Люминесценция

Затмение (PANTONE 19-3810) - вдумчивый, глубокий как сияние полуночного неба - является одновременно серьезным и загадочным цветом, который отлично сочетается с розовыми оттенками. Также цвет отражает момент, когда человек не властен над собой и своими желаниями Колет пальцы. Так всегда. Надвигается беда. Уильям Шекспир, "Макбет" И... фраза, которая постоянно всплывает в романе Брэдбери "Надвигается беда" Кайло Рен не впервые целовал какую-то девчонку из стаффа у всех на виду, потому Кардо и бровью не повел, когда его босс наклонился к той, которую столько ругал при всех. То, что для других было способом поощрения или средством выражения привязанности, Кайло часто выбирал как публичную порку, осаждая и сбивая с толку особо раздражающих его девчонок, сталкивая их с вершины высокомерия. Он часто так показывал, что приличия для него ничего не значат. Для него вообще никто ничего не значил. Кардо только сочувственно хмыкнул. Он видел, что Кайло очень нравится их тур-менеджеру, потому ощутил даже какую-то злость. Не будь мужчина его боссом или другом, он бы, возможно, тому даже врезал. Одно дело просто травить кого-то, другое - причинять боль человеку, которому нравишься. Положа руку на сердце, не так уж много за Кайло Реном, как человеком, девушек бегало. Но потом Кардо увидел то, что заставило его снять наушники, за которыми он прятался от настырной музыки Вагнера. Кайло, целуя эту кучерявую девчонку, закрыл глаза. Так, как он всегда делал, приняв дозу кокаина и поймав кайф. А затем, когда Рей отстранилась, погладил её по щеке костяшками пальцев, что-то при этом сказав с улыбкой. Без привычно злого, ироничного оскала. Казалось, если бы девушка не растворилась в темноте, умчавшись по своим делам, Кайло сгреб бы ту в объятия и не отпускал. “Твою мать, Кайло, - вдруг дошло с опозданием в неделю до Кардо, - охренеть, да ты же… влюблен”. Кардо с сочувствием посмотрел на аж сияющего друга. Это было так… так глупо. В турах никто не должен был влюбляться, в турах все было мимолетно. Здесь были свои правила, отрицающие привязанность. Секс - сколько угодно, но чувства? Как человек, научивший его этому, так промахнулся? Кайло развернулся, стирая с губ улыбку, но та все равно светилась в темноте. Эта люминесцентная девчонка, как часто называл её друг, оставила на нем свой след. Видимо, поздно было напоминать Кайло его же принципы. В конце концов, Кардо был единственным человеком в мире, который знал, как много тоскливых желаний о банальном имел самый мрачный художник по свету. Знал, насколько Кайло окаменел в собственном неприятии себя, знал, что спивается он от тоски и глухого одиночества. Знал, что потихоньку его друг терял свой талант и запал. Потому, когда тот присел рядом, Кардо не стал говорить, что этот поцелуй, утопленный в свете, аж кричал о безнадежности. Так ничего не выйдет. Но от Кайло расходилось сейчас такое умиротворение, что бросать в него камень было бы слишком зло, слишком жестоко. В конце концов, Рей или обстоятельства сделают это за него. - Что это было? - спросил Кардо тоном, который подсказывал, что он отнюдь не о вспыхнувшей страсти. Ведь до поцелуя произошло нечто, что заметили все находящиеся в зале рыцари Рен. Заметили, и промолчать было невозможно. - Почему она управляет пультом… в твоей манере? - Потому что я её этому научил, - очень медленно ответил Кайло, задумчиво перебирая четки. Подумал, что это странно - не помнить человека, но уже быть уверенным, что именно он поделился с ней знаниями. Свой собственный стиль он не спутал бы ни с чьим. Но когда? Когда это было? Лет десять назад, когда Бен был улыбчив, щедр, легко заводил себе по подружке в каждом городе? Когда он по полгода бывал в туре с Цирком Оз по всей Европе в период, когда дядя Люк ставил им шоу? Могла она быть одной из тех, кого он целовал под звездами, называя их самым идеальным освещением? Или, все же, она встретила уже опустившегося, одинокого, вечно пьяного Кайло? Но Кайло бы её не учил - с тех пор, как он сам