***
Краски предрассветного неба были единственным, что имело цвет. Военные грузовики передвигались по улицам города бесшумно, без света фар. Младший Лейтенант Хавок сидел рядом с водителем первого грузовика. В его зубах торчала сигарета. Жан смотрел на сменяющиеся в окне дома, участки и удивлялся, насколько тут всё было по-разному. Где-то был большой красивый каменный дом, с зелёным садом, а где-то, затерявшийся среди многоэтажек, покосившийся от времени деревянный домик, где доживали свои века старики. Пусть в основном город состоял из этих самых многоэтажек, но чем ближе к выезду, тем сильнее чувствовалась бедность, заброшенность и пустота. Вскоре грузовик въехал в район, где были старые дома. Жан почувствовал напряжение. Вот-вот они спасут его. И остальных. — Остановитесь здесь, — приказал Хавок, не доезжая один участок. Шофёр дал сигнал другим грузовикам. Все начали вылезать, выстраиваясь в ряды. Жан держал автомат, позволив виснуть ему на ремне, позади спины. Он бросил сигарету и затушил её сапогом. — Прямо сейчас рассредотачиваемся. Вы, — он махнул рукой на группу солдат, — Проникаете со мной с заднего хода. Ваша группа следит за главным входом. Сержант, ведите рассредоточение свою группу под окнами. Остальные, оцепите периметр! — Есть! — выпрямились солдаты и отправились исполнять приказы Младшего Лейтенанта. Хавок двинулся с небольшой группой солдат в сторону сада. Он уже изучил все чертежи и планы, поэтому прекрасно представлял расположение всего, что есть на этой территории. Дом выглядел пустым, холодным, и будто давно заброшенным. Но это наверняка был всего лишь фасад, чтобы не привлекать лишнего внимания. Всё интересное должно быть внутри. Поэтому прижавшись к полугнилой двери чёрного хода, ведущего на кухню, лейтенант резко ударил локтём по тёмному дереву. Дверь поддалась и пустила военных внутрь. Хавок чётко отдавал приказы остальным солдатам, призывая их к спокойствию, но сам находился в какой-то части паники. Он чувствовал как дрожало его тело. Ему действительно доверили защиту Полковника. Военные, рассыпавшись, обследовали огромный особняк. Было очень темно, но сквозь полуразрушенные окна проникал свет утреннего подъёма солнца. Рассвет обещал быть торжественным. Хавок в какой раз потянулся руками к карманам, но всё время одёргивал себя. Так было и в этот раз. Его голова кипела. Было просто необходимо себя расслабить, и сигарета в его жизни никогда не была столь желанной, как сейчас. Сердце бешено колотилось, увеличивая темп с каждой обнаруженной комнатой. Но дом был пуст. Подвал был пуст и, по видимому, заброшен не первый год. Никаких лазеек. Никаких тайных проходов, где можно было что-то спрятать. Совершенно ничего. Хавок всей силой, что имел, отодвинул от стены последний шкаф, бросив его на пол. Встретила его холодная каменная поверхность. И не более. Постепенно начали возвращаться маленькие отряды, докладывая о том, что видели и что нашли. И судя по докладу, это было ничего. В ушах стучала с невероятной силой. Внезапно стало жарко, как быть не должно в это холодное утро. Тело начало ощущать дрожь, что пленила своим расслаблением. В бессилии лейтенант ударил кулаком по стене, что с неё посыпалось. Дом был пуст. Здесь давно никого не было. Здесь не было пропавших. Здесь не было полковника Мустанга. — Сэр? — обратился к нему один из солдат. — Оставьте… — так хотелось сказать «меня», но не позволительно для командира, — Здесь солдат для охраны. Остальные, возвращаемся. Солдат неодобрительно посмотрел на лейтенанта, но всё же не запротестовал. — Есть, сэр!***
