Эти глаза

Утром, после быстрого завтрака, я и Сасори расположились в общей комнате на первом этаже. Мы сидели за небольшим столиком, на котором аккуратно лежали свитки, несколько чистых листов и множество пузырьков с разноцветными жидкостями. Акасуна ровным голосом рассказывал, что нужно учитывать для приготовления того или иного яда. Он не давал конкретную последовательность действий; ему хотелось, чтобы я думала сама. — Прелесть яда в том, что его можно приготовить абсолютно из любого вещества. Главное — подобрать дозу, — он продемонстрировал два небольших пузырька с темно-зеленой жидкостью, — Тут два одинаковых вещества, но концентрации их разные. Один пузырек убивает в течении семи часов, замедляя работу нервных клеток спинного мозга, а другой используют для лечения боли в горле, — с довольной улыбкой произнес он. Акасуна развернул свиток и капнул на него из каждого пузырька. На несколько секунд свиток задымился. Мне пришлось слегка наклониться, чтобы рассмотреть следы от веществ. — Черное и серое пятно. Наверное, черное то, где высокая концентрация, а серое, где низкая, — сказала я Сасори, внимательно рассматривая свиток. Он кивнул и тоже наклонился ближе. Теперь он был всего в несколько сантиметров от меня, и я невольно обратила внимание на его идеальное лицо: кожа ровная, никаких покраснений и прыщей. Вспомнив, как недавно мне пришлось замазывать красный бугорок на щеке, я почувствовала укол зависти. Таким образом, мы сравнили еще несколько десятков пузырьков, обсудили яды растительного происхождения, и в конце он дал мне задание приготовить ядовитый газ, который будет вызывать раздражение слизистых оболочек. Кажется, ему нравилось все это объяснять, хоть он и несколько раз обозвал меня глупой девкой. — А на ком мне тестировать газ? — спросила я, вставая из-за стола с кучей исписанных листков бумаги в руках. — Самая решай, — он улыбнулся уголками губ. — Хоть на Дейдаре. Я не смогла сдержать смешок. — Спасибо за занятие, Сасори-сенсей, — я поклонилась. — Вы, действительно, гений. — Не надо мне льстить, — он запрокинул голову на спинку стула. — Это чистая правда! — возразила я. Он фыркнул и довольным голосом произнес: — Иди уже отсюда, надоела. Оставив новоиспеченного сенсея в покое, я бросилась вверх по лестнице в свою комнату. В ней оказался ужасный бардак. Не понимаю, как смогла устроить такое за одну ночь. Я судорожно принялась все разбирать и наткнулась на бумажный пакет с деньгами за миссию. Присев на деревянный пол, я начала подсчитывать купюры; в общей сумме двести десять тысяч рё. И тут меня, словно молнией пронзило. Я сразу поняла, кому отдам эти деньги. Мне нужно доставить деньги Юко. Так она сможет начать новую жизнь. Идея абсолютно безрассудна, но столько денег мне все равно не нужно, да и времени у меня достаточно для того, чтобы осуществить это. Если буду бежать большую часть пути, то доберусь за часов пятнадцать, а там уже с помощью шарингана разберусь как-нибудь. Хорошо, что буду одна и Дейдара не помешает мне. Я посмотрела на часы и с ужасом поняла, что пять минут назад уже должна была быть в комнате Сасори, держа в руках скрипку. Я рывком поднялась на ноги и схватила футляр, который лежал около кровати, и побежала к кукловоду, который, скорее всего, уже проклял меня. Я бегу, как угорелая, и неосторожно задеваю проходящего мимо Тсукури. — Извини, — быстро говорю и собираюсь продолжить путь, но блондин с силой хватает меня за запястье. — Куда ты так летишь, хм? Ты меня чуть с ног не сбила. Я бросаю на него злой взгляд и высвобождаю руку. — Не твое дело, — сухо отвечаю и убегаю. Наконец, я добралась до красноволосого. Он пронзил меня ледяным взглядом; и я начала играть. Рука болела из-за инцидента с блондином, поэтому фальшивила безбожно. — Извините, я немного не форме, — стыдливо сказала я, убирая скрипку в футляр. — Сойдет, — не отрываясь от работы над головой марионетки, ответил он. — Сасори-сан, ничего, если я буду отсутствовать несколько дней? Он отложил отвертку и повернулся в мою сторону. Я сделала шаг назад; было что-то пугающее в его взгляде. — Когда у нас нет миссий ты можешь делать все, что угодно. Главное, чтобы это не навредило организации, поняла? Я молча кивнула и попрощалась с ним. Теперь меня никто не остановит. Сейчас поужинаю, а ночью отправлюсь в путь. Впервые с тех пор, как я покинула дом Шина, мне нужно было готовить. Постоянные походы в дорожные рестораны и готовая еда из магазинов немного избаловали, поэтому решила сделать что-нибудь простенькое из тех немногочисленных продуктах, что мы вчера купили. Заглянув в холодильник, мне послышались чьи-то шаги. «Хоть бы это не языкастый черт», — помолилась я про себя. Конечно же, это был он. Мы обменялись угрюмыми взглядами; и каждый занялся своим делом. Я нарезаю овощи для бульона и чувствую на себе пронзающий взгляд. Делаю вид, что ничего не замечаю, ставлю овощи вариться в кастрюльку, беру тофу и нарезаю небольшими кубиками. Слышу, как сзади кто-то фыркает, но продолжаю делать вид, что ничего не замечаю. Отхожу от плиты и иду к подоконнику, где еще за завтраком оставила недочитанную мангу. Начинаю читать, но удовольствия не получаю из-за ощущения пристального взгляда на себе.  — Ну чего тебе надо от меня? — я все-таки не выдержала.  — Ничего, хм, — он сидел за столом, подпирая щеку сжатыми в кулак пальцами. Волосы завязаны в низкий хвост, челка, как всегда, прикрывает левый глаз. Одет в обычную серую футболку. Непривычно. Поняла, что слишком долго рассматриваю его и отвела взгляд на край стола, и увидела какую-то странную круглую коробку.  — Что это? — я отложила книгу и подошла к столу.  — Рамен. Слепая, что ли? Я ехидно фыркнула, взяла коробочку и потрясла её. В ней было что-то твердое. Наконец, до меня дошло, что это за рамен.  — Никогда не видела вживую такой рамен, только читала о нем в манге, — негромко сказала я, рассматривая состав продукта. Он удивленно приподнял бровь.  — Ты знаешь, что заработаешь себе гастрит, если будешь питаться им? — я вспомнила, почему Шин никогда мне его не покупал. — Сделай себе что-нибудь нормальное, — нравоучительно произнесла я. Он скрестил руки на груди и недовольно произнес:  — Отвянь, хм. Мне хотелось съязвить ему, но овощи начали кипеть, поэтому я кинулась к плите и продолжила готовить. Опять появилось ощущение, что с меня не спускают глаз. «Да что с ним такое?», — подумала я, бросив на Тсукури хмурый взгляд. Настало время варить лапшу, и я долго не могла решить: делать две порции или одну. В это время послышалось, как Дейдара покидает кухню. Я облегченно вздохнула.

