***
Дарминуса Манка разбудили глухой стук в дверь и в куда большей степени неприятные тычки жены в бок. Он разлепил глаза, ворча, что еще глубокая ночь и клевер с этими курами, пусть хоть всех сожрут, а он в такой холод из-под одеяла не вылезет. — Да вставай уже ты, — прошипела над ухом Джелайла. Дверь их комнаты скрипнула, и внутрь прошмыгнули перепуганные дочери. — Там кто-то пришел, — зашептала Аллейна, запрыгивая на кровать с босыми ногами. — Уф… Дарминус не успел убрать свои и теперь жалел. Он мотнул головой, сел, хмуря брови. «И правда, кого это принесло среди ночи?» — подумал он. Сан изобразила боевую стойку, слишком довольно говоря: — Надеюсь, это северные дикари. Ух, я им покажу всю мощь моей грозовой магии! — Даже думать не смей! — осекла ее Джелайла, вместе с мужем выбираясь из кровати, попутно присматривая что-нибудь тяжелое. — Стали бы северяне стучать в дверь, — пробубнил Дарминус, застегивая штаны. Стук становился все настойчивее. Идя по темному коридору, Манк нервничал. Подобные визиты никогда не сулили ничего хорошего. И больше всего он опасался услышать от соседей, что беда в деревне. Что пожар или грабят. Он не хотел думать о возможном нападении северян, но в душе его съедало беспокойство. Что делать, если это действительно они? Как уберечь девочек? — Останьтесь в комнате, — пыталась отвадить дочерей Джелайла, но те все равно крались позади. Она подхватила торшер, примерилась и удовлетворенно кивнула. Дарминус замер у двери, припоминая что-нибудь мощное из заклинаний для верности. — Кто там? — прогремел он недружелюбным басом. Из-за наложенной магии звук снаружи доносился едва-едва. — Открывай уже! — нетерпеливо потребовал голос, который он узнал бы среди множества других. И Дарминусу стало по-настоящему страшно. Он, не думая, развеял все защитные чары, отпер замки и, наконец, толкнул тяжелую дверь. На пороге его дома стоял Юлиус. Мерный свет магической сферы времени освещал скромный двор Манков. — Юлиус! –провозгласила Сан, чуть ли не подпрыгивая от радости. Гость чуть улыбнулся жмущемуся в дверях семейству. В свете его магии волосатая грудь Дарминуса приобретала действительно устрашающий вид — один раз посмотришь, еще неделю будет в кошмарах преследовать. Джелайла с занесенным торшером и поджатыми губами. Аллейна, вдруг вспомнившая, что одета не для встречи гостей, и оттого смущенная. И совершенно счастливая Сан. В них было что-то родное. — Мне нужна помощь, — бесцветно произнес Юлиус, чуть отклоняясь, чтобы Дарминус мог разглядеть заключенную в сферу девушку. Взгляд хозяина дома стал жестче. В суете раненную доставили в рабочий кабинет. По дороге сфера времени не раз рассеивалась — девушка глухо падала на чистенький пол, орошая его кровью. Юлиус ревностно отгонял жаждущих помочь Манков и создавал заклинание вновь и вновь. Все это вызывало немало вопросов у семейства лекаря. Сан помогала преодолеть дверные проемы, махала руками и звонко говорила, как лучше развернуть — на деле же только мешалась. Джелайла зажигала свет, готовила инструментарий и воду, попутно раздавая указания дочерям. Аллейна рвала тряпки, очевидно, пригодные для перевязок. За всем ажиотажем Дарминус был спокоен, как море в штиль. Только сверлил друга грозовым взором. — До нее нельзя дотрагиваться, — предупредил Юлиус, стоило раненной оказаться на кушетке. — Ее кожа… — он помялся, зная, что это воспримут негативно, — убивает. Дарминус бросил на него очередной уничтожающий взгляд. Его жена тотчас поймала дочерей за плечи, заставляя отступить, точно Лу прокаженной какой-то