встал за пульт, никого, до сего дня, чужого и мимолетного не подпускал. Одно дело было дурачиться или производить впечатление в юности, когда он и сам-то лишь учился, но поскольку становление художника по свету и замкнутость в себе Кайло Рена совпали по времени, он бы точно её не учил, разве что… хотя, почему нет? Он даже не помнил, как вчера провел концерт, - настолько был под кайфом, а ведь сейчас был его не самый темный период. Вполне возможно, что Рей таки знала только его худшую сторону, тогда не ясно, почему она так бесстрашно тянулась к нему. Чудище бы никто не захотел погладить аж настолько сильно. Возможно, все было банальней. Возможно, ей не нужно было чудище, только ещё пара приемов. Это было бы понятней и логичней. Ради его гения можно было закрыть глаза и потерпеть. - А, так вы знакомы. Теперь ясно. Ясно Кардо не было ничего. Например, если знакомы, что ж он так гнобил-то девчонку? С другой стороны, мат и резкость были нормальной манерой общения для несдержанного Кайло. - Понятно, в смысле, почему она тебе нравится, - хитро улыбнувшись, добавил Кардо. Такое другу можно было сказать не часто. - Здорово же. - Да только она в отношениях, - скорее рассуждая, чем сомневаясь, вздохнул мужчина. Как его раздражал вот этот камень преткновения, вот эти отношения, которые Рей тащила за собой. Точно комета. И сияла ярко, и хвост за ней тянулся из пыли и мусора. - И? К черту такие отношения, если девчонка аж умирает, когда ты к ней прикасаешься. Если она тебе понравилась, наплюй на парня. Тоже мне, фактор, это не твоя забота, дружище. Она же не против. В конце концов, Рей будет не первой девчонкой при отношениях, с которой ты развлечешься. Просто раньше ты не спрашивал. Но, ох, Кайло, если ей нравишься ты… Знаешь, взаимность - тот ещё адский наркотик, посильнее героина. Бесплатный, меняющий жизнь, мощный. И с него ты не соскочишь. Это не потрахаться, не спрашивая имени. Может, остановишься, пока окончательно не съехал? Ты же максималист. Ты спятишь, если втянешься, и окончательно сопьешься, вернувшись в пустой дом. Я же тебе говорю не из ревности, потому что девчонка понравилась. Посмотри на меня, в конце концов. Роуз ушла и… сколько лет прошло, как ты предложил мне, опустившемуся наркоману, работу? А кто вытащит тебя? Одним предложением хорошей карьеры тебя уже на ноги не поставишь. - Я уже спился, если ты не заметил, - сухо прокомментировал мужчина. Кайло вдруг перестал внутренне улыбаться, и свет внутри него потух. А ведь Кардо был прав. Ну да, он ничего не сможет сделать. Он же не оставит девочку себе. Не сможет. У той была жизнь помимо тура. Хорошая жизнь с неплохими перспективами, если дурак Люк рассмотрит то, что видел он. - Мог бы не портить мне небольшое удовольствие напоследок - кто знает, потяну я ещё тур или загремлю на реабилитацию? Или, думаешь, я такой имбецил и не понимаю, что ничего не обрету? Я просто хотел.... ай, ладно. Ничего. Мужчина больше ничего не сказал, поднялся, подошел к пульту, резко выключил весь свет, что они с Рей сотворили, и вышел. Бросив Кардо, что нужно сделать lighting memory, ушел, понурив голову. Как бы признавая правоту друга и снова возвращая темноту на привычное место в своей душе. Криво улыбнулся сам себе. Что на него нашло, в самом-то деле. Зачем ему это все? Жадно затягиваясь золотым воздухом осени и тяжелой сигаретой, Кайло стащил с запястья свой розарий, который редко снимал, и стал нервно перебирать его, тщетно пытаясь найти баланс, которого не было. Целуя Рей на ярком свету, он словно вышел из привычной, плотной пелены мрака, и ему было некомфортно. Приходилось, щурясь, нащупывать правильное решение, как поступить дальше. Но попасть в свою полосу тьмы он не успел. Когда начался саундчек, мужчина, привычно поручив пульт Кардо - не его уровень работать не на концерте, - только потянулся к выпивке, когда в гримерку влетела Рей, которая на ходу допивала эспрессо-тоник - и где она его тут брала? - и аж обжигала глаза своим светом. Снова обжигала. Снова манила. Снова...