***
Ноябрь сулил школьникам сразу три вещи. Первой и самой очевидной, естественно, являлась мигом испортившаяся погода. «Вечнозелёные» горы посерели, большое озеро по своему цвету стало куда больше напоминать заледеневшую сталь, чем привычную тьму, а сырая земля каждое утро поблёскивала на свету инеем. Да и холодные, свинцовые ливни всё чаще обрушивались на крыши замка, тарабаня по оконному стеклу и мозгам студентов, и так уставших под конец дня. Да, как раз-таки второй вещью и является то, что с каждым месяцем близился конец учебного года, а значит, и материала для обучения было всё больше. Как и домашних заданий. Приблизительно до октября Ви это даже нравилось, и она выполняла всю заданную работу с завидным упорством. Но одно дело мусолить теорию день за днём, а совершенно другое — заниматься чем-либо на практике. Именно это у Лестрейндж получалось хуже. Особенно, если дело касалось Заклинаний — одного из самых важных предметов в школе. Ибо все новые заклятия ей приходилось чуть ли не вбивать в себя, с горем пополам, к третьему уроку начиная кое-как творить с помощью него волшебство. Из-за этого предмету профессора Флитвика и приходилось уделять больше всего внимания, за что тот не уставал хвалить свою ученицу. Однако Виндемиатрикс казалось, что это родно публичному пристыжению — мол, «вот, посмотрите, у неё ничего не выходит, но она всё равно очень старается».ЛЕТАЕТ НА ТРОЙКУ, ПРЕЗИДЕНТА — НА ПОМОЙКУ!
Блейз взмахнул своей палочкой, тихонько промычав что-то под нос, из-за чего от знамени прямо в сторону новоиспечённого ловца полетела маленькая вспышка света. Мальчик заметил. Это стало понятно по тотчас изменившемуся выражению его лица и чуть ли не слетевшим с носа очкам. Больше всех заулыбался Драко, которому удалось подловить своего врага. Его кузина также невольно усмехнулась — реакция Гарри стоила всех потраченных усилий. Зрители и не заметили, как мадам Трюк подозвала игроков ближе к себе, проговорила что-то, очень внимательно оглядывая капитанов команд, а затем с силой дунула в серебряный свисток и взмыла в воздух вместе с четырнадцатью игроками. Матч начался. —…И вот квоффл оказывается в руках у Анджелины Джонсон из Гриффиндора, — послышался чей-то звонкий и больно знакомый голос, прервавший весь остальной гул на трибунах. — Эта девушка, — тон слегка изменился, — великолепный охотник, и, кстати, она, помимо всего прочего, весьма привлекательна… — ДЖОРДАН! — взревела профессор МакГонагалл, после чего Виндемиатрикс моментально перевела взгляд с неба на комментаторскую будку. Да неужели?! Она снова упустила крайне важную информацию. А именно то, что дружок чёртовых Уизли — Ли Джордан, о котором девочка также могла сказать мало чего хорошего, всегда озвучивал квиддичные матчи. Неудивительно, что его ораторское искусство было не на очень высоком уровне, ведь кудрявого частенько заносило. Ещё более неудивительным стало то, что декан Гриффиндора следила за своим студентом, как курица-наседка за яйцами, боясь, что эмоциональный парень невольно опозорится на всю школу. Ви сложно было представить, что нужно было сделать бедной Минерве, дабы точно избежать этого. Разве что, взять в руки волшебный рупор и начать комментировать самостоятельно. — Извините, профессор, — смутившись, поправился Ли, и слизеринка поняла, что уж лучше будет самостоятельно наблюдать за матчем, не вслушиваясь в эти второсортные комментарии. Нахваленная комментатором Анджелина совершила точный пас другой охотнице. Наверняка, крохотный лучик надежды в сердцах гриффиндорцев уже разросся до размеров Солнца, однако в этот момент мяч перехватил Маркус Флинт. Капитан совершил такой фантастический манёвр, взмывая в небо, как орёл, что у Лестрейндж аж дух перехватило. Уже подобрался к кольцам противника, сделал отличный бросок и… От этого ещё обиднее было наблюдать за тем, как Вуд коршуном вцепился в посланный ему квоффл, отбивая его прямо в прыжке. Драко расстроенно простонал, ибо точно знал, что Гриффиндор начал контратаку. Третья охотница больно уж ловко обвела Маркуса справа и… Ох, справедливость восторжествовала! Девушка получила бладжером прямо в затылок. Нет, слизеринка радовалась вовсе не неудаче Кэти Белл, а тому, что близнецы Уизли, как загонщики, провалили задачу спасти одного из своих игроков от верной смерти в лице летящего бладжера. Жаль, очень, жаль, что прямо через несколько секунд в этом пришлось разубедиться. Поскольку, когда Пьюси уже подлетал к воротам «ало-золотых», бладжер, посланный… Тут Джордан, комментарии