была. Лекарь взял инструмент, по виду напоминающий ножницы, но без режущих концов, а для захвата и нож. Осторожно срезал прилипшую к ране одежду, оголяя бледный живот. Помрачнел пуще прежнего и процедил: — Да здесь не обойтись без серьезной операции. Думаешь, я одной магией вылечу это? Сан с любопытством заглянула через плечо отца. — Ва-ау, а там в ране что-то шевелится, да? — невпопад спросила она. — Женщины, выйдете, — сердито сказал Дарминус. — Но мне интересно!.. — Иде-ем, Сан… Оставшись наедине, лекарь повернулся к гостю и осуждающе посмотрел снизу вверх. Юлиус болезненно поморщился и увел взгляд. — Не хочешь объяснить? — потребовал Манк. — Почему именно ко мне, а не к вашим столичным светилам? Нет, он не ждал заверений, что все они балбесы, и лишь он в состоянии спасти жизнь девчонке. Он ждал неприятной истины. — Потому что там ее могут искать, — нехотя, ответил Юлиус. Манк шумно втянул воздух носом. Да, именно этого он и ждал. — И понимая всю опасность, ты решил принести ее ко мне? — от его абсолютного спокойствия не осталось и следа. — Что, если ее будут искать здесь? — Не будут. Никто не знает об этом месте. — А если случайно найдут? — Время утекает. Девушка на койке дышала слабо, часто, Манк знал, что, если оставить все, как есть, протянет она не долго. Знал и скрипел зубами. Потому что Юлиус нарочно пришел к нему днем, откровенничал и страдал, чтобы вызвать жалость, заставить проникнуться историей несчастной любви, чтобы теперь он, Дарминус, чувствовал себя последней сволочью, отказывая в помощи. Этот чертов прохвост знал все наперед и, как и прежде, разыгрывал карты, как ему угодно. Манк вперил взгляд в жуткую рану, лишь бы не смотреть на друга. — Ты ведь еще тогда, во время ужина, знал, что ее ранят, да? — проговорил он, словно бы слова были тяжким грузом. Он чувствовал, как это неприятно Юлиусу. Новахроно не любил, когда его уличали в игре с чужими судьбами. И однажды Манк уже клялся ему, что порвет все связи, если еще хоть раз поймает на этом. Поэтому Юлиус мялся, обдумывая, как увильнуть. Но больше «прозорливости» друга Дарминус ненавидел ложь. Именно поэтому Новахроно не соврал ему: — Да, знал. И, тем не менее, признание заставило черствое сердце лекаря забиться чаще. Он почувствовал, как на спине волосы дыбом становятся. После всех треклятых слов о любви, этот идиот говорил ему, что сам позволил всему случиться? Дарминус снова поднял взор, смотря на него, как на чужого. — Да как ты вообще мог?.. — не веря, спросил он. — После нашего разговора… После твоих слов… я думал… — Это был лучший вариант из всех возможных. — Позволить ей умереть? — тон его голоса повысился, и он забеспокоился, что их услышат. Заговорил тише. — Ты сознательно позволил ей получить это ранение, зная, что при ее особенностях ни один лекарь не способен помочь. И это твой выход? Юлиус выдержал взгляд его разгоряченных глаз. Девушка мелко вздрогнула и, на мгновение показалось, перестала дышать. Но грудь поднялась и опала снова. — Так ты решил убить ее или позволить жить? А то по твоим действиями особо и не поймешь, — наседал Манк. Он вскинул брови, припоминая детали минувшей беседы, и нахмурился вновь. — А знаешь, если она — та, из-за кого существование «мира» под угрозой, я бы предпочел вообще ничего не делать. Пусть умрет, и решим твою головоломку. Новахроно поморщился, горбя плечи. Слова Манка давили лишь больше. Он и так устал от груза ответственности. — Я и сам не знаю, что лучше, Дарминус, — с бессильной злобой произнес Король магов. Покачал головой. Вздохнул. Выпрямился. — Ее