Душелов

      В тот день было необычайно ветрено. Начало осени, а непогода разыгралась не на шутку. Тяжелые грозовые тучи давили, готовые вот-вот вынести земле вердикт. Юлиус щурился и придерживал полы одеяний, пока шел к стоящему на отшибе дому. Покореженные стены и драная крыша, залатанная неумелыми руками. Дверь со следом от ножа, въевшимся в древесину по диагонали, по-детски нелепо расписанная разноцветными мелками.       Все так. Новахроно уже видел этот дом в одном из своих видений. Он помнил, как гнулись елки под напором ветра, и как первые робкие капли застоявшейся воды окропили макушку, когда он ступил на крыльцо. Значит, он оказался в нужное время там, где должен был быть.       Холодные капли задели щеку, а ветер в очередной раз с воем взъерошил волосы. Юлиус коснулся мокрого следа и поднял взгляд к темному небу, глумящемуся переливами молний где-то глубоко в своей утробе.       Он протянул руку к двери, но вместо стука послал магический всплеск. С грохотом настежь распахнувшейся двери и громом, прокатившимся в тот же миг, он ступил на порог. Люди, проживающие здесь, не были достойны стандартных церемоний.       Появление Юлиуса не могло остаться незамеченным — с десяток защитных чар были мгновенно сорваны с двери. Паренек, замерший в глубине комнаты, словно пойманный врасплох вор, ощетинившись, таращился на гостя. Чуть поодаль высокая женщина, до этого, вероятно, готовившая чай, сдержанно повернула через плечо голову.       Ворвавшийся ветер разом задул одинокие свечи.       — О, — только и протянула она.       — Что?.. — паренек выругался неизвестным Юлиусу словом и следом бросил столь же неясную фразу.       — Тише, Того, — ласково и спокойно осадила его женщина. — Не видишь, к нам пожаловал сам Король магов. — Она сказала это насмешливо, отчего Юлиус разом почувствовал себя не столь великим, каким привык считать. — Вы ведь будете чай? — нарочито вежливо обратилась она к нему, лишь стараясь соблюдать этикет — чашку она уже поставила. — Две ложки сахара?       Новахроно несколько опешил. Его ждали? Он рассчитывал на иной прием. С криками, побегом, сопротивлением, но… не такого.       — Я пришел не чай пить, — процедил он, злясь больше на собственное замешательство.       Женщина усмехнулась, тем не менее помешивая ложкой чай в предназначенной ему чашке.       — Верно. Вы пришли все обсудить и разобраться в деталях. Зайдете или так и продолжите стоять на пороге? — спросила она, не глядя в его сторону.       Юлиус хотел возмутиться — он не собирался ничего обсуждать. Однако необычный прием и поведение женщины поселили в пытливом уме многочисленные вопросы. Он обладал достаточным количеством времени, а потому, обдумав, решил все же дать шанс. Он смерил взглядом недовольного Того, который все еще не отказался от идеи силой вытолкать незваного гостя вон. Женщина, точно почувствовав их немую борьбу, произнесла:       — Того, помоги с подносом.       Юлиус помялся, исподлобья смотря, как та, грациозно обойдя старенький диван, опустилась на него, по-светски закинула ногу на ногу и сложила ладони на колене. А Того, словно послушный пес, поспешил за подносом, разом позабыв о враждебном настрое. В таком-то захолустье манеры были ни к чему. Он ожидал увидеть деревенщин. Но женщина выделялась. Ее стать и величественный вид сбивали с толка.       Новахроно качнул головой и, прикрыв дверь, двинулся во мглу комнаты. Сел напротив хозяйки в кресло, широко расставив ноги, и грузно оперся на них локтями. Пальцы рук сложились в замок и тут же принялись в нетерпении постукивать друг о друга. Юлиус хмуро вперил взгляд в собеседницу. В ее присутствии было неуютно и напряженные плечи выдавали его с головой. Он не чувствовал в ней особо сильную магию — она практически не пахла ею. Как ветхий гримуар, исчерпавший всю свою силу. Но при этом Юлиус не мог отделаться от ощущения, что сейчас всё же слабее почему-то он.       Поднос осторожно опустился на стол между ними и Того спешно принялся расставлять чашки на блюдца. Чинность момента диссонировала с местом, в котором они находились. Юлиус удивленно наблюдал за происходящим, осознавая всю нелепость ситуации.       Руки Того дрогнули, из-за чего несколько капель попало на стол. Он с досадой поморщился.       — Сколько ни учи, все так же неряшлив, — сдержанно прокомментировала женщина, чуть поворачивая голову прочь от паренька.       От одного ее мимолетного жеста, тот переменился в лице. Раскаяние и отчаяние наполнили его взгляд, точно доброе расположение хозяйки было важнейшей вещью в его жизни. Он хотел оправдаться, раскрыл рот, но замер и, обдумав, коротко ответил:       — Я уберу.       Все это казалось Юлиусу по меньшей мере странным. Неправильным для такой глуши. Они пытались усыпить его бдительность?       — Простите моего слугу, — сказала женщина. — Солдат, как ни старайся, не сможет подобающе прислуживать даме. Прошу, угощайтесь.       Новахроно фыркнул.       — Пытаетесь задобрить меня печеньем и теплым приемом? — вкрадчиво спросил он. Нахмурился и продолжил с нажимом: — Совершено убийство. И его след ведет в этот дом. Отрицать бессмысленно.       Женщина приподняла брови и отпила из чашки. Ее спокойствие в очередной раз сбило Юлиуса с толку.       — Я не отрицаю, — ответила она. — Я ведь сказала, что нам необходимо обсудить детали.       Юлиус пораженно выдохнул. Неужели его всё-таки ждали? Откуда они могли узнать, что он придет? Преступление было своеобразным способом назначить ему встречу? При всем этом ей хватало наглости говорить о деталях.       — Погибло тридцать человек, — рассерженно бросил он. — Все население Бриджа уничтожено за одну ночь. — В порыве махнул рукой в сторону и заметил, как напрягся стоящий рядом Того. — Вместо тел лишь горстки пепла. За такое полагается смертная казнь.       