В бешеном темпе жизни военных необходимо было находить время для семьи. Или кого-то близкого. И посвящать этому всё. Именно такой тактики придерживался Маэс Хьюз. После войны он сразу женился, чтобы всегда находиться рядом с любимой женщиной. А через несколько лет и с любимой дочкой. На длительные задания, пусть и редкие, подполковник всегда брал свою семью, заселяя их в небольшие снятые домики. Но никто не знал, сколько продлится эта миссия. Он старался звонить своим девочкам, но как только разговор близился к определенной точке, он не мог больше находиться на линии… Время было ранее, но жена с дочкой должны были уже проснуться. Они все старались придерживаться режима. Телефонная будка до сих пор находилась в тени домов. Совершив привычные действия, Маэс стал ждать соединения. — Да? — Грейсия, доброе утро. — Маэс, — было слышно, как счастливо, но удивлённо, выдохнул, а женщина, — Как ты? — Работа полным ходом… Э… Да. Фюрер весьма занятой человек, — лгать своей жене было отвратительно, — Как там поживаете вы? Как Элисия? — Всё более менее. Вчера снова заходили Глюк. Элисия радовалась им, но… Без тебя она грустит. И я тоже. Мы все ждём твоего возвращения. — Я думаю задержусь здесь на недельку-две минимум… — прикинул Хьюз, вспоминая сколько дней будет длиться визит Фюрера. — Если так, то ты обязательно должен будешь захватить с собой Роя, — хихикнула Грейсия, — У него скоро день рождения, и ты клялся, что не позволишь провести его с кем попало. — Ах, да, — Хьюз стукнул себя по голове. Как он мог забыть? — Слушай, дорогая, как думаешь, что мне привезти Элисии из Ист-сити? Она ещё маленькая для путешествий, но ей так хотелось… — Маэс, — его прервал строгий голос жены, — Что-то случилось? — Нет, — снова ложь. — Так. Другой вопрос. Что случилось? — Грейсия, я… — он прикусил язык. Что он мог ей сказать, когда она наверняка что-то да узнала. — Это как-то связано с Роем Мустангом? — после этого наступила тишина. Маэс пытался собраться. — Грейсия, я не могу… Пока что… — Маэс. Элисия сегодня ночью проснулась от кошмара. Она плакала. Хьюз вздрогнул. Его дочери было плохо, она мучилась оттого, от чего не все взрослые должны страдать. А он был далеко. Слишком далеко, чтобы как-то утешить маленькую дочку. — Элисия? Как она сейчас? Что с ней? Грейсия, дай мне с ней поговорить! — Она звала «дядю Роя», Маэс! Хьюзу нечего было сказать. Все его инстинкты напряглись, а сердце бешено стучало. Пока он пытался успокоить его, Грейсия продолжила немного дрожащим голосом. — Она с-сказала, что Рой читал ей сказки на ночь. Он уложил её, выключил свет, но пообещал быть рядом, когда она проснётся. А когда… Когда она уже по-настоящему проснулась, она закричала. О-она говорила, что его утащили какие-то чудища. Хотя она сама их не видела. И я… Я чувствую, что что-то не так. Маэс, что происходит? Хьюз сглотнул. Его более чем напугал сон Элисии. Ему было страшно думать о том, что пришлось увидеть и почувствовать маленькой девочке. Он хотел рассказать жене всё. Всё, что он знает и даже не знает. Но до сих пор большинство людей в Ист-сити не знают о террористах, не говоря уже о Централе. Словно в ответ его мыслям послышался стук в стекло телефонной будки. — Секундочку, дорогая, — Хьюз прикрыл рукой телефон и обернулся. Там стояла Хоукай. — Подполковник, Сержант Фьюри проверил линию. Она не прослушивается. Можете сказать, — Риза бросила многозначительный взгляд, — Она имеет право знать. Старший лейтенант Хоукай что-то нарушает? Хьюз сказал бы, что это немыслимо, но он знал девушку лучше, чем какой-нибудь проходимец или вынужденный коллега. — Грейсия, слушай внимательно, — Маэс вернулся к телефону, — Кто-то похитил и удерживает в заложниках около тридцати военных. Включая Роя. Террористы пытались связаться и выдвинуть требования, но были нагло проигнорированы. — Маэс, — Грейсия ахнула, — Ты должен лучше меня знать, как правительство отреагирует. Они все погибнут! — Я знаю! Но… Прямо сейчас отряд под командованием Младшего Лейтенанта Хавока проводит обыск предполагаемого места удержания. Полковник Дуглас всё-таки смог организовать следствие, но отстранил нас от дела. Я, Старший Лейтенант Хоукай и Эдвард, по его словам, действовали слишком самовольно. Но я доверяю Хавоку. Всё будет хорошо, Грейсия. Верил ли он сам, в то, что сказал? Это слишком легко. Но надежда, будущая встреча с любимыми женой и дочкой, празднование дня рождения лучшего друга — всё это давало ему силы продолжать идти и добиваться своей цели. — Я обещаю тебе, Грейсия, — выдохнул вон в холодный воздух, — А теперь, — Хьюз напялил весёлую улыбку, которой всегда был известен, — Что у вас на завтрак? Давай, Грейсия, я хочу почувствовать запах через телефонную трубку! — О, Маэс… Грейсия чуть улыбнулась.***