время утекает, собираешься лечить? — Не смей мной манипулировать, Юлиус! — взвился лекарь, поднимаясь следом за направившимся к двери другом. Да как смел он уходить в столь важный момент? Больше всего прочего Манка раздражало то, что чертов Король магов, наверняка, предвидел и это. Весь их разговор, ужимки и напускная печаль Юлиус были лишь жалкой игрой. Всего лишь игрой, чтобы заставить его, Дарминуса, поступить так, как того хочет Юлиус. А Манк не желал быть пешкой. Пусть хоть подавится. Не было у него причин помогать той девчонке. Лучше без нее будет. Не удалась провокация! — Ты ведь знаешь, как я поступлю! — крикнул он вслед Новахроно, замирая в дверях собственного кабинета. Он предвкушал увидеть на лице друга смятение из-за отказа в лечении — Манк был уверен, что не пошевелит и пальцем ради спасения девчонки, из-за которой жизни его родных были в опасности, — но Юлиус что-то негромко сказал Джелайле и высыпал в подставленные ладони горстку конфет, отчего ее глаза загорелись. Посмотрел на Дарминуса с грустью и немного сердито. — Я-то знаю, — произнес он, — а ты нет. Лекарь фыркнул. «То-то же. Не буду я плясать под твою дудку. Куда это он? Почему он уходит?». Дарминус спешно вышел в коридор, замечая, как Юлиус, открыв дверь, на минуту замер на пороге, подставив лицо снежным хлопьям. «Почему он просто уходит? — стучало в голове, и сердце колотилось в такт. — Я ведь сказал, что не буду ей помогать. Я ведь не буду?..» Манк выдохнул бессильно и отчаянно, чувствуя, как в очередной раз рушится его уверенность. Юлиус уходил потому, что не желал самостоятельно решать судьбу девчонки и сваливал это на него, Дарминуса? Или же он уходил потому, что был уверен: Дарминус исполнит долг? Что именно он знал? — Так как я поступлю, Юлиус? — с отчаяньем воскликнул лекарь. Новахроно чуть повернул голову. Его взгляд сделался по-отечески теплым. Точно Дарминус был совсем маленьким и глупым и спрашивал у него совета. Он себя именно таким и чувствовал. Злость на проделки приятеля таяла, и оставался лишь поставленный Юлиусом вопрос: должна ли девчонка жить? Как Дарминус должен был поступить? Новахроно едва заметно улыбнулся и произнес: — Правильно. В следующее мгновение его силуэт охватила блеклая вспышка, и он испарился, оставив вместо себя холодные порывы ветра и незакрытую дверь. Манк тяжело дышал. «Что, черт возьми, значило это его «правильно»? Правильно — позволить ей умереть и избавить мир от угрозы? Или правильно — исполнить свой долг и спасти ей жизнь? Где это его «правильно»?» — Красиво ушел засранец, — хмыкнула Джелайла, разворачивая любимые персиковые конфетки и отправляя в рот. Дарминус поводил зубами по заросшему подбородку. Ощущение, что он все еще болтался на крючке умелого манипулятора, злило. — Да, это он умеет.***
Столица встретила Короля магов неспокойно. Оказавшись на подоконнике разбитого окна в своем кабинете, он устало вздохнул. Осколки стекла мелкой крошкой усеивали пол. Порывы холодного ветра играли разлетевшимися бумагами. Перевернутые ящики, мебель, битая посуда — кто-то изрядно перерыл здесь все. За спиной неясным, далеким эхом доносились звуки сражения. Юлиус знал, что где-то там Фуэголеон и его Багровые львы доблестно защищают столицу от лазутчиков северян. Знал, что те пришли за Лу, и, окажись она сегодня во дворце, вероятность того, что она оказалась бы у них в руках, была слишком высока. Юлиус прикрыл глаза и сжал губы. Нет, даже не поэтому он позволил Джеку ранить Лу. И у него голова пухла от количества переменных, стремящихся свести жизнь наследницы