снова...снова… Кайло посмотрел на бутылку Grey Goos. Потом на девушку. И подумал, что лучше бы он выбрал бутылку, но уже было поздно. Рей заполняла все вокруг светом и тонким ароматом розы из своего тоника, который сейчас не раздражал, а окрашивал этот момент в лирические тона. Придавал всему вокруг какую-то бархатистость тех самых лепестков, будто устилая ими все острые углы, что существовали между ними двумя. Покрывая рассыпанное стекло, что хрустело под ногами от всех тех слов, что Кайло наговорил девушке за эти дни. - Oula, tu es là*! - констатировала девушка и вдруг смутилась - А я не успела еще проверить, все ли по райдеру готово. Ты только не ругайся, если местные не все успели. Я все исправлю. Рей явно уже заметила, что чего-то не хватает. Кайло ничего не ответил, задумчиво посмотрев на растерянную девушку, которая, не выпуская изо рта чертову трубочку, засуетилась. Какой она все-таки удивительной была. Обычно, если он закручивал интрижку с кем-то из лагеря организаторов, то никто уже не беспокоился о райдере, но не Рей, нет. Чего в ней было больше - профессионализма или этого вот ужаса перед чудовищем, которое так пытало её придирчивостью каждый день? Неужели она считала, что он отчитал бы ее сейчас за отсутствие пары стаканов? Сейчас, когда он мысленно раздел её и поимел? Когда так жадно любовался каждым изгибом её тела? - Детка, плевать. - отмахнулся он, поднимаясь. Аромат потихоньку начал проникать в него, - Не суетись. Выдохни, ладно? Рей сощурилась и снова засияла. Как с ней все-таки просто. Такое щедрое сердце - готово поделиться светом, если не повышать голос. Щедрое сердце, впускающее его. Дающее приют. Цветущее, как сад, аромат которого Рей вливала в эспрессо, превращая банальное в сногсшибательное. Розарий, который он все так и не вернул на запястье, упал на пол с тихим звоном, рассыпая тьму вокруг. Рей застыла. Кайло, для которого это была единственная ценная вещь, даже внимание не обратил. Подошел к двери и повернул ключ. В этот раз он будет достаточно умным. - Может, ты хочешь что-то вне райдера? - в унисон щелчку замка спросила Рей. Наклонившись, подняла розарий и протянула его Кайло, подходя на расстояние вытянутой руки. Соблазн. Она протягивала ему руку, затаскивая в свой омут, залитый золотом. Переступить порог и очутиться там, за чертой, было так... так просто, так желанно. - Колу с имбирем? - хмыкнул мужчина, неторопливо, кончиками пальцем скользнув от локтя к её раскрытой ладони. Кожа, в самом деле, на ощупь была как те лепестки. - Или меня, например? - храбро спросила Рей, не сводя с него взгляда и тоже не делая последний рывок, чтобы сократить дистанцию. Она знала, что Кайло продолжает играть в свой контроль и подчинение. Знала, что своим вопросом на вопрос мужчина просто загоняет её в угол, чтобы она сама озвучила все, о чем думала. - Просто скажи, что хочешь, и я выполню. Всё, что ты скажешь. Её огромные глаза уже начало заволакивать порочным желанием. В эту секунду она уже вся принадлежала ему. И Кайло завораживало, как девушка на него смотрела, как хотела отдать что-то. Не торгуясь и не заглядывая в райдер, в котором искренность никогда не прописывалась. Почему она и почему ему? И эта её формулировка. Ей ничего не было нужно. Ничего. Она просто хотела сделать “всё, что скажешь”. Это было слишком хорошо. Слишком для него. Она бы сегодня сделала всё… Это заставляло Кайло, все его внутренние барьеры сопротивляться, ведь он знал, что погубит всё. Сделает ей больно, как делал всем и всегда. Секс для него был способом сорвать агрессию. Самым ужасным было то, что в данный момент этот её манящий свет уже привлек внимание чудища, которое поднимало голову, заинтересованное этим “всё”. Его пальцы перестали ласково гладить кожу девушки. Забрав розарий, Кайло все с той же небрежной неспешностью потянулся к Рей и набросил его ей на шею. Черное на нежном смотрелось… хорошо. Возбуждающе хорошо. Такой яркий контраст. Он ещё ничего не сделал, а девчонка уже задохнулась, пропустив