Единственный друг на краю заката.

<…> Каждый отсек, в который входила рядовой, был размером метр на два. Отсеков было 4. Пока что кодовых замков не наблюдалось. Стены забирали звук до той степени, что Ганг Иво думала, будто оказалась в вакууме, хотя ей не на что было жаловаться: когда переправщик выделил ей один из сосудов, девушке пришлось основательно так сгруппироваться, чтоб влезть. Мало того, в нём надо было продержаться до вскрытия. Так что метр на два было непозволительной роскошью. Айвз так и не ответил ей по поводу стационарных турникетов, и это было дерьмово. Ганг Иво подошла к последней двери и поняла, что есть ещё кое-что дерьмовое. Тут же рядовой отправляет первое сообщение тому, кто сверху играет роль её собеседника. Тиндер, мать его, для наёмников. «check» Ждёт около трёх секунд. Пейджер молчит. Ганг Иво матерится по-русски, (звучит что-то вроде: «Понапридумывают паролей и ебут друг друга в жопу!»), после чего вводит нужную комбинацию. «wliagw»* Ответ приходит незамедлительно. «anfas»** Ганг Иво сначала улыбается. Именно таким образом говорит фразу Нил, остальные не используют лишнее «и» в начале, а значит, на связи с ней её любимый молодой хитровыебанный учёный. Затем рядовой снова смотрит на дверь и снова начинает злиться. Никаких кодов она отгадывать сейчас не хотела, не было времени, было время только забрать сраный кусок алгоритма, отдать Айвзу и, плюнув последнему в его бородатую морду, уйти на заслуженную пенсию. После десятой попытки подобрать нужные цифры девушка зарычала на саму себя. Она надеялась, что те, кто плавал на этой посудине, не заморачивались с защитой, чтоб милая чудесная прекрасная Иво не нервничала, не кусала щёку изнутри до крови, а спокойненько ввела 1 2 3 4 5 6 или на совсем крайний случай 6 5 4 3 2 1, забрала часть алгоритма, и всё было хорошо, можно было бонусом родить двоих детишек от Нила и укатить в Россию охотиться на медведей; у рядового была какая-то особая любовь к русскому фольклору. Но так бывает только в сказках, поэтому очень злая Иво с покусанной изнутри щекой подняла руку с пейджером и начала усердно клацать по кнопкам. «code». Сверху спустя короткое время приходит ответ. «try date of brth». — Да ты что, нахрен, шутишь?! — восклицает Ганг Иво и безумно смеётся во весь голос. — Может мне ещё 1 2 3 4 5 6 попробовать? А то я чисто случайно позавчера именно эти цифры повторяла, только, бля, без шестёрки, — девушка закатывает глаза, протягивает «ААААаааааааааааАААААаа» через глотку наружу, оставляя улыбку на лице. «whch one». Слышен очередной сигнал. «ur». Рядовой вводит дату своего рождения, код оказывается неверный, поэтому она нервничает. Дыхание сбивается. Улыбка с лица постепенно сходит. «neil?» «yep» «incorr» «ur tatt on rght shldr» Девушка оглядывается через своё правое плечо. <…> Ганг Иво смутно помнила, при каких обстоятельствах набила эту татуировку, кажется, это был очередной протест против отца и его вечного «Ну ты же девочка, ты должна быть хранительницей очага, да всё, что угодно, но не тайные уроки обращения с оружием и бои за ближайшей подворотней!» Она пришла к своей подруге Лээ'т с криками «Хочу что-то набить!», а на вопрос, что же она хочет, ответить не смогла. Ганг Иво даже начала сомневаться в правильности своей подростковой шалости, как вдруг Лээ'т предложила ей интересную затею. — Иво, назови мне числа, первые, которые только придут в голову. — А это хорошая идея? - лаборантка поджимает губы и отводит глаза. Лээ'т укоризненно качает головой. — Либо мы делаем это сейчас, либо я иду спать. Сейчас два часа ночи, я часа четыре уже как должна спать, а вместо этого уговариваю тебя на шесть циферок для того, чтоб твой папаша понял, что ты делана не пальцем, а всё же кое-чем другим, — Ганг Иво посмотрела на Лээ'т так, словно та ей прямо сейчас из кармана отдала миллиард фунтов, и поцеловала подругу в щёчку. — Хорошо, — бойко произнесла Иво и засмеялась. — Так… Пя-яяя-ять… Потом… Три, нет, два-ааа-а… Восемь… <…> Рядовой вслед за потоком очередной серии воспоминаний вводит каждую цифру, процеживая сквозь зубы загадочную комбинацию с правого плеча. Пять. Два. Восемь. Четыре. Девять. Один. Верно. Ганг Иво поворачивает круговой рычаг и входит в самый последний отсек. Может, не зря Нилу эта уже замыленная от времени наколка так понравилась? «done» В это же мгновение приходит одобрение сверху. Ганг улыбается. «i d no doubt» Хранилище оказалось непростительно огромным, так не должно было быть. Мало всего прочего, оно было целым. Либо никакого турникета тут никогда не было, либо рядовой окончательно ослепла. В этой точке событий рядовой