в могилу. Среди этих переменных не было варианта «просто». Все они тем или иным способом заставляли чем-то жертвовать. Юлиус лишь надеялся, что избранный путь окажется в конечном счете наилучшим. В кабинет ворвался взъерошенный Маркс. — И здесь… — пробормотал он. — А?.. Юлиус! Новахроно открыл глаза. Расслабляться было рано. — Сэр, на столицу напали! Багровые львы… Он как всегда эмоционально, но от того не менее четко докладывал ситуацию, а Юлиус слушал, мысленно радуясь, что хотя бы здесь все по плану. — Я приказал рыцарям-чародеям Голубой Розы охранять Короля. Кто-то проник во дворец! Ваш кабинет… все это крыло перевернуто. Я оббежал все, но так и не нашел следов. Я как раз хотел с вами связаться… — Ты все верно сделал, — добродушно улыбнулся Юлиус, спрыгивая с подоконника. — Король в порядке? — Перепуган до смерти. Желает видеть вас… Я сказал ему, что вы на данный момент руководите обороной Биелэнда, но… он был взбешен. — Вот как, — Новахроно тихо посмеялся. Маркс не разделил веселья. — Новости из Желедо были? Франсуа покачал головой. «Неужели Ями прислушался к моим словам?» — не особо веря, подумал Король магов. Советник зарыскал по карманам, выудил шар и уставился на него. Юлиус еще по изменившемуся выражению его лица понял, что не следовало рассчитывать, будто бы будущее может стать иным. Маркс вскинул на него испуганный взгляд. — Сэр! Все было ровно так, как предопределил Юлиус.***
Ями Сукехиро не думал о смерти. Томясь ожиданием на крыше одного из уцелевших домов, он думал о чем угодно, только не о смерти. О том, как сыро в сапогах. Как затекла задница сидеть на черепичном покрытии, слабо подогреваемом притихшим рядом Магной. О терпком привкусе трав во рту, что остался после поданной ему ассистенткой лекаря настойки. Как смущалась девчонка, когда столкнулась с ним в узком коридоре, где ему и одному-то сложно пройти было, чтобы не сбить плечом прикрученный к стене светильник. Поджидала. Это он с ходу понял по тому, как зарделись щеки, а пальцы неловко и от того грубо попытались всунуть ему в руку пузырек. — Вот, возьмите, — лепетала она, пряча взгляд среди вязи ремешков и карманов на его поясе. — Оно поможет не подхватить простуду. Вы ведь… на всю ночь уходите. А там зима… холодно… Она так распереживалась, что, когда он, невозмутимо пригубив лекарство, вернул емкость, обхватила вместе с пузырьком и его пальцы. А после, окончательно смутившись оплошности, поспешила ретироваться. С важным видом, словно ее еще ждали неотложные дела. А ему так и хотелось сказать ей вдогонку: «Ты брось это дело — влюбляться в первого, кто тебе спину прикрыл. У нас война, здесь такое сплошь и рядом. Я-то уж точно не тот, кто тебе нужен. И спас не потому, что понравилась». Да только, сидя под ночным небом Желедо, Ями Сукехиро думал о ней — той, чьего лица даже не запомнил. Оттого оно так походило на Лу. — Кто-то приближается, — зашевелился Магна. Да, Ями уже давно приметил его. Магический туман размывал границы человеческого «я». Одного чувства магии было недостаточно, даже чтобы определить местоположение Ванджанса, что ждал на площади внизу. Их враг был осторожен и скрытен. Ями сделал жест рукой, чтоб Магна не высовывался. Он слабо верил, что маскирующие присутствие артефакты действительно могли сбить северянина с толку. От Уильяма видны были только перья неизменной маски и слабые очертания невысокой фигуры. Однако голос в молочно-белой тишине звучал звонко: — Это ты бросал мне вызов? Противник остановился, не дойдя до капитана Золотого Рассвета, по предположению Ями, метров