которого невозможно было пропускать мимо ушей, запнулся. А вот Ви была уверена, что этот удар сделал именно Джордж. «Второй» в жизни и, очевидно, «первый» в квиддиче. Из-за этого манёвра Джонсон удалось забрать мяч и с невероятной скоростью направиться к слизеринским кольцам, ибо дорога к ним оказалась пустой. По пути её чуть не настиг бладжер, из-за чего та чуть замялась, уклоняясь. Да, у команды есть шанс помешать ей! Но нет, Анджелина сделала мощный бросок, Блетчли очень сильно сплоховал, сиганув совершенно не в ту сторону и… Мерлин, нет! ГОЛ! И Гриффиндор открыл счёт. — САЛАЗАРА НА ВАС НЕТ! — буквально проорал Драко, выглядевший хмурее грозовых туч, висевших над замком до сегодняшнего дня. Панси, разбирающаяся в квиддиче далеко не лучше всех, сочувствующе похлопала мальчика по плечу, из-за чего тот дёрнулся от неожиданности. Пожалуй, это было единственным, что могло заставить Виндемиатрикс усмехнуться после такой неудачи сборной собственного факультета. От всевозможных криков, наполненных радостью и печалью, даже воздух на трибунах показался теплее. В какой-то момент, следящая за всем происходящим в бинокль, брюнетка, приметила в небе золотую вспышку и уже затаила дыхание, готовясь увидеть неуловимый снитч, как вдруг поняла, что свет исходил от одного из близнецов Уизли. Кажется, это был солнечный блик от часов Фреда, чьи огненно-рыжие волосы весьма комично развевал ветер. Погодите-ка, откуда у них вообще деньги на подобную технику? Зелёные глаза невольно проследили за юношей, который молнией бросился в сторону Гарри Поттера, за коим, в свою очередь, со скоростью артиллерийского снаряда нёсся бладжер. К двойному несчастью Ви, рыжему удалось мощным ударом послать чёрный мяч в сторону Маркуса, и бладжер просвистел у самого носа ловца. Но Флинта было не так-то просто застать врасплох. Капитан увернулся в сторону, одновременно перехватывая квоффл у Спиннет. Бладжер двинулся на Эдриана, но и тот оказался вовсе не промахом, как Блет… Охотник обвёл и близнецов, и Кэти, со всей скоростью устремившись к воротам, когда… — Стоп, не снитч ли это? — громко вопросил Ли Джордан, вызвав волну колоссального интереса среди зрителей, да и игроков тоже. Когда Пьюси умудрился уронить уже не интересующий его мяч на землю, оглядываясь в поисках снитча, Лестрейндж была готова застонать от негодования. Он же упустил такой шанс сравнять счёт! Впрочем, упустил парень ещё и крохотный золотой мячик, просвистевший у него над ухом. Зато Поттер его точно заметил, ибо спикировал вниз, в нужном ему направлении. Теренс также повторил жест соперника. Однако это было чуть ли не бесполезным занятием. Во-первых, «Мальчик-который-Выжил» оказался куда ближе к снитчу, во-вторых, был куда быстрее в силу лёгкого веса. Эх, прав был Теодор, слишком этот несчастный Гарри везу… Ан нет, Хиггс моментально набрал скорость, практически нагоняя своего противника. Не только зрители, но и охотники замерли, наблюдая за своими ловцами. Но Поттер был ближе. Настолько, что уже вытянул вперёд руку, пальцы его оказались на весьма небольшом расстоянии от трепещущих крылышек мяча и… БУМ! Девочка почувствовала, будто огромный камень, непосильной тяжести свалился с её плеч, как только воздух прорезал возмущённый рёв с трибун ало-золотых. Всё дело в том, что Флинт, засомневавшись в силах Теренса, решил исправить ситуацию самостоятельно. А именно, на полной скорости врезавшись в Гарри, который тут же отлетел в сторону, покрепче ухватываясь за рукоять метлы. По его испуганному виду стало ясно — о снитче Поттер и вовсе позабыл. — ТАК ДЕРЖАТЬ, МАРКУС! — прикрикнул Тео так громко, что после этого невольно закашлялся. Первокурсника тут же поддержали многие другие слизеринцы. Которые тут же обиженно сдулись, когда мадам Трюк свистком остановила игру и назначила свободный удар в сторону ворот изумрудно-зелёных. Эмоции же всё ещё были смешанные. Да, очевидно, Ви была рада тому, что Гриффиндору не удалось одержать победу практически в самом начале матча, однако и приём капитана был, мягко говоря, грубым. Мальчишка мог легко слететь с метлы, да и вовсе разбиться. И что, что это Поттер? Но, похоже, что подобный жест показался больно уж жестоким только ей одной. Ведь и Драко, и Нотт с Забини, и даже Паркинсон высвистывают вперёд, как бы в благодарность Маркусу, аплодируют с улыбками на лицах. Да, наверное, Поттер заслужил это. — Итак, — наконец пришёл в себя Джордан, вспомнивший, что ему всё-таки нужно комментировать матч, — после очевидного, намеренного