Без воздуха

POV Андрей Жданов Каждый раз, когда я возвращался домой, мне казалось, что все тяготы, собиравшиеся на моих плечах целый день, падали на пол и разбивались вдребезги. Мелкими блестящими осколками прямо по идеальному кафельному полу. Да, определенно это был самый мой любимый момент: возвращаться туда, где тебя ждут. Сколько лет я упустил, так и не ощутив ничего подобного? Только в тот день, переступив порог гостиной, я не увидел Катиных счастливых глаз, только поникшую голову и услышал уставший голос. — Малышка, что случилось? — я присел перед ней на корточки, пытаясь уловить в любимом взгляде хоть что-то, — Скажи мне, Катюш. — Кира приходила, — пробормотала она, не глядя мне в глаза. — Ну и что? — Сама открыла дверь и увидела меня… Я нахмурился, перебирая в голове варианты дальнейшего развития событий, и даже не смог выбрать, какой из них самый плохой. Хотя, какая разница? Да пусть идет к черту. Что она вообще здесь забыла? Уязвленное самолюбие? — Если честно, даже не помню, забирал ли у нее ключи… очевидно, нет… — Она, кажется, рассчитывала поразвлечься, — усмехнулась Катя, подняв укоризненный взгляд, — По крайней мере, принесенное с собой вино и плащ, надетый на кружевное белье, ясно указывают на это… — Что?! Мы же с ней разговаривали на днях, она замуж собралась за Минаева… — Тебе видней, Андрюш. Она отвернулась от меня и попыталась встать, чтобы уйти. Но я не пустил, усадил обратно на диван, сел рядом и изо всех сил прижал к себе. — Катюш, милая моя девочка… неужели ты ревнуешь? — невесело усмехнулся я, — Да чем угодно тебе клянусь, что даже не представляю, какого черта она пришла! Пусть катится к чертям! У нас с ней уже… да, наверное, года три ничего не было! Ничего — это вообще, абсолютно ничего. Понимаешь? Глупость какая-то! — Андрей, хватит! Мне не нужны оправдания. Отпусти! — Нет, нужны. Мне нужны, Кать! На что ты злишься? На то, что у шизоидной бабы что-то в башке замкнуло? — Не хочу! Не хочу слушать ничего! — заныла Катя, пытаясь закрыть уши руками. — Мне не нужен кроме тебя никто! Ты понимаешь? Ни Кира, ни кто-то другой! Они могут хоть какими ходить! Хоть голыми, хоть одетыми. Это ничего ровным счетом не изменит! Катюш, ты даже не представляешь, насколько я привязан к тебе. Она уткнулась носом мне в грудь, устав сопротивляться, и тихонько засопела. — Ну, малышка, перестань. Я люблю тебя… — И я… тебя… люблююю… — послышался сдавленный голосок. Я улыбнулся и потерся подбородком о ее затылок. Запах ее волос успокаивал и вселял хоть какое-то подобие уверенности. — Через две недели будет оформлен развод, я сегодня передал документы. Катя подняла голову и посмотрела на меня серьезными, слегка влажными от непролитых слез, глазами. — В октябре? — Да, после десятого… Ты рада? — Радость — это определенно не то чувство, которое я сейчас испытываю, — усмехнулась она. — Кать… Однажды я обязательно сделаю тебе роскошное предложение руки и сердца… Она замерла, пристально глядя мне в глаза, и непроизвольно сжала своими тонкими пальчиками мою ладонь, впиваясь ногтями. Но я совершенно не ощущал боли, достал из кармана ту самую коробочку с кольцом, которую все-таки забрал под шумок у Брагина, сведя весь наш разговор в шутку, и открыл перед ее глазами. — Это не обручальное кольцо, но для меня оно будет значить еще больше, если ты его наденешь. Пусть оно напоминает тебе: что бы ни случилось, я буду любить только тебя. Слышишь? Только. Тебя. Она всхлипнула и доверчиво кивнула, пытаясь рассмотреть что-то важное в моих глазах. Дурочка. Ревновать меня к Кире? Да бред! Эта маленькая девочка даже не представляет себе, какую власть имеет надо мной. Почти безграничную! Ту, к которой столько лет стремилась Кира и ни на