десять. В целом, этого было достаточно, чтобы взять его с поличным, и Клаус на противоположной стороне площади нервничал. Где приказ? Туман по велению заклинателя стал реже, открывая взору площадь. — Ты не тот, — отозвался северянин. Из-за капюшона невозможно было разглядеть его лица. Однако по описанию совпадал: среднего роста, с мечом, заткнутым за пояс сзади — удобно ему так что ли было? — и волчьей пастью на плече. — Здесь главный я, — высокомерно поднял голову Ванджанс. Что-что, а задирать нос у него всегда выходило на славу. Однако противника это нисколько не убедило. Его плечи отрывисто задрожали, и до затаившихся на крыше рыцарей-чародеев донесся негромкий смех. — Я знаю тебя, — протянул он насмешливо. — Ты тот командир, что проиграл Заасу. — Он наклонил голову вперед. — Это твое дерево сгорело. Упоминание того случая задело Ванджанса, чьи раны еще не зажили до конца. Он пережил попадание молнии, ударившей, казалось, с самих небес прямо в него. Ями видел изогнутые ярко-розовые разводы на теле Уилла. И хоть лекари утверждали, что они сойдут, не оставив шрамов, само их наличие выводило «золотого» капитана из себя. Он без предупреждения выпустил несколько концентрированных магических сфер в северянина. Те с бешеной скоростью пронеслись над землей. Враг упустил момент, когда от них еще можно было увернуться. Едва уловимый опытным взглядом взмах клинка — сферы рассеялись прямо перед ним, а в руке у противника возник меч. Ями подался вперед. Невозможно! В голове зашуршали мысли, пытаясь отыскать произошедшему логическое объяснение. Но паренек с волчьей пастью на плече двигался совершенно нелогично: не дернулся он даже, чтобы рассечь сферы. Его рука словно бы лишь завершила выпад — подхватила клинок. — Будешь болтать или, наконец, сразишься со мной? — с вызовом бросил Ванджанс. «Что-то нечисто», — почуял Ями. Он кожей ощущал затаившуюся угрозу. Магия была размазана по чертовому туману, точно дерьмо в унитазе. А глазам он не доверял. — И это после того, как ты подло заманил меня в ловушку? — с усмешкой произнес северянин. Он вытянул руку с зажатым в ней клинком, указывая поочередно на укрытие Клауса и его напарника из гарнизона, затем на дом, где затаился Юно с Сильфидой и, наконец, на Ями и Магну. — Нет смысла прятаться, я прекрасно вас вижу. Рыцари-чародеи заметно напряглись. «Как? Туман? Он видит все, что происходит в подвластной ему зоне?» — недоумевал Ями. Ванджанс — за это Ями был готов пожать ему руку — ни сколь не смутившись раскрытой уловке, с выдержанной улыбкой холодно произнес: — Это ничего не меняет. Взмахнул рукой, и корни вспучили землю, цепляя ноги и полу плаща северянина. Туман разом стал гуще. Протяжный волчий вой прокатился над площадью, проникая в каждую щель, каждую неровность в каменной кладке домов. У Ями взмокла спина. — Здесь… — пробормотал Магна, пригнувшись, оборачиваясь за спину, — кто-то есть… — Гхах-ах… гр-р-р… Волчья пасть с рычанием вцепилась ему в руку чуть выше локтя. Волчье воинство со всех сторон ринулось на рыцарей-чародеев. Они оказались в засаде! Ями ударом ноги в серую бочину откинул ближайшего зверя — тот, скуля, сорвался с крыши, но с землей так и не встретился, растворился в тумане, словно никогда и не существовал вовсе. Магна тем временем совладал со своей животиной, щедро обдав столпом пламени. И хоть рваные раны на руке были значительной помехой, он с готовностью прижался спиной к Ями. — Кажется, они часть тумана, — сказал капитан, выставляя перед собой катану. Магна испугано швырнул несколько огненных снарядов в те