Душелов

      На следующий разговор с Линн Юлиус решился лишь спустя неделю. И виной были отнюдь не навалившиеся дела — ему было попросту неловко смотреть Линн в глаза. Потому что она знала, какие мотивы преследовал Юлиус, посещая их маленький дом. А, учитывая его опрометчивое заявление, Линн вряд ли бы спустила все на тормозах. Сам Новахроно уж точно был бы не в восторге, если бы за его дочерью начал ухлестывать какой-то старикан.       Он пришел поздним вечером, когда в доме непривычно горел свет. То ли хозяйка экономила на свечах, то ли не хотела лишний раз привлекать внимание. Снаружи дом выглядел запущенным. С первого взгляда и не скажешь, что там кто-то живет.       Линн встретила гостя без привычного снисходительного дружелюбия. На тяжелый взгляд исподлобья презрительно хмыкнула. Впрочем, так было даже лучше. Юлиус устал следить за ее ужимками.       — Что же ты не забрал ее? — последовало язвительное замечание. — Испугался обжечься об юное тело?       Надежда, что она деликатно опустит щекотливую тему, разбилась вдребезги. Юлиус напрягся, но принял это.       — Я не позволил бы лишнего в отношении твоей дочери, — твердо сказал Новахроно. — Я лишь пытаюсь помочь ей.       Губы Линн искривились в неприятной улыбке. Она поднесла к свету небольшой кристалл, отливающий лилово-розовым.       — Верно, — согласилась с усмешкой. — Лу неспособна дать тебе этого. Так что выброси чушь из головы. — Она насмешливо посмотрела на него, поднимая брови. — Если не хочешь закончить, как все те, кто имел глупость считать иначе.       Она умела уязвить. Юлиусу была неприятна мысль, что кто-то мог пытаться осквернить Лу или любить ее так же, как он. Он не желал этого слышать. Линн нарочно пыталась вывести его из себя.       — Думаешь, ты единственный, кто хотел обладать моей дочерью? — не отступала она. Сжала кристалл в ладони, подходя ближе. В шелесте ее темных одеяний по полу было нечто зловещее. — Вас всех ведет жажда власти. Эгоизм. Похоть. — Наклонила в бок голову, проводя пальцем по меху накидки Короля магов. — Но итог один — вы все сгораете от ее рук. — Палец неприятно уткнулся в грудь. — Так что оставь эти мысли поскорей.       Юлиус промолчал. Будто бы их было так легко оставить. Имей он такую власть, не пришел бы снова. Должно быть, недовольство отразилось у него на лице, поскольку Линн протянула:       — О-о, только не строй из себя жертву. За такое мне следовало бы запретить тебе видеться с дочерью. — Она убрала руку и как бы невзначай, отступила в сторону. — Не думал, что это аморально? Девочка совсем юная, а ты… уже не молод.       Да, думал. Да, аморально. Но он не просил этого. А теперь поздно было что-то менять. Юлиус возвел взгляд к потолку и потребовал:       — Прекрати. Я не намеревался делать ничего из того, что ты себе напридумывала. Просто хочу помочь Лу.       Линн обошла его кругом, останавливаясь напротив, и насмешливо протянула:       — Ха-а… — Она не поверила в его ложь. — Я расскажу тебе историю, — начала, проводя ладонью над пламенем свечи. — Про милосердную королеву и ее проклятие. История будет долгой, так что тебе лучше присесть. — Постучала ноготком по спинке кресла.       Юлиус хотел отказаться, поскольку не собирался тратить на Линн весь вечер, но ноги сами понесли его. Он опомнился, только когда уже откинулся на мягкую обивку, а руки легли на подлокотники. «Что за ерунда?» — подумал он. Линн встала чуть сбоку, сверху вниз смотря на него. Ее глаза снова казались жесткими. Свет свечей плясал в них неровно и гнетуще.       — В далекой-далекой снежной стране жила-была королева, — вкрадчивый голос Линн окутывал комнату. — Ужасная, но великая. Такая, какая и должна была править в суровой стране. Подданные боялись и уважали ее. Она судила за заслуги преступников и одаривала тех, кто был верен ей.       Расположившийся в углу Того хмыкнул. Юлиус перевел на него взгляд, замечая, как тот неспешно срезает ножом с яблока кожуру. Слуга поднес лезвие ко рту и осторожно слизал капли сока.       