шаг не приблизилась. Да что Кира? Целая толпа была желающих! Кто воткнул бы в мою жизнь победный флаг и не поморщился. А Кате стоило только появиться, только посмотреть в глаза… Слегка дрожащей рукой я достал кольцо, и оно легко скользнуло по ее пальцу. Идеально. Ни больше, ни меньше, точно по размеру. — Я люблю тебя, Кать. Помни об этом, — выдохнул я в любимые губы, осторожно укладывая их обладательницу на мягкие подушки. Моя. Моя Катя. POV Катя Пушкарева Я помню, как Кирилл делал мне предложение руки и сердца. Хотя нет, скорее не так. Он предлагал мне скрасить одиночество друг друга. Я думала, что будет правильно ответить ему добром на доброту. Именно так меня и учили родители, платить людям той же монетой. Но оказалось, что такие уступки только все усугубляют. Ведь я же чувствовала, что делаю шаг в никуда. Но пошла же? Пошла. Только теперь не совсем понятно, выиграла я или проиграла. Сплелось все вокруг в один огромный Гордиев узел. И не распутаешь уже, только рубить. По живому и с кровью. Но к такому я была не готова. Могла ли я предположить, стоя посреди новогоднего Парижа, что мое сердце — это не добела выгоревшая пустыня? Ведь этот факт я даже под сомнение не ставила! Он был настолько очевиден, настолько прост… И вот, появился человек, из-за которого все внутри переворачивается, сжимается, горит, слова застревают в горле, мысли рвутся в клочья. Только он, как наркотик. Страшный яд и лучшее лекарство в одном флаконе. И ладно бы так, переварила бы рано или поздно, справилась, чувства перетерла в муку, но… Могла ли я надеяться, что он будет смотреть на меня с нескрываемой нежностью в глазах? С той же страстью? Желанием? Обожанием? И так запросто наденет мне кольцо на палец? Не могла, не верила, даже в самых смелых мечтах такого не должно было случиться. Но он существовал, мой Андрей, и я шла за ним, наплевав на все, наощупь, в темноте. Дура. Он не обещал, казалось бы, ничего невозможного. Даже замуж не звал! Только сказал, что будет любить. Всегда. Меня одну. Что бы ни случилось. И сколько, вы думаете, продлилось его «всегда»? Десять дней. До того момента, когда я впервые почувствовала на воротнике его рубашки аромат женских духов. Нет, я ему верила тогда. Может, любовь застилала глаза, но душа доверялась безоговорочно. В конце концов, в Зималетто, куда ни плюнь, везде надушенные красотки. Куда ему от них деваться? Миллион вариантов, как такое могло случиться. Почему сразу измена? Да и сам Андрей не давал повода, выливая все свое неуемное желание на меня. Мог часами не выпускать меня из постели, хватая в свои объятия у самого порога. Целовал нежно, трепетно, надрывно, каждый раз, как последний. Разве так ведет себя остывший к женщине мужчина? Не хотелось в верить в его измену, даже несмотря на противные звоночки. Только шальная мысль засела все-таки занозой на подкорке и, хоть не сильно, слегка, но все-таки саднила. *** Середина октября в Москве выдалась сухой и довольно теплой. Желтая листва сверкала на ярком ласковом солнышке, и только прохладный ветерок заставлял кутаться в плащи и теплые кофты. Я все так же сидела дома, никуда не выходя и не решаясь встретиться с Машей. Это была бы опасная операция, конечно, в тайне от Андрея. Не хотелось разводить секреты, но Тропинкина уговаривала меня регулярно, жалуясь на то, как скучает. Мы с ней урывками болтали по телефону днем, пока у женсовета был перекур. Подруга рассказывала всякие новости про своего Лешу, про Светиного мужа-кобеля, про попытки Шуры и Амуры найти себе достойных мужчин… В общем, ничего нового. Все как всегда. Единственное послабление, которое я себе позволяла, чтобы окончательно не свихнуться в четырех стенах, это регулярные посиделки на балконе