***
Это было чем-то странным. Может это был сон, а может явь, прошлое, что каждую ночь отнимает силы. Сева шёл медленно, его сапоги промокли от утренней холодной росы. Вода на листиках напоминала о той, к кому он идёт, но память не хочет воспроизводить образ девушки, которой он отдал своё сердце ещё при первой встрече. Но на губах сковало и срывалось с языка мелодичное имя "Сира" Сира, Сира, Сира... Сева шёл и издали послышался игривый шум реки, скачущей через небольшие камни и перепрышивающей невысокие пороги. Чей-то тихий высокий голос пел песню. Такую красивую, печальную, полную любви и одинокую. Сева раздвинул руками плотные кусты и выглянул на полянку. На крутом берегу, подогнув под себя ноги сидела невысокая девушка с русыми волосами ниже плеч. Она тонкими пальцами резво перебирала зелёные стебелёчки скромных цветов, сплетая их в пышный венок. У ее ног уже покоился один похожий. Сева подошёл ближе, он хотел подкрасться, но сухая ветка под ногой предательски громко хрустнула и привлекла внимание колдуньи. Она резко обернулась и внимательно вглядывалась в Севино лицо. Парень не мог пошевелиться, он бесконечно пытался вглядеться, выхватить печальный взгляд серых очей, но лицо колдуньи точно накрыли прозрачной марлей. Только в голове промелькнуло узнавание, как девушка вернулась к своему занятию. Её пальцы переплетались со стеблями растений, стали будто их продолжением. Вода посылала невесомый волны в такт песни. Сева не заметил, как пальцы девушки стали похожи на ветки дикой сливы. Терновые лианы соединили венок во едино, проросли внутрь и стали будто прекрасно опасной короной. С пальцев колдуньи стали капать ярко красные капельки крови, они быстро впитывались в землю и на их месте выростами прекрасные Анютины глазки.Красная-красная кровь – Через час уже просто земля, Через два на ней цветы и трава, Через три она снова жива¹
Колючки обвивали её тело, прорастали в волосы, стягивали кисти и лодыжки. Несколько из них рвали сарафан на груди и пытались проникнуть к сердцу. Сева никак не мог понять почему именно колючки проростают сквозь её существо. Почему не огонь, почему не та же вода? А колдунья всё пела, но вдруг, почему-то голосом Анисьи закричала: – Сева, Сева! Там Полина! Она... Сева будто очнулся и вскочил на ноги. Неразборчивый лепет сестры друга вернул в реальность получше целого ушата ледяной воды. Он накинул рубашку и выпрыгнул из комнаты. Чуть не сбив с ног Анисью, он бросился в комнату Водяной. Сейчас было придельно всё равно на запреты. Сейчас была важна только маленькая Водяная колдунья с грустными глазами, которая недавно приходила к нему, с жуткими порезами, за бинтами, которая попыталась доверится ему, зная о его тёмной сущности. Сева махом руки распахнул дверь в комнату Водяной, у которой испуганно топталась Василиса, и схватился за горло. В комнате было очень сухо, от чего растения в горшках скрючились и начали рассыпаться пеплом. Некоторые пучки травы, недавно собранные на обрядах, высыхали за секунды. На полу металась Водяная в луже своей крови, по щекам вниз стекали крупные слёзы, смешиваясь с красной жидкостью. В уголок забилась Маргарита, нашёптывая наговоры, которые, к слову, практически не помогали. Сева упал на колени рядом с Полиной. Только сейчас он смог подметить, что девушка мечется будто от сильных ударов, а на коже в геометрической прогрессии росло количество ран от хлыстов. Он схватил Водяную за плечи, но она только вскрикнула и попыталась вывернуться из рук целителя. Маргарита безнадёжно смотрела на попытки Севы помочь. Заиграй-Овражкин изловчился и притянул колдунью к себе. С губ срывался скороговоркой сложный наговор, а пальцы судорожно рисовали всевозможные целительские руны. Полина начала всё медленнее дёргаться и в конец обомлела на руках Севы. На мгновение ему показалось, что Феншо сбежала от болевого шока и количества потерянной крови, что она сдалась и уже больше не посмотрит на него, но её ресницы задёргались и она измученно открыла восполённые глаза. Где-то в углу Маргарита облегчённо всхлипнула. Сева напряжённо вглядывался в тонкие черты лица. На скуле расцветал яркий синяк, а от виска и до челюсти пульсировал порез. Сева аккуратно поднялся с колдуньей на руках и подошёл к Маргарите. – Как ты узнала, что ей плохо? – Я услышала будто бы зов, а потом и скрежет ногтей по дереву, ужасный звук. Полина же живёт рядом со мной и я побежала её проверить. А когда открываю дверь, Полина её никогда не закрывает на ночь, вижу её на полу, корчившуюся на полу, выдавливающая из себя кровь и слёзы. – Ясно. Скажи своим подругам, что с Полиной всё будет хорошо, а я должен идти. – А