Линн незаметно обогнула кресло и встала между ними, вновь возвращая внимание Короля магов.       — Она правила почти тридцать лет. С тех самых пор, как убила своего отца-самодура в дуэли.       — Ее брови злорадно изогнулись, обрисовав заострившиеся черты красивого лица. — К слову, королеве тогда было чуть больше четырнадцати. — Повела головой. — Небывалая мощь для юной девы.       — К чему ты клонишь? — спросил Юлиус.       Линн обеспокоенно склонилась к нему и приложила палец к губам, отчего Новахроно дернулся в попытке отстраниться.       — Нет-нет, дослушай до конца. Все вопросы потом. Тебя разве не учили, как нужно слушать сказки? — заговорила она. Хмурый взгляд был ответом. Однако Юлиус послушно замолчал. Линн выпрямилась и медленным шагом двинулась куда-то ему за спину. — Во время ее правления в стране установился мир, что было редкостью для тех мест. Никаких войн. Никаких интриг, межклановых ссор. Все дело было… — она сделала театральную паузу, — в Милосердии. Королева обладала даром забирать магию у неугодных ей, делая их сродни черни. Это сразу лишало их всякого статуса при дворе. — Ладони Линн легли на спинку кресла. — Но она так же могла даровать забранное кому-то иному. Тому, кто был достоин, по ее мнению.       Юлиус заинтересованно повернул голову. Он слышал о том, что некоторые чародеи способны копировать заклинания друг друга, но Линн говорила о другом. Забрать магию? Разве такое возможно? Будь у кого-то такая власть, это создало бы дисбаланс.       — Но время шло и народ стал поговаривать, что королева уже достаточно созрела, чтобы стать чьей-то женой и продолжить род. Ведь правитель без наследника ненадежен. — Ладони крепче сжали обивку кресла. Юлиус прищурился, все больше начиная понимать, что речь шла не о выдуманных событиях. — По традиции спутником стал один из представителей ее рода. — Она мягко похлопала Короля магов по плечу. — Кстати, он был гораздо старше ее самой.       Юлиусу в очередной раз стало неловко.       — Признаюсь, королева была очарована им. Красавец-мужчина давно положил на нее глаз и был счастлив, когда королева оказалась в положении. Беременность протекала неплохо, что, безусловно, редкость в близкородственных браках. Однако на третьем месяце королева стала замечать, что магия дается ей все сложней и сложней, хотя такого не случалось ранее. Все целители страны разводили руками и ссылались на естественный процесс деторождения. А потому она верила, что оправится, как только ребенок появится на свет. — Линн остановилась перед Королем магов и облокотилась о бортик дивана. — И, о, чудо. Это была девочка. Как того и хотела королева. Вот только роды едва не забрали ее жизнь. Белокурое дитя, само того не ведая, прибрало всю магию королевы, оставив ей лишь крупицы. — В свете свечей ее лицо стало озлобленным и отталкивающим. — Знаешь, чем это сулило королеве? — требовательно спросила Линн. Но в ответ сама себе закивала. — Да, лишением всякого статуса и права на трон. Узнай об этом хоть кто-нибудь, ее бы непременно свергли. Словно бесполезный мусор, выкинули бы на улицу. — Выражение лица снова стало бесстрастным. — Ей не оставалось выбора, кроме как убить всех свидетелей. Всех, кто начинал хоть что-то подозревать. Всех, кто о чем-то догадывался. Снова и снова. В то время как ее дочь росла и не подозревала о содеянном.       — Это была Лу, — проронил Юлиус, непроизвольно сжимая подлокотники.       — Тщщ, — засуетилась хозяйка дома. — Я ведь просила не перебивать. — Она завела за ухо выбившуюся прядь волос. — Королева не знала покоя, пытаясь скрыть свой недуг. С головой окунулась в поиски способа вернуть былое величие. Что же до девочки… Магия королевы разъедала ее. Рвалась наружу с плачем и неудачами, свойственными детям. Конечно, были и те, кто по своей глупости — вопреки запретам — прикасались к ребенку. Их участь была незавидной. Принцесса сжирала их магию и души целиком. Пугалась. — Линн хмыкнула, обнимая себя. — Детям ведь не стоит видеть смерть. Особенно, когда повинны в ней они сами. — Она посмотрела на Юлиуса со всей теплотой, на которую была способна. — Но королева любила свою дочь. Души в ней не чаяла. Девочка подавала большие надежды. Должна была стать достойной продолжательницей династии. Королева приложила все усилия, чтобы оградить ребенка от ужасов перенятого дара. И единственным найденным способом была магия печати. Столь древняя, что владел ею лишь один человек — ее супруг. — На ее лице мелькнула печаль. — Королеве пришлось сделать выбор: ребенок или муж. И, полагаю, ты знаешь, что она выбрала. — Взгляд стал твердым и непроницаемым. Линн оторвалась от дивана и вновь прошлась по комнате под молчаливым взглядом Новахроно. — С печатью дочь стала похожа на обычного ребенка. И хоть ее и чурались другие дети, королева нашла тех, что занял место в окружении принцессы. Казусы, конечно, случались, не без этого. Но дочь росла и превращалась в девушку, а это всегда связано с переменами. Ее магия крепла, а поглощенным душам не было числа. Но все оборвалось в один день. — Линн рукой затушила свечу. — Предательства всегда так некстати. — Глянула на Юлиуса. — Королеву предали. Рассказали об ее слабости. И единственным решением, которое помогло бы сохранить титул и жизнь дочери, было бегство. Ведь дочь непременно бы убили. При переворотах дети правителей страдают в первую очередь. — Линн помолчала, вновь покручивая кристалл в руке. — Королева с принцессой бежали в одну теплую страну, о которой мало что слышали в их родных краях. Туда, где их не стали бы искать. Их жизнь была ужасной. Не под стать той, что они вели во дворце. Грязь и нищета стали вечными спутниками. Но королева не сомневалась, что однажды сумеет вернуть положенное по праву. Ей только нужно было вернуть свою силу. — Линн до боли сжала кулак. — Или же вырастить, как подобает, дочь и надеяться, что та не решит поквитаться с родителем, как того требуют традиции.       Линн горделиво расправила плечи и посмотрела на Юлиуса.       — Думаю, дальше ты историю знаешь, — сказала она. — Теперь можешь задавать вопросы.       Отделившийся от тени Того протянул ей очищенное яблоко. Она одарила его ласковым взглядом. Юлиус же нервно постукивал пальцами по подлокотнику, обдумывая услышанное.       — Ты королева Северной страны, — озвучил он очевидную вещь и заработал одобрительный кивок. — А Лу — принцесса. — Еще один. Юлиус взял себя за запястье, обрывая ритм. Новый статус жителей этого дома все усложнял. — Вас ищут? — напряженно спросил Новахроно.       — Вероятно, — безразлично повела плечом Линн.       — Ты должна была сказать мне сразу.       — Это не повлияло бы на твое решение, оставить Лу жить или убить, — цинично отозвалась королева Севера. — Но полагаю, теперь я прояснила, в каких отношениях вы находитесь с Лу. Она не какая-то оборванка из подвала, которой ты можешь помыкать на свое усмотрение. Она — будущая королева.       Юлиус хмыкнул, опуская взгляд на ладони. Этот титул ничего не значил в Клевере, а на родине им, очевидно, были не рады. Для него же самого не было разницы, высоких Лу кровей или простолюдинка. Он в любом случае относился бы к ней с достоинством.       В тот момент Юлиуса беспокоило только то, что Лу ни разу не обмолвилась об этом в разговоре. Он полагал, что они были откровенны друг с другом. Линн запретила ей рассказывать? Или же Лу сама презирала свой статус? Не доверяла ему?       — Чего ты ждешь от меня? — спросил Новахроно, чуть поднимая голову.       Он догадывался, что история была лишь затравкой. Линн преследовала иные цели. И помощь дочери была скорее побочной.       Линн невесело ухмыльнулась.       — Я хочу заключить сделку, — ответила она.       — Какую же? — нахмурился Король магов.       Она приблизилась к нему, нагибаясь так, чтобы их глаза были на одном уровне.       — Ты сможешь видеться с моей дочерью, поступать как знаешь, чтобы помочь ей, и я слова не скажу, если между вами вспыхнут чувства. — Она сжала губы в линию. Не сложно было догадаться, что она была не рада этому. — Взамен попрошу об одной услуге. Законный правитель должен вновь взойти на Северный трон.       