POV Дейдара

Мне было ужасно скучно, поэтому я попытался сосредоточиться на лепке, сидя на столе около окна. Я сжимал небольшой комок глины между ладонями, разогревая ее. Затем придал эллипсоидную форму и отложил в сторону. Взял совсем крохотный кусочек глины из сумки и кончиками пальцев создал из них ушки; осталось соединить их с телом и сделать мордочку. Я снова потянулся к глине и краем глаза заметил, что кто-то подбросил мне небольшой листок под дверь. Данна точно так не сделал бы, значит, Мирай. На моем лице появилась довольная ухмылка. Видимо, она все-таки решила извиниться за то, что нагрубила мне в коридоре. Я встал со стола, подошел к двери и поднял бумажку. «Ужин внизу. Я не хочу лечить твой гастрит» По спине пробежался неприятный холодок, я скомкал записку и бросил ее в урну. Когда человек с самого детства сирота, он мечтает услышать заветное «ужин готов» от тех, кто его любит, но так и не получает это. Никакой заботы. Никогда. Ты никому не нужен. Тебя никто не любит и не признает. Мне это уже давно не нужно. Есть только я и моё искусство. Я приложил ладонь ко лбу и глубоко вдохнул. Она не заботится обо мне, она просто делает свою работу. Почувствовав урчание в животе, я решил спуститься на кухню. В самом центре кухонного стола стояла глубокая тарелка, ее содержимое еще дымилось. Немного замешкавшись, все-таки взял приборы и принялся есть. Блюдо выглядело аппетитно и оказалось вкусным, но в нем были только овощи, лапша и тофу. Никакого мяса или рыбы. И она всегда такое ест? Не думаю, что смогу питаться таким постоянно, хм. Я вспомнил случай в раменной и краска подступила к моему лицу, я нахмурился и упорно пытался прогнать эти воспоминания. Не понимаю девчонок, они все странные, что Куротсучи, что Мирай.