момент для вдоха. - Тише, валькирия, тебе понравится, - пообещал Кайло и, наконец дернув за оникс, сократил расстояние. Впиваясь губами в её губы без той осторожности, что была ему присуща на свету, мужчина тянул к себе девчонку за розарий сильнее. За прочность нитки он не волновался, как и за терпение детки. Она не сопротивлялась, но и не играла с ним в жертву. Позволяя ему набросить на неё этот замаскированный ошейник, приняв символ подчинения, она, тем не менее, привстала на цыпочки и обняла его за шею. В её поцелуе тоже не было ни капли золота. Только тот мрак, что зацепил Кайло, когда Рей погасила все приборы с помощью его пульта. Шепча в перерыве между поцелуями заветное, понятное “je te veux”, она не звучала просящей. Нет, Рей словно бросала вызов. Нежный запах розы утрачивал невинность, приобретая оттенок томного, едва сдерживаемого желания, который прорастал в них. Ладонь девушки скользнула по его толстовке, опускаясь ниже. Едва Кайло ощутил тонкие пальцы на ремне своих джинс, он ловко поймал её за запястье свободной рукой. - Крошка, ты думаешь, я - идиот? - Кайло отпустил розарий и прижал плечо Рей к стене. Девушка откинула голову. Та её вторая рука, лежащая у него на шее, слегка напряглась, и ногти впились в кожу. Она проявляла нетерпение. - Правда? Решила, я предпочту перепихнуться с тобой в гримерке на скорую руку и лишу себя удовольствия стащить с тебя всю одежду? Валькирия, я взрослый мальчик и знаю, что конец вечера всегда… лучше. В их гримерке звучала музыка, которую там, через этаж, творили музыканты. Барабаны звучали стуком их сердец. Воздух вокруг звенел от напряжения. Холодный ветер, принесший шум города и холод сентябрьской ночи, не мог остудить их в эту секунду. Они касались друг друга, и вокруг все уже сгорало. Оставались только, почему-то, проклятые принципы и барьеры, не позволявшие просто дать друг другу желаемое. “Неужели ты думаешь, девочка, что так недорого стоишь?” - заглядывая в её потемневшие глаза, невесело подумал Кайло. Почему она не ощущала в себе эту бесценность? - Но можно получить всё. И саундчек, и концерт, и вечеринку после. - прошептала девчонка, и чудище внутри было с ней солидарно. Чудище, которое снова целовало её, в этот раз затягивая розарий вокруг шеи, а второй рукой забираясь под её футболку. Жар тела едва не обжег ему пальцы. Господи, она что, была поверхностью Венеры, и в ней было все 480 градусов? Да кто тут кого ещё испепелит! - Почему не сейчас? “Почему ты не можешь найти кого получше? Почему тебе нравится вот это? Ты стоишь большего, чем агрессивный алкоголик, Рей. Тебе же будет так больно, детка. Сбеги же ты, наконец, уже" - Потому что я так хочу, - почти прорычал Кайло. “Потому что я даю тебе время одуматься, глупая. Открой глаза. Увидь меня и беги” - Закончится концерт, твоя голова будет забита только мной, мы сходим в паб, ведь ты обещала познакомить меня с бельгийским пивом, прогуляемся по городу, а потом… потом я захочу узнать о тебе всё, Рей. - Ммм, грозный Кайло Рен хочет свидание? Это было удивительно. Он вжимал её в проклятую стену. Он удерживал её почти на поводке, а чертова девчонка все равно доминировала, жонглируя словами. - Просто пиво и секс, не больше, - резко оборвал её Кайло, и внезапно свет в глазах Рей, наконец, потух. В одну секунду. Конечно, она бы хотела значить больше. Она и значила больше. Потому он так сопротивлялся. Не желал видеть “ты - чудище” в её красивых глазах. В этой гримерке, целуя её и наслаждаясь своей властью, Кайло окончательно осознал - даже под нежными прикосновениями его натура была жестокой. Девчонка сейчас успокаивающе поглаживала его по голове, а он не выпускал из тисков ни оникс, оставляющий следы на шее, ни её. Хоть противился всему до оглушающего стука в висках, причиняющего боль ему и вызывающего мигрень. - Для "секс, не больше" сгодилась бы и гримерка, Кайло. Он неожиданно нежно погладил девушку по щеке, прижимаясь губами к её виску. Там точно так же громко стучало, как и у него в голове. Слишком резко. Он