Люминесценция

Иллюминация (PANTONE 13-0647) - озаряющий цвет, дарующий вдохновение и надежду. Лондон. Конец мая. - Рей, вот ты где. Повсюду ищу тебя. Я так и не понял - у тебя будут гости сегодня или нет? Девушка, сидящая перед гримировальным столиком, сначала посмотрела на местного администратора, который отвечал за пригласительные, а затем - на конверт, брошенный ею на подоконник. В нём были те самые билеты на премьеру, оставленные в реабилитационном центре. Кайло вернул их, и этот жест был весьма красноречив. Губы Рей скривились в ироничной улыбке. Каждый вернул друг другу то, что посчитал нужным. Вот и всё общение. Без лишних слов. Она попыталась протянуть надежду, он же в ответ словно накрыл её огонек колпачком, которым обычно гасили свечи. - Так как, Рей? - Да, оставь одно место, пожалуйста. Из тех, что в десятом ряду* и по центру. На имя Кайло Рена. - ответила она с понятным лишь ей упрямством. Кайло мог тушить её надежду сколько ему хотелось, но ей все равно не потухнуть, нет. - Будет сделано. - кивнул администратор, не удивившись знаменитому имени, слетевшему с губ простой с виду девушки. Хотя посмотрел пристальней, пусть и задержав взгляд лишь на секунду. Все же, она говорила о том самом Кайло Рене. Оставшись одна, девушка вздохнула. Знала, что Кайло не придёт. На самом деле, это стало очевидно, когда курьер отдал ей конверт, на котором было одно короткое "Hojotoho!". И, возможно, так всем было лучше. Так он не узнает цену, которую пришлось заплатить, чтобы забрать Сенту обратно. Жаль, конечно, что Кайло не увидит, как она сегодня хороша с этим профессиональным макияжем, ведь мужчина в туре всегда видел её лишь заебанной и уставшей, но... Да, так будет лучше. Девушка убедила себя в этом. Но Рей пообещала себе одну вещь. Больше она не сделает глупость, отказавшись от Кайло, даже если сам мужчина от себя отказался. Потому дала слово, что у неё всегда будет для него место. В зале. В сердце. В душе. Его домом могло быть не только её тело. Всё, что её окружало. Всё, чего бы он ни пожелал. Но, похоже, Кайло разучился желать в принципе. "Возьми себя в руки", - привычно одернула себя девушка, как и во все прошлые месяцы, когда возникало желание от боли и тоски сесть на пол, обнять колени и рыдать. Это было бы слишком просто. Кайло немало заплатил за ее карьеру, и ей нужно было строить свою мечту из ежедневного труда. Без лишнего нытья. Потому Рей поднялась. Посмотрела в зеркало. Впервые за восемь месяцев она действительно нравилась себе невероятно. И волосы уложены, и лицо красиво накрашено, и желтое платье ей чрезвычайно шло. Рей подумала, что с момента расставания с Кайло носила одежду очень ярких цветов, словно в контраст тому мраку, что накрыл с головой. Оборачивалась в зеленые, желтые, розовые и голубые цвета, маскируя вину, тоску, одиночество. Даже жаль, что, будучи такой красивой, она сможет выйти на сцену только в случае, если премьера провалится, но такова была цена Сенты. Кайло посоветовал ей ход Сальери, и она его сделала, только наоборот. Предложила отдать свой гипотетический успех в обмен на скрипку. И полную ответственность за провал. Вот и выходило: если спектакль публике "зайдет", то Люк, как и положено режиссеру с афиши, выйдет на поклон, но если все будет плохо… Что ж, она хотя бы взойдет на эшафот красивой. И знающей, что приносит не жертву. И даже не отдает долг. А просто поступает, как любящая девушка. Потому что за Сенту, которая могла бы вернуть Кайло голос, его настоящий голос, она бы отдала всё на свете. Когда дорогому человеку нужна помощь, кто думает о себе? Выйдя из клиники, Рей знала, что нужно сделать. И сделала, ни секунды не колеблясь. Боясь потерять время. Те пустые глаза не верящего ни во что человека были тревожным сигналом, что можно опоздать и упустить. Люди без надежды долго не жили. Рей вышла в коридор и направилась в сторону сцены, с удивлением ощущая, что атмосфера вокруг как-то изменилась. Обычно за пару часов до спектакля вокруг всё звенело