — раздраженно ответил я, — Где твой муж? Почему я не вижу его рядом? — Он отошел куда-то, — сказала она, опуская взгляд и поджимая губы. Что сказать? Да, при ближайшем рассмотрении она еще красивее сейчас. Удачный макияж, прическа и одежда творят просто чудеса. Но природной красоты все-таки не скрыть. Перед глазами мелькнула картинка нашей первой встречи на кухне: беззащитная шейка, ключицы, едва прикрытая грудь… Она не была тогда накрашенной, но была не менее привлекательна. А я и забыл. Блять, Жданов, о чем ты думаешь?! — Не давай ему пить и старайся держать при себе, — строго сказал я, пытаясь отделаться от ненужных мыслей. — Что?! Да как вы… — Считай, что это просто бесплатный дружеский совет. Мне действительно не хотелось ее раздражать, но эта девочка сама не понимала, насколько опасно не контролировать Кира. Он, конечно, повзрослел и все такое, но я, блин, не верил в то, что люди настолько меняются. В привычной атмосфере, в присутствии старых знакомых, он мог и вычудить что-нибудь из старенького репертуара. — Почему вы считаете себя в праве лезть в чужую жизнь? — возмутилась она, а я только вскинул брови, откровенно офигев от такого напора, — Раздаете свои советы направо и налево, а вам никто даже слова против сказать не может! — А ты, значит, можешь? — ухмыльнулся я. — А мне противно, когда в мою жизнь лезут чужие люди! — Вообще-то, я — официально твой родственник. — Да кому нужны такие родственники, как вы? Я знаю про то, как вы обращались с Кириллом. Немудрено, что он не хочет вас знать! За что вы его ненавидите? За то, что у него другой характер и взгляды на жизнь? За то, что отпор не может дать? Мне стало даже как-то смешно. Так вот оно как! Этот пиздюк ее уже против меня настроил. Что ж, умнО, но недальновидно. — Я не буду тебя ни в чем переубеждать, это не в моих правилах, — ответил я спокойным голосом, — Если ты не хочешь принимать мои советы и следовать им — это твой личный выбор. Я хотел как лучше. Я наклонился чуть ближе к ее лицу и понизил голос: — Но помни, Катя, ты — маленькая лицемерка. Ты осуждаешь меня за неприятие Кирилла, а сама, даже не разобравшись, выливаешь на меня ушат помоев. А все ли рассказал тебе твой муженек? Или что-то утаил? Попомни мое слово, в этой семье не всегда все так, как выглядит на первый взгляд, и тебе пора бы уже это понять. Начинай смотреть вокруг, Катя, иначе может стать поздно… Она распахнула удивленные, очевидно моей наглостью, глаза, но не нашла подходящих слов. А я, засчитав этот раунд за собой, пошел на сцену, открывать показ.