с сигаретой и чашкой кофе. Меня там не было особо видно, поэтому, я решила, что бояться нечего. Особенно мне это необходимо было утром, чтобы взбодриться. До «прогулки» в меня вообще ничего не лезло, и едкий дым как нельзя лучше заглушал подступающую тошноту. Нервы. Я не знала, куда себя деть от волнения и предвкушения опасности. Днем же я устраивала себе такие длительные перерывы между изучением документов. Грелась на солнышке, сжимая в руках чашку, и всматривалась в бесконечные потоки машин, теряющиеся где-то между домами вдали. Это успокаивало мозг, но не душу. Папка с опасными договорами все росла, но решения, как спасти Андрея, у меня так и не находилось. В процессе работы я с удивлением обнаружила, что Зималетто все-таки неплохо функционирует и само по себе. Я даже мысленно похвалила ребят за то, как они ведут дела. Коллекции, судя по всему, выходили действительно прекрасные. Их расхватывали как горячие пирожки в студенческой столовой, буквально в первые же дни. А потом регулярно дозаказывали, нередко даже целыми размерными рядами. Конечно, прибыли были не такие заоблачные, как от мошеннических схем, но предприятие было вполне выгодным. Даже не знаю, каким образом Павел Олегович смог довести его до банкротства… Но среди вполне реальных, надежных поставщиков и покупателей то и дело проскакивали фирмы-однодневки. Да, именно их я и искала. Конечно, думала я, можно было попробовать подделать все те договоры, которые вызывали сомнения. Но помогло бы это в суде? Явно все документы проверялись бы, причем, не по одному разу… Если найдут подвох, то это только усугубит ситуацию. Так неужели все тщетно, и Андрей прав?! Погруженная в свои невеселые мысли, я краем уха услышала щелчок замка входной двери. Я подскочила на месте и рванула с балкона в гостиную. Жданов все еще был не в курсе моих изысканий, и посвящать его в них я пока не хотела, поэтому спешно сгребла разложенные бумаги под стол, кинув сверху пару журналов. Вообще-то Андрей так рано никогда не приходил. Странно. И дежурной фразы «любимая, я дома» тоже слышно не было… Я напряглась, но нашла в себе силы сделать шаг в сторону прихожей и тут же наткнулась на широкую мужскую грудь. Судорожно глотнув воздух, я подняла глаза, но уже и так знала, что именно там увижу. — Ты… — спокойно и немного разочарованно сказал Кирилл, делая шаг в сторону, чтобы освободить проход. Я открыла и закрыла рот, тяжело вздохнула, попыталась что-то выдавить из себя, но не смогла, все силы уходили на то, чтобы дышать более-менее спокойно. Чувствовала себя дурой, но исправить хоть что-то не хватало сил. Одни эмоции, и те все скверные. — Сказала бы хоть что-то… — небрежно бросил он, — Давно не виделись. Кирилл сел на диван, поставив локти на колени, и обернулся в мою сторону. Он был такой же красивый и шикарно небрежный, только взгляд неуловимо изменился. Стал… взрослее? Я мотнула головой и подумала, что мне, возможно, просто кажется. — Муж вот вернулся, а ты молчишь… Или… не муж уже? — Кир… — протянула я, а голос в ушах как будто не мой, чужой, сиплый и неуверенный. Снова слова пропали. Все. Выветрились из головы, как будто их и не было. Только фиолетовая бумажка перед глазами и руки Андрея. Я чуть не завыла от напряжения и подступающего чувства вины, но он меня прервал. — Кать, да говори, как есть. Я уже успокоился, все обдумал и переосмыслил. Кирилл снова встал, подошел ко мне и, взяв за руку, ласково усадил на диван. Я чувствовала себя куклой, не могла даже сопротивляться. Чувство вины сковало внутри все намертво, в доли секунды превратило в камень. Ну, как? Как ему сказать?! Только говорить ничего не пришлось. Он замолчал, ласково перебирая мои пальцы и глядя куда-то в окно, а потом