места, где возникали и таяли волчьи морды. Это походило на чертову игру с кротом и кувалдой, которую он так ненавидел с детства. Игра была чистой воды надувательством, где ты в любом случае не мог убить бесящего крота. — Туман тут везде, — нервно хихикнул Свинг. Языки тьмы лизнули пятки. Ями бросил через плечо: — Так выжги здесь все. Защитный кокон закрыл их в тот момент, как Магна с довольной улыбкой ударил в ладоши. Пламя полыхнуло, с ревом прокатываясь на несколько метров вокруг. Вот это он понимал — магия! Уильям Ванджанс не ожидал тычка, а потому выставил защиту слишком поздно: клинок прошелся, надсекая тонкую кожу шеи. Промедли он еще хоть мгновение, его голова бы уже лежала на мостовой. Сиреневые глаза расширились под маской. Как такое было возможно? Он был уверен, корни крепко схватили противника. — Удивлен? — северянин стоял прямо перед ним. От тьмы капюшона веяло чем-то жутким. Уильям небрежным взмахом пальцев отправил в него магические сферы. Противник чуть отступил, необычайно ловко и быстро отражая атаку. Тогда в дело снова пошли корни. Они уцепились за ноги северянина, лишая возможности двигаться, но тот — Уильям глазам не поверил — испарился. Вместо мечника корни держали волка. Желтоватые зубы обнажились в угрожающем рыке. Клинок снова просвистел рядом с капитаном. «Атаковал с другой стороны», — запоздало понял он, отпрыгивая. Лезвие рассекло одежду и тут же изменило траекторию, оказываясь совсем рядом. Древесный шип вырвался из земли, заблокировал выпад, крепко опутывая меч. Меч так же ловко выскользнул из хватки, как и его хозяин, неожиданно возникая слева. «Невозможно…» — только и подумал Уильям, как тот ударил тупой стороной по ребрам. — Ты не тот, — повторил северянин. — И у меня нет ни малейшего желания сражаться с тем, кто проиграл Заасу. Туман стал гуще, окончательно размывая присутствие противника. Металлические копья Клауса разрывали пространство. Из-за ограниченной видимости он толком и не знал, куда целится. Ориентировался на звук. Стоило уху засечь угрожающее рычание — атаковал. Копья улетали и терялись в молочном мареве. Оставалось надеяться, что не заденут соратников. Балм, солдат гарнизона, старался не отходить далеко. Он специализировался на магии ограничения. Его и взяли то на задание только чтобы пленить туманного колдуна. И сейчас толку от него было немного. Волки исчезали быстрее, чем он успевал наложить заклинание. Клаус злился, что их так легко провели. — Надо найти господина Ванджанса! — крикнул он напарнику. — Я собственного носа не вижу. И то правда. Рыцарю-чародею не нравилось, что капитан был там совсем один. — Держись за меня. Будем пробираться. Огонь хорошо держал дистанцию. Волчьи выродки не лезли, пока Магна размахивал пламенным кнутом. А значит, инстинкты у них были вполне реальными. Отвоевывая метр за метром, Черные быки спустились на площадь. — Сюда, — скомандовал Ями. Ки не врало. Никогда не врало. И он шел на след Ванджанса, пока не приметил знакомую фигуру. Тот сидел на краю искореженного войной фонтана и глупо смотрел на перемазанную кровью ладонь. Корни оплетали землю вокруг, создавали островок спокойствия, вытягивая ману и не давая волкам подобраться близко. — Где он? — спросил Ями. Ванджанс поднял голову. — Исчез. Сказал, пока не встретится с главным, будет убивать нас по одному. — И вы его отпустили? — вспылил Магна. «Золотой» капитан смерил его ничего не выражающим взглядом, но Свинг понял, сколько в том было сокрыто презрения. На светлом наряде Уильяма расцветали алые лепестки крови. Он снова приложил руку