Линн протянула ладонь, слабо светящуюся лиловой магией. Юлиус шумно втянул воздух носом и мысленно зашерстил возможные варианты будущего. Ее предложение было заманчивым. Отзывалось волнением в сердце. Лу требовала иного подхода, нежели методы хозяйки дома. Ей нужна была свобода. Он не знал, был ли сделка условием тех манящих событий или перечила им. Если откажется, сможет ли быть с Лу? Или все кончится?       Линн тихо засмеялась, догадавшись, в чем причина остекленевшего взгляда Юлиуса. Она просила слишком многого. Новахроно сомневался, что способен вернуть ей титул. Как Король магов Клевера он не мог влиять на политику чужой страны. Во всяком случае, законным путем.       Магия времени раскалялась по мере перебора всех вариантов. Юлиус раз за разом видел тупики в случае отказа от сделки. Почти все они заканчивались смертью Лу. На его глазах она умирала миллиарды раз, как бы ни пытался спасти. Каждый вбивал ржавый гвоздь в сердце. Простреливал на вылет. Заставлял морщиться. В тех же, где Лу оставалась жива, навсегда отворачивалась от него. Их вероятность была ничтожно мала. Юлиус же придерживался правила: не следовать будущему, осуществление которого менее десяти процентов.       Дыхание становилось рваным и частым. Голубой свет расползался от кресла по комнате, клубился у пола. Того дернулся вмешаться, но Линн резко осекла его. Он недовольно рыкнул, сжимая кулаки.       — Не вмешивайся! — приказала королева. — Он должен сам увидеть, что это возможно. Она рисковала. Ставила на кон все. Прекрасно понимала, что от мага времени не скрыть подводные камни подобной сделки. Но жить, гадая, есть ли способ все вернуть, было невыносимо. Ее тошнило от такой жизни. Вынудить Новахроно заглянуть так далеко в будущее, насколько он был способен, означало получить ответы на терзающие годами вопросы. Линн была взволнована не меньше. Она продумывала условия сделки очень тщательно.       Отказ означал бы, что ни она, ни Лу никогда не займут трон. Это оборвало бы всякий смысл ее жизни. А значит, ей незачем было влачить жалкое существование, заботясь о монстре в клетке.       Спустя томительные минуты неведенья взгляд Юлиуса приобрел осознанный вид. В угасающем сиянии его магии в глазах Линн горела упрямая вера. Новахроно повернул голову в сторону, пытаясь прийти в себя и унять дыхание. Путь, связанный с Лу сулил множество сложностей. Ему пришлось бы поставить на кон все, что у него было. Ради эгоистичного желания быть счастливым. Разум взывал действовать в интересах Клевера и его народа. Это было его долгом. Но мысль, что тогда он обречет Лу на смерть, обездвиживала. Он видел, как изменится сам, угаснет, если разобьет собственное сердце. В каком-то смысле это означало бы конец и для него. От отчаяния хотелось кричать. Важные решения всегда так некстати.       — Если откажусь, Лу умрет, — с трудом выговорил Новахроно. Он не заметил, что уже добрых несколько минут нервно дергает ногой. И что пальцы оставили красные разводы на скулах, ведь он мял их с особым остервенением.       — Так не отказывайся, — холодно отозвалась Линн, вновь протягивая руку.       Юлиус оглядел тонкую ладонь, словно это было самой дорогой вещью в его жизни. Он улыбнулся с грустью. На самом деле, выбора никогда и не было. Он принял решение уже давно, когда позволил встречам с Лу стать частью его жизни.       Их пальцы соприкоснулись, и Линн облегченно выдохнула.       — Милосердие Королевы, — проговорила она, подтверждая магическую сделку. — На исполнение у тебя…       — …два года, — подтвердил Новахроно, избавляя от необходимости объяснять. Сжал пальцы крепче. — Иначе умру.       Он улыбнулся широко и искренне. Линн выразила изумление, а после покачала головой. Она бы никогда не выбрала то, что выбрал он.       Юлиус поднялся, все еще блуждая в своих думах. Он бы тоже не выбрал. Но однажды вкусив любви, не мог от нее сбежать. Он хотел воплотить сюжет виденной их с Лу истории.