и потому нечестного и отвратительного нарушения… — Джордан! — вновь прорычала профессор МакГонагалл. — НЕ СПИХИВАЙ НА НАС ВАШЕГО НЕУМЁХУ-ПОТТЕРА! — выкрикнул Блейз в сторону комментаторской будки. Настолько громко, что его услышали не только Джордан, рассвирепевший до такой степени, что положил волшебный рупор на лавку и Минерва, одновременно прожигающая насквозь своим грозным взглядом юного слизеринца и пытающаяся привести в чувство бедолагу комментатора, но и все остальные профессора, включая Альбуса Дамблдора. Мальчик, очевидно, смутился, но скоро успокоился, ведь прекрасно знал, что отнять очки за подобное высказывание своего мнения, у Слизерина просто не могут. — Я хотел сказать, — поправился кудрявый, после нескольких секунд внутренней медитации и избавления от желания прибить одного слизеринского первокурсника, — после этого явного и омерзительного запрещённого приёма… — Джордан, я вас предупреждаю! — Хорошо, — он расстроенно вздохнул, — хорошо, — и продолжил комментировать дальше. — Итак, Флинт едва не убил ловца Гриффиндора Гарри Поттера, но, вне всякого сомнения, такое может случиться с каждым. После этих слов, насквозь пропитанных неприкрытой иронией, Ви окончательно решила, что отныне будет верить только своим глазам, а не субъективным комментариям этого чересчур эмоционального гриффиндорца. Конечно, Спиннет исполнила штрафной удар (удивительно, как у неё получилось не промахнуться?), выполнила передачу назад одной из других охотниц, после чего… Ох, игра должна была пойти как по маслу, ведь Маркус, словно стараясь реабилитироваться после «грязной игры», выхватил квоффл. Однако сразу же упустил его, ведь мяч снова вернулся к Алисии, тут же сделавшей пас на Белл. Бедная девушка получила сильный удар бладжером прямо по лицу — Ли пошутил, что тот наверняка сломал ей нос. И снова Уизли не выполнили свою работу, вытеснив Майлза Блетчли с пьедестала «квиддичного промаха года». М-да, загонщики из этих двоих куда хуже, чем из их них самих — адекватные люди, из их папаши — богач, а из Драко — балери… — ДА! — невольно воскликнула брюнетка, как только поняла, что капитан Слизерина всё-таки забил первый гол в их пользу. Аплодировала, грозясь отбить все свои ладоши, вместе с друзьями. Ведь совсем скоро изумрудно-зелёные не только сравняют счёт, но и вовсе обгонят гриффиндорцев, стоит помянуть это сло… Все радостные возгласы были прерваны одним пронзительным криком ужаса. Школьники недоумевали недолго. Лишь до тех пор, пока вновь не обратили своё внимание на святого Поттера. А вернее на то, что он вытворял в воздухе. Деревянная рукоять «Нимбуса-2000» опускалась то вверх, то вниз с пугающей скоростью, из-за чего создавалось ощущение, что метла дрожит. Не нужно было быть спецом в этом деле, дабы понять, что по обыкновению мётлы не ведут себя так при полёте. А уж тем более, элитные и достаточно дорогие мётлы. А одного взгляда на несчастного мальчишку хватило бы, чтобы точно осознать — он этого не задумывал. Внезапно «Нимбус-2000», будто заметив прикованное к нему внимание, резко перевернулся в воздухе, грозясь сбросить своего «наездника». Затем ещё раз. Но, слава Мерлину, Поттер всё ещё находился в воздухе на своей не такой уж и послушной метле, а не лежал лепёшкой на земле. Когда весь стадион ахнул от ужаса, Ви невольно зажмурилась, посильнее сжав левое запястье. Всё потому, что сей «транспорт» внезапно подпрыгнул, наконец сбросив ловца. Ну как сказать, фактически, Гарри всё ещё находился в воздухе, однако только за счёт того, что успел вцепиться в рукоятку одной рукой. Но и на этом ужасы матча не прекратились. Ведь метла всё продолжала еле заметно дрожать, очевидно, вибрируя, что означало лишь одно — долго Поттер не продержится. Наверное, впервые Лестрейндж испугалась за этого человека. Плевать, что он — гриффиндорец, плевать, что враг Драко. Совершенно без разницы, что его лучший друг — просто заноза в заднице и ни что иное. Ведь в данный момент Гарри — просто мальчик. Который чудом выжил и не заслуживает умереть такой идиотской смертью, да ещё и в одиннадцать лет. Даже Малфой-младший отчётливо понимал это. Он не начал язвить на тему того, что Поттер — неумеха и полный бездарь. А вскочил на ноги, с раскрытым ртом и светло-серыми глазами, больше похожих на два галлеона, в которых отчётливо отражался темноволосый мальчик, грозящий свалиться вниз в любой момент. Поскольку действительно испугался. За жизнь своего врага. Пока и зрители, и все остальные игроки замерли в ужасе, близнецы