***

В эту ночь я, как обычно, не мог заснуть. Быстро и спокойно засыпаю, только после сражений, когда вдоволь наслажусь своим искусством. Целых две недели скучать в этом переполненном городе, даже взорвать что-нибудь в открытом поле нельзя. И почему Данна выбрал именно это место? Я провел языком правой ладони по глиняным фигуркам, что создал сегодня. Они обретут истинную форму в красочный момент взрыва. Я подумал о том, что стоило бы сейчас сходить к Мастеру и поговорить с ним о искусстве. Может он, наконец, примет мою точку зрения, хм. Но что-то меня останавливало. Бросив все попытки заснуть, принял решение сходить прогуляться и покинул комнату. К моему удивлению, в прихожей вместо трех черных плащей было всего два. Пропал плащ Мирай. Я заглянул на обувную полку: никакой обуви небольшого размера не было, только моя и кукловода. Наверное, тоже захотела прогуляться, хм. Сняв плащ с вешалки, посмотрел в зеркало, поправляя хвост, и заметил небольшой стикер на нем. Даже думать не надо было, чтобы понять кто его написал. «Ушла в страну Рек. Скоро вернусь.» Глаза широко распахнулись от удивления. «Она совсем чокнулась, хм? Зачем она туда поперлась? Может она шпион и сговорилась с шиноби? Или просто хочет сбежать из организации, а записка — просто отговорка?» — размышлял я, пока бежал в комнату за глиной. Я не могу это так оставить, хм. Если она решила предать организацию, то это будет отличной возможностью взорвать её и развлечься.

***

Выследить Мирай оказалось совсем просто. Она, действительно, отправилась в страну Рек по знакомой дороге. Долгое время я просто незаметно бежал за ней, но неожиданно, она перешла на медленный шаг, и мне тоже пришлось замедлиться. Просто устала или заметила, хм? Некоторое время она спокойно шла, не оборачиваясь, а затем остановилась. Я моргнул, а ее уже не было на прежнем месте. Шуншин значит, хм. Быстро. Девушка оказалась позади меня. Она приставила острый кончик куная к моему позвоночнику. — Кто ты и зачем идешь за мной? — строго спросила она. Я снял капюшон плаща и обернулся. Узнав меня, Мирай тут же зажмурилась, убрала оружие и отошла на несколько шагов. Выглядело это немного странно. — Дейдара? — ее голос звучал взволнованно. — Что ты тут делаешь? Я приподнял бровь и сделал два шага вперед. Она сразу же сделала два шага назад. — Это я тебя хочу спросить, хм. Ты зачем идешь в страну Рек? — У меня дела. Я скрестил руки на груди и недовольно посмотрел на нее, дав ей понять, что такой ответ меня не устраивает. Она продолжала молчать. — Ты решила сбежать из Акацуки, хм? Ее лицо тут же стало удивленным. — Чего? Я никогда не покину Акацуки, пока Ита. — она резко закрыла рот руками. — Пока Итачи что? — громко спросил я и почувствовал, как начинаю злиться. Опять он! Она отвела взгляд, взяла зеленую прядь волос в ладонь и начала теребить ее. Нервничает, хм. — Говори! — я сделал несколько шагов вперед и схватил ее за плечи. Она резко вздрогнула, я почувствовал как все ее тело сжалось. — Сначала отпусти, — в ее глазах читалась злость вперемешку со страхом. Я послушно отстранился от нее. Мирай вдохнула воздух полной грудью, пытаясь успокоиться. — Ты что влюблена в Итачи, поэтому никогда не покинешь Акацуки, хм? — спокойно спросил я, пытаясь скрыть раздражение. Какая еще причина может быть у этой девчонки? Наверное, глазки понравились. Она удивленно приподняла бровь и рассмеялась. — Ты чокнулся? — она продолжала смеяться, — Может ты в Итачи влюбился, поэтому болтаешь постоянно о нем? Злость вспыхнула во мне, и я схватил ее запястье, приближая к себе. — Совсем дура, хм? — Может ты уже перестанешь меня хватать? Это раздражает. Снова поймал ее недовольный взгляд и отпустил. — Я иду в Танигакурэ для того, чтобы передать деньги одной девушке, — она продемонстрировала бумажный пакет. — Но зачем? — презрительно спросил я. — Хочу, чтобы она смогла освободиться от рабства в онсэн, — в ее голосе звучали нотки грусти. — Тебе не понять, почему я хочу это сделать, поэтому не проси меня объяснять подробно. Просто дай мне идти дальше и все. Я вернусь через несколько дней. Мне, действительно, было не понять. Истинная причина ухода Мирай меня озадачила. Это просто странно. Тащиться в место, где тебя могут убить, чтобы отдать кучу денег какой-то девке из борделя? Не думал, что она такая добренькая, хм. Некоторое время я думал, что мне делать дальше, взвесив все «за» и «против», принял решение. — Ладно, идем, — наконец, сказал я. — Идем? Ты не пойдешь со мной. Ты будешь мне мешать, — строго проговорила она, нахмурив брови. — Да ты же помрешь без меня, хм, — я ухмыльнулся. Вот же дура. Должна быть счастлива, что составлю ей компанию, хм. — Мне просто скучно. — Скорее я с тобой помру от какого-нибудь взрыва, — она закатила глаза и шагнула мимо меня. — Нужно сделать все тихо, пошли. — Быстро ты согласилась, хм. — Ты все равно бы не отстал. Какой смысл спорить? — удрученно протянула она.

