Радости детства

Джокер работал в своем кабинете. Смешивал реактивы для очередного смертоносного шедевра. Тщательно рассчитывал пропорции, аккуратно переливал содержимое из одной колбы в другую. Полученная смесь пузырилась. Отлично! Еще немного и… По дому разнесся дикий крик! Часть реактива из колбы пролилось на стол. Поверхность стола зашипела и покрылась белой пузырчатой пеной. - Сука! – выругался Джокер и раздраженно поставил колбы на стол. Оперся о столешницу. Сделал глубокий вдох и выдохнул. Девчонка опять плачет! Сколько можно уже?! Он позволил Харли оставить ЭТО в доме! Так какого хрена она не следит за своим детенышем?! Проще было свернуть ребенку шею тогда – мороки было бы меньше! Но нет, малышка его позабавила, а он дал слабину. Тьфу! Дурацкий детеныш! Все карты спутал! Ладно, первые пару дней это было смешно и забавно, но сейчас совсем не смешно! Ребенок ноет и визжит, визжит и ноет! Неужели дура-мамаша не может ее заткнуть?! Он ведь дал ей все, что нужно! Позволил Харли спать в одной постели с этой малявкой, да не абы где, а прямо за стенкой! А ведь мог бы запереть козявку в чулане и дело с концом! Но нет, мамочка уперлась! Пристрелить бы и одну, и другую! Да только не затем он выслеживал ее четыре года, чтобы так просто прикончить! Это слишком просто! И совсем не смешно… Рев внизу то стихал, то снова возобновлялся. Но если подумать… ребенок был хорошим рычагом давления на Харли. Она так вжилась в роль мамочки, что ради своего чада сделает все, что угодно. Если раньше Харли пыталась припираться и выпячивать свое эго, то теперь она умолкает, стоит только ему заикнуться о ребенке. Это удобно. Не то, чтобы он был против ее зубоскальства… Иногда оно ему даже нравилось. Но! Она должна знать меру. Знать свое место. Как было в самом начале. Да, тогда с ней было проще. Тогда она его боялась. Тогда она его не знала. По крайней мере, не знала так хорошо, как сейчас. Потом она начала ревновать к Бэтси. Начала препираться, закатывать истерики. Показывать характер. Принаглела, поумнела. Что ни говори, а мозги у Харли всегда были. Что ему в ней нравилось, так это то, что она была умна. Строила из себя дурочку, когда надо, но разве это не признак сообразительности? Баба с мозгами – это хорошо, но пользоваться ими она должна не чаще, чем ему нужно. И она об этом забыла… Даже попыталась сбежать. Не в первый раз, надо сказать, но он всегда ее находил. Нашел и сейчас. Он ни за что ее не отпустит! Даже если придется терпеть этого дурацкого ребенка! Харли слишком уж увлеклась игрой в мамочку. Завела себе куколку и даже пытается строить кукольный домик. Это выглядит забавно. Она наклеила розовые обои в той комнате, постелила ковер, купила игрушек и прочей детской херни. А заодно и весь дом вычистила, чтобы у ребенка – не дай бог – не развилось аллергии! Сколько дней провела на карачках, чтобы всё отмыть и отчистить! Ха! Даже уговорила его провести в доме нормальное отопление. Мол, ребенок мерзнет! А ему какое дело?! Пусть закаляется, если такая мерзлячка! Но нет, Харли выпрашивает, Харли ластится, Харли всеми силами пытается ему угодить… И это хорошо. Ладно, так и быть! И она снова вешается ему на шею, снова благодарит. Как раньше… Если подумать, появление в доме ребенка и правда может сыграть ему на руку. Чем больше Харли привязывается к малышке, тем легче ей манипулировать. Теперь, когда у нее есть эта девчонка, всё будет, как раньше. Всё вернётся на круги своя… Ребёнок внизу снова разразился воплем. Джокер вздохнул. Хоть преимуществ от девчонки больше, а недостатки все равно имеются. Он стянул с себя перчатки, снял защитные очки, бросил амуницию на стул и вышел из кабинета. - Сколько раз повторять?! Мне нужна тишина! – злобно рыкнул он, спускаясь по лестнице. Харли сидела рядом с ребенком, который обхватил пораненное колено и ныл. Она пыталась укачать детеныша, но все тщетно. - Мне что, пулю пустить ей в лоб, чтоб она замолкла?! – рыкнул Джокер, подходя ближе. - Она замолчит, - заверила Харли, закрывая своим телом ребенка, но слезные завывания от этого не прекратились. – Скоро замолчит. - Мне не нужно «скоро», мне нужно сейчас! Харли принялась укачивать малышку. - Тихо, детка! Тихо! – проговаривала она. – Видишь, как папа ругается. Мы же не хотим злить папу, да? Но малышка продолжала хныкать. Джокер рыкнул и одним движением отшвырнул Харли в сторону. Схватил плачущую девчонку за руку, тряханул. - А ну замолкни, дрянь, или я сверну тебе шею! Девочка испуганно смотрела на него своими большими детскими глазами. Она попритихла, но все равно продолжала всхлипывать. Кажется, не могла подавить в себе слезы. - Джей, ты ее пугаешь! – крикнула Харли, пытаясь оттолкнуть его от дочери. - Похрен! – ответил Джокер и со всей силы толкнул Харли в отместку. Девушка потеряла равновесие и упала на пол, он указал на нее пальцем и предостерегающе добавил: - Не рыпайся, дорогуша! – он снова взглянул на ребенка. – А теперь ты. Почему ты все время хнычешь, а?! Отвечай! Он тряханул девочку, как тряпичную куклу. Малышка задрожала. Смотрела на разгневанного отца с нескрываемым испугом. Не знала, что сказать. И не могла по сути. А отец ждал. Отец буравил ее своими страшными черными глазами. Скалил зубы. Держал крепко и больно… - Больно, - ответила девочка, прикасаясь ладошкой к разодранному колену. Джокер посмотрел на небольшую ссадину. Прорычал. Поморщился. - Это не повод хныкать! Тебе не ногу отрезали, чтобы из-за этого ныть! – он снова тряханул девочку. – Будешь распускать нюни по пустякам – я и правда тебе ее отрежу, поняла?! Глаза девочки испуганно расширились. Она попыталась подавить в себе всхлип и закивала. Джокер отпустил дочь и направился к лестнице. - Такая же тряпка, как и мамаша, - бросил он, сквозь зубы, а потом обратился к Харли, которая вскочила с места и прижала к себе малышку: - Следи за ней лучше, мамочка!