Уизли рванулись на помощь Гарри. Наверное, они рассчитывали протянуть ему руку, перетаскивая на одну из своих мётел. Само благородство. Однако сейчас важно то, что у этих двоих ничего не вышло, ведь стоило лишь приблизиться на подходящее расстояние, как «Нимбус-2000» резко взмывал вверх. Тогда рыжие всё равно не успокоились, начиная кружить под мальчиком. Очевидно, те надеялись поймать его хотя бы при падении. Время шло, а чудовищная ситуация всё не менялась. Весь другой шум прервал очень громкий вопль, и девочка уже зажмурилась, понимая, что наверняка Поттер уже свалился вниз и… Но вопль этот был мужским. Как только она перевела глаза на источник звука, то поняла, что ужасное случилось вовсе не с «Мальчиком-Который-Выжил». А с профессором Снейпом. Ведь его чернильно-чёрная мантия в настоящий момент горела языками синего-пламени. Которое потухло буквально через несколько секунд после обнаружения. Кому вообще понадобилось поджигать мантию декана Слизерина? Когда брюнетка перевела свой взгляд обратно на поле, «святой» Гарри Поттер уже сидел на метле как ни в чём не бывало. Ви почувствовала, как облегчение лёгким покалыванием заполняет её сознание. Но ненадолго, ведь уже в следующую минуту мальчишка резко спикировал вниз, поднося одну руку ко рту так, будто его сейчас стошнит. Все брезгливо поморщились, отмечая про себя, что после таких приключений это весьма неудивительно. Ловец выровнял метлу у самой земли, падая на четвереньки, закашлялся, и что-то блеснуло в его руке. Тот закричал что-то, однако слова не доходили до трибун. Когда она посмотрела на его поднятую высоко над головой руку, то почувствовала как душа уходит в пятки. Его пальцы крепко сжимали трепещущий золотой мячик, блестящий на солнце. Снитч. Гриффиндорцы заревели, не веря своему счастью, в то время как слизеринцы протестовали, ведь Поттер-то не поймал снитч, а чуть не проглотил. Но по траурной мире кузена стало точно ясно, что правил ловец не нарушил. — Сборная Гриффиндор победила со счётом 170:60! — радостно прокричал Ли Джордан, машущий из комментаторской будки своим ало-золотым шарфом. Драко мечтал провалиться под землю, Дафна вскочила с места и начала протестовать, обращаясь к мадам Трюк и приводя в пример какой-то случай начала девятнадцатого века (который то ли и вовсе был слишком отличным, то ли судья просто не желала её слушать), Тео спрятал своё лицо в ладонях, сгорбившись и стараясь спрятаться за спинами старшекурсников, Крэбб и Гойл на пару с Блейзом извергались такими ругательствами (страшно представить, что тогда ворчал под нос Маркус Флинт), что у проходящих мимо (благо, профессор Снейп был не в их числе) уши сворачивались в трубочки, а Виндемиатрикс рассуждала над тем, когда их команда успела забить ещё пять голов. Затем посмотрела на ликующих игроков ало-золотых. На то, как они обнимали Поттера и кричали что-то, какая блаженная мина показалась на лице у капитана-Оливера Вуда. Настроение стремительно падало. Однако дна своего оно достигло лишь тогда, когда ей довелось увидеть Уизли. Торжествующих, с искренней радостью в голубых глазах, белозубыми улыбками и знакомыми ямочками на чересчур веснушчатых щеках. Счастливы, как же иначе. И до чего она докатилась — в бинокль наблюдает за счастьем своих врагов? Мазохистка, что ли? «Но это ведь даже не ваша победа! Если бы не Поттер, то, ох, как несладко, пришлось бы всем гриффиндорцам! И вам Уизли как максимально непрофессиональным, неумелым заго…» — Обещаю, это последний раз, когда они одерживают победу, — зло процедил Драко сквозь зубы. Белые щёки, покрывшиеся розовыми пятнами, стали скорее пунцовыми. — Ещё посмотрим, кто выиграет Кубок Квиддича, когда Потти внезапно перестанет везти! Кто, кто, а он умел держать своё слово.***
Вместе с каждым новым днём Рождество всё приближалось. Камины топили жарче, однако коридоры, особенно в подземельях, промёрзли так, что заклятие «Калидумто» приходилось использовать и для каменных стен. Из-за этого дети частенько приходили в Больничное Крыло за Бодроперцовым зельем, замерзая в стенах замка, либо же прогуливаясь по территории Хогвартса. А студенты всех возрастов и нравов огребали от профессоров, поскольку не могли как следует сосредоточиться на учёбе. В голове ведь одни мысли о предстоящих каникулах. Многие преподаватели, например, профессор Флитвик и профессор Стебль, обещали не заваливать ребят заданиями. Однако Минерва МакГонагалл и Северус Снейп были прямо противоположного мнения: каникулы — идеальное время для изучения