снова был слишком резким. Ей нравилось, когда он слегка дергал розарий, но словами задирать было нельзя. - Значит, да, хочу свидание, - почти мягко сказал Кайло, поддаваясь проклятому затмению. Позволяя себе говорить, то, что думал. - И не просто секс. Хочу секс с тобой. С самого, мать его, первого дня, когда ты фыркала на меня. С той минуты, когда твой акцент резанул по ушам. Хочу тебя, моя грозная валькирия. Хочу снова слышать, как ты задыхаешься, кончая. Только в этот раз я хочу быть не только голосом на проводе. Я хочу быть всем. Это было удивительно. Хотеть получить все и хотеть от всего сбежать. Внутренне говорить “нет”, а губами обещать то, чего он хотел. Хотел, чтобы её “да” звучало снова и снова, и снова, и снова. Не через трубку, когда он чуть не спятил от желания. - Что? - в очередной раз сбилась с дыхания Рей. - О, детка, в тот вечер ты была просто потрясающа, - он тихо рассмеялся ей на ухо, - какое же это было шоу, я так жалел, что это был не видеозвонок. Рей вдруг сощурилась и… нет, не опустила глаза в смущении, но странно улыбнулась. Кайло улыбнулся в ответ. О, да, конечно, он знал. Возможно, он не разбирался в чужих душах, но в тональностях голоса был мастером. Человек-бэкстейдж. Тот, что родился с идеальным, абсолютным слухом. Все он различал, потому и загнал в ту ночь Рей в ловушку, вытащив у неё “да” в ответ на свои желания. И желая позвонить ей ещё и ещё, чтобы узнать, - сходит ли она по нему с ума опять? Потому что он сходил. Каждую. Проклятую. Ночь. - Только я предпочитаю, когда девушки в этот момент выкрикивают моё имя. Ну… ты же будешь послушной, правда? Скажешь как меня зовут, да, Рей? Woher du kamst, sag ohne Reue** Он отстранился и вдруг неспешно, легонько потянул розарий на себя, заставляя девушку тянуться за этой силой. Он знал, что ей не больно. Что это не опасно. Но видел, что вопрос выбил воздух из её легких. Но удивленной Рей не казалась - девочка знала, что он не зря испытал её Лоэнгрином сегодня. Не зря выбрал оперу, где главная загвоздка была в имени героя. - Это не честно, что ты знаешь обо мне все, а я о тебе - ничего. Теперь она знала, что он знал. - Кайло, не нужно, - вдруг тихо попросила девушка, вцепившись рукой в розарий, будто желая ослабить хватку его слов. - Я же сказал - хочу сегодня узнать о тебе всё. Как ты дышишь, когда с тебя спадает одежда. Как стонешь, когда тебе хорошо. Каково на вкус твое порочное желание. Хочу знать тебя всю и везде. Но больше всего я хочу знать, кто ты. Кто ты, черт тебя побери. Кто ты для меня? Ты так просчиталась, Рей. С колой ты могла угадать, но с пультом… Я ещё не пропил себя настолько, чтобы не узнать собственный стиль. Это я тебя обучил, детка, так… повторюсь… кто ты? - его голос стал обретать то самое агрессивное звучание, которое девушку пугало. Момент начал разрушаться в одну секунду. Аромат розы становился темнее, мрачнее, ядовитее. - Пожалуйста, - ещё тише попросила Рей, и все. Она окончательно погасла. Поняла, что кроме боли и унижения сейчас ничего ей не дадут. Зачем он так? Она же просто хотела побыть с ним хоть немного. Да что ж это такое?! Мужчина выпустил четки и поймал девушку за запястье той руки, которой Рей пыталась избавиться от давления оникса. Которой пыталась освободиться. - Что такого страшного произошло? Я не понимаю, почему ты скрываешь это, - почти крикнул на неё Кайло, потому что этот секрет и это упрямство пугали его. Что было там, в прошлом? Запястье Рей, и правда, было хрупким. Сжимая его сильнее, почти выкручивая ей руку, он добился только того, что девушка закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли. Как страсть вдруг превратилась в это? Может, и в прошлом было что-то подобное? - Это нечестно. Ты забыл меня, и я же виновата в этом? Правда? Ты что, настолько черств, что не понимаешь, почему девушка, когда её мужчина не узнал, молчит, Кайло? - её голос зазвенел от обиды. - Не понимаешь горечь унижения? Зачем ты заставляешь меня это говорить? Вот ты тут рассуждаешь, что не хочешь секса