***

Погода сильно испортилась, и начался безостановочный дождь. Промокнув до нитки, мы забрели в какую-то пещеру и развели небольшой костёр из веток, что нашли в ней. — Если бы ты не задержал меня, то я бы не попала под дождь, — ворчала Мирай, высушивая волосы. Проигнорировав ее возмущение, принялся снимать мокрую одежду. — Ты что делаешь? — я обернулся и встретился с ее широко распахнутыми темно-карими глазами. — Раздеваюсь, чтобы высушить одежду, хм. А ты не будешь? — я многозначительно на неё посмотрел, снимая темно-синюю майку. Она немного смущенно отвела взгляд. Я довольно хмыкнул. Оставив на себе только штаны, которые особо не промокли, я уселся у костра рядом с Мирай. Она сняла только плащ и сидела в мокрых брюках и блузке, которая теперь облегала верхнюю часть тела. Удивительно, но у неё оказывается есть небольшая грудь. А я уже давно решил, что она совсем доска, хм. Воцарилось молчание, пока Мирай не чихнула. — Кажется, медик, начал заболевать уже, хм? — я, довольно улыбаясь, покосился на неё. — Иди ты, — она бросила в мою сторону камешек, что лежал около неё. — Так ты заболеешь и свою глупую затею провалишь, ага. Я чуть приблизился к ней и с улыбкой спросил: — Неужели ты стесняешься меня, хм? Девушка поморщилась и помотала головой. Видимо, правда смущается. — Я не стесняюсь тебя, — говорила она с легким румянцем на лице, что заставляло меня ухмыляться ещё больше. — Просто мне не хочется сидеть обнаженной рядом с чужими людьми. Это некомфортно, понимаешь? — Это и есть смущение, хм, — я поправил мокрую чёлку. — Я не буду на тебя смотреть. Ты не в моем вкусе, — я решил ее успокоить. Закатив глаза, она хотела уже что-то ответить, но передумала. Полезла в сумку и достала оттуда бинты. Я вопросительно посмотрел на неё. — Можно я завяжу тебе глаза на время? — спокойным голосом спросила она, разматывая бинт. — Зачем? — я не понимал, что она опять задумала. — Так ты не сможешь смотреть на меня, и я спокойно смогу высушить всю одежду. Изначально я подумал не об этом, но ладно. Раз ей так проще — пускай. — Валяй, хм. Наши взгляды пересеклись; и я засомневался, что согласиться — хорошая идея. В ее глазах больше не было, даже намека на смущение. Они лукаво мерцали, словно она задумала какую-то шалость. Я увидел, как ее темно-алые губы приоткрылись в улыбке. Она чуть подвинулась ко мне, держа в ладони плотную ткань. Легким прикосновением пальцев убрала челку с моего лица, а затем завязала глаза. — Все нормально? — спокойно спросила она, затягивая узел. Я кивнул. Теперь мне ничего не было видно. Странное ощущение, хм. Неожиданно я ощутил, как кончики ее пальцев скользнули по моему лицу и на секунду остановились на губах. Сердце пропустило глухой удар. Я попытался взять ее за локоть, но она сразу же отстранилась. Что это опять было, хм? Почему иногда она совершает такие странные жесты? Это какая-то игра, что ли? Я услышал, как она медленно стала раздеваться. Глубоко вдохнув, попытался расслабиться. Внутри возникло ощущение теплоты, которое будоражило всякие мысли в голове. «Никаких отношений с девушками внутри организации. Никакого секса. Ничего.», — мысленно сказал я себе. Огромный плюс женщин в различных городах и деревнях, что мы посещали, было то, что я больше никогда их не увижу. Нет возможности привязаться или еще что-нибудь