тонны нового материала повышенной сложности. Несмотря на то, что голова гудела после каждого занятия, сознание целиком и полностью заполнило ощущение праздника. Абсолютно все, даже самые пыльные и, казалось бы, заброшенные коридоры, были украшены всевозможными декорациями. Еловые лапки с колючими иголками, яркие стеклянные шарики, сахарные сосульки, душистый остролист, позолоченные колокольчики, звенящие каждый раз, как под ними проходит кто-то из студентов, серебряные снежинки и многое-многое другое. Что уже говорить о Большом Зале, где стояла огромнейшая Рождественская ёлка, высотой с трёх Хагридов, в десятки раз краше школьных холлов, с позолочёнными и посеребрёнными ветками, одновременно, и настолько душистая, что перебивала весь запах еды. К слову, по мере приближения праздника с кухни доносились всё более приятные ароматы — страшно было представить, что и сколько этого «чего-то» готовят эльфы-домовики. Были и не очень приятные моменты. А конкретно, один, который можно охарактеризовать лишь словом. Омела. Быть может, это растение было бы не таким несносным, если бы не старый английский обычай… Целоваться под ней. «Блюстителей» этой традиции была тьма тьмущая. Под конец дня школьники невольно уставали считать, сколько парочек, думающих, что надёжно спрятались от посторонних глаз где-нибудь в углу, они видели. И знаете ли, это далеко не всем приносило восторг. Однако Дафна, например, начинала так вдохновенно щебетать каждый раз, когда видела очередные обжимания, что даже скептически настроенная Панси уже мечтала оказаться с кем-нибудь (Ви была уверена, что у этого «кого-нибудь» платиновые волосы, серые глаза и фамилия «Малфой») под омелой. А вот Виндемиатрикс, сколько не вслушивалась в рассуждения временами слишком болтливых подруг, всё ещё считала это настоящей мерзостью и еле сдерживала рвотный позыв каждый раз, когда видела очередных парня и девушку хотя бы в пару метрах от веточки омелы. Просто не понимала, зачем и почему нужно выставлять свои слишком уж тесные «романтические отношения» на всеобщее обозрение. Потому-то девочка и старалась лишний раз не стоять с кем-либо подолгу в коридоре. Особенно, если кем-либо были Крэбб с Гойлом. В середине декабря, проснувшись по утру, все обнаружили, что замок покрыт толстым слоем снега, а Чёрное озеро и вовсе полностью замёрзло. Первая снежная буря, буквально крича, напоминала ученикам о том, что скоро они отправятся домой. Разумеется, это было необязательным условием, но кто вообще откажется проводить праздник в кругу семьи? Это был первый раз, когда Лестрейндж мечтала остаться на Рождество в Хогвартсе, не возвращаясь в Мэнор. Странностью это было, поскольку в праздничные дни Малфои всегда были куда добрее и благосклоннее, тёмные коридоры становились красочными из-за многочисленных украшений, а и так вкусная еда являлась просто изумительной. Однако слизеринка всё равно отдала бы всё, дабы встретить Сочельник вместе с друзьями, весело шутя и всячески развлекаясь, попивая горячий шоколад из кружек и поедая казённые сладости. Прямо как на её двенадцатилетие. Ох, это было бы чудесно! Однако любые девичьи мечты не имели особого смысла, ведь Гринграссы, Паркинсоны, Нотты, Забини, Гойлы и Крэббы забирали своих детей из замка на каникулы, а Драко обожал проводить все праздники вместе с родителями. И разумеется, его нельзя винить за это. Девочка сама часто думала о том, как бы могло измениться её Рождество, если бы она также встречала его вместе с мамой и папой. Как бы могла измениться жизнь. Днём субботы, когда всем нужно было уходить на ланч, небо всё ещё оставалось сероватым, без единого намёка на солнечные лучи. Оттого, веки невольно тяжелели, а сознанием повелевали господа Сон и Лень. Девчонки неторопливо шагали вперёд по коридору, направляясь к Большому залу. Они, вообще-то, намеревались пойти втроём, однако проголодавшаяся Паркинсон так не думала и убежала вперёд куда раньше их. Ви внимательно слушала рассказ блондинки о том, как та обычно проводит Рождество вместе с семьёй. Гринграссы (лорд Гринграсс, миссис Гринграсс, Дафна и её младшая сестра — Астория) каждый год двадцать четвёртого декабря приезжали на юг Франции. Девочка много рассказывала о спокойном и солёном море, тёплом песке, от которого хочется чихать, если ветер невольно заносит парочку песчинок в нос, красивом французском языке и ярких домиках с большими окнами, пальмах и слепящем солнце, а также об Академии Волшебства Шармбатон, располагающейся совсем недалеко от морского