***

      Дверь решетки тихо скрипнула. Не веря своим глазам, Лу потерянно смотрела на пустоту в ровной вязи прутьев. Впервые за долгое время ее не пытались обездвижить заклинаниями и цепями. Не требовали отойти подальше в угол. Она стояла в шаге от выхода, но не решалась шевельнуться. В напряженно сведенных бровях читалась борьба.       — Смелее, — с улыбкой подбодрил Юлиус.       Он предусмотрительно отошел подальше, показывая, что не собирается останавливать. Лу подняла на него напряженный взгляд.       — Ты уверен? — последовал вопрос.       Новахроно протянул руку, приглашая покинуть клетку. Лу повела плечом, все еще сомневаясь. Он не знал, с какими демонами она боролась в тот миг, но терпеливо ждал. Сегодня выпал первый снег, и за окном суетливо о чем-то спорили утренние птицы. Небо было ясным и солнечным. Юлиус хотел, чтобы Лу увидела это собственными глазами. Не из крохотного окна своей обители.       Лу сделала шаг, придерживая дверцу, словно та могла захлопнуться в самый неожиданный момент. Обернулась, проверяя, не забыла ли чего. Хотя забывать было просто нечего. Медленно пробежалась взглядом по полу и прутьям, вновь оборачиваясь к Королю магов, и, наконец-то решилась на еще один шаг.       Юлиус опустил руку и ободряюще кивнул.       — Идем, — сказал, ступая на лестницу.       — Подожди! — послышалось сзади вместе с несмелым перебором шагов. — Разве… мама не разозлится из-за этого?       — Нет.       В комнате он наткнулся на напряженный взгляд Линн, предусмотрительно державшейся в дальней части помещения. Выпрыгнувшая следом Лу, завидев мать, испуганно замерла. Однако та, смерив дочь, только фыркнула и отвернулась к окну. Юлиус с хитрецой глянул на растерянную Лу и кивнул в сторону двери.       Возле выхода снял с вешалки оставленный ранее бирюзовый плащ с мехом и протянул девушке. Спиной почувствовал ее немой вопрос, но не стал пояснять. Он не знал, есть ли у Лу зимняя одежда, поэтому позаботился об этом. Ему не нужна была благодарность за подобные вещи.       Бредя по оголенному перед зимой лесу, он держал руки за спиной и прятал довольную улыбку в слепящих лучах солнца. В то время как Лу с радостными криками бегала позади. Ее восхищала каждая мелочь. От спорящих за кусочек чего-то съестного воробьев, до узоров на обледеневшем камне. Она то и дело проносилась вокруг Новахроно, хохоча, раскинув руки. Раскрасневшиеся на морозе щеки придавали живости ее бледной коже.       В какой-то момент Юлиус упустил ее из вида, а после нечто твердое ткнулось в спину через одежду. Он вздрогнул, опасаясь, что это могла быть ее рука. Мысленно уже ругал себя, что ослабил внимание. Но, обернувшись, понял, что это была всего лишь ветка. Лу с задорной улыбкой ткнула его еще раз, объявив:       — Ты водишь!       И унеслась меж деревьев. Юлиус протяжно вздохнул, поднимая взгляд к небу. Подобные дурачества были ему непривычны. Не по статусу. Да и возраст был неподходящим для салок. Он огляделся кругом в поисках прута. Подобрал, отряхивая от снега, и прислушался. Магию Лу притупляла печать. Он отсчитал две секунды и шагнул назад, растворяясь. Возник в нужном месте возле пробегающей Лу и легонько хлопнул веточкой по спине.       Она удивленно развернулась на лету, не понимая, как это он оказался так близко. Запнулась и полетела кубарем на землю. Ноги, отвыкшие от бега, держали плохо. Юлиус едва остановил себя, чтобы не ухватить ее за руку. «Я не должен ее трогать», — напомнил он себе.       Лу села, смахивая с ладоней снег и грязь. Посмотрела на него. Он пожал плечами, выпрямился и переместился снова. Пусть поищет.       Пугливые снегири кружили над мохнатыми лапами елей, переговаривались, вероятно обсуждая Короля магов, неподвижно наблюдавшего за ними. Мягкий морозец Клевера покалывал уши. Прошло не так много времени, как Лу, выдыхая облачка пара, появилась на полянке.       — Так нечестно, — протараторила она, придерживаясь за шершавый березовый ствол. — Я бегаю… фу-уф, — не могла отдышаться, — а ты телепортируешься.       