от напряжения, а сейчас же в это вплелись поднесенно-нервные нотки и шепоток "да ладно?", как бывало всякий раз, когда перед концертом неожиданно появлялся какой-нибудь великий газетный критик или знаменитый композитор. Девушка немного напряглась. Мало ли, кого Люк наприглашал на “свою” премьеру. Нервно погладив браслет из лунного камня и наткнувшись пальцами на холодный оникс, Рей немного успокоилась и через левую кулису направилась на сцену, параллельно взглядом организатора проверяя готовность speed-гримерки да некоторых декораций. В сердце что-то нехорошо ёкнуло. Наверное, ей никогда не быть режиссером. Она навсегда останется лишь организатором, который не творит, а контролирует процесс. Таков путь. Повернувшись в сторону сцены, Рей, наконец, увидела того, кто всех взбудоражил. И застыла. С недоверчивой улыбкой на лице и болью в душе. Посреди сцены, игнорируя всех на свете, стоял Кайло. Заложив руки за спину, он запрокинул голову и рассматривал чудной изгиб фермы, слегка прищурив глаза, чтобы приборы не слепили. Её гений. Её Караян. Её Нерон. Он. Был. Здесь. Но был ли он её Кайло - вот в этом был вопрос. Рей не спешила бросаться к мужчине. Не потому, что не могла предсказать его реакцию, ведь ясно, что пришел он то ли к ней, то ли за ней, а просто не хотела разрывать этот почти интимный контакт Кайло и света. Тот взгляд, которым он скользил, оценивая каждый прибор и собирая воедино в голове картину схемы, был неповторим. Так он никогда не смотрел на неё. И, что важнее, он так ни разу не смотрел на схемы в туре. Или тогда, в прошлом. Это был особый взгляд человека, не только видящего, но и ощущающего каждый люмен. То, что он ещё не умел в юности и уже не мог в туре. А сейчас словно вернул себе эту способность и наслаждался тем, что слушал свет. Просто стоял и слушал, не двигаясь. Как будто возрождаясь в этих вот лучах, нарисованных ею. Согревая израненную, измученную душу. Обретая новую веру. И вдруг Рей поняла - не только из Тьмы рождался Свет, но и старые сказки никогда не лгали. Свет мог рассеивать Тьму. Мог. Свет, который был создан с любовью. Почти как легендарный поцелуй любви, отгоняющий даже смерть. Девушка сделала шаг, чтобы лучше рассмотреть Кайло. Он выглядел, если не считать болезненной худобы, которая была последствием реабилитации, почти как всегда. Простые джинсы, немного взъерошенные волосы да футболка синего цвета вместо толстовки из-за жары на улице. Человек-бэкстейдж. Рожденные за кулисами не надевали костюмы, посещая премьеры. Не умели быть зрителями. Но было в нём кое-что новое. Вместо привычных баскетбольных кроссовок - серые теннисные туфли. Сегодня. В день премьеры "Вина из одуванчиков". Интересно, как он себя в них ощущал? Как мальчишка, только купивший свою новую пару к лету и наслаждающийся потрясающим ощущением лёгкости, или они слегка жали, будто он из них уже вырос? Девушка вдруг, словно сбрасывая груз, легко рассмеялась, и Кайло тут же опустил голову, поворачиваясь к источнику искристого смеха. Пока девушка подходила к нему, на секунду зажмурился, пытаясь сморгнуть разноцветные пятна перед глазами, которые возникли из-за того, что он слишком долго рассматривал приборы. - Соскучился по закулисью? - спросила Рей, замирая в полуметре от него, и Кайло погрустнел. Конечно, после ледяного приема на реабилитации, его крошка больше не знала, как подойти к нему ближе. Не спешила раскрывать объятия, которые в прошлый раз не сработали. Наконец, блики рассеялись, и Кайло смог рассмотреть Рей, такую красивую в желтом, подобранном специально под премьеру. Девушка, несущая осень в крови, так легко переоделась в лето. - Нет, - покачал головой мужчина, хотя, да, по запахам света и пыли он скучал почти так же, - соскучился по тебе, моя валькирия. Просто невероятно соскучился. Проснулся и понял, что не протяну ещё один день, если не увижу тебя. И, сделав свой шаг навстречу, крепко обнял девушку. Они больше не были почти враждующими сторонами, как тогда, в Бельгии, чтобы