берега, но надёжно спрятанной от глаз маглов. Всё это звучало очень очаровательно и даже заманчиво, однако первокурсница всё равно никак не могла понять, как можно прочувствовать дух праздника там, где даже не бывает снега или же ёлок. Увлёкшись разговором, юные слизеринки и не заметили, как на их головы в буквальном смысле слова, «свалился» чудесный рождественский сюрприз. А именно, несколько килограмм свежего, пушистого и белоснежного снега. Дафна взвизгнула от неожиданности и обдавшего тело, пронизывающего холода, а Ви чуть не поскользнулась на ровном месте, отряхивая с себя снежинки, уже начинающие таять, впитываясь в тонкую ткань мантии. Из-за этого по тонкой коже табуном забегали неприятные мурашки. Мигом повеселевший мерзавец-пакостник разразился таким звонким хохотом, что каменные стены задрожали. Крохотный рост, чересчур яркие одежды, от которых рябит в глазах, шляпа шута с бубенчиками, звенящими при любом его движении, оранжевый галстук-бабочка, злобные чёрные глазки и расплывшийся в гаденькой усмешке рот. Никто иной, как Пивз. Особенная заноза в заднице завхоза — Аргуса Филча, гроза школьных унитазов, устрашитель пугливых первокурсников, пакостник всея Хогвартса — все эти титулы полтергейст носил с гордостью, видит Мерлин. Завидев виновника этого, несомненно, знаменательного события, юная мисс Гринграсс принялась ругать его почём свет стоял. После того, как Пивз ответил на это гнусным хихиканьем и высунутым изо рта языком, Лестрейндж поняла недовольство подруги куда больше и уже намеревалась также высказать полтергейсту все свои мысли о нём, когда вдруг… Услышала другой гогот, уже куда более знакомый и раздражающий. Злость вновь забурлила как в крови, так и в девичьем сознании. Всё потому, что в другом конце коридора вновь стояли чёртовы близнецы Уизли. Которые смеялись так сильно, что крепко ухватились за свои животы. «О да, Уизли, две девчонки, все покрасневшие и дрожащие от холода, потому что на них только что вывалили груду настоящего и, драккл вас побери, ледяного снега — это очень смешно!» В миг эти двое взбесили её больше, чем сама ситуация. Девочка не выдержала и, зачерпнув с каменного пола побольше снега, скатала снежок, бросив его прямо в их сторону. А попала-то, прямо в яблочко. Вернее во Фреда. Туда, где у нормальных людей, а не у рыжих идиотов, располагается сердце. Кинула ещё один и снежок прилетел Джорджу в лоб. Теперь была уже их с Дафной очередь хохотать. Эх, был бы враг повержен так легко. Однако это были бы не Уизли, если бы они молча стерпели такой удар по собственному достоинству. Вовсе не дуэт «рыжих и одинаковых», если бы те не задумали отомстить своей противнице. Ага, конечно. Вот только каким образом? Ведь весь снег сегодня в буквальном смысле на её стороне. Ох, недолго Ви так думала, ох, как недолго. А потому, брюнетка была готова убить уже и так полтергейста, когда Пивз взял и вывалил немалую кучу снега прямо на рыжие макушки близнецов. Ещё бы, он всегда поощрял борьбу между учениками. От этого даже сморщенные веснушчатые физиономии выглядели не столь комично. Не прошло и минуты, как достаточно крупный комок снега, попал брюнетке прямо в область тут же поалевшей шеи, увы, не укрытой изумрудно-зелёным шарфом. Та была уверена, что это сделал Фред. Ещё бы, всегда первый. И, очевидно, ничуть не меткий. — Вы об этом пожале… — она и не успела договорить, как в щёку прилетела уже новая порция «зимнего настроения», мигом остудившего разум, но только разогревшего девичий пыл. Далее всё происходило настолько стремительно, что даже участникам этой битвы было сложно понять, что, собственно, происходит, не говоря уже и о случайных школьниках, просто проходящих мимо. Ведь этим несчастным приходилось с невероятной скоростью уворачиваться, от летящих в лицо, глаза, голову, торс или ноги, снежков. Что уже говорить о самой Ви. Тёмные волосы, запутавшиеся и насквозь промокшие от растаявших снежинок, всегда бледные, но ныне пунцовые, пылающие щёки и охрипший голос, которым та обычно сообщала своей напарнице, когда нужно уворачиваться. Она даже почти не чувствовала собственных пальцев, занемевших и сильно дрожащих от постоянной стужи. Случилось даже один раз, что девочка случайно попала прямо в Дафну, которая не вовремя двинулась вперёд, невольно закрыв собой «второго» близнеца. Со временем снег на половине коридора Уизли начал заканчиваться, а Пивз, спасибо ему хоть в чём-то, подбросил его слизеринкам. Однако радоваться пришлось недолго, ведь близнецы решили воспользоваться