Больница
26 октября 2020 г. в 12:45
Тсунаёши просыпается от ветра, что попадает в больничную палату сквозь неплотно закрытое окно.
В воздухе пахнет лекарствами, вездесущей сакурой и дешёвым порошком, а ещё едва уловимым запахом крови — у кого-то, кажется, разошлись швы или открылись раны. Нужно звать врача...
Попытка встать провалилась. До этого терпимая боль усилилась и прошибла всё тело, стоило только попытаться встать. Запах крови стал более отчётливым, а вернувшийся в лежачее положение подросток ощутил, как его рубашка пропитывается вязкой и тёплой жидкостью, которая до этого текла в его теле.
Вот тебе и ответ на вопрос, кто же оказался счастливчиком, — едко подумал Тсунаёши, скривившись от не самых приятных ощущений и провёл языком по губам, желая вдохнуть как можно больше отвратительно пахнущего воздуха.
Он уже неделю провёл в больнице, но как сюда попал — не помнит. Наверное, сильный болевой шок, потеря крови, схлынувший адреналин и истерика всё же взяли своё, и он попросту отрубился под тем дождём. Оставалось только подивиться тому, что пневмонию не получил.
В первые два дня даже дышать было тяжело — у него был заложен нос, из горла часто, вместо нормальных слов, срывались хрипы, что в лучшем состоянии можно было бы назвать кашлем. Порой он даже ощущал во рту совсем не эфемерный металлический вкус, и тогда очень хотелось взять жвачку или что-нибудь другое ужасно яркое в своём вкусе, чтобы перебить этот привкус. Но приходится ограничиваться стаканом воды, который ему подал дежурный врач.
Ходить с нормальным лицом он смог уже на пятый день — раны успели затянуться, пускай порой и ужасно чесались, а синяки напоминали о себе при любом движении, но всё было намного лучше, чем до этого.
Уже через несколько дней его выпишут и он сможет вернуться домой. Нужно будет попросить Хану-тян принести ему конспекты, хотя бы для вида, а ещё успокоить Нану, если та внезапно начнёт интересоваться его долгим отсутствием дома, что маловероятно — за всё это время она его ни разу не посетила, и это для неё очень даже странно.
Тсунаёши вздыхает и мысленно считает до двенадцати, лишь бы отвлечь себя от боли, которую он искренне не любит ощущать с самого детства — он же не мазохист, верно?
— У тебя снова раны открылись, Савада-кун, — качает головой его лечащий врач и перематывает спину, пока Тсунаёши сидит напротив зеркала и внимательно следит за чужими действиями. Всё таки накладывать бинты — умение полезное, и ему в будущем придётся себе ни раз и не два менять бинты самостоятельно, ведь одноклассники вряд ли откажутся от идеи облить его водой или чем-нибудь похуже.
Дети ведь жестокие, он это по себе говорит. Да и взрослые тоже, просто сдерживать свои порывы научились, а те, кто нет — проходят в полиции под какой-то глупой кличкой.
Тсунаёши не благодарит за проделанную работу, но его взгляд на пару мгновений теплеет, и доктор с давно забытой фамилией это замечает — положено, всё-таки опыт и звание не просто так зарабатываются. В больнице Тсунаёши даже не пытается носить маску — после взрыва в автобусе и близости со смертью дети быстро улыбаться не начинают, и глазами добрыми ни на кого не глядят. Естественно, если только они не сумасшедшие или умственно отсталые.
Подросток укрывается одеялом и смотрит в сторону окна — небо сейчас мутно-серое, покрытое тяжёлыми облаками, которые намекают на скорый ливень с грозой, чьё неуловимое присутствие ощущается в воздухе.
Губы невольно поджимаются от мыслей, что Хроме всегда любила подобную погоду и с радостью скакала по лужам на крыше высотки.
Смерть Тумана была для него ударом. Единственный человек, ради которого он мог бы попытаться жить — мёртв. Её просьба до сих пор бьётся в ушах, словно заставляя дать ответ, который лежащая в морге девушка даже не услышит.
Найти смысл жизни... Это даже не смешно. Здесь рыдать хочется, да только Тсунаёши слишком уж недоделанный, чтобы проявить подобные эмоции. Незачем, не для кого и вообще — это просто бессмысленная трата времени.
Просьба Докуро похожа на тонкую издёвку в стиле Реборна, типа: «Сделай невозможное, но мне не будет никакого дела».
— Это даже не смешно, — уже в голос повторяет он и прикрывает глаза, утыкаясь носом в подушку, надеясь как можно скорее заснуть.
Ну, у него хотя бы есть цель, а это уже лучше, чем бесполезное существование.