компрометировать её поцелуем. Потому Кайло просто прижал к себе Рей и, слегка опустив голову, вдруг нашел ответ на мучавший его в Венеции вопрос. Нет, она не пахла корицей и медом в конце мая. Рей меняла не только цвет, но и запах. Стояла здесь и окутывала его ароматами свежескошенной травы, нагретых камней да зелёных яблок, перенося обоих куда-то в сад, где бы они, босые и счастливые, просто застыли. Вдали от мира. Шума. Пыли. Чужих взглядов. Просто вдвоем. Просто навсегда. Уставший мужчина и девушка, сотканная из запахов и красок, которая была для него олицетворением тех дней, которые можно пробовать и на ощупь, и на запах**. - Donc, что скажет сам Кайло Рен? - улыбнувшись, спросила Рей, когда он нехотя отпустил её. - Ты ведь в курсе, что только твоё мнение и важно. Я знаю, что она не идеальна, потому можешь критиковать спокойно. Кайло задумчиво смотрел на свою детку, в кудрях которой так удачно запутался свет. Не тот, привычный и люминесцентный, а тот, что она создала сама. Конечно, схема не была идеальной, но она нарисована Рей. Девушкой, которая смогла сделать больше, чем многие режиссеры-постановщики, сводящие свою роль к тому, что говорят, с какого края сцены кто должен появиться, и выбирают, а не придумывают декорации. - Все мои лучшие схемы были неидеальными. Потому что совершенство создают те, кто уже ничего не ощущает и просто делает автоматически, а когда творишь в порыве страсти, да, допускаешь ошибки, которые становятся особенностями стиля, потому мне всё нравится. Видно, джедаи не испортили твою индивидуальность. - Я думала о тебе. - это было даже не признание. Она говорила то, что мужчина уже рассмотрел. Свою Тьму он узнал бы даже в её почерке. - Dans chaque moment***. - Да, вот по тем приборам в углу, которые, я так вижу, будут глушить яркость, это очевидно, детка. - хмыкнул Кайло. - Мне нравится, что ты пошла не путем, где Свет рождается из Тьмы, а выбрала что-то новое. - Да, я - другое поколение, Кайло, потому у меня свой принцип. - беззлобно поддела мужчину Рей, и тот посмотрел на неё с удивлением. Ему понравилось то, что она говорила. Ему сейчас всё нравилось. - Тьма подчеркивает Свет. Не бросает тень, а именно подчеркивает изящность и хрупкость линий. - Да хоть сейчас посвящай тебя в рыцари, пока другие не разглядели такой талант. - хмыкнул Кайло, завороженный тем, как она сформировала что-то свое, взяв за основу банальный, вроде, принцип, но подняв его на новый уровень. - Что, мой гений, не успел прийти, а уже хочешь поставить меня на колени? - лукаво блеснула глазами девушка. Сейчас, когда он был так близко, и её сердце выскакивало из груди от радости и волнения, хотелось говорить глупости на грани приличия. Хотелось, чтобы он знал, что она не просто скучала. Очень. И не только душой. Телом тоже. - Прекрати. - вдруг сказал мужчина, и Рей осеклась. Насторожилась в секунду. - Ты делаешь опасные вещи, валькирия. Ты излучаешь свет и говоришь о нём. Улыбаешься, стоя рядом. Хоть представляешь, как это сексуально, а? Или думаешь, я настолько терпелив? Кроме наркотиков и алкоголя, у меня есть еще одна зависимость, приобретенная в последнем туре, и сложно с ней бороться. Рей рассмеялась. И как она не заметила, что его взгляд из задумчивого стал горящим? Но вместо того, чтобы послушно ничего не делать, девушка протянула руку и нежно погладила Кайло по щеке, зная, как ему это нравится. Его возбуждал не контроль, как он сам считал. Принятие. - Зачем бороться, если можно сдаться? - Ты всегда имела скверный характер. - Хочешь чай с мёдом? - спросила Рей, щурясь. Вроде, меняла тему, но оставалась всё на той же игривой волне, предлагая продолжение. Затем прибавила задумчивым тоном. - У меня, знаешь, теперь есть личная гримерка. - Хочу. - кивнул Кайло, и по горящему взгляду было ясно - плевать он хотел на чай. И на мёд. И даже на корицу. * знаменитый десятый ряд. Ух. Да. Работая почти на любой площадке (есть, все же, совсем камерные залы), никто для своих не оставит места в