остановился на безымянном и напрягся. — Красивое кольцо, — он кашлянул, прочищая горло, — Не мое. Он подарил? Я кивнула, спрятав глаза, и поежилась. Понятно же и так, о ком Кир спрашивал. Да как же так? Казалось, я делала все больнее и больнее просто по своей дурацкой глупости! — Странно… Насколько я знаю, Андрей таких подарков никому не делал. Дорогое… И что, любишь его? Я замерла, но он не отпускал мою руку, как ни вырывайся. Ждал ответа, конечно. Буквально требовал. — Ты хоть кивни, — усмехнулся Кирилл и сам, ладонью, повернул мое лицо к себе. — Люблю, — тихо ответила я, выдержав только несколько секунд пронизывающий взгляд карих глаз. — И он любит тоже? Я неуверенно кивнула. — А зачем был тогда весь этот спектакль с отъездом в Питер? Я же тебя искал, поговорить хотел… — Это не спектакль, я действительно уезжала… Андрей меня только в августе нашел. Долгая история. — Хотел бы, нашел раньше. Не в его стиле, — фыркнул Кир, отпуская мою ладонь, — Да нет, ты знаешь, хорошо, что не увиделись. Я бы тебе столько глупостей наговорил, совершенно ненужных. — А теперь? — А теперь… — Кирилл в задумчивости покрутил свои пальцы, сплел между собой и поставил на них подбородок, — Теперь я решил начать новую жизнь. Меня все вот это тянет на дно, дышать мешает. Почему бы не выкинуть за борт весь балласт? — он усмехнулся, — Приехал вот за документами кое-какими, забыл впопыхах. Думал, раз Андрей на работе, то заберу тихонько… Даже со стариками решил не прощаться. — Прости меня… Сказала и замерла. Самое главное, ведь… И тишина повисла, такая густая, что ножом можно резать, только часы, громко тикающие у камина, словно набатом били по ушам. Никогда не замечала, насколько они громкие. Как будто крышку гроба забивают… — Бог простит, Кать, а я только человек. — Нет, ты не понимаешь, Кир! — выпалила я, с удивлением обнаружив прорезавшийся голос, — Я не хотела тебя предавать, но всегда была честна с тобой: ты мне брат, друг, близкий и родной человек… — Но не ОН, — усмехнулся парень. — У нас тогда не было секса с Андреем. Можешь мне не верить… — Уволь меня от этих подробностей, Кать… Какая разница? Не в этом же дело. Да я сам виноват. Дурак! Говорила же мне. Просто очень хотел, чтобы ты никуда не делась от меня, вот и настоял на свадьбе. Боялся снова остаться один. — Но ты бы не остался… Было бы даже проще. — Проще отдать тебя отцу? — приподнял брови Кир. Я засмущалась. Правда, как всегда, колет глаза, а эта еще и жжет где-то в груди — Ладно, чего ты? Давай без этих благородных порывов. Мне неприятно, но я все осознал. Даже лучше, что нас развели. Ведь развели же? — Да, — я поднялась, из папки, лежащей на стеллаже, достала красочное свидетельство о расторжении брака и протянула теперь уже бывшему мужу. — А копию можно? — буднично спросил он. — Это твое. Кир кивнул, забрал бумагу из моих рук и быстро пробежался глазами. Никакой обиды, никакого надрыва. Просто документ, один из… — Даже фамилию оставила… — Кирилл… — Нет-нет, все нормально. Это… ваша… жизнь. Он поднялся на ноги и уже пошел к выходу, но я его остановила. — И куда ты теперь? — А хахалю своему не расскажешь? — Если ты не хочешь… — неуверенно ответила я. — Во Францию. Работать поеду. — Работать? — Я нашел мать, представляешь? Кажется, мои уши отказывались воспринимать действительность. Мать?! — Нашел? Как? — Не поверишь! Просто вбил в интернете ее имя, и вуаля! Оказалось, что она чуть ли не светская львица, жена политика. — И… и как она отреагировала на тебя? — Никак, — пожал плечами он, — Я устроился к ней водителем, только и всего. Чисто случайно повезло! — Водителем?! — ахнула я, — Ты серьезно? — А почему нет? У меня, представляешь, есть две сестры и брат. Младшие, конечно! — И