Полина? – Она со мной, - чересчур резко отрезал Сева, но времени сожалеть у него не было. Он толкнул ногой дверь и постарался незамеченным прошмыгнуть в свою комнату. На столько идеально конечно же не произошло, и Сева встретил уже на самом подходе Илью Пророка. Он дёрнулся к Севе и остановил его за руку. Заиграй-Овражкин настороженно остановился и обернулся к старику. Илья Пророк заглянул в лицо девушки и заводил корявым пальцем по её лицу, что-то приговаривая. – Водяному нужна вода, как птице нужно небо. Это не поговорка, а лекарство. - скрипучим голосом, с нотками беспокойства, протянул старик. - Чаровник мало чем поможет. А чистая вода смоет боль. – Что значат сны? Мои и Полины? - решил попытать удачу Сева. – Разгадка таится в прошлом. Есть птица на белом свете, что может, умерев, родиться заново. Вода помнит и знает гораздо больше, чем хочет открыть, главное правильно капнуть. Ищи разгадку в ещё не истлевшем пепле. Илья Пророк сделал несколько шагов назад, развернулся и скрылся в коридорах усадьбы. – Спасибо, - поблагодарил Сева и поспешил скрыться в своей комнате. Феншо побледнела, на руках проступила тоненькая сеточка вен. И в голове Сирены что-то колыхнулось, что-то подтолкнуло его ближе к беззащитной девушке, но Сева резко дёрнулся и отскочил в другую сторону комнаты, стараясь восстановить дыхание. "Целители не должны высвобождать свои чувства" - вспомнились ему слова отца. Сева пошёл в ванную, раздобыл тазик с водой и тряпку и вышел к Полине. Но стоило ему только шагнуть за порог, как количество воды в тазике резко сократилось. Сева постарался побыстрее смыть кровь с Водяной. Он сел на край кровати и влажной тряпкой стал протирать лицо и руки девушки. Тряпка сразу становилась сухой и Заиграй-Овражкин раз за разом мочил ткань и залечивал раны. От влаги на коже раны перестали пульсировать кровью и начали понемногу затягиваться. Сева в конце концов смекнул, в чём дело и рванул в ванную комнату. Он открыл полностью кран и вернулся к Водяной. Полина была в лёгкой ночной сорочке, которую он легко снял и, подняв на руки, понёс в ванну. Он аккуратно уложил девушку в воду и жидкость сомкнулась над её головой. Вода сразу окрасилась в розовый цвет, но девушка на дне не задыхалась, лишь грудь медленно поднималась и опускалась, свидетельствуя о жизни теплющейся внутри Полины. Сева устало уселся у ванны и прислонился головой к прохладному бортику. Теперь есть время, чтобы обдумать всё приснившиеся. Но в голову будто залили расколённый свинец, а на веки повесили двадцатипудовые гири. И через несколько минут, Сева посапывал у полной воды ванны.***
Парню ничего не снилось и тело за долгие месяца наконец-то вобрало достаточно энергии, чтобы полностью функционировать неделю. Сева тряхнул головой и только сейчас понял, что уснул на холодном полу ванной комнаты. Он приподнялся и заглянул внутрь, но ванна была пуста. Заиграй-Овражкин испуганно заозирался в поисках Водяной. Вскоре он заметил небольшие лужицы воды протянувшиеся ко входу в комнату. Сева быстро выбежал из ванной комнаты и застал на своей кровати тонкую фигурку Полины. Она сжалась в небольшой комок и безэмоционально пялилась на унылый пейзаж за окном. – Они вновь пытались меня выманить. – Я понял. Они что-то конкретное говорили? – Они хотели меня поджечь. Они говорили, что Водные фениксы по природе тёмные. Древние, как жизнь и должны держаться ближе к ним. – Водные фениксы? Но Полина молчала, всё глубже проникая в сон. Заиграй-Овражкин тревожно оглядывал рубцы и кровавые подтёки на теле девушки. – Могу предложить сходить в библиотеку. – Там ничего толкового нет, если ты о Союзе Стихий или о Фениксах. – Возможно в библиотеке Белой Усадьбы в самом деле нет всей информации по Фениксам, но могу предложить отсидеться в библиотеке Муромцев. – Боюсь, меня не примут там с распростёртыми объятиями. – Нужно только дождаться вестей от Мити и возможно путь туда будет открыт. – Ты думаешь, что я пойду с тобой? – Можешь остаться и дальше мучаться кошмарами, в которых с тебя требуют то, что ты не знаешь. Полина только сильнее сжалась и стиснула челюсти. Такой расклад её не устраивал, но оставить всё как есть - не стерпимо больно. – Ладно, я согласна. Только тебе говорить об этом с Велес. Сева примирительно поднял руки: – Не спорю. Только оденься. Сомневаюсь, что у Веры Николаевны не появятся вопросы если ты предстанешь перед ней в таком виде. Полина осмотрела сорочку, всю замызганную кровью, встала и пошла к двери. – Спасибо, что облегчил страдания. Полина, как гадюка проскользнула в небольшой проём приоткрытой двери и так же бесшумно заскользила в комнату переодеваться.