в гримерке, а, по сути, какая разница? Ты же все равно забудешь. Так стоит ли играть в рыцаря? Трахнул бы меня, да и все, завтра все равно будет другая. Ты это хотел услышать? Так не терпелось, чтобы я сама признала, как мало стою, что меня можно поиметь и забыть? Да, Кайло, так и есть. И максимально унизительно то, что я, как видишь, ни капли не поумнела. Все так же хочу тебя. Ненавижу себя за это. Кайло разжал руку, ошарашенно уставившись на Рей. Что она сказала? Он спал с ней? Неужели вот в этом все дело? Она молчала, потому что ей было… стыдно, что он её не помнит? А он ведь даже не дал ей шанса напомнить, наорав на неё в первую встречу. Наорав просто потому, что было скучно, и потому, что от похмелья голова раскалывалась. Что ж, теперь стыдно было и ему. Смотреть в красивые глаза той, которую не вспомнил, и рассказывать ей об особом моменте и правда было так глупо. Воспользовавшись его растерянностью, Рей тихо вышла. Впервые Кайло увидел, что голова её была опущена. И никакой аромат розы не защитил девушку от острых углов. Она все равно наткнулась и поранилась, разбив о чудище свое красивое сердце. Жаль, что он и сам порезал руки осколками этого самого сердца. И стоял в темноте, вдыхая аромат сада, в который не попал по собственной глупости. * - Оу, ты здесь (фр.) ** - Откуда ты? В чём тайна эта? (отрывок из третьего действия "Лоэнгрина") Рей, шатаясь, дошла до своей гримерки только спустя полчаса - так много вопросов на неё сыпалось, так много. Хакс не мог найти машину, припаркованную возле отеля. Звукорежиссер получил холодный обед. Часть багажа Эмилин, который потерялся вчера, до сих пор не доставили в отель, а там был концертный костюм, и срочно пришлось искать нечто подобное. Казалось, что все мелкие неприятности свалились на неё, но она справилась, хоть все время ощущала боль в руке и тяжесть чужого розария, натирающего шею, как ярмо. “Вдох-выдох, милая, вдох-выдох, - очень ласково, в контраст Кайло, обратилась она к себе, просто, чтобы услышать хоть какое-то доброе слово. Хоть от самой себя. - просто дыши, просто вдох, просто выдох… просто не сейчас, ладно? Продержись ещё немножечко, только не сдавайся.” Но было поздно. Боль, которую она копила в себе так давно, покатилась по щекам, обжигая и парализуя. Стиснув зубы, Рей всхлипывала от чувства, что внутри у нее все просто горит. Закрыв глаза, Рей позволила себе быть слабой. Она так много вытерпела за эти дни. Она так много вытерпела от него. Ей приходилось сносить и агрессию, и крики, и ярость, и оскорбления. Зачем он заставил её ещё и пройти сквозь это нелепое признание. Будто без того было не ясно? Но сейчас Рей плакала не потому, что Кайло сделал ей больно, а потому, что вдруг, когда он помрачнел от гнева, поняла, - бывала такая тьма, из которой не рождался никакой свет, и оплакивала того, кто ей солгал, обучив этому правилу. Яблоко под кленовой карамелью оказалось отравленным. Навсегда. Она постаралась сделать максимум. Она сдалась без единого вопроса. А в ответ все равно её ранили. Разбили. Добили. Уничтожили. Просто так. Просто потому, что Кайло стало интересно, что он там забыл. Просто потому, что в калейдоскопе девчонок, которых он поимел, она ничем не выделялась, в то время как он... он стоял особняком, как первый мужчина. Как первая любовь. Как самый теплый день. Пытаясь подавить рыдания, Рей корила себя за то, как ошиблась. Беда не надвигалась на неё все это время. Беда ни на секунду её не отпускала, поглотив с первой резкости Кайло в её сторону. Беда была не в нем. А в ней. В её влюбленности, такой отчаянной, такой всепоглощающей и слишком всепрощающей. Слишком много смешалось. Кайло, слоняющийся по коридорам, наткнулся глазами на табличку “Представитель организатора” и понял, что сейчас - лучший момент исправить то, что ещё, как он надеялся, не пустило корни. Ясно, что восстановить сад с первого "извини" не выйдет, но хотя бы поцеловать-то сжатую до синяка руку можно. Объяснить, что бывали моменты, когда он не владел собой. Что