к раненному боку. — Весь туман — это зона, — произнес он. — Он держит под контролем целый город. Ями встретился со взглядом сиреневых глаз, читая в них те же опасения, что грызли и его. Противник оказался необычайно силен. Возможно, он даже был равен по силе Королю магов. Юлиус держал первенство в Королевстве по контролю зоны маны. Но он ясно дал понять, что не намерен вступать в бой. Справиться с этим должны были защитники города. Ями глянул на корни под ногами, а затем на Ванджанса. — Сможешь вырастить древо? Тот не до конца оправился после ранения. И это убавляло заносчивости первого из капитанов. Он ответил не сразу, здраво оценивая собственные силы. Желедо был достаточно крупным городом. Взять его под контроль было непростой задачей. — Мне потребуется время, — наконец, произнес Уильям. — Я не смогу отражать атаки, так что вам придется меня защищать. Ями кивнул. Зверье сорвалось на них, стоило корням исчезнуть.Катана рассекла одного и метнулась к другому, но вместо магической «пустоты» встретила сопротивление. Лязг металла. Северянин возник перед капитаном Черных быков, точно все это время стоял там. «Я даже не почувствовал его», — пронеслось в голове. Ки противника было размытым. Он был везде и нигде одновременно. — О, так ты мечник, — довольно произнес северянин. — А вот с тобой я сражусь! Он сделал выпад, но какой-то несерьезный — проверял. Ями легко отбил. И следующий. Контратаковал, но противник ловко поднырнул под руку и ударил рукояткой в запястье. Будь хватка Сукехиро не такой крепкой, непременно бы выбил. «Шустрый малец». Он широко взмахнул, вынуждая северянина отступить. — Кто ты? — спросил. Из-под капюшона послышался смешок, и противник дернул головой, обнажая совсем мальчишеское лицо. Дымчатого цвета волосы и желтые глаза, очевидно, подчеркивали его увлеченность волчьей натурой. Ями хмыкнул. — Фато Форкош, — расплылся в улыбке юнец, — второй в династии и будущий первый волк Севера. Он говорил это с таким самодовольством, что Ями стало тошно. Он поднял брови, с иронией смотря на этого «первого волка». Достался же ему соперник, от горшка два вершка. — М-м. А где сам первый волк? — приличия ради спросил капитан. Фато дернул уголком губ и напал снова. Выпад за выпадом, уже куда более ожесточенно и техничнее. — Капитан Ями! — крикнул Магна. Туманный зверь выпрыгнул справа одновременно с атакой северянина, но Ями не обратил внимания, поскольку пламя Свинга выжгло колдовство. — Так не пойдет, — ухмыльнулся Форкош. — Твои друзья не должны вмешиваться. Он махнул рукой, и Ями приметил, как на груди северянина блеснул амулет. Вой вновь прорезал ночь, и рычание за спиной капитана стало отчетливее. Твари плотнее облепили Свинга и Ванджанса. — Ты не представился, — выдохнул Фато, оказываясь неожиданно близко. «Черт, он еще секунду назад стоял там». Металл снова встретил металл. — Мое имя не столь пафосное, — хмыкнул капитан. — Ями Сукехиро из Черных быков. Глаза Фато довольно сверкнули, он растворился и ударил со спины, заставив оппонента сделать шаг в сторону. — Надеюсь, ты лучший в своем Королевстве, — произнес он. — Потому что одной техники будет недостаточно. Он снова сделал выпад, и Ями выставил клинок, чтобы заблокировать, но чувство подсказало, что это уловка. Меч северянина растворился в воздухе и ударил по иной траектории. Резкий шаг назад –лезвие задело плечо. Рука противника вновь подхватила меч — тычок. «Отбить или?..». Ями взмахнул и по ухмылке Форкоша понял, что не угадал. Дернулся, чувствуя, как лезвие прочертило по животу с совершенной