похуже. Да и не нужна мне такая чепуха, хм. — Твои руки — результат кеккей генкая? — Не, хм, — я почувствовал, как из правой ладони показался язык. — Это киндзюцу моей деревни. Оно позволяет смешивать мою чакру с глиной, хм. — Как же ты раньше творил свое искусство? — с удивлением в голосе спросила она. — Ну, оно же не всегда было со мной, — протянул я. — Долгое время я пытался найти истинную форму искусства, которая позволит мне познать себя, хм, — я сунул руку в сумку с глиной, что лежала около меня; рот на ладони принялся за работу. — Раньше я занимался обычной глиняной лепкой, и многие восхищались моими работами, но я чувствовал, что это было не то. Однажды узнал про существование киндзюцу и понял, что это то, что мне необходимо. Так я и открыл для себя, что истинное искусство — это взрыв, хм. — Потрясающая история, — я ощутил, как ее пальцы развязывают узел. Ткань слетела с моих глаз, и я прищурился от света огня. Привыкнув, бросил мимолетный взгляд на Мирай; она была уже одета, но видно, что одежда еще влажная. Когда ее глаза встретились с моими, она улыбнулась, качнув головой. — Неужели лучше сидеть в мокрой одежде, чем немного подождать, хм? — я встряхнул волосы. Чудная она все-таки. — Эмоциональный комфорт для меня на первом месте, — устало ответила она, отводя взгляд. — А как ты начала играть, хм? — она подняла взволнованный взгляд на меня. Я чуть подался ближе к ней. — Все банально, — она прижала ладонь к щеке. — В детстве мне очень нравилась сказка, где злодейка была скрипачкой. С помощью своей музыки она похищала сердца людей. Меня это так впечатлило, что я уговорила отдать меня в музыкальную академию. Все равно брат не хотел, чтобы я становилась шиноби, — она мягко улыбнулась; я не удержался и улыбнулся в ответ. — Значит, ты собираешь похищать сердца, хм? Какая глупость, — насмешливо сказал я. Повисло молчание. Я пристально на нее посмотрел и заметил, что выражение ее лица изменилось. — Нет, это скрипка похитила моё сердце уже очень давно, а я теперь просто существую по инерции, — она вытерла крохотные слезинки подушечками пальцев. Я глубоко вдохнул, чувствуя, что затронул что-то личное. — Она была для меня всем, понимаешь? Мне казалось, что никто не сможет нас разлучить, а сейчас.— ее голос начал дрожать, — как бы я ни пыталась, я больше не могу почувствовать то, что было. Я больше не могу играть так, чтобы это устраивало нас обоих. На долю секунды я представил, что было бы со мной, если бы потерял своё искусство. Грудную клетку пронзил тяжелый удар. Я снова посмотрел на Мирай; лицо потухшее, мертвенно-бледное, почти без выражения. Она напомнила мне меня, когда я еще был совсем одинок. Внутри меня что-то дрогнуло, и я сделал то, чего мне тогда так сильно не хватало. Осторожно приобнял ее правой рукой за талию и притянул ближе к себе. Ожидал, что она начнет вырываться, но ничего такого не произошло. Лицо девушки уткнулось в мое плечо, и нос уловил еле заметный травянистый запах, исходящий от ее темных волос. В моих объятьях она казалась такой хрупкой и уязвимой. Золотистые пряди волос упали ей на плечи. Она сильнее прижалась ко мне, и я ощутил, как мое сердце учащенно забилось. Мы улеглись на прохладную землю. Я прикрыл глаза и все оставшееся время, пока она не заснула, не выпускал ее из своих рук.

Конец POV Дейдара