первых рядах, это полнейший моветон. А вот 10-12 - это да, это максмально удобно и комфортно. Кстати, очень часто, желая купить билеты, вы можете просто не найти самые центровые места именно в этих рядах, потому что их заранее "снимают" для пригласительных. ** - отсылка к цитате из книги "Вино из одуванчиков" - "иные дни хорошо пробовать на вкус, а иные - на ощупь". *** - в каждом моменте (фр.) *** - Ого, ты в самом деле будешь пить чай? - изумилась Рей, закрыв дверь. Уставилась сначала на Кайло, а потом на две чашки в его руках. Новые. Салатовые. В горошек. Он пришел к ней на спектакль и принес кружки для чая? Затащил её в гримерку и крутил головой в поисках чайника? Этот мужчина был особенным, в самом деле. И немного - слегка совсем - чокнутым. Что ж, не это ли сводило её с ума? - Ты же меня пригласила. - как-то загадочно выразился мужчина, зная, что она не поймет. Откуда ей, красивой и светлой, понять такое? К счастью, Рей не ведала, каково это - прожить в обличии монстра много лет и мучаться от того, что тебя просто никто не зовет в свой дом, душу или на чашку чая? Он, чёрт побери, мечтал о кружках в горошек последние семь лет, но не покупал, потому что не с кем было разделить банальность вроде совместного чаепития. На дорожку кокаина больше претендентов находилось, а водку всегда было проще пить из бутылки, чтобы оглушало сразу. Потому, да, Кайло осознавал, насколько странно сейчас выглядит, но не волновался. Даже не понимая, Рей примет эту чудаковатость. Ему было в кайф утром впервые за полгода выйти из реабилитационного центра, прогуляться пешком и выбрать в магазине чашки, которые понравились, зная, что ему есть, с кем выпить чай. Кайло щелкнул чайником и без лишних слов снова притянул девушку к себе. Всё так же не целовал. Обнимая, наслаждался теплом и рассматривал всё вокруг. Её гримерка. Что ж, да, здесь столько всего было от Рей. И…от него. Не говоря Рей ни слова, но ощущая её дыхание, Кайло находил их прошлое по все тем же хлебным крошкам. Вот свеча в красном стекле, что он ей подарил. Свеча, которую она не зажигала больше, ведь они за ту ночь почти полностью сожгли её, но стоявшая здесь как хорошее воспоминание. Вот бейджик на вешалке из того их совместного тура. Вот растрёпанная папка с кучей бумаг и надписью "Кайло", которая подсказывала что там, внутри, множество его схем. Мужчина был уверен, что в одной из тумб лежит ответ на вопрос, что она сделала с их совместным фото. Наверняка, хранила именно здесь. Такое дома не берегут, ведь их миром было закулисье. Чайник тихо клацнул, заполнив все вокруг паром, и Рей отстранилась, чтобы сделать ему чай. Кайло продолжил наблюдать, как она все планомерно делает - чай, корица, мёд, любовь. Все у неё было в нужной, правильной очередности и пропорции. Улыбаясь, он взял чашку и отпил, больше не обжигая губы. А потом Кайло встрепенулся. В свою чашку - ту, новую, что принес он - девушка плеснула эспрессо, который здесь давно, видимо, остыл, добавила сироп розы, разливая тот привычно дурманящий аромат, и…достала бутылку какого-то нового Ред Булла. Не того привычного, белого, кокосового, а другого, сине-бирюзового цвета. Ни капли не задумываясь, открыла и плеснула его в свой кофе, после чего поднесла чашку к губам. - Да ты вообще не в себе! - гаркнул Кайло так, что она, бедная, аж подавилась. - Блядь, Кайло, я едва не облилась. - А я едва не подумал, что ты пьешь энергетик и кофе, чокнутая девчонка. - хмуро огрызнулся мужчина. - Почему бы тогда не растворить в этом яде ещё и антидепрессант? - Это - органический тоник от Ред Булл, все хорошо. - отмахнулась Рей, поняв причину его беспокойства. Господи, это было так мило. Он беспокоился о ней! И отлично, что не знал, что в привычные дни так оно и было. Флуксен отлично дополнял этот коктейль, напоминая ей о безнадежности, серости прожитых дней. - Да плевать я хотел на твой тоник, в нем все равно есть таурин. Вылей немедленно. И чтобы я никогда не видел этой херни у тебя в руках. Никогда, Рей! Эта