что ты планируешь делать? — А ничего, работать. Она, знаешь, так прониклась, что я русский, так относится ко мне… по-матерински… Кирилл говорил ровно и, на первый взгляд, свободно, но я видела, что эти слова психологически ему даются с трудом. Он нервно теребил край кармана рукой и бесцельно блуждал взглядом по комнате, как будто боясь остановиться на чем-то одном. — Кирилл, но она же имеет право знать… — Кать, я скажу, может быть, когда-нибудь… А сейчас не хочу. Пусть хоть так. Веришь? Мне там спокойнее, не хочу ничего портить. Как будто сбрасываю с себя все плохое, просто кручу баранку и счастлив. Что может быть лучше? — Может быть, правда? — тихо ответила я. — Правда, Кать, это хорошо. Но кому она нужна? Мне жизнь дала второй шанс стать счастливым. Разве я могу его упустить? — Кир, я навсегда останусь твоим другом, и ты… — Не надо, не обещай. Он притянул меня к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. — Тебе тоже сейчас нужно не упустить свой шанс. Надеюсь, что папочка не облажается, как всегда. Я горько усмехнулась, чувствуя как крупные капли скатываются на щеки, оставляя за собой влажные дорожки. — Я тебя простил, красавица. Теперь и ты себя прости. Кирилл ушел без долгих прощаний. Покидал в сумку какие-то мелочи с полок, аккуратно пристроил сверху документы, еще раз прижал меня к себе и буднично захлопнул за собой дверь. Вот так бесславно и прозаично закончился мой никчемный брак. Я не могла упрекнуть его ни в чем, хоть он и брал вину на себя. Нет, только я сама была причиной всех своих бед. Я осознавала это четко и ясно, но желание посыпать голову пеплом внезапно пропало. Зачем? Пусть этот неприкаянный мальчик будет счастлив рядом с той, к которой его всю жизнь тянула душа. И я бы даже успокоилась, возможно, каждый день убеждая себя, что во всем теперь поступила правильно, исправила, казалось бы, ошибки, если бы через неделю Андрей не принес из почтового ящика большой тонкий конверт — Открой, — нахмурился он, пристально следя за моими пальцами. Я надорвала бумагу, и достала записку: «Будь счастлива и не упусти свой шанс». Испуганный взгляд выдал меня с потрохами. Андрей нахмурился, а к его ногам упал цветной листок, заверенный нотариусом. Дарственная. На десять процентов акций ЗАО «Зималетто». От Жданова Кирилла Андреевича Ждановой Екатерине Валерьевне. Занавес. POV Андрей Жданов — Да ты с дуба рухнул?! — Тебе сложно, что ли? — огрызнулся Зорькин. — Сложно?! Конечно, блять, сложно! А если Катя узнает?! — А если папочка узнает, что мы ему наврали про эту Анжелу? Вот поинтересуется целенаправленно: что это у Андрея за невеста? А он ведь уже у меня спрашивал про твою свадьбу. И что? На такой херне мы провалим весь план?! — Черт! Я рухнул в президентское кресло и обхватил голову руками. Да за что мне это все? Катя и так меня крепко приревновала к Кире. И да, на первый взгляд у нас все было хорошо, я всеми силами показывал ей, как сильно я ее люблю и хочу, но… все-таки чувствовал нарастающее напряжение. Что-то неуловимо было не так. Каждый ее печальный взгляд бил прямо по сердцу, словно лезвием резал, и совершенно не придавал уверенности в себе. Наоборот, выкачивал последние силы. А мне они были ой как нужны! Вообще, наш план стремительно подходил к завершающей стадии. Сделка была назначена на пятое ноября, и эта дата красным пламенем горела в моей голове. Последние пару недель стоило максимально мобилизоваться, уладить все дела, закончить все начатое. Сердце обливалось кровью, когда я осознавал, что Зималетто придется бросить на Сашку с Кирой. Оно ведь было делом всей моей жизни, родным домом с самого детства. Да что, бросить? Понятно, что долго бы оно не удержалось на плаву после такого