Вторая татуировка
19 ноября 2020 г. в 15:50
Дазай медленно выдыхает воздух сквозь сжатые зубы и тихо, практически ласково спрашивает:
— Какого хрена ты, коротышка, вытворяешь?
— А с какого перепуга это тебя волнует, скумбрия?
У Дазая в этот момент глаза темнеют и в них появляются опасные алые искры, делая его похожим на демона. У сидящего напротив него человека есть просто потрясающая способность выводить Осаму из себя и вызывать желание убить, пустив пулю в лоб.
Накахара Чуя вообще был тем ещё уникумом — такое количество эмоций в нем сейчас мало кто может вызвать. А ещё он был обладателем ужасно вспыльчивого нрава, упрямости и вечных обещаний убить его собственными руками [которыми вытаскивает его потом из петли, хватает за воротник при очередной попытке отправиться в объятья смерти путем прыжка с крыши или моста, или попадания под машину, и ещё прочая и прочая чепуха].
И это чудо [от слова чудовище, пожирающее его несчастные нервные клетки] в конце зачистки умудрилось словить пулю. И ладно бы в руку или ногу — не такие уж и страшные ранения, умрет во всяком случае не сразу и можно всё свалить на криворуких врачей, — так нет! Ему нужно выделиться и сейчас лежать с раной, находящейся в опасной близости с горлом, перед этим обваляться в пыли и, конечно же, истекать кровью под чужим взором.
З а м е ч а т е л ь н о.
Если бы не куча проблем, непременно последующих за смертью этого рыжего коротышки, и их масштаб, то Дазай бы уже пустил тому пулю в висок и ушел, ни о чем не волнуясь. Но Чуя умеет доставлять проблем, вызывая желание его как минимум придушить. А ещё лучше — устроить ему практическую экскурсию по пыточным вместе с Осаму и его набором инструментов.
Но, увы, мечты остаются мечтами и приходится жить в жестокой реальности, плевать хотевшей на твои желания.
Тихо насладившись видом воображаемого трупа напарника, Исполнитель всё же начал размышлять над тем, как прекратить обильное кровотечение и спасти эту вредную душонку, при этом сделав это максимально быстро.
— Ну и что мы будем делать? — поинтересовался Дазай у неба, закидывая голову назад. Карий глаз, не скрытый повязкой смотрел на холодно сияющие звезды и небосвод, что сегодня был темнее обычного. Красиво, при такой погоде бы только и совершать двойное самоубийство с девушкой — романтика, блядь. — Ты чуть не испортил весь план своей смертью, и теперь эта зачистка может превратиться в длительную войну, так как ты даже врезать мне не можешь. Интересно, что скажет Босс про свою верную собачонку, когда узнает, что та похерила ему план?
Дазай с удовольствием замечает скривившееся выражение лица и, не особо церемонясь, оттягивает воротник рубашки. Немного мешает подаренный им четыре месяца назад чокер, который Накахара до сих пор носит на шее по неизвестной причине — в то, что Коё его просто задолбала своими «он тебе идеально подходит» Осаму, конечно, верит, но всё же…
— Даже не думай останавливать кровь своей способностью, — спокойно произносит Исполнитель. — У тебя голова слишком дурная, и ты слишком сильно концентрируешься на бое. Все твои старания пойдут коту под хвост, стоит лишь тебе использовать способность на чем-то другом. И не нужно шипеть, ты и так всё это должен знать.
Здесь он немного преувеличивает, но лжи здесь нет ни капли. Во время боя этот коротышка часто просто забывает о ранениях и потом напарывается на проблемы. Именно поэтому напарником Чуи стал именно Дазай — мгновенная корректировка сложных многоходовок, умение выживать и ещё куча талантов [да, это цитата старших, когда их заставили работать вместе] сыграли здесь с ним достаточно неприятную шутку.
— Куда ты своими грязными руками лезешь, придурок?! — привычно шипит этот адреналиновый наркоман и шатен мстительно давит на одно из самых болезненных мест, слушая угрозы. — Я тебе это обязательно припомню, сволочь.