тема закрыта. Девушка как-то странно на него посмотрела. Медленно поставила чашку и молчала так долго, что Кайло подумал, что обидел её, но он просто с ума сходил, когда Рей начинала делать это с собой. - Значит… - неуверенно начала девушка, - ты пришёл навсегда, раз требуешь "jamais". Она испытующе смотрела на Кайло. Наконец, в её глазах начало из искры разгораться целое восторженное пламя. Мужчина растерялся. Рей правда решила, что он вытащил себя из клиники только затем, чтобы посмотреть спектакль? "Вино из Одуванчиков" в интерпретации его валькирии было важно, но…господи, конечно, он пришел, чтобы остаться навсегда без оговорок "если" или "вдруг". Наоговаривались они вдвоем уже на целую вечность. Он вдруг заметил, что пальцы Рей сжаты в кулаки. Да и французский, который с ним Рей практически перестала использовать, всё время сегодня проскальзывал в её речи. Девушка нервничала. И не из-за спектакля. Он был причиной. Ей нужно было знать цену этого "jamais", чтобы успокоиться, и Кайло не собирался томить или играть в игры. - Я вернулся, чтобы исправить ошибку, которую допустил. - отставив свою чашку, сказал Кайло. Поднялся, подошел к ней, положил руки на плечи. - И ошибка эта не в наркотиках, как думал. За неё я расплатился сполна, хотя… Ну ты знаешь, что эти...трудности будут всегда со мной, глупо верить, что всё вдруг прошло... - Кайло… - Я ошибся, когда решил не бороться за тебя. Когда придумал, что смогу жить без своей валькирии. Когда убедил себя, что так будет лучше для нас, потому что нет, не лучше. - Значит, навсегда. - повторила Рей уже с другой интонацией. И выдохнула, вдруг сообразив, что с момента, когда увидела Кайло, будто не дышала. Задержала дыхание, пытаясь понять, мимолетный он гость или…совсем не гость больше? - Слушай, знаю, что у меня не самое крутое прошлое, и оно все ещё здесь, в виде моей реабилитации… - Нет, - оборвала его девушка, закрывая глаза и притягивая за воротник футболки ближе к себе, к своим губам, - нет, я хочу не слушать тебя, а чувствовать. Тебе не за что оправдываться. Не за что, Кайло. Здесь, со мной, тебе не нужны слова. Только ты. Мужчина, больше не затягивая, наклонился и поцеловал Рей. И ему показалось, что весь тот свет, что он видел на сцене пару минут назад, не шел ни в какое сравнение с сиянием, которое вдруг охватило девушку. Её люминесценция будто усиливалась от его любви, и это было главным подтверждением того, как много он значил для неё. Для него же... Что ж, эти поцелуи не возбуждали, а пробуждали. Возвращали к жизни, напоминая, - она, эта жизнь, чёрт возьми, может быть прекрасной, яркой, невероятной, если позволить себе прочувствовать, а не пропить каждый момент или не утопить в гневе. - Bienvenue à la maison*, mon Караян. - прошептала Рей человеку, который больше не знал, где его дом. И отвечая ещё и ещё. Все её холодные ночи, одинокие пробуждения, тоскливые мгновения сквозили сквозь эти поцелуи, когда они, находя свой баланс, даже не пытались отстраниться. Им обоим нужно было согреть свои мерзнущие души в этот жаркий день. Обоим набрать немного воздуха, чтобы дышать дальше. Они ещё не осознавали, что между ними не страсть, нет. Тела их тянулись друг к другу, вспоминая, но эти прикосновения губами к губам были больше искусственным дыханием, дающим толчок идти дальше. - Тайминг, Рей. - Что? - не поняла девушка, рассматривая его затуманившимся взглядом. Мысленно она уже была где-то далеко. Его поцелуи и прикосновения уже уносили её туда, в их мрак, где самые томные желания могли сбыться. - Тайминг. - едва заставляя себя от неё оторваться, напомнил Кайло. Он соскучился по Рей настолько, что крышу сносило, но помнил - режиссер-постановщик не выходит на поклоны в мятом платье. Они могли удержать себя ещё пару часов. В конце концов, быть терпеливым в момент ломки реабилитация его научила. - У тебя спектакль. Я никуда не денусь. Никогда. Неспешно допью чай, рассматривая тут всё, а потом спущусь и просижу все два часа на рэке в