Вновь прошло неопределенное количество времени. В отличие о ног, которым оказали первую помощь, но они всё равно пульсировала при каждом движение, его пальцы были брошены такими, какими были. Что-то мучительное тянулось от ладоней до плеч, но притуплялось онемением, вызванным тугим железом, что сковывал запястья. Практически ничего не менялось. Кроме алхимических перчаток, что гордо были натянуты на руки Огненного Полковника. Белые, с кругами трансмутации. Это точно были они. Все военные сильно удивились, когда Адольф, не говоря ни слова, нацепил перчатки на руки бессознательного Роя. Проснувшись, последний не сразу понял, что произошло. Но сейчас он пытался вернуть чувствительность в свои ладони и пальцы, хоть и очень болезненным способом. — Ну что? — ох уж эта нетерпеливая женщина, Герхед. — Без сомнения, — выдохнул Мустанг, — Это они. Но… Здесь есть некоторые проблемы. Полковник вновь ощупал несколько нитей, которые пришивал собственноручно, ради отличия от подделок. Ну или чем он занимался, пока Хоукай в офисе нет. Материал… Он точно был пиротехнической тканью, иначе никак. Но Мустанг уже привык к своим перчаткам настолько, что мог отличить свою вторую кожу от чего-то не совсем правильного. Например от этой самой подделки. Его тёмные, усталые глаза практически закрывались. Они слезились, покрывались дымкой. Рой с удивлением заметил, что он ещё не хотел спать. Внезапно, почувствовались холод, как будто он только-только появился. Но это была не так. Беззвучно дрожа, Мустанг вновь подумал о мокрой ткани, что до сих пор прилипала к его телу. Он не мог ничего сделать даже с собой. Бесполезный Полковник. Люди с напряжением смотрели на него. Что-то должно произойти, и это мог устроить только Мустанг. В который раз осматривая материю, Полковник понял, как в голове что-то щёлкнуло. Он затрясся от шипящего смеха. Как-то раз, легендарный Рой Мустанг, задержался сразу после службы в баре своей тёти. Опрокинутый алкоголь, растекаясь из хрустального стакана, отражающего множество огней, оказался на перчатках с алхимическим кругом. Это напомнило ему погоду снаружи, где шёл не прекращающийся ливень. Тогда он становиться беспомощным. Но с янтарное жидкостью, что вылилась из стакана, он становиться во много раз опаснее, чем обычно. Даже для самого себя. — Они… — душивший его смех продолжался, — Они вымочили их в алкоголе! — О, нет, — прошептал в шоке Шмидт. Майор точно знал все тонкости своего бывшего командира. — Ха! Наивно было думать, что нам просто так всё выдадут, билет на спасение, — несколько высокомерно заявил Харм. Герхед, с несколькими молодыми солдатами, оглянулась. — О чём они говорят? — скорее у самой себя спросила Эльза, глядя на Майора и Капитана. — А всё просто, Прапорщик Герхед, — немного безумная улыбка осветила лицо Мустанга, — Это всего лишь тонкости, известные Огненному Алхимику и людям, что любят подвыпить. И химикам. И некоторым простым людям. И им также обучали в Военной Академии. — Я не понимаю, — еле выговорила девушка. Ох, Герхед-Герхед, как же вы молоды и неопытны. — Да… Они решили поиздеваться, дав ложную надежду, но не с тем связались, — Рой закрыл глаза. На его щеках выступил нездоровый румянец, — Это конец. Герхед практически с обидой и злостью глядела на него, но заметив, как двигалось тело Полковника, не могла не забеспокоиться. — Алкоголь… Нет. Спирт. Он легко воспламеняется. Даже если я смогу дать искру, — он явно намекал на оба сломанных указательных пальца, мизинец левой руки и средний палец правой, — Я не смогу остановить её. Во-первых, мои руки сгорят, и это мало сказано. Во- вторых, я просто не смогу контролировать огонь, когда он вырвется наружу. Боюсь, это всё, что я мог бы сделать. Простите. Он склонил голову. Похищенный, измождённый, истощённый, со сломаными пальцами и обеими ногами, до сих пор мокрый, после ледяной воды, явно не совсем здоровый, Рой Мустанг склонил голову перед простыми солдатами.