грандиозного скандала, который должен был разразиться после ареста Брагина. Слишком важна в бизнесе репутация. Кто бы стал работать с мошенниками? Да никто. И правильно бы сделали. Мы осознанно пускали под откос всю нашу жизнь, и, признаться честно, мне было действительно страшно. Я впервые не контролировал практически ничего, мог только шагнуть в пропасть и надеяться на лучшее. Не самое приятное ощущение, но сдавать назад было уже совсем поздно. — Да тебе даже делать ничего не надо! Смотри, как эта Анжелика на тебе виснет при каждом удобном случае! Вот на меня бы бабы так клевали! — Ты еще скажи, что у тебя их дефицит! — А я все еще люблю разнообразие, в отличие от некоторых. Я фыркнул, но промолчал. — И даже слухи о вашем романе сама распустила! Во, девка! — засмеялся Коля, — Достаточно просто не сопротивляться. Ну, пригласи ты ее на какую-нибудь вечеринку, засветись… — Как я это Кате-то скажу?! — Никак. Никак не скажешь, Жданов! Ты идиот что ли? И вообще, можно подумать, ты это не для нее делаешь! Заткни совесть тапком и вспомни героическое прошлое! Зорькин взмахнул руками, а потом порывисто плеснул в стакан воды и залпом выпил. — Как она узнает? Журналы она не читает, телевизор не смотрит… А через две недели мы прыгнем в самолет, и все! Забыли прошлую жизнь! Я все еще сомневался, но адекватно понимал, что поддержать легенду важно. Но Катя! От одной мысли, что придется обмануть мою малышку, становилось мерзко. Однако Колька прав в одном: это именно для нее, для ее безопасности. Дело есть дело, черт бы его побрал! Слишком сильно утруждаться мне, и правда, не пришлось. Анжела была очень хваткой девочкой и явно собиралась далеко пойти в модельном бизнесе. Этому как нельзя лучше мог способствовать роман с президентом крупного модельного дома. Мне осталось только позвать ее на очередную громкую вечеринку в клуб Синицкого, а там живо попозировать в обнимку перед камерами светской хроники. — Может быть, зайдешь? — с придыханием спросила девушка, стреляя в меня накрашенными глазками. Я довез Анжелику до подъезда обычной, потрепанной жизнью, панельной девятиэтажки. В полумраке салона очень выгодно сверкали ее глаза, тени подчеркивали губы и соблазнительную линию декольте. Да, я оценил, конечно. Но и таких картинок я уже насмотрелся вдоволь… — На чай… — добавила она. Чай, блять… Серьезно? Кажется, Коля кого-то зазывал к себе смотреть коллекцию марок, которой у него отродясь не было. А тут, так банально… — Обязательно зайду, но не сегодня… Пока придется завершить чудесный вечер, дела. Так, побольше хрипотцы в голос, многообещающий взгляд… Красивым жестом приложил ее ладошку к губам и чуть не завыл от собственной никчемности. Кажется, у меня ни черта не получалось. Неужели она верит всей этой неприкрытой фальши? Да и с какого перепугу мне быть искренним? Поперек горла мне уже стоял этот вечер. Не здесь я должен был быть, и уж точно не с этой подстилкой, когда дома ждет единственная желанная женщина. Но эта женщина моего появления дома не оценила. Скользнула равнодушным взглядом и уселась у камина, вглядываясь в языки пламени. Намеренно игнорировала, даже глаз не поднимала. Равнодушие и холод скользили из всех щелей. Это становилось все обыденнее, а поговорить… Стоило, конечно, просто поговорить. Расставить по местам точки и запятые, объясниться. Но у меня банально не хватало на это ресурсов. Ожидание скорой беды смазывало все краски, заставляя откладывать остальное на потом. Казалось, вот сядем в самолет, и все снова станет как раньше. Будто по мановению волшебной палочки. Только в жизни нет волшебства, и все наши поступки тянут за собой последствия. Порой, самые неприятные. Катька-Катька… какой же я все-таки конченый идиот…