правой кулисе. Рядом с тобой. Я поэтому и вернул тебе пригласительные, детка. Мне не нужно быть сегодня зрителем, хочу быть с тобой. Потому соберись и…ох, Рей… Проклятие… Она игриво поцеловала его в шею, забравшись пальцами под футболку. Кайло вдруг понял, что это был первый раз, когда настойчивей вела себя именно Рей. Что ж, крошка была режиссером-постановщиком сегодня, она могла позволить себе всё. Кроме секса в гримерке. - Пообещай, что правда никуда не денешься. - такая страстная и такая уязвимая, на самом деле. Видимо, его ледяной прием её очень ранил в начале мая. - Даю слово. После спектакля мы с тобой славно отметим твой успех. Иди и сожги всех к чертям, валькирия, а потом… - А потом вернусь и сожгу тебя, Кайло. - пообещала Рей, но, выйдя из гримерки, на секунду сжала кулаки. Мужчина так в неё верил, черт возьми. Так верил. Его голос даже не дрогнул от сомнений, когда он пообещал отпраздновать успех. Которого не будет. Но зато будет он. Кайло Рен. Её Кайло Рен. Она это знала. И это согревало. *** - Почему ты стоишь, детка? Давай, это твой момент! Ладонь Кайло слегка подтолкнула Рей в поясницу, потому что зал взрывался аплодисментами, а она ничего не делала. Стояла, пряча глаза и не смея посмотреть на мужчину, который все два часа спектакля был рядом и комментировал происходящее на сцене. - Я…ну…я не могу, Кайло. Моё место... - Вот там сейчас твоё место, валькирия. - его тон вдруг изменился. Стал ледяным, что заставило Рей на секунду развернуться. Глаза Кайло смотрели пристально. - Неужели ты думаешь, что я такой идиот, что не могу порешать кое-что за твоей спиной? Правда? - Mais… - французский снова её выдавал. Девушка всё так же невозможно нервничала. И снова из-за него. Потому что Рей казалось, что она подводила какую-то там его веру в неё, что было чушью. - Потом поговорим. Давай. Хочу увидеть, как ты сделаешь поклон, - у меня лучшее место. - он рассмеялся, потому что смотреть со спины на поклон девушки в платье - особое удовольствие. Будто он и без того недостаточно напряжен. Глядя на то, как валькирия делает первые шаги к своему успеху, Кайло улыбнулся, слегка покачиваясь на рэке. То, что скрипка досталась ей не за бесплатно, до него дошло почти сразу. Он ещё не доиграл Дьявольские Трели, как мысль о цене буквально ошпарила мужчину. Отбросив смычок, Кайло тяжело вздохнул и подумал, что, какую бы ставку Рей ни предложила его дяде, - он перебьет, но даже его огорошило то, чем она собиралась заплатить. Мечтой. Амбициями. Карьерой. За идиота, который не мог прийти в себя. Идиота, у которого уже, по сути, все было - успех, реализация и, главное, взаимная любовь. Потому, взяв себя в руки, Кайло довёл переговоры с Люком до конца, не выдав своей злости ни на дядю, ни на себя. И вид сияющей Рей стоил того, чтобы потратить столько сил, денег и нервов. Она заслужила. Всё заслужила. А он заслужил её, чёрт побери. Кайло наблюдал за Рей все с той же улыбкой, а потом пересекся взглядом с Люком, который стоял в кулисе напротив. И вдруг кивнул дяде. Сквозь всю сцену и семь лет. Не прощая и не пытаясь сказать "спасибо". Просто кивнул. И получил такой же кивок в ответ. А затем продолжил смотреть только на свою сияющую Рей, которая впервые в своей жизни в конце концерта стояла на сцене и сейчас получала аплодисменты не за "Вино из Одуванчиков", а за всю ту свою удивительную работу, которую делала каждый день на протяжении девяти лет. Самая прекрасная женщина в мире, наконец, заслужила, чтобы её увидели. Сбрасывала с себя тень, чтобы стать кем-то большим, чем организатор. И это зрелище заворожило Кайло, потому что было чем-то почти священным. Внезапно он понял, что видел оба важные переоображения Рей. Видел, как из девчушки рождалась чувственная женщина, а теперь она превращалась в ту, о которой мечтала сама. Когда занавес опустился, отделяя бэкстейдж от зрительного зала, девушка дошла до качели, которая была декорацией, и опустилась на неё, никого не замечая. Сидела и смотрела на букет, который