Я пропитан запахом смерти
16 ноября 2020 г. в 20:27
Когда Дазай подходил к многоэтажке, где находилась купленая через пару месяцев после его шестнадцатилетия квартира [Дазай-кун, ты уверен, что хочешь пожить один? — раз двадцатый спрашивает у него Мори], то он мысленно проклинал день, наставника, коротышку и те чёртовы пули, из-за которых его задержали беззаботные медики в медпункте — так как анастезия на него действует очень слабо, то все делали практически на живую, а Дазай ненавидел ощущать боль, пусть и стойко её переносил.
Настроение с самого утра было ни к чёрту: Практически закончились бинты, которыми он скрывал шрамы, ножом чуть не отрезал себе пальцы, а сразу после прибытия в штаб ещё и получил задание от Босса для «Двойного чёрного», из-за которого был вынужден терпеть присутствие Чуи рядом с собой в течение двух дней. И ладно бы просто документы забрать, нытьё коротышки ещё можно стерпеть, но вот перестрелка, устроенная из-за этих бумажек, и подготовка к напряжённым переговорам выпила практически все соки и нервные клетки из Осаму.
Поэтому увидеть сидящего на жёсткой и неудобной лавочке, что недавно поставили рядом с домом какие-то добрые люди, ребенка, чьё лицо было ему хорошо знакомо, он совсем не ожидал.
— Дазай-сан, наконец-то! Мори-сан обещал мне, что вы в эти выходные будете со мной, и мы прогуляемся по городу! — подпрыгнул с лавки мальчик.
— Кью, — только и вздыхает подросток, вместо приветствия. Осаму невольно подумал, что у Мори появилась отвратительная привычка спихивать на него детей (Всё ещё навещающая его Элис; Брат и сестра Акутагава, которым только недавно выдали квартиру в общежитии; Чуя, и не надо говорить, что они ровесники, и теперь ещё и эта мелочь с наклонностями отпетого садиста и маньяка-убийцы).
Юмэно Кюсаку был восьмилетним эспером со способностью, что достаточно сильно корёжила его психику. Именно поэтому на прогулки с ребёнком всегда ходил Дазай. Изредка к ним кто-то присоединялся, но то было ужасно редкое происшествие, да и длилось недолго, оставляя их в одиночестве уже через полчаса. В руках Кью всегда держал жуткую тряпичную куклу, что была частью его способности и просто любимой игрушкой.
Сейчас он был одет в длинную белую рубашку с вырезом, на котором есть шнуровка и белые короткие шаровары. На ногах же красные тапочки, на которых изображения мордочки животного. Внешность у Юмэно была обманчиво безобидной и достаточно необычной даже для мафии: Двухцветные волосы (С одной стороны тёмно-каштановые, практически чёрные, а вторая часть — пепельная), ужасно бледная кожа, а ещё глаза.
О, глаза вообще были у мальчишки отдельной темой: Тёмные, напоминающие ему Пламя Мрака, с достаточно необычными зрачками, ведь один сильно напоминал золотистую звезду, а второй был окружен кольцом, такого же оттенка жёлтого.
Мальчик хватается за его пальто, глубоко вдыхая запах чёрной ткани, сжимая её между своих маленьких пальчиков.
Дазай в очередной раз вздыхает на подобное проявление нежности — он ненавидел обниматься.
— И что ты делаешь? — устало, с каплей безразличия спрашивает Дазай, смотря на детское лицо, когда от него все же отцепились.
— Ваш запах. Он мне нравится, — говорит Юмэно так, словно это объясняет всё и даже больше, хотя подобное объяснение Дазаю не очень нравится. — Он практически такой же, как и у меня.
Исполнитель в очередной раз глубоко вздыхает и думает, что в словах ребёнка может быть правда, но ему как-то плевать. Молча хватает за запястье мальчишку и заходит с ним в лифт, где они пробыли ровно минуту и пятьдесят восемь секунд, а после щёлкает замок входной двери его собственной квартиры.
Осаму не хочется идти куда-либо сейчас, вечером, уставший после целого дня работы с бумагами, Чуей и людьми в классических костюмах и тёмных очках, которые на его слова лишь кивали, словно те китайские болванчики. Единственные его пожелания ограничиваются несколькими словами, — тёплый душ, вкусный ужин и крепкий здоровый сон до полудня, — но и те с приходом Кюсаку отправляются в небытие, грустно помахав ему на прощание белым платочком.
Мальчик влетает в гостиную, скидывая на ходу обувь в прихожей и сжимая свою любимую игрушку в руках. Он похож на маленького чертёнка, вот только способности и шутки у него совсем не безобидные, как могут быть у тех мелких демонов из Ада европейцев.