непотребными методами — кражей оружия у соперника. Мало того, теперь, когда расстояние между ними значительно уменьшилось, все броски парней становились куда точнее. — Это не по правилам, Уизли! — крикнула Виндемиатрикс, сделав шаг назад. Прямо на макушку приземлилось скорее сборище снежинок, чем снежок — больно не было от слова «совсем». Ох, конечно, это Фредерик проигнорировал любые слова своего врага, снова нагнувшись к полу и зачерпнув немного материала для «орудия убийства. На тонких губах показалась пугающе самодовольная ухмылка. — Правила созданы лишь для того, — он ловко увернулся от комка, посланного Гринграсс, — чтобы их нарушать, змейка. Замечательно, просто прекрасно. Новая битва — новое прозвище. С каждым разом всё примитивнее и примитивнее. Неудивительно, если скоро эти двое дойдут до сквернословий. Которые Лестрейндж никогда не была прочь употребить в их адрес — однако это стало бы проявлением слабости, поэтому стоило ограничиваться максимально культурным лексиконом. — Да в тебе из честного, — девичьи ладони загребли как можно больше снега, высыпая всё это добро прямо на рыжую макушку (благо, длина её рук и расстояние между соперниками позволяли дотянуться), — только белый и пушистый снег на голове! Разумеется, мгновенно таящие снежинки покрыли и веснушчатое лицо парня. И даже и без того светлые ресницы, заставив на мгновение поморщиться. А затем Уизли, неизвестно, притворившись или по принуждению организма, звонко чихнул в свою раскрытую ладонь. О да, Ви была определённо довольна своей работой. — Поразительно, — хихикнул Джордж, продолжающий сражаться с Дафной и чуть ли не проигрывать. М-да, если даже он посмеялся над поражением брата, то дела «первого» близнеца явно плохи. — Поразительно, — хрипловато отозвался тот, не успев очистить своё лицо и от половины покрывающего его снега, — что ледышка-Вэнди так боится снега, — и выбросил вперёд столько, что первым вопросом было не «зачем?», а «где он это взял?». Чуть посветлевшие щёки вернули свой прежний пунцовый оттенок, а тонкую кожу вновь обожгло пронизывающим холодом, из-за чего по телу пробежала мелкая дрожь. Снег снова был везде. На лице и щеках, в волосах или носу, во рту и на губах. Капельками стекая вниз по шее. Заставляя стучать зубами и думать о тёплом камине в Гостиной. Отдаваясь сухим першением в горле и жаром. Но это всё равно не было худшим. Не тем, что именно Уизли оставил за собой последнее слово. Пусть даже повторил её жест — это не имеет значения, если у него это вышло… Лучше. Чужие победы же надо признавать? Но так быть не должно! Проигрыш — это удел Уизли, не Лестрейндж. Однако девочка даже не успела что-либо придумать, ни то что сказать. Ведь любые её мысли прервал мелодичный звон прямо над их головами. Она могла поклясться, что уже где-то слышала это раньше. Красивые и замысловатые зелёные ветви спускались вниз вместе с округлыми листьями. К стебелькам были привязаны ярко-алые и серебряные ленты, завязанные в бантики, висели колокольчики, которые и издавали этот звон. Его тут точно не было раньше. Растение бы точно показалось самым обычным, если бы не его ягоды. Переливающиеся на свету и будто бы зачаровывающие. Отливающие перламутром и похожие на крупный жемчуг. Омела. Ей впору было бы задохнуться, ведь на миг она точно забыла, как дышать. Ведь как бы того не хотелось, но осознание происходящего всё равно пришло. Само собой. Омела. Висит. Над. Ней. И. Фредом. Уизли. Тем. Самым. Чёртовым. Уизли. Это казалось шуткой. Самой неудачной и никудышной в её жизни. Ничуть не смешной. Чувства и эмоции бурлили внутри куда сильнее обычного. Смешиваясь и перекрикивая друг друга, заставляя сомневаться во всём на свете. Ви хотелось отшатнуться назад, сбежать, ускользнуть, выполнив сальто назад, влепить ему пощёчину, притвориться мёртвой. Да сделать хоть что-нибудь, дабы не стоять сейчас, замерев на одном месте. Но тело не слушало. Оно немело, будто бы превращаясь в тяжёлый камень и покрываясь сверху ледяной коркой. Не оставляя возможности пошевелиться. Можно было закричать, обвинить во всём парня, оскорбить, съязвить, оставить последнее слово за собой. Но все слова затихли где-то в груди, так и не сорвавшись с пересохших губ. А всё из-за чего? От херовой омелы? Несчастного маленького растения с ягодами-жемчужинами? Нет. Все проблемы в традиции. В английском обычае целоваться под омелой. Столько раз, сколько ягод на ветках. Виндемиатрикс прилагала все свои силы, дабы не представить себя вместе с рыжим прямо