ей подарили, и не могла, видимо, прийти в себя. Вокруг привычно хлопали друг другу по плечу актеры. Кто-то поцеловал Рей в макушку, кто-то что-то сказал. Техники неспешно опускали ферму, чтобы начать демонтаж. Кайло, привычный и любящий эту суету, подошел к Рей и сел прямо на пол, положив локти ей на колени, чтобы заглянуть в лицо. - Я так горжусь тобой. - искренне сказал он, поглаживая её по щеке. Кайло казалось, он собой никогда так не гордился, как деткой-то. А ещё его грело то, что она в своём успехе была не одна. Сколько раз он создавал крутые схемы, и не с кем было разделить триумф? Сколько вот так сидел сам на сцене, погруженный в одиночество среди людей? Сколько хотел, чтобы кто-то подошёл и сказал ему такие слова? Да всегда. Потому он точно знал, что нужно сказать Рей. Она должна знать, что ею гордятся. Для творцов эти слова значили много. - Прости. - тихо сказала девушка, и мужчина покачал головой. Не эти слова он хотел слышать. - Знаешь, нам нужно об этом поговорить. - Кайло, выросший в закулисье, привык говорить о многом на сцене, ведь знал, что, на самом деле, в суете каждый погружен в себя, и никому нет дела, о чем шепталась какая-то парочка. - Рей, если мы дальше так продолжим "помогать" друг другу, жертвуя всем, то ничего не останется, понимаешь? От тебя, меня, нас. Нельзя отдавать так много. - Ты первый начал. - как-то по-детски ответила девушка, неуверенно улыбнувшись и ожидая, что Кайло скажет что-то вроде "я же мужчина", но он вдруг кивнул, соглашаясь. - И сделал полнейшую чушь. Нет. Так больше нельзя, валькирия. Нельзя. - он поймал её за руку и погладил пальцы. Заметил на запястье браслет, в котором был оникс, но промолчал. Потому что всегда знал: она из тех, кто собирает все бусины до единой. - Я...знаешь, я все сделаю, чтобы ты больше не уходила, Рей. Всё. Кроме глупостей. Мне больше не хочется сдаваться. Не хочется одиночества. Я хочу тебя. В своей жизни. Каждую, черт возьми, минуту. Без твоей люминесценции мне плохо. Давай мы попробуем ещё раз и по-нормальному. Будет сложно, невероятно сложно, но ты храбрая, а я…реабилитация учит терпению. Рей ничего не ответила, только наклонилась, чтобы обнять Кайло за шею. Закрыла глаза. Да, это были те слова, которые она мечтала услышать. Когда он говорил, не прячась за оперные цитаты. Больше не было Вагнера. И Брэдбери. Им не нужны маски, когда скрывать нечего. Вокруг них множество людей раздевало сцену. Световые приборы, переведенные в фоновый режим, излучали теплый свет. Исчезали декорации. Затихал шум. Пока не остались только они. Девушка на качели и мужчина на полу, который не отпускал её руку. - Ты обещал отпраздновать. - словно спохватившись, напомнила Рей, и Кайло кивнул, поднимаясь. Девушка пообещала вернуться через пару минут, ей нужно было забрать вещи из гримерки. Кайло остался на сцене один. Медленно дошел до левой кулисы. Осмотрел всё вокруг и бросил взгляд на световой пульт, который стоял в театрах чаще в углу сцены, чем в зрительном зале. Ностальгически усмехнувшись, потянулся, выключая все световые приборы своим привычным жестом. Но он не остался в темноте, как было всегда. Там, за его спиной, его уже ждала, излучая свой мягкий свет, его валькирия. Улыбалась, держа в руках две салатовые чашки. Надо же, она каким-то образом поняла, почему он их принес. - Я не хочу праздновать. Просто хочу домой, Кайло. Пойдем? С минуту мужчина рассматривал её, вспоминая, как больно ему было в том туре, когда в этом же городе, в Лондоне, он стоял под дождем, а Рей уезжала домой с другим. А сейчас она ждала его да звала с собой. И человек, для которого домом стала она, кивнул, взяв её за руку. * Добро пожаловать домой (фр) *** Охохо, дорогие читатели. Тут такое дело. Обещали вторник, но поняли, что просто катастрофически различается весь текст, когда собрали его вместе, и потому вышли вне графика, устроив сюрприз. С учётом, что никто не умер, сюрприз, вроде, хороший) Всем чудесной субботы и вкусного чая с мёдом и любовью.