Он ткнул пальцем в стол с такой силой, что чашки вздрогнули. Речь не могла идти о компромиссах. Газеты пестрели заголовками «Резня в Бридже» и «Таинственное исчезновение деревни». Джек Потрошитель расследовал дело неделю, но так и не преуспел. Никаких зацепок. Никаких свидетелей. Словно все жители деревни разом поднялись и ушли в лес, не оставив никаких следов.       Когда капитан Зеленого Богомола доложил об инциденте на еженедельном совете, Юлиус был так заинтригован, что решил лично взяться за расследование. По крупицам ему удалось восстановить некоторые временные фрагменты недельной давности. Обрывочные видения привели сюда. Он не мог ошибаться. Убийца находился прямо у него под носом.       — И вот вы здесь, чтобы карать и наказывать, — язвительно произнесла женщина, подаваясь вперед. — Говорят, Король магов не церемонится, похищая время у тех, кто перейдет ему дорогу. Забирает непрожитые годы и продлевает свою жизнь. А порой превращает людей в немощных стариков, чтобы те каждый прожитый день боялись, что тот был последним. Говорят, это сводит несчастных с ума.       — Она наклонила голову, изучающим взглядом очерчивая напряженный подбородок и скулы Новохроно. — Вы творите ужасные вещи. Вам кто-нибудь говорил об этом?       Юлиус поморщился. Это не имело никакого отношения к делу, но он снова почувствовал себя пристыженным ребенком.       — Я действую в рамках закона, — раздраженно бросил он, осознавая, как нелепо звучат его слова.       — О-о, — понимающе послышалось в ответ. — Убийства, прикрытые законом, конечно же, не сравнятся с теми, что происходят по воле случая.       — Воле случая? — изумился Новахроно, выпрямляясь. Он полагал, что столь масштабное и чистое преступление должно быть спланировано.       Глаза женщины приобрели металлический блеск, а приятные черты лица заострились, словно стужа, спустившаяся в долину с холма.       — Моя дочь больна. — Слова дались ей нелегко и потому отчужденно. — Бремя великой силы. Я потеряла контроль, и она как с цепи сорвалась. — Собеседница поморщилась с досадой. — Если кого и винить, то меня. Лу не понимала, что творила.       — Как это понимать? — спросил Юлиус.       Женщина устало вздохнула, проводя ладонью по лбу.       — Лу обладает необычайным даром. — Осторожно начала она. — Мрачным, но удивительным. — Женщина пристально посмотрела в глаза Новахроно, как будто подметила, как от этих слов глубоко внутри него чиркнула искра любопытства.       — Она не способна его контролировать. Ее тело не окрепло, а сила столь велика, что не вместилась бы и в лучшем из нас. — Насмешливо склонила голову, как бы намекая, что речь идет о человеке напротив. Впрочем, Юлиус пропустил подкол мимо ушей. — Чтобы помочь ей совладать с этой ношей, давным-давно я наложила на нее ограничительную печать. И это работало.       Юлиус не заметил, как весь подобрался и подался вперед, с упоением слушая рассказ хозяйки дома. От былой враждебности не осталось и следа. Словно ребенок, выпросивший у матери сказку о небывалых приключениях, он притих, во все глаза ловя каждое движение губ женщины напротив.       — Печать требовала постоянной подпитки моей магии, — хмуро продолжила женщина. — Истощала годами. И особенно последние два. Лу стала старше и сдерживать ее было все труднее. А неделю назад… я возвращалась с прогулки, когда ко мне пристали двое. — Она метнула укоризненный взгляд на Короля магов, как бы намекая, что это упущение его подчиненных. — Скажем так, мне пришлось доходчиво им объяснить, что нам не по пути. — Она спохватилась. — И нет, я их не убивала. Лишь преподала урок.       Юлиус не обратил должного внимания и на это, с нетерпением ожидая, когда уже собеседница раскроет тайну магии своей дочери. Он спешно покивал, подталкивая ее продолжать.       — К несчастью, та встреча истощила меня, — медленно проговорила собеседница, опуская пустеющий взгляд в древесный узор стола. — Печать сломалась. Магия взяла верх над разумом Лу и случилось.. — она на мгновение замолчала, пытаясь подобрать более дипломатичное определение слову «убийство», — то, что вы в красках описали.       Женщина подняла взор к заинтригованному Королю магов. — Лу не виновата в произошедшем. Она не контролировала себя. Потому что не умеет. Физически не может. Поймите…       В ее голосе впервые прозвучали неподдельные эмоции. Она действительно переживала за дочь. И лицо, прежде холодное, выразило мольбу.       — Обычно, когда у детей случаются выплески магии, загораются шторы, ну или кошкам отмораживает лапы, — высказал Юлиус. — Что за сила такая, что способна стирать с лица земли поселения?       Женщина невесело усмехнулась, отчего-то приложив ладонь к животу.       — Вы верите, что у всего живого есть душа? — спросила она и Юлиус вопросительно поднял бровь. Женщина покачала головой. — Впрочем, не важно. Вы забираете у людей время. Уж не знаю, душу или просто жизненную силу, но Лу забирает именно это. — Ее взгляд стал печальным и вновь устремился вдаль. Она похлопала себя по ладони. — Прикосновением. Сила постоянно рвется наружу, поэтому ее кожа похожа на смертельно-опасный яд. Во время всплесков достаточно одного мимолетного касания, чтобы человек обратился в пепел. Это и произошло.       В голове Юлиуса за мгновение промелькнуло с полсотни вопросов. Он оторопело подался назад, откидываясь на спинку, но сразу же вновь склонился над столиком, поднимая руки в восхищенном жесте. Открыл рот, но не смог подобрать слова, а поток «невероятновосхитительнохочунемедленноувидетькрутобожечтомытутвообщесидим» показался ему неуместным в данной обстановке. Да и не так он должен был реагировать на фактическое признание вины. Однако, когда речь заходила о магии, к тому же редкой, он терял самообладание. Юлиус сделал глубокий вдох, напоминая себе причину визита. Кашлянул и сдержанно произнес:       — Я могу увидеть вашу дочь?       