сейчас. Блюдущих чёртову традицию, наверняка придуманную Морганой или каким-то явно не блещущим умом чертом. Прямо под омелой. Ведь заведомо знала, что её реакция может быть любой. А Фред приблизился. Настолько, что в нос ударил незнакомый запах. Очень сладкий и еле уловимый, но в тоже время пряный и терпкий. Безумно похожий на корицу. Аромат Рождества. Она не видела, как он сделал шаг вперёд. Зато быстро заметила, что может с лёгкостью разглядывать его. Считать все веснушки, от сильного румянца выступивших сильнее. Первая, пятая, пятнадцатая, двадцать пятая — юбилейная, трид… Ладно, это того не стоит. Наблюдать за тем, как еле заметно дрожат тонкие губы. Потрескавшиеся, но чуть блестящие на свету. Такие тёплые, что жар чувствуется на расстоянии. Это просто последствия леденящего холода. Смотреть прямо в ярко-голубые глаза с чёрными зрачками, с такого расстояние кажущимися куда больше обычного. Лестрейндж сделала глубокий вдох. И взяла себя в руки, дрожащей рукой выставив свою волшебную палочку вперёд, прямо ему в грудь. — Сделаешь ещё один шаг и я… Та даже не успела договорить. Юноша сделал последний шаг, опускаясь чуть ниже, так стремительно, что всё внутри замерло. Не было сил кричать, возмущаться, отшатываться в сторону и даже… Ненавидеть. Только пальцы, крепко сжимающие в руках палочку из кленового дерева, с каждой секундой дрожали сильнее. Когда его рука одним быстрым движением взлетела вверх, Ви крепко зажмурилась, задержав дыхание. Было ощущение того, что гриффиндорец сейчас ударит её. Как всегда делал Люциус, желая перевоспитать, сделать нерадивую племянницу послушной. Малахитово-зелёные глаза удивлённо распахнулись, когда она почувствовала пальцы парня в своих волосах. Фред лёгкими движениями очищал тёмные блестящие пряди от ещё не растаявших снежинок. С таким занятым видом, будто пишет С.О.В., результат которого повлияет на всю его последующую жизнь. Там, где ледяные подушечки пальцев случайно касались пылающей от холода, возмущения и непонимания, девичьей кожи, будто бы оставались следы. Горящие и пульсирующие. И так же быстро отстранился. С той же ехидной ухмылкой, что появлялась на его губах после особенно удачной шутки. — А ты мило смущаешься, Вэнди, — шепнул Уизли, обернувшись назад. В голове будто бы что-то щёлкнуло. Любое оцепенение спало, отдавая должное место гневу и возмущению. Лестрейндж заметила, что её рука с палочкой в руке, теперь будто бы висит в воздухе, без цели, но не опустила. Просто снова направила на рыжий ночной кошмар. — Только расскажи это хоть кому-нибудь, Уизли, — прошипела слизеринка, — и клянусь, я… — И что ты сделаешь? — тут же не без усмешки отозвался тот. — Задушишь меня веточкой омелы? Брюнетка сжала руки в кулаки настолько сильно, что ногти впились в ладонь. Какой талант надо иметь, дабы быть столь невыносимым?! — Или поцелуешь? — засмеялся Джордж, сохранявший молчание все эти кошмарные несколько минут. Невыносимыми*. — Согласен, это звучит более угрожающе. И снова та не успела что-либо ответить. Конечно, они ушли. Хотят ведь выиграть, оставляя последнее слово за собой. Мерлинова борода! Уизли ведь и в самом деле… Одержали несчастную победу. «Обещаю, это последний раз, когда они одерживают победу», — невольно зазвучали в голове слова Драко, брошенные после проигранного матча. Ну ничего, Слизерин выигрывал кубок школы несколько лет до того, как сюда пришёл Поттер. Выиграет и сейчас. Как и Ви, которая не собирается оставлять победу своим врагам. Уизли, возомнившим из себя чёрт знает что. Ну или гениев юмора и мастеров острот, не умеющих шутить. — Ты всё ещё считаешь поцелуи под омелой такими мерзкими? — с загадочной улыбкой осведомилась Дафна. Её светлые волосы, а в особенности передние пряди промокли насквозь. Но судя по радостной мине, подруга и не замёрзла вовсе, чего нельзя было сказать о Лестрейндж. Она немного обиделась на Гринграсс за подобные рассуждения. Та что, действительно считает, будто Уизли способны заставить кого-то психически здорового полюбить омелу? Да это растение теперь будет преследовать девочку в кошмарах. Зато Дафну не нужно было просить держать язык за зубами. Ви была уверена, что однокурсница прекрасно знает, о чём нужно молчать, да и несмотря на свою кажущуюся болтливость, умеет хранить секреты. Мерлин, её секрет это что-то связанное с Уизли! Что может быть ужаснее? — Я бы высказала всё, что думаю о Уизли, но не желаю принижать достоинства какого-либо животного или существа на этой планете, сравнивая его с этими рыжими.