***

Сегодня Харли впервые за долгое время снова выходит на сцену. Он настоял. А она готовилась. Приводила себя в форму каждый божий день, чтоб только не запороть свой выход. Сегодня они взрывают торговый центр. Грабят перед этим. Цацки и золотишко в ювелирном, новая одежда в бутиках для Харли. Не особо-то она располнела с тех пор. Какая была, такая и осталась. Но гардеробчик надо сменить. Белая майка под черным корсетом, красно-черный жакет – сегодня на ней все то же самое, что и четыре года назад. Но выглядит это странно, карикатурно. Вроде бы это все та же Харли. Скачет вокруг него, отшучивается, пытается повиснуть у него на шее и зовет «папочкой». Веселая и беззаботная. Как всегда. Как он и хотел. Но почему-то тошно от этой натянутой улыбки. От этих глаз, которые не смеются вместе с ней. От этой наигранной детскости. Он рычит. В очередной раз отталкивает ее от себя. Пусть плетется сзади, одинокая, отверженная и ненужная. Пусть подумает о том, как его умаслить. Пусть… - Джей! – вдруг кричит она. – Смотри, какая прелесть! Давай его возьмем! Джокер оборачивается. Харли восторженно смотрит на бело-розовое детское платьице с розочками на юбке и аккуратным бантом на поясе сбоку. - Нет! – тут же обрывает он ее. - Но Джей!... Джокер рычит. Подходит к Харли, хватает ее за запястье. Сжимает до боли. - Ты заигралась, куколка! – шипит он. – Возвращайся уже с небес на землю! Харли смотрит на него в упор. Без страха. Без благоговения. Без каких-либо привычных эмоций. В ее глазах отчужденность. Но она разжимает алые губы и проговаривает: - Пожалуйста, папочка! Разрешите своей девочке взять сувенир! Всего один. Пожалуйста-пожалуйста! Ее слова режут слух. Но приятного в этом мало. Скрежет ногтями по доске. Фальшиво, неестественно. Он гневно отпускает ее запястье. Позволяет взять то, что она хочет. И широкими шагами направляется к выходу. Подальше от нее. Не хочет ее видеть, не хочет слышать. Мерзкая! Какая же она мерзкая! Когда он нажал на кнопку детонатора, надеялся, что Харли окажется в здании. Но она выскочила раньше, чем прогремел взрыв. Чудом уцелела. Как всегда. И в этом тоже мало приятного. В фургоне он смотрел на нее почти всю дорогу. Она не отводила взгляда. Не жалась. Не пыталась улыбнуться. Не бросала ответных взглядов украдкой. Просто сидела, сжав биту между колен. Это была уже не та Харли, которую он знал четыре года назад. Что-то сломалось в ней. Что-то надломилось. Его фарфоровая кукла треснула. И, кажется, он знал, что послужило тому причиной. Этот тупой детеныш! Эта маленькая паршивка! Этот выродок, что появился на свет так некстати! Нужно от него избавиться! И чем скорее, тем лучше!