— У тебя совсем скудный словарный запас, Чиби Чуя, — насмешливо скалится и чуть отклоняет голову в строну, пропуская удар чужого кулака. — И такой же запас мозгов, раз ты решил начать драку со мной в таком состоянии и месте.
— Заметь, это не я лезу под пули!
— Заметь, это не я не использую свою способность. Вот что тебе стоило остановить пули? Или уже стареешь? Бе-е-едный…
В принципе, правы оба. Дазай не просчитал то, что этому придурку захочется погеройствовать и спасти его от парочки пуль. Просто слишком уж он был сосредоточен на других снайперах, да и ранение с последнего спарринга с этим коротышкой... Хотя Осаму был вполне в состоянии увернуться, поэтому его действие было глупым и лишним. И для его спасения было вовсе не обязательно толкать его, тем самым лишая себя способности.
Неблагодарно? Ну звиняйте, Дазай уже давно с Чуей на ножах и благодарить не будет. Не просил ведь, а ещё нужно свою голову на плечах иметь.
— Ты что задумал, придурок? — подозрительно прищурился рыжий, смотря на взявшего его нож напарника. Взгляд синих глаз переместился на лицо и повелитель гравитации вздрогнул.
— К сожалению, если ты умрешь, то мне нужно будет терпеть пытки от Коё. Чтоб ты знал, она это умеет, пусть и далеко не профессионально, — взгляд темных глаз не предвещал ему ничего хорошего, как и улыбка, расползающаяся по обычно безразличному лицу. Примерно с такой же улыбкой он заходил в пыточную и брал свои инструменты, которые тут же шли в действие.
И Чуе эта улыбка совершенно не нравилась. Особенно то, что предназначена она была ему.
— Ты ведь ещё хочешь участвовать в миссии, верно? — с каждой секундой улыбка у подростка становилась всё шире и шире, а в своем желание продолжить это чертово задание Накахара начал сомневаться. — Тогда растегивай рубашку и снимай чокер.
— Что?! — если бы Дазай не привык к вечному шуму и крикам, то сейчас мог оглохнуть. А так он мог с удовольствием наблюдать за то бледнеющим, то алеющим напарником, у которого глаза бегали по всему, что можно, кроме Исполнителя.
— Я хочу прижечь твою рану, а твои вещи будут мешать. Но я могу их спалить, если так хочешь, — пожимает плечами. — А о чем ты подумал?
— Ты совсем сдурел? — словно у дешевнобольного интересуется парень, а глаза с опаской смотрят на кусок железа.
— Просто если так пойдет и дальше, то ты быстро покинешь поле боя. Это довольно рассудительно. Более того, — игнорируя чужой вопрос, он провел кончиком пальца по лезвию. — Мне очень интересно, как Чуя, который ни разу не попадался в руки врагам (тот случай в пятнадцать лет мы упустим) справится с болью?
Чуя молчал несколько минут, но всё же стянул с себя рубашку с плащом, а после, помешкав, снял с шеи чокер. Взглядом он приметил чертовски знакомую татуировку. Чертовски похожую на его собственную.
Кажется, Судьба его не просто не любит. Она всячески мешает ему нормально жить и умереть тоже не позволяет.
Тихо вздохнув через рот, Дазай достал зажигалку. Теперь понятно, чего этот коротышка так нервничал. Вот только неужели он думал, что отношение между ними изменится лишь из-за одной татуировки? Какой бред.
Люди порой поражают своей наивностью.
Хотя Чуя, судя по взгляду, ни на что и не надеется. Умный мальчик. Местами, естественно.
— Нам повезло, что пуля прошла на вылет, — спокойно произнес Дазай, возвращаясь через пару минут с первого этажа. В руках у него небольшая бутылочка сакэ. — Я тут нашел сакэ. Нужно очистить рану.
Стоило жидкости попасть на рану, как рыжий болезненно зашипел. Осаму на это лишь хмыкает, неплохо. Хотя дальше будет намного хуже, ведь всё делается без анестезии.
Щелкает зажигалка, огонь ласкает железо. Кровь медленно течет по бледной коже, окрашивая судорожно сжимающую ладонь рану красным цветом.
Идиллия, блядь, не иначе.