— Я приму душ и будем есть. Ты уж прости, я только из штаба пришёл и жутко устал, поэтому гулять будем завтра...
— Снова с Накахарой-саном весь день пробыл? — недовольно сопит Юмэно, забавно дуя щёки. В глазах была банальная детская ревность, вот только в случае с Кюсаку это далеко не добрая и безобидная эмоция.
Может, предупредить слизняка? Все таки мальчик плохо умеет контролировать себя и просто доведёт Чую до Порчи, что никому не надо. Особенно Осаму, которого рыжий сделает виноватым во всём и сразу.
— Увы. Но, слава Ками, нам в ближайшую неделю пересекаться или работать вместе не нужно, — спокойно выдает информацию, о которой все знают. А после задумчиво смотрит на несколько баночек чая и кофе. Что бы ему выбрать? — Хотя, побесить его я бы не отказался. Кстати, что будешь? Зелёный, чёрный, красный или, может быть, какао?
— Чёрный чай, — спустя минуту размышлений решает самый юный член Портовой мафии. А после мечтательно прикрывает глаза. — С коричневым сахаром. Четыре ложки.
— Тебе плохо не будет? — слегка обеспокоенно интересуется парень. Оправдываться перед Мори, если у Кью будут болеть зубы, он совсем не хочет.
— Не будет!
Пока мальчик пьёт приторный чай, Дазай молча идёт в ванную комнату и закрывает двери на замок, не желая видеть детскую мордашку ближайшие полчаса. На пол летит вначале пиджак, потом рубашка с брюками, трусы и бинты.
Снятие последних почему-то казалось ему намного более откровенным, нежели нагота. Наверное, это из-за того количества шрамов, которые укрывали практически каждый участок его кожи. Показывать свои шрамы, на самом-то деле, ничерта не просто и гордость за них не ощущается — они далеко не прекрасные, это не татуировки, что служат украшением или символом статуса. Это даже не знаки того, что ты избежал смерти, которая ждет каждого в конце жизни.
Для Дазая, шрамы — это символ каждой неудачи, каждого провала очередной попытки уйти за грань, тот самый счёт, в котором он не является ведущим.
Дазай не проигрывал ни в чём, кроме попыток встретиться с Вечной невестой и уйти с ней за грань.
Во время ужина Дазай привычно молчит, практически не слушая детский лепет и жалобы на окружающих его врачей, которых Юмэно, как и Дазай, ненавидит.
Если сравнивать Юмэно с людьми из его прошлой жизни, то на ум первым делом приходит Мукуро. Они не похожи внешне, но характер и способности у них достаточно схожие: Иллюзионисты, оба наслаждаются чужими страданиями, ненавидят людей в белых халатах, сводят людей с ума своими силами, а ещё оба не могут различать «добро» и «зло».
В новой жизни самым похожим на него человеком является сам Осаму.
Следующим же утром его тянут в China Town, желая купить себе что-то интересное. Вокруг множество людей и магазинов, ужасно шумно и пахнет различной едой и дешёвым кофе.
— Я хочу его! — маленький пальчик тычет в мягкий жёлтый шарф, когда они зашли в один из магазинов.
Уже через месяц Дазай видит мальчика в совершенно новом образе, вот только поведение Кюсаку не изменилось ни на йоту, как и привычка глубоко вдыхать запах, что исходил от чёрного плаща и его собственной кожи.
— Что ты делаешь?
— Мне нравиться ваш запах, — ярко улыбается ребёнок и зарывается носом в тёплую ткань. — Практически такой же, как и у меня.
Дазай давит в себе сочувствие и желание горько усмехнуться ещё на корню — это не его эмоции и не его желания, поскольку жалеть людей Осаму попросту н е у м е е т.
— Я пропитан запахом смерти и крови, — спокойно произносит подросток, смотря на серое небо. Вот-вот пойдет дождь. — Что в этом может нравиться?
Дазай спрашивает скорее других, ведь он действительно не понимает. Что может нравится в запахах смерти и крови, которые пропитали всё его тело насквозь. Кожа, волосы, дыхание, одежда и бинты — всё словно бы пролежало в течении нескольких месяцев в пыточных и вобрало в себя аромат умирающих людей, которые мечтают о смерти.
Дазай не понимает, честно говоря.
Не понимает, почему ему самому нравится этот запах.
Юмэно весело смеётся, чуть откидывая голову назад, а люди морщатся от едва уловимого запаха смерти, исходящего от тряпичной куклы.