Несмотря на то, что игра его эмоций не осталась незамеченной, Юлиус был доволен собой. Того, приподняв бровь и скрестив руки на груди, скептически смотрел на него сверху вниз.       — С условием, что вы не станете вершить суд здесь и сейчас? — уточнила хозяйка дома. — Лу пока довольно плоха. Вам вряд ли удастся поговорить. Так что не будьте к ней строги.       Она поднялась, приглашая гостя проследовать за собой. Юлиусу не понравилось, что почти впритык за ним пристроился Того. Пришлось привычно сосредоточиться на прощупывании времени. Лишь бы эти двое не выкинули какой-нибудь фокус. Хотя это было бы мелочью по сравнению с возможностью увидеть загадочную девочку. Признаться, спускаясь в подвал, следуя за хозяйкой дома, он был взволнован, хоть и убеждал себя, что для ребенка магия подобного размаха — казус. Скорее всего, мать просто преувеличивала заслуги чада и покрывала настоящего преступника.       — Постарайтесь не колдовать рядом с ней, — обернувшись через плечо, предупредила женщина. — Ее это может свести с ума. Я пока не в силах наложить новую печать, как вы могли заметить. Сейчас ее ослабляют мои кристаллы. Они вытягивают излишки магии.       — Кристаллы? — переспросил Юлиус. — Вы ведь понимаете, что это похоже на очередное нарушение закона?       Она посмотрела на него снисходительно и толкнула тяжелую дверь. Король магов ступил на каменный пол сырого мрачного подвала, освещаемого лишь блеклым лучом, пробивающимся сквозь маленькое окошко под потолком. Глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к темноте. Новахроно сделал несколько шагов вперед, прежде чем вспышка молнии озарила прутья решетки и кандалы. Прибитые к стене, те надежно удерживали руки пленницы над головой. Свесив голову, девушка безжизненно сидела на меховой подстилке у стены. Блеснувшая электрическим отсветом вязь кристаллов вокруг нее отозвалась магическим треском.       Юлиус замер. Он ожидал увидеть ребенка. Ведь, как правило, в этом возрасте начинаются наиболее неконтролируемые проявления магии. Но перед ним была вполне взрослая девушка. Он дал бы ей лет семнадцать-двадцать. Худая и угловатая. Как две капли воды похожая на мать. Со столь же белоснежными волосами, но не собранными в замысловатую прическу, а растрепанными и грязными. Сложно было сказать, что спутало их — пепел или запекшаяся кровь.       — Это необходимая мера, — тихо, но твердо произнесла хозяйка дома, улавливая немое недовольство Короля магов.       Шум привлек пленницу и с очередной вспышкой молнии она приподняла голову. Холодный, звериный взгляд уперся в Юлиуса. Губы скривились в досаде. А он, пригвожденный к месту, внезапно почувствовал жар. Его бросило в пот. Видения будущего заплясали перед глазами, калейдоскопом сменяясь одно за другим.       Он видел точеные бледные руки, увлекающие его в танце, и улыбку юных губ, предназначенную только ему. Видел весенний день и поляну, наполненную магическими огнями. Рядом с собой на траве ее. Как его робкие пальцы почти касаются ее тонких. И небесно-голубые глаза, наполненные тем же обескураживающим чувством, коим в тот момент полнился он сам. Видел магию, заставляющую птичье тельце ожить и встрепенуться. И ночь на крыше дворца в столице, где трепет первого поцелуя заставлял дрожать от волнения. Ветер, играющий с белоснежными прядями одним из морозных дней. И краску смущенных щек от подарка, врученного им. Сжигающую страсть ночи, от которой сбивалось дыхание и сердце колотилось невозможно быстро. Смех среди березовой рощи, где она с таким искренним интересом слушала небылицы, рассказанные им. Черную с золотом накидку отряда. Бесконечную череду ее улыбок и лиц. Солнечный свет на белесой макушке. Руку, протянутую ему по-детски игриво.       А затем все прекратилось. Оставило Юлиуса опустошенным и потерянным в темноте подвала. С колотящимся сердцем и удивлением на лице. Он не видел столь ярких видений с тех самых пор, как осознал, что именно ему суждено стать следующим Королем магов. И это… было реально? Такое будущее уготовила ему судьба? Он был напуган. Не готов. Сбит с толку.       Юлиус не рассчитывал увидеть это.       Он с надеждой взглянул на девушку за решеткой, словно она могла ему все объяснить. Откинув голову на стену, та с интересом следила за ним. Она знала? Понимала, причиной чего могла стать? Он чувствовал, что в тот самый миг что-то изменилось в нем. Надломилось и срослось вновь, но иначе. Новахроно отказывался признавать, но понимал, что видение перевернуло привычный ему мир. Разделило на «до» и «после». Юлиус, что вошел в этот дом, и Юлиус, что стоял теперь перед ней, были разными людьми. И нега, щекочущая живот, была частью этого грядущего будущего.       Это будет. Будет, если он не предпримет что-то. Готов ли он это принять? Во рту сохло. Растекающееся патокой незнакомое чувство в сердце его пугало. В видениях он был полон им, но сейчас? Почему он испытывал нечто похожее сейчас? Юлиус хотел сбежать. Вернуться во времени и никогда не входить в эту дверь. Избавило бы это от непонятного тепла в груди? Или, единожды вкусив его, избавиться уже не выйдет?       — С вами все в порядке? — окликнула хозяйка дома, обеспокоенная заминкой.       Юлиус неохотно обернулся. В порядке ли он? Его точно ледяной водой окатило.       — Д-да, — выдавил с трудом.       — Будет лучше, если вы придете через несколько дней, — осторожно предложила женщина. — Тогда мы сможем еще раз все обсудить. И с Лу в том числе.       Новахроно согласился быстрее, чем следовало. Реши он привести наказание в действие, все равно не смог бы. Он должен был все осмыслить.