***

Первое, что он сделал, когда они вернулись, поднялся по лестнице наверх. Может быть, он сделал это слишком резко, потому что Харли побежала за ним, почувствовав неладное. Он пронесся мимо головореза на посту и выбил ногой дверь. Детеныш, что лежал в кровати, резко поднялся. Малявка не успела толком понять, что происходит, когда он схватил ее поперек туловища и хорошенько встряхнул. Жалкая кукла! Бесполезная игрушка! Харли, конечно же, подоспела на выручку. Она накинулась на него. Вцепилась, пытаясь вырвать из рук ребенка. Он отпихнул ее, но она снова на него набросилась, пытаясь расцарапать лицо. Он вовремя выставил локоть. Обхватил ребенка одной рукой, а второй перехватил руку Харли и неестественно вывернул ее. Девица вскрикнула и зашипела. Тогда Джокер пинком отправил ее в сторону двери. Харли ударилась об косяк, вскрикнула. Но тут же снова кинулась в бой. Однако Джокер уже сжимал подбородок девочки, что продемонстрировал Харли с гадкой улыбкой. Девушка замерла, боясь за жизнь ребенка. Ему достаточно одного движения, чтобы свернуть малышке шею. Харли задрожала. - Пожалуйста, Джей, - слезно взмолилась она. – Отпусти ее! Не трогай! Пожалуйста! Я сделаю всё, что ты захочешь… только не трогай… - Да хрен что ты сделаешь! – рыкнул он. – Твои попытки гроша ломаного не стоят! Все, что ты делаешь, идет насмарку, Харл! Харли недоуменно смотрела на него. - Я не понимаю… все же было хорошо, Джей! Я же вернулась! Вышла на сцену, как ты и просил. Я вела себя… - Паршивая из тебя актриса! – ядовито бросил ей Джокер. – Ты расхлябанная, несобранная и попусту мерзкая в своей хреновой игре! – он делает паузу, выдыхает: - А причиной тому этот вечно орущий и ноющий выродок! Но я сделаю так, что он наконец заткнется! Джокер взглянул в детское личико, что с таким упоением сжимали его пальцы. И тут он понял, что что-то не так. Что не так? Девочка смотрела на него с нескрываемым ужасом. Тяжело дышала. Но… молчала. Ни крика, ни стона, ни даже всхлипа. - Почему ты молчишь?! – рыкнул он на ребенка. – Язык проглотила?! Девочка сделала шумный вдох. Набралась смелости и выпалила: - Я не стану ласпускать нюни. Она нахмурила бровки и насупилась. Похоже, даже не понимая, что это могут быть ее последние слова. Джокер внимательно смотрел на ребенка. Он с силой стиснул пальцы, но девочка молчала. Запустил в ее нежную кожу ногти – она молчала. Тогда он обхватил ее тельце и сжал почти до хруста костей. Девочка болезненно морщилась, но молчала. - Ах ты чертовка! – ухмыльнулся он. - Хоть чему-то научилась, а! А потом он вспомнил, что хотел убить ее. Ухмылка пропала с его лица. Надо ее прикончить. Без нее будет проще. Он снова стиснул в руке ее подбородок. Глупый ребенок! Даже не понимает, что сейчас сдохнет. Все так же молчит. Смотрит со смесью страха и гнева. Прямо как ее мать… Джокер закрывает глаза. Выдыхает. Рычит. Ненавидит себя за то, что собирается сделать, но… но спихивает ребенка в руки матери. Как что-то грязное и мерзкое. Встряхивает руки. - Вон из дома! – гаркнул психопат. – Обе! Чтоб не появлялись здесь как минимум сутки, ясно?! Харли судорожно сглатывает. Прижимает к себе ребенка и бежит вниз по лестнице. К выходу. И Джокер остается один. Прислушивается к тишине. Садится на кровать. Наконец-то… Никаких баб. Никаких орущих детей. Тишина и спокойствие. Спокойствие… Черт! Что же это такое получается? Он потратил четыре года на ее выслеживание, чтобы получить ЭТО?! Сломанную куклу и в довесок к ней бесполезного пупсика? Что ж, жизнь умеет подкинуть шутку. Самое время встать и начать аплодировать. Ха-ха! Сука-судьба над ним посмеялась. Он сжал в руке одеяло. Теплое. Специально для этой соплячки. А на покрывале рисунки в виде улыбающихся звездочек. Тупость! Все-таки нужно было их пристрелить. И одну, и вторую. Но чтоб тебя!... Ладно, сейчас он, по крайней мере, сможет поработать…

