Бутылочка

Колетт понимала, что девушка, когда то являвшаяся самой главной симпатией, поводом ночных слез в подушку и сотни разорванных в клочья признаний, даже не помнит ее имени. По человечески общались они раза два за все время, что провели в приюте. Да, ни Пай ни Колетт не взяли в семью вплоть до их совершеннолетия. Девушка решила расписать свои ощущения в личном дневнике, буквально повидавшему жизнь. Та всегда очень медленно пролистывала страницы, рассматривая местами поплывший от слез текст, где то смазанные чернила, выцветшие за все те разы, когда владелица засыпала с открытой книгой под лучами солнца. На одном из разворотов ей открылся большой заголовок, раскрашенный яркими маркерами, что за несколько лет не сбросили ни оттенка. На листе была надпись: Пайпер. Сердце пропустило удар. Перед глазами каскадом посыпались воспоминания пятилетней давности. Что заботит многих девочек в четырнадцать-пятнадцать лет? Подработка, первая влюбленность, а дальше уже не важно. Колетт была из тех людей, о чьих чувствах знает лишь воображаемый пони и несколько сотен литров слез, профильтрованных подушкой. Симпатия была столь сильной, что красное от стыда лицо при виде Пай, невозможно было скрыть самым светлым оттенком тонального крема. Руки девушки были изящнее всех слов в дневнике, талия была идеальнее времени, показываемого Американскими атомными часами, а в глазах можно было найти миллиард оттенков, от самого светлого голубого, до темнейшего сине-черного. Блондинистые волосы, местами растрепанные, развевались на ветру лучше, чем флаг Финляндии. Смех звучал лучше композиции Чайковского или Бетховена, а каждое пророненное ею слово, было лучше чем все произведения Пушкина. Колетт, всякий раз выбрасывая записку с признанием в чувствах, представляла на своих плечах двух существ. Одно, естественно - ангел с белоснежными крыльями, что не обидел бы мухи, а второй - демон. С кроваво красными глазами и крыльями, которым позавидовал б сам сын сатаны. Рога местами потрескались, давая понять - живет на свете он намного больше тебя. Именно эти ребята решали половину задач в жизни девушки. В тот момент, когда Колетт достигла максимально высокого и доступного уровня близости с Пайпер, взбудоражился демон на ее плече. Сразу после телефонного разговора, в котором первая предложила Пай встретиться перед ужином и поболтать, темная, вечно грустная сторона души сорвала пластырь и начала в приказном тоне говорить о том, что Пайпер натуралка, после признания та ее возненавидит, пусть не портит девушке жизнь своими сопливыми признаниями. Светлая же сторона мыслила абсолютно зеркально. Мысли звучали примерно так: Признайся! Ты хочешь жить в неведении, что думает о тебе человек, из-за которого ты хотела совершить самоубийство сотню раз, выплакивала все слезы и тратила тонны бумаги, на никем незамеченные записки? Вдруг чувства взаимны, а ты об этом никогда не узнаешь? Вечером всех стали сгонять на ужин, а девушки проскользнули в коридор уборной и встретились взглядами. Их до невозможности неловкий диалог настолько подпитал демона на плече, что довольный смех был слышен словно за спиной. -Привет! О чем ты хотела поговорить? - Пайпер сияла искренностью, добротой и счастьем. -Да, привет, просто поболтать, не о погоде, а, скажем, о предыдущей воспитательнице! Мне о ней рассказали соседки по комнате. Говорят, она ушла из-за своей жены-абьюзера! мне ее жаль - Колетт перебили. -Постой, тебе её жаль?! Я конечно понимаю, это твое мнение и так далее, но она же лесбиянка! Боже, отвратительно! Теперь ясно почему... - ее уже не слушали. Сердце рассыпалось на множество кровоточащих осколков. Пайпер гомофоб. И девушка даже не знала, какое существо на своем плече она подпитала. Ангела? Он говорил признаться, узнать что о ней думают и все такое, а демон яро утверждал что Пай натуралка и возненавидит ту после камин-аута. Когда блондинка закончила свою речь, изо рта выпало лишь -Ясно. Ладно, я пойду. Что то спать резко захотелось. -Да, конечно! Спокойной ночи! - и та убежала на ужин. Колетт ринулась в свою комнату со скоростью света. В помещении не было соседок, все трапезничали. Положив дневник на прикроватную тумбу, ее эмоциональную плотину прорвало. Крики были слышны даже в столовой, в качестве фонового шума. Слезы закончились, а чугунные веки начали закрываться сами собой. -Извините? - Пайпер легонько трясла ту за плечо - Вы не подскажите, есть ли здесь круглосуточный магазин? Я недавно переехала, совсем не знаю район. -Ах! Да! В...возле того здания, за углом! Там яркая вывеска, не ошибетесь... -Спасибо огромное! Кстати, я Пайпер. -Я знаю, то есть, я Колетт! П..приятно познакомиться - поняв, какую лабуду ее разум выдал, покраснела хлеще помидора. -Хм, знакомое имя, мы с вами не встречались ранее? - голубые глаза сверлили в душу, но фальшивая улыбка всегда была в кармане. -Не думаю... - в голове пронеслось: "Она... не помнит имени"...