***

      Юлиус Новахроно не решался вернуться слишком долго. Он обдумывал все тысячи и тысячи раз, убеждал себя, что поддаваться видениям неправильно и что он волен изменить свою судьбу, как и много раз до этого. Затем старался не вспоминать увиденное, надеясь, что так оно угаснет в памяти и перестанет мучить.       Но лежа ночами в кровати, раз за разом он не мог сомкнуть глаз. Перебирал крупицы манящего будущего в мыслях. Разглядывал и вертел, словно пазлы. Выстраивал верную хронологическую последовательность разрозненных фрагментов. Каждый раз пытался понять, в какой именно момент зародилось чувство, заставившее сердце потерять покой так внезапно. Чувство, что лишило сна и дарило небывалую силу. Словно он мог бы изменить целый мир. Словно ни одна преграда не могла устоять на пути к ней.       Юлиус не верил, что может испытать подобное, просто заглянув в будущее. Такого не случалось раньше. Он бы не заметил эту девушку, будь то обычная встреча. Сколько таких, как она, проносилось мимо него, не трогая сердца. Так чем же отличалась она? Почему в будущем он так сильно любил ее?       Юлиус бессильно вжал затылок в подушку, моля о покое в сердце, но оно предательски изнывало от желания увидеть Лу снова. И доводы разума казались несущественными.       Он повернул голову к открытому окну, где ночной ветерок играл полупрозрачными шторами, и пообещал, что на утро непременно отправится и поговорит с ней.       — А, Король магов, — с понимающей улыбкой приветствовала хозяйка дома, когда после учтивого стука Новахроно зашел в дом. — Я уж думала, вы о нас позабыли.       Того поднял голову от ведра с картошкой и недружелюбно глянул на гостя. Сама хозяйка расположилась у окна с книгой. Столь же утонченная и чинная, как при первой встрече.       — Я был занят, — без зазрения совести соврал Юлиус.       — Конечно, — ухмыльнулась женщина, словно догадалась, что причина была в ином.       Юлиус оставил на чайном столике красивую коробку с угощениями.       — В прошлый раз мы начали слишком резко, — признал он. — Я даже не спросил вашего имени.       На немой вопрос Того женщина коротко махнула рукой, и тот отправился на кухню. После чего она опустила раскрытую книгу на колени и сказала:       — Линн. — Она кивнула на угощение. — Полагаю, вы смирили пыл? Я рада.       — Вердикт еще не вынесен, — упрямо отрезал Юлиус. — Но у вас есть возможность переубедить меня.       Она приподняла брови, показывая, что готова слушать. Новахроно же помялся. Он не знал, как оправдать поступок Лу. Искать ему оправдания в принципе было бессмысленно. Компромиссы были невозможны. Не знай он будущего, не стал бы и думать. Но, по непонятной причине, видение его манило. Он хотел хотя бы раз взглянуть незатуманенным взглядом на ту, что овладела его мыслями. Понять причину, которая могла остановить его руку.       Он надеялся, что причины действительно были. Поэтому начал с наиболее волнующих обстоятельств.       — Расскажите, — попросил он. — Что с кристаллами? Они могут гарантировать, что подобное не произойдет снова?       Линн дернула уголком губ, но ответила честно:       — Нет. Кристаллы лишь временная мера, предназначенная ослабить Лу. Они накапливают излишки ее магии, которую потом использую их для восстановления собственных сил. Для новой печати.       Юлиус нахмурился. Эта женщина питалась магией собственной дочери, чтобы контролировать ее?       — Выходит, вы снова наложили печать. Это надежно? — спросил он.       Линн неопределенно пожала плечами. Медленно поднялась, откладывая книгу, и перебралась на диван. Приглашая, указала ладонью на кресло.       — Пока я поддерживаю печать, магия Лу ограничена. Но эта печать слабее прошлой. Я уже не так молода.       Едва ли она напрашивалась на комплемент. На вид Линн была ровесницей Новахроно. Не самый плохой возраст для мага.       — Почему вы теряете магию? — осторожно спросил он.       — Все дело в Лу. Видите ли, дитя родилось особенным. Ее кожа от рождения была опасна. А потому воздействие не могло миновать меня. — Она снова положила ладонь на живот. — Лу украла большую часть моей магии еще в утробе. И продолжает это делать до сих пор. Отчасти, именно это и мешает ей сейчас быть обычным человеком. — Она горделиво вскинула голову и улыбнулась. — Когда-то я была о-очень сильным магом. И девочке сложно совладать с таким объемом силы.       Юлиус хмыкнул. Он никогда не слышал ни о какой Линн. Хотя годами занимался тем, что искал наиболее любопытные самородки Клевера.       — В Клевере о вас не слышали, — озвучил он, получив очередную хитрую улыбку собеседницы.       — Но и речь не о Клевере. Мы перебрались в вашу страну несколько лет назад. — Она сделала паузу, дразня Короля магов неизвестностью. — Из Северного Королевства. Полагаю, вы и не слышали о таком. Жители Клевера не видят ничего дальше своего носа.       Это несколько уязвило Юлиуса. Он действительно мало был осведомлен о Северной стране. Они не имели общих границ, а торговые отношения были не столь значительны. Северяне славились своей нелюдимостью.       — Что же послужило причиной? — поинтересовался Новахроно.       — Политические разборки. — Ответила Линн небрежно       Она не была настроена продолжать данную тему сейчас. Существовали куда более насущные проблемы.       — Я сомневаюсь, что печать продержится долго, — высказала опасения Линн. — Но я слышала, что вы один из умнейших магов этой страны. А потому хотела бы просить об услуге.       — Помимо помилования вашей дочери? — усмехнулся Юлиус.       Линн терпеливо кивнула, прощая ему ребячество.       — Это связано с помилованием, — отозвалась она. — Вы могли бы помочь отыскать более действенный способ контролировать Лу. Такой, который не давал бы осечек.       — Контролировать? — Юлиус покачал головой. — Ограничение магии никак не поможет девушке. Лишь убьет в ней собственную способность к контролю. — Он поднял ладонь, соединяя пальцы. — Воспитайте в ней это. Объясните, что означает владеть собой. Пусть осознает, каково это. Иначе вы сломаете в ней личность.       — Хн, — хмыкнула Линн, приподнимая брови. Она подалась вперед, доверительно заглядывая в глаза Короля магов. — Вы думаете, я не пробовала?       В комнату, грузно топая, вошел Того и замер в нескольких шагах от хозяйки. Дождался паузы в беседе и кашлянул. А как только Линн обратила на слугу внимание, сообщил:       — Лу спрашивает, долго ли еще вы будете разговаривать?       Юлиус удивленно посмотрел на него. Лу знала о его прибытии?       — Уже заканчиваем, — кивнула Линн и повернула голову к Юлиусу. — Лу без конца спрашивала, придете ли вы еще.       Линн добродушно улыбнулась, а Новахроно ощутил одновременно неловкость и радость. Линн не догадывалась, в каких муках он провел эти дни. И едва была бы рада, узнай, что причина в ее дочери. Но мысль, что Лу тоже ждала встречи, внушала ложную надежду. «Дурак», — осадил себя Юлиус. Отправляясь сюда, он обещал себе, что не будет идти на поводу внушенных видениями чувств. Оценит все трезво и здраво.       — Ам-м, — протянул он. — Темница и оковы — что за ужасные условия?       Ему показалось, что в глазах Линн промелькнули жестокость и холод, но она быстро совладала с собой, натягивая привычную бесстрастную маску.       — С животными поступают, как с животными. Не так ли? — сухо бросила она. — Когда Лу теряет рассудок, она опасна даже для меня. Это необходимо.       — Это жестоко! — возразил Юлиус. — Она человек.       На губах хозяйки дома теплилась фраза, которую она, очевидно, привыкла говорить в таких ситуациях, но, обдумав, она решила промолчать. Вместо этого сказала:       — Идемте. Вам ведь не терпится поговорить с ней, а не со мной.       Новахроно несколько смутился и поспешил возразить:       — Беседа с вами не менее приятна.       Линн тихо засмеялась, поднимаясь с дивана.       — В таком случае, буду рада беседовать с вами в дальнейшем. А пока… прошу. Сегодня за вами присмотрит Того. Пожалуйста, не подходите слишком близко к решетке. Лу может себя плохо контролировать. Ей не часто удается заводить новые знакомства.       Назойливое «почему» засело в голове Короля магов, но он не стал озвучивать вопрос. Догадывался, что дело в тотальном контроле Линн. С таким отношением даже он взвыл бы волком.       Юлиус помнил, что нервничал больше прежнего, спускаясь во второй раз в подвал. Он то и дело сжимал и разжимал пальцы. Гадал, как должен вести себя с ней, чтобы не выдать известное ему и ничего не испортить. А войдя, остановился на пороге, смущенный, как мальчишка.       От той Лу, что была в прошлый раз, не осталось и следа. За решеткой на маленьком цветном коврике сидела юная девушка и плела венок из флоксов. Яркие темно-вишневые и фиолетовые лепестки, словно языки пламени грелись в ее бледных руках. Свет солнца из маленького оконца заливал подвальное помещение в том месте, где она расположилась. Забранные в косу волосы в его лучах казались такими родными. Юлиус столько раз воскрешал в памяти те далекие видения, что успел к ним привыкнуть, но помыслить не мог, что увидит вот так наяву.       Заметив его, Лу обрадовано встрепенулась.       — Юлиус! — воскликнула, спешно поднимаясь.       Новахроно еле заметно вздрогнул, как знакомо и правильно прозвучал ее голос. Словно бы он слышал его миллионы раз. Улыбнулся чисто и добродушно, ступая ближе.       — Знаешь мое имя? — спросил дружелюбно.       Она увела взгляд, точно засомневалась, а после посмотрела голубыми глазами. Чистыми и наивными. Словно два хрусталя, что несли ответы на все его вопросы. Породила дрожь в груди. Он пропал в этот миг.       — Ты Юлиус Новахроно, — тихо произнесла она. Улыбнулась по-детски. Покрутилась на месте. Задрала нос, накидывая венок на голову. — Того принес цветы рано утром. Я подумала, тебе бы они понравились.       — Ха… — только смог выдохнуть Новахроно.       — Тебе ведь нравится сиреневый цвет, — уверенно заключила она.       Яркий цвет шел ей. Светлой, как январский снег. Зачарованный, Юлиус не помнил, как сказал:       — Об этом… тоже знаешь?       Она смутилась, вдруг осознав, что выдала себя. Опустила голову, и венок сполз на лоб.       — В твоей комнате почти все такого цвета… — пробормотала Лу.       Юлиус протянул руку, желая поправить нежное украшение, но остановился. За его спиной Того предупредительно заворчал. «Я не должен ее касаться», — напомнил себе Новахроно, а после удивленно приподнял брови.       — В моей комнате? — переспросил он.       Лу опустила плечи и виновато прижалась к прутьям. Она совершенно точно не могла быть во дворце. А цвет мебели — не то, что обсуждали жители Клевера.       — Расскажи… — попросил он.       Лу помялась, боясь довериться. Ее не раз ругали за подобные проделки.       — Иногда я путешествую, — робко начала она. — В форме духа. — Глянула за плечо Короля магов на Того. Отступила на шаг, обхватывая себя за плечи. Поморщилась. — Эти стены давят. Я… я не хочу находиться здесь все время. Поэтому иногда я использую магию, чтобы сбежать.       Юлиус с негодованием глянул на молчаливого стража за спиной. Так они держали Лу в заключении все время? Это было темой отдельного разговора с Линн. И он непременно поднимет ее при возможности. Но сейчас… ее слова. В форме духа? Что она имела в виду?       — Как такое возможно? — с неподдельным интересом спросил Новахроно. — Можешь показать?       Лу удивленно воззрилась на него. Не верила, что он всерьез.       — Мне нельзя колдовать, — нервно покачала головой. — Да и ты все равно бы не увидел. Видят лишь те, до кого я дотрагивалась. А это… опасно.       Юлиус хмыкнул. Удобное оправдание. Он не верил тому, чего не видел. И ей бы не верил, если бы не сказанное ранее.       — Так ты приходила ко мне в комнату? Почему? — попробовал он с другой стороны.       Но Лу смутилась лишь больше.       — Мне было любопытно… — в оправдание протянула она. — Ты… твоя магия такая необычная. Я хотела узнать больше. — Подняла виноватый взгляд на него. — Новые люди нечасто приходят к нам домой.       Юлиус воскресил в памяти их первую встречу. Он точно переместился в пространстве, как только вышел за порог. Выследить его было практически невозможно. Он с трудом отбросил навязчивое чувство радости от того, что Лу тоже все это время интересовалась им. Не хотел думать о глупости предначертанного будущего.       — Как ты смогла узнать, где я живу? — спросил как можно мягче. Лу была похожа на пугливую лань. Он должен был показать, что ему она может довериться.       — Твоя душа, — просто ответила она, — звала меня.       Перекатившись на пятку, Юлиус чуть отступил. Она знала, что он думал о ней так много и часто? Видела, как проводил дни в сомнениях. Как не спал ночами, раз за разом перебирая драгоценные воспоминания. А он даже не догадывался об ее присутствии.       — Это удивительно… — завороженно протянул он. Улыбнулся почти одержимо. — Я жуть, как хочу увидеть твою магию! — Огляделся, но не нашел стула, а потому показал на пол и поманил Лу присесть тоже. Ему было все равно, что дорогие одежды испачкаются о каменную кладку подвала. Что камень холодный. Он уселся, как есть, в полуметре от решетки и подался вперед. — Расскажи больше! О душах и о путешествиях. Обо всем, что знаешь и умеешь. Я хочу знать!       Его энтузиазм отразился в глазах Лу неверием и радостью. Она с готовностью опустилась напротив и заговорила. Словно всегда только ждала возможности с кем-нибудь поделиться миром, ведомым только ей. Взмахивала руками и показывала основные приемы, помогающие ей колдовать. Сравнивала образ духа с лунным светом и пыталась передать невесомость полета. Говорила, как многое люди неспособны видеть, что духи земли часто веселятся, портя урожай, а по ночам одинокий странник бродит по дорогам, оберегая припозднившихся путников от созданий тени. Что неупокоенные души часто теряют свои тела и из-за этого доставляют хлопоты живым, что проявляется болезнями и порчей. И что людей легко различить по неповторимому «запаху» их души. Смущаясь, признавалась, что его душа, Юлиуса, сразу показалась ей особенной. Похожей на свет утреннего солнца в июле.       Новахроно не заметил, что за окном давно начался вечер, а Того откровенно храпел, привалившись к стене. Он хотел слушать, чувствовать, знать, все что знала и чувствовала она. Быть частью ее мира.       Ему было мало дня. С ней ему было мало. Маленький светлячок, пойманный в банку, ведал о мире больше, чем он сам, живущий на свободе.       — Я никогда не думал, что у магии есть вкус, — честно признался Новахроно, хлопая себя по коленям.       Лу хихикнула.       — Это не совсем вкус. Сложно объяснить, но больше всего похоже на вкус. — Она взмахнула руками, не в силах подобрать слова. — Это как интуиция. Если прикасаешься к человеку, понимаешь, на что он больше всего похож. На расстоянии такое сложно определить. Как слово, которое вертится на языке, но все не можешь вспомнить. А только дотронешься, и сразу становится ясно.       — На что же я похож? — широко улыбаясь, спросил Юлиус. — Кроме винтиков часов.       Лу подавила смешок и с сожалением свела брови.       — Не могу… сказать, — мягко произнесла она. — Я не хочу, чтобы тебе было больно из-за моих рук.       Ее слова принесли Юлиусу покой. Лу не была злом, необходимым уничтожить любой ценой. Не-ет. Ее сердце было шелковым, добрым и светлым. И она не притворялась. Лучик света, умирающий в тяжелых стенах своей темницы. Беспомощно бьющийся лбом о стены непонимания и запретов в надежде, что однажды одна из них рухнет.       Смотря на него, Лу вдруг улыбнулась, и Юлиус, облокотившийся щекой на кулак, ответил ей тем же. В тот момент он наивно думал о множестве дней, предначертанных им. Всех тех, что он перебирал ночами, глядя в потолок. И грядущее впервые казалось ему прекрасным.       — Ты же придешь снова? — с надеждой спросила Лу.       Он протянул руку, примеряясь. С такого расстояния при всем желании не мог бы дотянуться до Лу. Прикрыл один глаз и пальцем как бы щелкнул ее снизу по носу.       — Я буду приходить, пока не расскажешь все, о чем думаешь, — тихо отозвался. Она задумчиво склонила голову, обдумывая, обладает ли чем-то, что могло бы продлить встречи. Волнение едва заметно выразилось изгибом бровей. Юлиус усмехнулся. — А после… мне придется поделиться с тобой всем, что есть в моем мире.       Ее глаза заблестели, готовые наполниться слезами. И Юлиус понял, что просто не может оставить это одинокое создание. Он хотел подарить ей мир за пределами темницы. Хотел стать верным провожатым, что научит всему и убережет от ошибок.       — Спасибо, — со всей искренностью поблагодарила она.       Юлиус поднялся с пола, разминая затекшие ноги. Глянул на Того и дверь. Ему вовсе не хотелось портить вечер утомительным разговором с Линн. У них еще будет время все обсудить. Обернулся к Лу и задорно махнул рукой на прощание, в следующий миг растворяясь.       В ту ночь Юлиус впервые за всю жизнь упал в постель странно окрыленным. Раскинув руки, он с улыбкой смотрел в привычный потолок, но вместо него видел цветущие флоксы в переплетении белых прядей. Смеялся, вспоминая небылицы о духах. Это стоило ворчания Маркса, который сетовал на нерасторопность Короля магов, и кипы бумаг на столе определенно стоило. У Юлиуса в груди росла вселенная. Мириады ее звезд могли согреть в самую жуткую стужу.       Лениво повернувшись на бок, он еще долго смотрел на пустую подушку рядом. Гадал, была ли Лу в этот момент здесь? Бродила ли по комнате? Изучала вещи на полках, определенно, диковинные для нее. Любовалась картинами или видом из окна башни. Или же спала в своей маленькой темнице, свернувшись на неудобном полу? Было ли ей холодно? Думала о нем?       Юлиус улыбнулся и прикрыл глаза. Он найдет способ помочь ей. Непременно сможет. Он ведь видел.       — Спи сладко, Лу, — прошептал он пустоте.