чудище бывало сильнее. Но, открыв дверь, он понял, что опоздал. Он увидел, как Рей плачет. Впервые за весь тур она сломалась и стояла, доверяя полумраку всю свою боль. Она плакала, а Кайло ощущал горечь и тяжесть этих слез. Девушка прижимала ту руку, что он выкручивал, к груди и второй, в контраст ему, гладила её, пытаясь излечить себя своим же светом. Видимо, очень болело. Конечно, в его руках была такая силища, а её запястья были слишком хрупкими. У девушки поникли плечи, и голова была опущена. Это был истинный бэкстейдж. Улыбчивой Рей была на публике, а вот закулисная версия девушки выглядела уставшей и побежденной. Кайло с ненавистью уставился на свое отражение на фоне плачущей девушки. Такой высокий. Такой темный. Такой массивный на фоне этой хрупкости и красоты... Посмотрел на руки. Как он мог сделать ей так больно? Зачем? Не все ли равно? Она ведь была единственной, которая так тянулась, так искренне тянулась. - Рей, детка...я… Девушка вздрогнула. Вот только Кайло не хватало. Он что - особый вид хищника, которого привлекает чужая боль? "Не вздумай дать им ухватиться за твой плач, они из него себе нашьют улыбок*", - мелькнула в голове спасительная фраза, от которой все слезы пересохли. Хватит с него того, что он уже увидел, что причинил ей боль. - Пошел вон, - непривычно резко огрызнулась девушка, собрав в себе силы. Вскинула голову и посмотрела на него через зеркало. Ее глаза сверкали от слез, а не от внутреннего света. Он сумел погасить в ней ту удивительную люминесценцию. Неудивительно, что Рей не повернула головы. Удивительно, что она вообще заговорила. - Рей, послушай. - Кайло сегодня почти все время звал её по имени, поскольку больше не ставил девушку в ряды других крошек. Она обрела имя, запах, место в сердце. Даже его насмешливое "валькирия" уже звучало как признание, а не презрение. - Нет, это… знаешь, это ты послушай. Я терпела тебя слишком долго. Думала - ну этот парень гений, пускай. Или - ладно, видимо, кто-то его обидел очень, вот он и срывается. Все ждала, что ты оценишь и успокоишься. Позволяла тебе меня ранить от концерта к концерту. Надеялась, тебя отпустит, и ты не будешь видеть во мне врага. Я же так хотела понравиться. Не знала, что ещё сделать. Как это выразить, разрушая собственную реальность и стабильность, наплевав на все. А ты взъелся теперь, когда… когда у нас был такой момент… взъелся за то, что не помнишь меня? Ты издеваешься, да? Я в этом виновата, скажи, Кайло? - Хватит. - Да. - неожиданно успокоившись, вдруг согласилась Рей. - С меня так уж точно. Держи, это тебе. Она постучала ладонью по ящику, что стоял у неё на столе. Что-то глухо звякнуло. Бутылки. - Ты так мило напомнил мне, что я обещала тебе пиво. Что ж, это-то ты не забыл, да. Не сомневаюсь. Какие там планы были на вечер у тебя? Пиво и секс. Что ж, удачи тебе. В паб с тобой пойти я не могу, от секса ты отказался, что ж, так напои свое чудище, пускай наслаждается. Не монастырское пиво, как я обещала, но отличный бланш. Все, как ты любишь. Кориандр, мёд, апельсиновая цедра, - она посмотрела на него, больше ничего не скрывая, а перечисляя его предпочтения. - Пусть этот вкус перенесёт тебя в деньки той ярмарки, когда ты не прятал улыбку. А я… а с меня довольно. - Подожди, Рей, подожди, - он рефлекторно схватил её все за то же запястье, и девушка вскрикнула, - прости, я... - Да что с тобой, Кайло? - почти взвыла Рей. - Что с тобой происходит?! - А все же, скажи. Скажи мне, я очень больно тебе сделал тогда, в прошлом? У меня так много грехов. Хочу знать хоть, в чем виноват перед тобой. - Больно? - Рей изогнула бровь и невесело улыбнулась. - Да ты был моим прекрасным воспоминанием. Светлым, чистым и полным корицы. Был. Да. Очень жаль, что настоящее может отравить прошлое. Она прошла мимо, автоматически ударив ладонью по выключателю и оставляя Кайло в полной темноте. Он грустно оскалился и подошел к ящику. Там, на картоне, была зло выцарапана надпись. “Для Бена Соло”. Но это было не важно. Потому что из уст Рей прозвучало