Юлиус чуть повернул голову, боясь спугнуть только опустившихся на ель снегирей, и сказал:       — Ты тоже можешь использовать магию.       На что Лу непроизвольно отступила назад, хмурясь. С тех пор, как они бежали из родной страны, ей никогда не позволяли колдовать. Мать боялась, что это доставит проблемы. Предложение Юлиуса было похоже на шутку, но он был слишком спокоен.       Тихий скрип снега известил о приближении Лу. Прутик осторожно коснулся руки Короля магов, в то время как сама она остановилась рядом.       — Красивые, — протянула, тоже любуясь пташками. — И грудки такие же пушистые, как у тебя.       Юлиус засмеялся под нос, вспоминая о мехе на одеянии. Снегири вспорхнули и закружили в воздухе. Он проводил их взглядом, жалея, что не взял зерен.       — Хотела бы я так же летать.       Юлиус глянул на Лу и отчего-то смутился. Вопреки ожиданиям она рассматривала его лицо. Поспешил спрятать глаза, поворачивая в сторону голову. Стоять с ней наедине в лесу было непривычно. Он подумал, что с любой другой девушкой не медлил бы так. Обернулся бы и попытал счастья сыскать мягкости губ. Момент был самым подходящим. «Я не должен к ней прикасаться», — в очередной раз напомнил себе.       — Мы друзья? — некстати спросила Лу, продолжая испытывать его своими небесно-голубыми глазами.       Новахроно неровно выдохнул, отчего пар защекотал губы. Не знал, как объяснить, что простой дружбы ему мало. Дружба не будоражила сердце так, как волновалось его. Но Лу искала в нем поддержки и вряд ли рассчитывала получить признание в любви.       — Я больше, чем друг, — наконец, сказал Юлиус. Но и такой ответ показался ему неподходящим. Слишком заносчивым. Он пояснил:       — Теперь я твой наставник.       Он глянул на нее коротко и растворился в золотистом сиянии.       Быть рядом с ней было искушением. Теперь, когда надежные прутья клетки не разделяли их, Юлиус чувствовал себя беззащитным. Если бы Лу пожелала забыться у него на груди, он не смог бы ей возразить.       Почувствовав приближение девушки, он переместился вновь. Не был готов столкнуться так скоро. Заодно посмотрит, как быстро она могла отыскать его.       Но Лу безошибочно находила. Так быстро, как позволяли ей ноги. Юлиус был приятно удивлен ее отменному чувству магии. Или души, как предпочла бы назвать она.       — Постой! — завидев меж древесных стволов знакомый силуэт, воскликнула Лу, вытягивая руку.       Новахроно позволил ей подбежать.       — Устала?       Она тяжело дышала и при первой же возможности уперла руки в колени, сгибаясь. Однако упрямо покачала головой.       — Что ты имел в виду? — спросила, поднимая голову.       — Что буду учить тебя, как пользоваться магией, — спокойно ответил Король магов.       — Мне нельзя колдовать, — в очередной раз хмурясь, отчеканила Лу.       — Можно, но только когда я рядом. — Он отступил на шаг и развел руками. — Видишь, здесь никого больше нет. Ты не сможешь никому навредить.       Лу переступила с ноги на ногу, настороженно оглядываясь.       — Я могу навредить тебе. — Вжала голову в плечи.       Юлиус хотел посмеяться: подловить мага времени было не так-то просто. Он был рад слышать, что Лу в первую очередь беспокоилась о безопасности окружающих людей.       — Не бойся своей магии, — мягко сказал он. — Никто, кроме тебя не в силах совладать с ней. Струсишь, она снова возьмет над тобой верх.       В ее глазах заплясали искорки страха.       — Так ты знаешь, — пробормотала, обхватывая себя за плечи, — о том случае. Юлиус кивнул в ответ.       — Если научишься управлять магией, твоей матери не придется ограничивать тебя. Ты сможешь жить так, как пожелаешь. — Он убедился, что слова возымели эффект. — К тому же… Я очень хочу увидеть твою магию! Все то, о чем ты рассказывала. А если что-то пойдет не так, я остановлю тебя. — Он ткнул себя пальцем в висок. — Я увижу это в будущем.       Он ободряюще улыбнулся. Лу доверчиво кивнула.