***

      А после были встречи. Так много, как только он мог себе позволить. Иногда короткие, когда он залетал просто, чтобы сказать Лу «привет» и справиться о ее самочувствии. Порой длинные, где они часами рассуждали о магии и чудесах, вряд ли возможных во вселенной. Бывало, он приходил тайно, не сообщая о визите Линн. И тогда шепотом в темноте подвала они с Лу делились самым сокровенным. Такие встречи плели особенно прочные нити. Он приходил ночами, чтобы увидеть, как безмятежно Лу сопит, с головой укрывшись одеялом. Он часто приносил ей угощения, из-за которых ругалась Линн, или безделушки, вызывающие у Лу восторг.       Король магов и думать забыл об ужасном преступлении, что привело его в дом. Сидя в клетке, Лу совсем не была похожа на монстра. Он не осознавал, насколько она может быть опасна.       Юлиус ворвался в дом Линн в приподнятом настроении. Привычным жестом широко распахнул дверь, впуская тепло осеннего денька в вечно мрачную гостиную. Ухмыльнулся кислой роже Того и прошел внутрь. Небрежно скинул принесенные свитки в кресло.       — Я нашел несколько интересных рукописей о кристаллах, — объявил оживленно. — Подумал, тебе может быть интересно.       Линн подобрала один из них, осматривая печать столичной библиотеки.       — Разве выносить их не запрещено? — с сомнением спросила она.       Юлиус беззаботно пожал плечами.       — Я ведь Король магов. Постарайся не испачкать их. Я должен вернуть к концу недели.       Он уже собирался отправиться в подвал, но Линн выставила руку, требуя подождать.       — А что-то помимо кристаллов? — раздраженно спросила она, поднимая на него взгляд. — Ты сказал, что поищешь иной способ.       Линн каждый раз хотела слышать отчет о поисках новых формул и артефактов, способных как-то исправить положение с Лу. Но вместо внятного ответа Юлиус кормил ее пустыми обещаниями обсудить это позже.       Он посмотрел на нее с хитрецой.       — Я как раз этим занимаюсь, — ответил он и ловко обогнул преграждающую путь руку. У спуска вниз обернулся. — Ах да, забыл сказать. Мы прогуляемся немного с Лу. Ты ведь не против?       И, не дожидаясь ответа, нырнул вниз. Он был уверен, что видел в будущем прогулки, а потому не беспокоился за последствия излишне прямолинейных фраз. Но Линн сочла иначе.       — Что? Нет. — Раздраженный голос донесся сверху. — Я против.       — Почему? — последовал безразличный вопрос.       Но он толкнул дверь подвала и тут же понял причину. Лу безжизненно сидела на полу в окружении кристаллов. Потухший взгляд обычно живых глаз был устремлен в никуда. Она словно и не заметила появление дорогого гостя, хотя обычно знала о прибытии и ждала. У Юлиуса опустились руки. «Нет… черт, нет! Это не могло повториться. Ведь ничего не предвещало беды. Я видел ее только вчера. Что могло произойти за ночь?» — думал он, пытаясь вспомнить хоть что-то из отчета Джека о минувшем патруле. Позади послышался спешный топот двух пар ног.       Юлиус резко развернулся на звук, одаривая сердитым взглядом сначала Линн, а после и Того.       — Что произошло? — потребовал он.       Опасение, что Лу могла снова потерять контроль и навредить кому-то, липкими лапами закрадывалось в душу. Он не верил, что она способна на такое. Отказывался верить.       Линн недовольно цыкнула и хмуро посмотрела на него.       — Да, — как бы подтверждая невысказанные страхи, произнесла она. — Она снова пыталась сбежать. И если бы Того вовремя не оставил ее, кто знает, сколько было бы жертв. — Она обошла Короля магов полукругом, становясь между ним и клеткой. — Ты медлишь и напрасно забываешь, что имеешь дело с м… — она подавилась словом, скривилась, борясь с собой. А после выплюнула со всей ненавистью: — монстром.       — С монстром? — разозлился Юлиус, подступая к ней практически вплотную. — Это она-то монстр? Разве то, как ты поступаешь с собственной дочерью, не делает монстром тебя?       Линн сморщилась, но не увела взгляда. Она не гордилась своими поступками в отношении Лу.       — Ты не знаешь Лу так, как знаю ее я, — проговорила она.       Юлиус усмехнулся:       — Ну, это очевидная вещь.       Все же Линн была матерью.       — Мы все здесь заложники ситуации, из которой нет выхода, — продолжала она. — И я надеялась, что хотя бы ты сможешь что-то изменить. Но ты не делаешь ничего! А это проклятие, — она глянула через плечо в сторону клетки, — изводит меня день изо дня. — Вновь обернулась к нему. — Я слабну, Юлиус!       Новахроно знал, что кристаллы были единственным способом восполнить магию Линн. Хотя он не раз предлагал зелья и всевозможные артефакты, призванные замедлить утечку сил, те мало меняли ситуацию. Их действие было непродолжительным. А кристаллы… Лу говорила, что они доставляют ей боль, когда находятся рядом. Поэтому Юлиус занялся поиском способа усовершенствовать существующую технологию. До тех пор, пока Лу не будет готова сбросить оковы постороннего контроля.       Но все должно было быть не так! Новахроно с болью посмотрел на не реагирующую на их разговор Лу. Кристаллы не должны были понадобиться так скоро.       — Я забираю ее, — процедил Юлиус, огибая Линн, но та схватил его за рукав.       — Куда? — пораженно произнесла она. — Посадишь ее в очередную клетку, но богаче и больше? — Дернув его за рукав, заставила смотреть на себя. — Это не решит проблему!       Юлиус нагнулся к самому ее лицу, несколько секунд всматриваясь в холодные голубые глаза. Она была права: он пока не мог предложить Лу что-то лучше золотой клетки. Он не знал пределы ее возможностей. Не был уверен, что она справится самостоятельно. Но и держать здесь позволить не мог.       — По крайней мере, там над ней не будут издеваться, — сквозь зубы сказал Новахроно.       Линн презрительно дернула бровями. Лед ее глаз стал особенно колким.       — Думаешь, это доставляет мне удовольствие? — спросила она. — Будь моя воля, я никогда бы не сделала такое с дочерью. — Она опустила взгляд куда-то в меховую накидку Короля магов, пряча сожаление. А спустя непродолжительную паузу добавила: — Я единственная, кто может удержать монстра в узде. Потому что именно я создала ее. Заберешь ее, и печать спадет.       В раскрытой ладони Новахроно закрутилась маленькая сфера времени, озаряя подвал голубоватым свечением.       — Ты не сможешь меня остановить, — предупредил он.       Линн опасливо взглянула на сферу и согласно покивала. Она чувствовала вопросительный взгляд Того на своей спине, но не спешила отдавать приказ. Стычка с Королем магов изначально было проигрышна. Линн затратила слишком много сил, чтобы добиться дипломатического решения конфликта. Выступи против него открыто, это навредило бы, в первую очередь, Лу. Ведь ей бы пришлось использовать дочь для защиты. Это Юлиус понял гораздо позже. В тот же момент он готов был рискнуть.       Линн приняла единственное возможное решение и отступила. Развернулась к Новахроно спиной и сказала:       — Ты принесешь смерть в столицу.       Она легонько повела рукой, и звенящая магия кристаллов стихла. Затем вместе с Того покинула подвал.       Юлиус же поспешил к решетке. Присел на корточки подле, всматриваясь в истощенное лицо пленницы. Попробовал окликнуть, но она не отозвалась. Беспокойство и злость смешались в крови гремучей смесью. Видеть Лу в таком состоянии было невыносимо. Он вытянул ладонь, и мягкое свечение окутало девушку. Время побежало вперед. Тогда он впервые забрал у Лу два дня жизни. Два дня, что она провела бы восстанавливаясь после пытки. Он сделал это из лучших побуждений. Хотел помочь. Хотел услышать ее голос в тот самый момент.       И когда она зашевелилась, сжал кулак, обрывая магический поток. Взволнованно вглядывался, как задрожали ресницы, а брови, морщась, сошлись на переносице. Задышал ровно, лишь когда ее взгляд остановился на нем.       — Юлиус? — тихо произнесла Лу. — Что ты?..       Оглядела разложенные возле себя кристаллы и сжалась в комок, пряча голову в коленях. Плечи мелко задрожали.       — Эй, тихо… тихо… — окликнул Новахроно. — Не переживай. Все уже позади.       Лу с силой обхватила голову руками. Сжала волосы на макушке, взлохмачивая, и крикнула:       — Ничего не позади! Я снова… облажалась.       Юлиус надеялся услышать продолжение, но последовали лишь сдавленные всхлипы. Обнять ее было бы правильно. Он знал, что это непременно утешило бы ее, но последствия — он не был готов к ним.       — Что произошло? — спросил Новахроно, дав ей время немного успокоиться.       — Я была несдержанна, — ответила Лу заученной фразой. — Мама узнала, что я снова пользуюсь магией. И… что я бывала у тебя. — Она приподняла голову, шмыгая носом. — Того ей рассказал. Она так разозлилась. — Шмыг. Шмыг. — Сказала, что не позволит нам больше видеться. — В ее глазах отразилось отчаяние. Зубы сжались от досады. — Ну я и вспылила. — Взмахнула рукой.       От неловкости Юлиусу показалось, что краснеют уши. Для Линн фраза «я была в покоях Короля магов» уж точно прозвучала не в позитивном ключе. Неясно уточнялось ли, что Лу была призраком, а Новахроно даже не догадывался об ее присутствии. Во всяком случае, первое время. Теперь недовольство Линн промедлением было вполне понятно. Она сочла, что Юлиус обхаживает ее дочь вместо обещанной помощи.       Юлиус провел основанием ладони по лбу, пытаясь скрыть конфуз. А его дерзкое заявление о переезде Лу! Черт, Линн, должно быть, считала его извращенцем. Жгучее чувство стыда скрутило живот.       Он наткнулся на взволнованный взгляд Лу и испуганно замер. Понимала ли она, чего так опасалась ее мать? Он никогда не говорил о своих чувствах. В общении старался не позволять себе лишнего. Боялся отпугнуть.       — Ты тоже считаешь, что нам нужно прекратить общение? — как обвинение, спросила Лу.       Она будто готова была принять отказ. Потому что винила себя. Юлиус догадался, что на самом деле Лу тоже считала себя монстром. И это делало пропасть шире. Она не была готова выйти за стены темницы, ведь не верила, что ничем не отличается от остальных людей.       Совладав с собой, Юлиус посмотрел на Лу со всей серьезностью.       — Я ни за что не позволю этому закончиться, — сказал он.