***

Харли возвращается вместе с ребенком через два дня. Предварительно созванивается с Джонни и спрашивает, в каком Джокер настроении. А Джокеру плевать. На нее и на ребенка. Его кукла играет с ребенком в общем зале в мяч. Катают мячик по полу. Джокер сидит в кресле, недалеко от них. Курит и задумчиво смотрит в пространство перед собой. На этот раз Харли не делает ему замечаний по поводу сигарет. Хотя до недавних событий пыталась одергивать пару раз. Он же эти пару раз слал ее нахрен. Сейчас она молчит. Смотрит на него украдкой, но ничего не говорит. Он тоже не собирается с ней разговаривать. В остальном, все так же, как и до этого. Неожиданно мячик прокатывается мимо малышки и бьется о столик. Останавливается лишь у ног Джокера. Он кидает мимолетный взгляд на мяч, потом смотрит на них. Взгляд стальной, нехороший. Они тоже смотрят на него. Ребенок, похоже, боится, но мать тут же переводит внимание на себя. - Джой, по-моему, самое время сыграть в куклы, - улыбается Харли. Улыбка неестественная, натянутая. Пытается одурачить даже своего ребенка. Мерзость! Джокер тушит окурок в пепельнице. Подкатывает носком ботинка мяч к себе и прижимает его к полу этим же самым ботинком. - Попробуй отними, - хрипло произносит он. Смотрит на взволнованную мамочку, на испуганного ребенка. Ухмыляется. Перекатывает мяч по полу. Ребенок смотрит на мяч, на отца, и снова на мяч. Не рискнет. Не решится. Но нет. Девочка поднимается на ножки и идет к нему. Харли шепчет ей вернуться, но та не слушает. Хм, любопытно. Девочка встает перед ним. Смотрит в глаза, он тоже буравит ее взглядом. Ребенок наклоняется и берется ручками за мяч. Тянет. Но нога прочно удерживает мяч на месте. Джокер улыбается. Эта малявка так смешно пытается забрать игрушку. Сама нагнулась за мячом, но оттопырила задницу. Тянет и пятится. Глупое создание… Шлеп! Этого следовало ожидать. Ребенок потерял равновесие и шлепнулся на задницу. Джокер рассмеялся. А еще думал, что детеныш заплачет. Но нет, молчит. И снова хватается ручками за мяч. Тянет. С силой, натужно. Даже щеки надула от напряжения. Забавный ребенок! Он резко отпускает ногу. Ребенок заваливается вместе с мячом на спину. Джокер снова смеется. А девочка снова принимает сидячее положение и смеется вместе с ним. Победно показывает маме мячик. Смотрит на Джокера, гордо вздергивает подбородочек. И правда забавная! Мужчина не перестает смеяться. И неожиданно подхватывает ребенка с мячиком в руках. Садит к себе на колени. Малышка обхватывает ручками мячик. Мол, не отдам. - Ну-ну, - проговаривает Джокер и взъерошивает ребенку волосы. Ребенок фыркает и смешно мотает головой в попытке привести прическу в порядок. Но рук не разжимает. Тогда мужчина зажимает между пальцами прядь ее волос и тянет ее наверх. Не делает больно, просто приподнимает волосы. Ребенок снова мотает головой. Елозит у него на коленях. Не помогает. Тогда малышка разжимает ручки и берется за прядку волос над головой. Тут-то Джокер и перехватывает мячик. Девчонка не ноет, не скулит. Просто тянет ручки. - Дай! – просит малышка. - Ммм, а что мне за это будет? – с улыбкой спрашивает Джокер. Ребенок задумчиво смотрит на него. Смотрит на свои ручки, в которых ничего нет. Потом на маму, которая показывает ей игрушки. Малышка хмурится. Снова смотрит на Джокера. Смешно дергает носиком и мотает головой. Потом внезапно ее глаза загораются. Она улыбается. И в следующий момент девочка обхватывает своими ручками шею отца и чмокает его в щеку. С секунду Джокер молчит. А потом заливается диким смехом. Смеется долго, с хрипотцой, надрывно. И отдает мячик девочке. - Держи свой мяч, пироженка, - говорит он ей. Девочка, получив мячик, с благодарностью смотрит на Джокера. Точно так же на него смотрит и Харли. Ее глаза снова сияют любовью и благоговением. Как и несколько лет назад. Ну надо же! Похоже, эта малышка и правда ключ к сердцу Харли. Но поворачивать этот ключ, кажется, нужно в другую сторону. Что ж, если таковы правила игры, он попробует в нее сыграть. И всё вернется на круги своя! Это будет весело!