то, другое, роковое слово. Чудище. Теперь и для неё, как и для всех, он был чудищем. Но обидно не было. Потому что в этот раз он заслужил. Девочка, правда, так старалась, а он… Чудище. Что уж тут взять. И, не включая свет, Бен закурил. Подумал, что ведь беда чудовищ не в том, что они несчастливы, а в том, что они так долго были одиноки, что ломали счастье на уровне рефлекса. Не умели позволять себе просто быть и просто жить. Огрубевшие, обозленные, они знали лишь, как ранить и выживать. И, встречая хороших людей, продолжали это делать. Он не был удивлен, что умудрился испортить то хорошое, что о нем кто-то носил внутри себя. Это было типично. Кайло больше не хотел ранить Рей. Но и эта история с ней… он не хотел отпускать. Просто не мог, хоть знал, что вот это вот - чужое, не его. Однако настоящая близость была для него желанным продуктом. Сейчас было не важно, где он собирался её купить - на черном рынке, на сером, на официальных торгах, и чем расплатиться - с налогами, без, под столом или в кредит. Если ему нужно будет заложить душу, - черт с ней, с душой. Он знал, что двери её дома ещё не захлопнуты перед ним окончательно. Девчонка так и не отдала ему розарий. Вещь, которой Кайло так дорожил, которая оставила следы на её шее, так там и осталась. Оникс - темный и тяжелый - будет напитываться её светом и ароматом. Сад теперь всегда будет с ним, если до конца тура он случайно не уничтожит его с корнем. Кайло знал, что хотел эту девчонку. Хотел целиком, с прошлым, что он вычеркнул. И, думая о том, что она помнила его как Бена, мужчина копался в голове, пока не наткнулся на образ, который... который был далек от нынешней Рей, но определенно мог принадлежать только ей. Яркий, как витраж. Соленый, как морская вода. Совершенно другой, но... Тот же смех. Смех, что сейчас будто принесло яростным ветром прямиком из Бретани. - Да блядь.- прошептал Кайло, а воспоминания оживали вокруг и наполняли его. - Неужели это ты? "Самая прекрасная женщина в мире"** Как в книге Брэдбери про карнавал. Как на нарисованных афишах, которые срывало все тем же ветром, а она смотрела с любопытством, придерживая капюшон на голове и пытаясь не смеяться. " - Самая прекрасная женщина в мире. Кто она, Бен? Мираж из книжки?" Внезапно он тепло улыбнулся. Если та смешная, надутая девчонка была Рей... то хоть в чем-то было легче. Ту девчонку, носящую другое имя, он действительно не обидел. А потом вспомнил, что был у той забавной крохи первым, и закатил глаза. Вспомнил выпаленную траву, песнь ветра в ту ночь, когда она так несмело шептала "да" в ответ на его поцелуи, вспомнил, что далекий маяк был единственным светом, и что они проспали до утра. - О, Кайло, да ты молодец. Какой же ты молодец. Испортить все девять лет спустя - это суперсила. Таких высот твой монстр ещё не достигал. И открыв принесенное Рей пиво, он позволил себе провалиться во все, что вычеркивал так долго. Красивые воспоминания не приносили утешения, увы, они причиняли лишь боль... Позволяя алкоголю и надоевшему одиночеству поглотить его целиком, мужчина, видевший в темноте красоту прошлого, пообещал, что оставит девочку в покое. Да и по правде, какую он там душу в обмен на близость собирался закладывать? Пропащие алкоголики душ не имели. Ему нечего было предложить. Оставалось лишь позаботиться, чтобы больше не причинить боль Рей. Увеличить дистанцию. Он с таким справится. И выстоит, выстоит. Он обязательно выстоит. А все же... "Самая прекрасная женщина в мире" Надо же... * - цитата из книги "Надвигается Беда" ** - "Самая прекрасная женщина в мире" - фраза из афиши темного карнавала в книге "Надвигается Беда" *** Уф. Кого-то связывает нить, кого-то - розарий. Где-то что-то сшивается, где-то - лишь остаются следы. Ладно, беда надвинулась, откуда не ждали, а все же... Все же они прекрасны. И ужасны. И беда только начинается, а тур продолжается. И, Кайло, я была бы не уверена, что ты выстоишь сам. Больше нет. Надеюсь, вы тоже окунулись с нами в это противоречивое затмение Кайло:)