Ганг Иво глубоко вдохнула и зажмурилась. Сзади слышатся шаги, и через секунду меж лопаток оказывается чей-то кулак. Или кусок арматуры. Ганг пытается развернуться, от боли у неё потемнело в глазах. Не получается. Девушка падает на пол. — Ты что, мелкая бегунья, думала, я сдох? — Ганг Иво слышит голос того, кто застал её врасплох, и бледнеет. Мистер-гребаный-кретин-убийца Опера. — Или что я абсолютно тупой? — мужчина взмахивает ладонью, и к нему присоединяется ещё шестеро человек словно из ниоткуда. Ганг Иво пытается встать, но мистер работодатель из будущего ставит свою ногу ей между рёбер. Не получается. Девушка смотрит вокруг, пытается зацепиться хоть за что-то, что поможет ей не буквально сдохнуть от продавленной грудной клетки, потому что мистер работодатель из будущего вдавливает рядового прямо в пол. — Доставайте часть алгоритма, — наёмные убийцы послушно метнулись к той стене. Голос, похожий на то, как острой стороной мела водят по доске, продолжает говорить. — Если ты считаешь, что проживёшь долгую и счастливую жизнь в прошлом с людьми, которым плевать на тебя, то ты глубоко ошибаешься, — Ганг кричит, потому что рёбра уже были переломаны. Глава Опера, основателя Сатора, улыбнулся ей во все тридцать два зуба и, наклонившись, кулаком нанёс удар в солнечное сплетение. Наёмники продолжали ломать стену-тайник. Девушка истошно заорала, начав задыхаться. — Заткнись! — удар в челюсть, и девушка отплевывается от пары зубов и крови. — Если ты считаешь, что именно здесь твоё спасение, то глубоко ошибаешься. Сколько зубов у тебя осталось? Двадцать шесть? Или того меньше? — мужчина взял девушку за шкирку и поднял над собой. Та хрипела, изо рта свисала слюна вперемешку с прегрешением. — Кстати, знаешь, почему здесь я, а не этот Сатор? — не получив реакции, Опера снова нанёс ей удар: на этот раз в переносицу. — Потому что с тобой у меня личные счёты. Знала бы ты, как твоя тётка умоляла меня взять тебя на работу. Вы все, каждая из семейства Гангов, лезете туда, куда вам не следует лезть. Бедственное положение, твой вечно больной отец. Максимум, что тебе светило — это смерть от кучи гноя в лёгких и горле, потому что ты сраная астматичка, которую не взяли бы даже просить милостыню, потому что вот настолько ты бесполезна. — Раз… раз я настолько бесполезна, — вдруг заговорила Ганг Иво, отчего Опера замер. Её голос разливался устрашающей волной по хранилищу. Опера действительно онемел от ужаса. — Тогда почему ты взял сраную… — рядовой закашлялась. Опера ухмыльнулся и отбросил светловолосую девочку от себя подальше, брезгливо отряхивая амуницию и цокая языком. Он забыл, из-за чего подписал указ о принятии Ганг Иво на работу. Та уже нашла кучу дыр в стене и, схватив пистолет с пустой обоймой в руку, зажмурила глаза. Перчатки на её руках сдавливали костяшки пальцев. Как тогда, на полигоне при корпорации Опера, как тогда, на полигоне при Тенет. Как сейчас. Она думала только о том, чтоб чутьё её не подвело и пули оказались инвертированы. Если это обычные пули, то Ганг Иво — труп. — Потому что твоя жалкая тётка слишком правдоподобно рыдала, прося о… — речь мистера-кретина-гребанного убийцы прерывается очередью выстрелов. Его плечи испещрены сквозными ранениями. Опера визжит от пронизывающей боли и падает. Ганг становится на ноги и разворачивается в сторону наёмников, которые уже были готовы разорвать рядового на части. — Ты заколебал орать про мою тётку! — их шестеро. Пора собирать себя в кучу.— Что, вскрыли? — с издёвкой крикнула им Ганг. Они вместо ответа подбегают к ней один за одним, пытаясь атаковать, но, несмотря на свои уже переломанные кости, Ганг Иво наносит удары с такой силой, что многие падают если не с первого, то со второго или третьего раза точно. Ножей у неё хватит на всех, так думала рядовой, пока лезвие врезалось в глаз очередному громиле. В кого-то они летят, в кого-то вонзаются, пробивая тело насквозь. С четвёртым наёмником было сложнее, потому что тот по габаритам был раза в три больше девушки, да и скорость у него, как оказалось, на высоте. Четвёртый наёмник с размаху ударил Ганг Иво лезвием в бок, тут же получив ответку за подбородок. Кровь окропила её лицо, искорёженное болью. Кровь полилась ручьём из её левого бока, на что не было времени обращать столь активное внимание. Осталось двое, один возился с тайником, другой достал пистолет в надежде убить наёмницу Тенет инвертированной пулей. Он ловил их одну за другой из металлических стен, на что Ганг Иво технично уворачивалась, чуть ли не падая навзничь, лишь бы не бить задетой. Куда хуже? Её селезёнка и так приютила в себе инвертированное