Неполноценные небеса

      В парке Намимори очень много деревьев сакуры, мало людей и до отвращения много солнечного света, от которого даже закрытые глаза не спасали.       Тсунаёши с лёгким раздражением толкает мелкий камешек, который покатился по асфальту. Следующий тихий шум удивительно действовал на него, принося спокойствие.       На нём новенькая школьная форма начальной школы: чёрные шортики, белая рубашка и ботинки, которые пусть и были ему впору, но всё равно казались немного неудобными. Волосы всё также продолжали походить на ёжика, пускай ка-тян и пыталась привести их в порядок.       Ему всё ещё шесть лет, но теперь вместо детского сада он ходит в школу. Идти до здания минут двадцать, поэтому до дома можно быстро добраться. Да и дорог по пути практически нет, поэтому Нана могла не волноваться, что его собьёт какая-то машина.       Школа — сколько эмоций в одном слове, остаётся только диву даваться. Зачастую не самых хороших, пускай Тсуна никогда и не был слишком придирчивым ребёнком, послушно выполняя требуемое, даже если хотелось просто топнуть ногой или зареветь.       Но он молчит.       Тсунаёши вообще тихий ребёнок, что не любит говорить.       Если говорить о короткой характеристике, то он может назвать несколько слов, которые у него связаны с этим местом: учителя, гимн, класс, парта, дети и книги. Каждое из них раздражает его до подрагивающих пальцев: требовательные и нудные взрослые; глупый гимн, который нужно петь раз в неделю; душный кабинет без штор, из-за отсутствия которых солнце светит прямо в глаза; неудобная маленькая парта, где рядом с ним сидит ещё какой-то мальчик; громкие, вечно говорящие и ноющие дети, недоверчиво, а порой и негативно вопринимающие его из-за отца-гайдзина, пускай внешне он и был типичнейшим японцем.       Пожалуй, кроме книг и письма он не мог назвать ничего, чтобы ему там могло понравиться.       Читать некоторые книги было и правда интересно, всё отпечатывалось в его памяти, пускай он никогда эти знания не применял — лень и примеры других отличников, к которым вечно лезли с мольбами о помощи, отрезали желание что-либо делать напрочь.       Каллиграфия же напоминала ему рисование, поэтому была для него относительно лёгкой, пускай после занятий и болели руки от долгого письма. Хотя она быстро надоедала, поэтому он заканчивал работу лишь под конец урока, до этого наблюдая за работающими одноклассниками скучающим взглядом.       Скучно.       Очень и очень скучно.       Удаётся не заснуть только чудом.       Тсунаёши не понимает для чего ходить в школу, ведь язык и всё остальное можно учить дома. Окружающие говорят «надо» и «не думай о всякой ерунде». Права голоса детям не дают, говоря что-то о будущем и друзьях, которых он сможет найти вне стен дома.       Друзья — ещё одно слово, которое он не понимает. Как можно говорить о дружбе, если до этого клявшиеся в вечной дружбе девочки при малейшей обиде идут жаловаться преподавателям, а мальчики вместо слов сразу лезут в драку? Тсунаёши смотрит на это и думает, что дружба либо миф, либо просто люди вокруг него такие.       О Ками-сама, почему всё так сложно?       Тсунаёши продолжает смотреть на камешек и думает, что пока не хочет возвращаться домой.       Там в гостиной работает телевизор, цветут растения в саду ка-тян и всё изучено до протёртых дыр в чуть потрескавшемся потолке.       Там всё пропахло домашней выпечкой, на кухне тихо играло радио, а в его комнате всё ещё оставался бардак.       Там сидит мама, глядя в стену пустым взглядом, который он заметил около месяца назад, стоило лишь то-сану приехать в их дом.       Там стало слишком пусто.       Тсунаёши смотрит на горизонт с лёгкой улыбкой, но со скучающим взглядом.       Тсунаёши хочет сделать что-то со всем этим, но не знает, что нужно делать.       Тсунаёши хочет вернуть время вспять и снова начать жить.