Неполноценные небеса

      — До завтра, Босс, — с улыбкой исчезает его Туман, распадаясь на сноп маленьких синих искр.       Сам Тсунаёши лишь задумчиво смотрит на чужой подарок: браслет из плотных шнурков сине-чёрного цвета. Сделан практически мастерски, пускай и своими руками. Простое и стильное украшение, которое можно увидеть у многих подростков обоих полов.       Банально, но всё равно приятно.       Он заснул с этим браслетом на руке, поэтому и в собственном подсознание появился в нём же. У него не было цели порадовать единственного настоящего друга — это вышло само собой, но Докуро всё равно была, если не счастлива, то точно довольна.       Порыв тёплого ветра растрепал волосы и напомнил, что несмотря на наступивший июнь, ночи всё равно холодные, а крыша остывает достаточно быстро, чтобы даже не сравниваться с утеплённым полом или закрытой от любых порывов воздуха квартирой.       Карие глаза взглянули вниз: город всё ещё был живым и сиял тысячью огней. В потемневшей радужке отражался свет неизвестного ему мегаполиса, а взгляд постепенно стекленел, словно Хроме, вместе с собой, забрала ещё и остатки его неполноценной жизни.       Кто знает, может так всё и было?       Ему сегодня исполнилось тринадцать лет: ровно тринадцать лет существования в этом мире и ровно семь лет с момента появления пустоты в груди, которая превратила его жизнь в серый и скучный фильм с давно известным сюжетом.       Обычно люди в этот день видят во сне одну из самых выразительных чёрт своей родственной души, если она у них вообще есть: пары могут родиться в разное время или кто-то из них умрёт раньше срока, да и само существование родственной души является огромной редкостью даже в мире мафии, о чём ему читал лекцию Реборн.       Тсунаёши на подобные романтические бредни было бы плевать с высокой колокольни: слишком уж давно и прочно он разочаровался в людях и жизни, чтобы менять своё отношение к ним из-за одного лишь человека.       Он бы мог попытаться сделать это ради Хроме, но та не просила и не нуждалась в подобном, поэтому он даже не стал пытаться.       Трудно сказать, сильно ли всколыхнул его давно сгнившую душонку сон с участием глаз, цвета небесной [его везде будет преследовать это чёртово небо?] бездны. Скорее всего нет, ведь искать он этого человека не хочет и не будет, да и эмоций этот сон вызывал ровным счётом никаких — ленивый интерес да и только.       Об этом сне он никому не говорил, а его никто и не спрашивал, ведь у «никчёмного Тсуны» удача равна нулю и шанс существования пары, если не столько же, то очень близко.       Очередной порыв ветра на крыше небоскрёба был по-летнему тёплый, совершенно не напоминающий о прошедшем этим же утром дожде, после которого солнце пекло, как ненормальное, трепал и без того непослушные волосы. Воздух обветривал сетчатку глаз, чей взгляд был слишком неправилен для ребёнка: слишком пустой, слишком холодный, слишком задумчивый.       Тсунаёши садится на холодный бетон крыши и закидывает голову назад, уставившись в кристально чистый небосвод. Небо в его подсознании сегодня чистое, облаков почти нет, а вот звёзд — полно, под стать людским жизням на планете. Маленькие искорки холодно сияют с высоты, а некоторые падают, ненадолго оставляя на чёрном полотне тонкий серебристый росчерк.       В такие моменты ему ужасно сильно не хватает Мэриголд с её плащом, в который он изредка кутается, стараясь забрать у собственной иллюзии как можно больше тепла. Девушка наверняка бы фыркнула и промолчала, ближе притягивая к себе замёрзшего подростка и кладя свой подбородок ему на макушку, задумчиво смотря на горизонт.       Они так часто раньше сидели: в тишине, нарушаемой лишь свистом ветра, шуршанием одежды и дыханием.       Вольпе никогда не называла его по имени, предпочитая обращаться по фамилии. Ей не нравилось ни своё имя, ни его собственное, а вот попытки исправить это заканчивались равнодушным пожатием плечей и чуть раздражённым взглядом, который на него уже давно не действовал.       Пожалуй, будь он нормальным человеком, то обязательно бы начал скучать по ней.       Но он неполноценный, поэтому скучать по кому-то просто не умеет.