лезвие. Пули больнее, Ганг Иво это знала, но не хотела знать, насколько. Хватало ножа. — Готово! — крикнул взломщик из Опера, но не успел повернуться, как сразу же упал. Очередная инвертированная пуля разнесла его наёмную башку и влетела к рядовому в дуло пистолета, заполнив уже вторую обойму. Девушка подбежала к хранилищу внутри хранилища внутри хранилища (и так раз 5), выхватила часть алгоритма и за считанные секунды закрепила на своей груди. В руках мелькнул пейджер. Там было как будто миллиард сообщений. Она не слышала ни одного из сигналов. Листать любовные послания было некогда, но взгляд упал на последние пять, одно из которых не было сокращено, как это принято делать по уставу. У Ганг Иво сжалось сердце. Она стиснула зубы так, что из щеки снова полилась кровь. «ivo» «ivo» «ivo» «ivo» «ivo» В груди словно тысячи барабанов отбивали бешеный ритм. «you are my only friend at sunset» Она так хотела к нему. Так хотела вернуться и снова зарыться в его грудь, почувствовать запах дорогущего парфюма и шёлк на его безупречно выглаженной рубашке. Хотела считать с ним до пяти, хотела пить вино и целоваться всю ночь так, чтоб тряслись колени, чтоб онемели губы, чтоб все бабочки в животе, как бы банально не звучало, устроили марафон по скоростному полёту в её животе. Она думала о том, как сильно полюбила Нила за этот год. Снова почувствовать, услышать, увидеть. Она думала о том, каково это: любить вот так. А потом Ганг Иво закричала. Ещё одно лезвие впилось девушке в бедро. Из последних сил глава Опера сжимал нож, а затем дёрнул назад. В руках осталась рукоятка, без лезвия. Ганг рухнула на задницу рядом с мистером ублюдком, который был уже даже не бледным, а синюшным. Несмотря на то, что Опера реально потерял много крови, он извивался так, словно жалкая побитая змеюка, которую поймали за глотку и уже вырывали ядовитые клыки. Он лежал на лопатках и кричал, периодически откашливаясь от сгустков кровавой массы. — Ты сдохнешь, Иво Ганг! — хрипел он. Иво Ганг усмехнулась. Голова Оперы лежала на той части пола, где кучей были словно вбиты десятка два инвертированных пуль. — Ротас уже знают о том, что здесь произошло. Все знают. Сбор частей алгоритма — вопрос времени, — мужчина оскалился, зубы были в крови. — И будь уверена, Иво Ганг, ты сдохнешь, как жалкая поганая собака, которая не сгодилась даже для такой грязной работы, как инвертировать патроны для тренировочных пистолетов. Жди, Иво Ганг, жди, когда ты сдохнешь и окажешься в аду вместе со своей поганой шлюхой Сон, которая умоляла не убивать хотя бы её! Которая не думала о тебе! Там вы будете обе гнить заживо за то, что не дали миру шанс начать всё сначала! — рядовой Иво Ганг, истекая кровью, посмотрела на Оперу и улыбнулась. На её груди был закреплен алгоритм, одна из девяти частей. — Приведи хотя бы один весомый довод, — девушка складывает руки в кодовый жест, открывший ей двери в жизнь без постоянной погони. — Почему я не должна простреливать твою гнилую башку, как ты сделал это с Сон? — Не думай, что ты умнее всех, Иво Ганг... Украсть фальшивую капсулу, чтоб сбежать от Сатора и попасть в ваше так называемое Посмертие, а затем поменять имя и фамилию местами, чтоб затеряться? Что, у твоих дружков на большее ума не хва… — пуля вылетела изо лба мужчины с космической скоростью. Ганг Иво проверяет обойму: до краёв. Секунда на осознание — и Ганг Иво достает два простых пистолета. То, что было дальше — чистая ярость. Вместо головы Оперы осталось двести грамм кровавой каши. — Довод интересный, — девушка выдыхает, машет головой, пытаясь отогнать состояние аффекта куда подальше, потом проверяет пистолеты и прячет в кобуру. — Но неубедительный. Прошёл час. В воздухе стоял густой запах крови и трупного яда. Рядовой перевела дух и в очередной раз посмотрела на экран пейджера. Он был весь в её настоящем имени, которое Нил для всех обозначал фамилией. Сигнал раздавался каждые четыре секунды, и тут Иво Ганг посмотрела на гору трупов. Рядовой резко вспомнила, что пообещала своему хитровыебанному учёному со степенью по физике привезти какую-нибудь безделушку. Она заметила, что из кармана Оперы торчит кусок чего-то красного. Она подошла, наклонилась и вытащила это что-то. Красная нить с монетой, символ удачи, китайский сувенир. Это была её старая подвеска на шею. Её старая, мать вашу, подвеска. Иво Ганг процедила сквозь зубы специально для Оперы и остатков его головы, что именем жалкой поганой собаки из Тенет конфискует свою безделушку в качестве вещественного доказательства того, что Иво Ганг — не жалкая поганая собака, а нечто гораздо большее. И поняла, что пора бы уже наверх.