противоположной стороны. Силуэт северянина развеяло туманом, сам же он оказался слева — оружие было в его руке. «Твою ж мать, не чувствую его Ки», — Ями сжал зубы. Серп ветра развеял туман. Юно ворвался на площадь, присоединяясь к явно уступающему врагу Магне и занятому чародейством Ванджансу. — Грозовая башня, — невыразительно произнес молодой рыцарь-чародей. Торнадо пронеслось по периметру, освобождая область вокруг соратников от чужого влияния. — Ха, а вот это во время, — заулыбался Магна. Ему порядком надоело гоняться за исчезающими в мареве зверями. Те не давали и минутного отдыха. Туман стремился сомкнуться вновь, но проигрывал силе ветра. Юно устремил взор в едва различимые силуэты северянина и Ями. Звон клинков глух в магическом облаке. — Юно-о, — протянула парящая рядом сильфида, — дай мне тоже помочь. Он не ответил, чуть хмуря брови. Гримуар перелистнулся. Юноша выставил руку. — Магия созидания: Белый лук бури. Магна только успел вылупиться на него, уже вдогонку ветряной стреле крича: — Там же капитан!.. Ями с трудом отбил очередной нелогичный выпад и почувствовал иную Ки за своей спиной. Он отскочил в сторону, набрасывая защитный кокон тьмы. Сильный порыв магического ветра прорезал марево, увлекая за собой снег с мостовой. Его самого сдуло, точно он был пушинкой. Прочертив ногами след и радуясь, что мальчишка не привлек к колдовству своего духа, он сбросил заслон и с замиранием сердца уставился туда, где мгновение назад был Форкош. — Неверно. Голос насмешливый, едкий, как и его клинок. В тлеющем темном пламени материализовался Форкош. Впритык. Рядом. Укрылся вместе с ним в коконе! Ями не успел осознать, как меч северянина плотно вошел в плоть, разрывая мышцы и внутренности, словно бы те были не плотнее подтаявшего масла. Ями подавился болью. Фато прилип к его спине, довольно обдавая горячим дыханием. — Ты как котенок с прутиком в лапках, — прошептал он. Чувствуя, как железный привкус наполняет глотку, Сукехиро перехватил катану и ткнул туда, где стоял враг. Сопротивления не было. Фато возник перед ним и грубо ударил навершием в подбородок снизу. Перед глазами поплыло. Туман был настолько плотным, что казался осязаемым. Из раны хлынуло. Горячие струи собственной крови побежали по телу, быстро пропитывая одежду. Ями пошатнулся и кое-как отбил тычок. Слышал, как очередной ветряной залп прошелся по площади, но, похоже, Юно не мог определить их местоположение из-за густоты марева. — Удар, кха… — сплюнул кровь, отступая еще на шаг, — удар, окутанный тьмой! Черный росчерк не настиг цель, смех Форкоша послышался разом отовсюду. «Вот сейчас… самое время превзойти себя», — подумал Ями, сгибаясь. Внутренности жгло, словно лезвие раз за разом входило в тело. Он пытался почувствовать, где вертлявый северянин, но не мог. Чувства врали. Боль затуманивала разум. Фато Форкош был всем и ничем одновременно. Ями показалось, он приметил его силуэт в метре от себя, дернулся в попытке достать, но вместо этого ощутил, как лезвие северянина вновь прошивает плоть. — Опять неверно, господин Сукехиро, — протянул Форкош, припадая к его груди. Густые дымчатые волосы коснулись щеки. Ями щедро обдал его накидку порцией крови. — Если это лучшее, что может показать Клевер, вы все обречены. Сознание гасло. Ноги слабли. Сукехиро и стоял-то потому, что его подпирал собой невысокий северянин. Взгляд уцепился за ползущие к ногам корни. «Ванджанс…». Ями обхватил Фато за плечи рукой, прижимая к себе. — А?.. Лезвие сдвинулось, и для капитана Черных быков это стало крайней точкой. Мир обратился тьмой.