***

      Зима сменила осень. А за ней первой оттепелью прокрался март. Дни, проведенные с Лу, пролетали незаметно. Вдали же тянулись мучительно долго. Маркс все чаще ворчал, что Король магов витает в облаках и что ему следует больше уделять внимания делам. Он догадывался, что причиной подобного поведения Юлиуса была женщина, но не досаждал вопросами. Кажется, он даже старался реже беспокоить главнейшего во время отсутствия.       Прогулки стали обязательной частью встреч, и Лу каждый раз с нетерпением ждала появления друга. Дверь решетки все чаще оставалась открытой. В какой-то момент Линн смирилась с методом Юлиуса, ведь он работал. Лу осмелела, а магия стала даваться ей легче. Естественно, порой случались осечки, и отчасти виной им была наложенная печать. Но Лу пробовала снова и снова.       Ей нравилось вызывать восторг в глазах Юлиуса, придумывая все новые фокусы. Он с восхищением ловил малейшие проявления ее дара. Порой восторженно хлопал в ладоши и требовал повторить. Мог вскочить и, активно жестикулируя, долго кричать о всевозможных способах применения того или иного заклинания. А после придумывал «испытания», чтобы заставить Лу при помощи магии нестандартно решить задачу. Он был поражен, как многое она была способна сотворить.       Лу объясняла, что в каждой забранной когда-то душе заключена магия. Если ей удавалось прочувствовать душу, то и магия становилась подвластна. Методично она старалась наладить контакт с каждой поглощенной сущностью. По ее словам, они все еще сохраняли отголоски былых личностей, оттого не всегда охотно отвечали взаимностью.       Лу просила приносить ей книги вместо сладостей. Это помогало коротать время, когда Юлиус был занят делами. Кажется, в ее каморке побывало не меньше трети столичной библиотеки. Лу частенько делала пометки на бумаге, как можно усовершенствовать те или иные приемы. Юлиус зачитывался ими перед сном, подолгу не гася светильник у кровати. Иногда в хитросплетениях строк проскальзывали обращения к нему, что всякий раз вызывало улыбку Короля магов. Лу рисовала картинки на полях. Неумело, но искренне. По большей части это были памятные момент встреч или причудливые существа, полнившие мир духов. Юлиус хранил наиболее ценные в выдвижном ящике стола.       Скоро приходящее в Клевер тепло окрасило деревья ставшего родным лесочка в зеленый цвет. Распустившиеся листья и цветы отчего-то производили на Лу наибольшее впечатление. Она могла подолгу любоваться ими, пока, лежа в траве рядом, Юлиус изучал отчеты.       В один из таких дней Лу протянула руку, чтобы сорвать цветок, что рос возле расположившейся на подвернутой мантии головы Новахроно. Неожиданное вмешательство вынудило Юлиуса прервать чтение. Он поднял взгляд от листка на склонившуюся над ним Лу. Без страха и волнения, как обычно поступали знающие об ее проклятии люди. Он не собирался убегать и не испытывал недовольства. Просто доверял.       Должно быть, этот простой факт, чем-то тронул Лу. Она замерла, все еще сжимая пальцами не оборванный стебель, и заинтриговано смотрела на Юлиуса сверху. Глаза в глаза. Наверное, целую вечность.       — Ты… — еле слышно прошептали ее губы, — красивый…       Брови дернулись вверх пугливо. Смутилась. Как назло, все слова покинули голову Короля магов. Он знал, что должен что-то ответить, но был слишком обескуражен неожиданным признанием и близостью. Околдованный, он поддался велению тела. Подобрался, приподнимая голову. Хотел хоть мимолетно скользнуть по ее губам поцелуем. Но Лу либо не поняла, либо нарочно отстранилась. Так же внезапно. Уселась, подогнув под себя ноги, и покрутила перед растерянным Новахроно желтым цветком.       — Как одуванчик, — с беззаботной улыбкой заключила она.       Спеша сгладить неловкость, Лу похлопала себя по голове и указала на Юлиуса. Речь шла об его волосах, что как желтые лепестки-иголочки топорщились во все стороны.       — Похоже, — сипло выдавил Новахроно.       — Хочешь, сделаю браслет из одуванчиков?       — Хочу… — ответил машинально.       И пока Лу с готовностью отправилась собирать цветы, сконфуженный своей реакцией, поспешил уткнуться в отчет. Буквы разбегались перед глазами. Он не мог прочесть ни строчки. «Она ведь догадалась?» — беспокойно вопрошали мысли.       Кровь в висках стучала навязчиво и громко. Не распознать намерений мог только слепой. Слишком очевидно и глупо Юлиус разрушил тонкую грань их отношений. Наставник, собеседник, друг — все сыпалось меловой крошкой. И меньше всего его волновало, чем мог обернуться поцелуй.       Новахроно спешно подоткнул листы с отчетами под мантию и поспешил за Лу. Он должен был знать, что об этом думала она. Нельзя было ее отпускать!       Он нашел ее посреди полянки в лесу, где тысячи одуванчиков ковром устилали землю. А Лу стояла перед ними, запрокинув голову вверх и мяла злосчастный цветок в руке. Юлиус приблизился к ней осторожно, останавливаясь в нескольких сантиметрах от ее спины. О, как он хотел обнять ее. Он готов был сгореть ради этого.       Лу провела тылом ладони по лицу и, отступив, обернулась. На щеках предательски блестели слезы. Она попыталась смахнуть их вновь.       — Я хочу, чтобы ты научил меня прикасаться к людям, не убивая их! — с отчаяньем потребовала Лу.       Ее глаза заблестели вновь. Снедающая годами боль отразилась на лице. Выплеснулась бурей среди ясного дня. «Думаешь, я не пытался, милая? — хотел сказать Новахроно. — Я надеялся, ключ к этому в тебе». Но боялся, что такой ответ сломает ее. Лу верила, что он мог решить любую задачу. Ей просто не на кого было больше рассчитывать.       Юлиус медленно подошел к ней, нависая.       — Ч-что ты делаешь? — встревожено спросила Лу, отступая в сторону.       Но он не отставал, заставляя ее шаг за шагом пятиться назад, пока широкий ствол дуба не возник преградой. Лу вжалась в него с опаской, широко распахнутыми глазами смотря на Юлиуса. Он оперся рукой чуть выше нее и прислонился лбом. Склонился почти к самому лицу. Дернется — непременно заденет. Лу боялась шелохнуться.       — Научу, если я буду единственным, к кому ты захочешь прикасаться, — сказал Новахроно, окончательно срывая флер недомолвок и тайн.       Удивление. Робкая радость. Тревога. Смесь эмоций. С такого расстояния Юлиус мог видеть все. И ему нравилось смотреть на нее так. Чуть повернул голову, как бы примеряясь для поцелуя.       — Пожалуйста, не делай этого… — выдохнула Лу, заходясь румяном. — Я боюсь…       Юлиус коротко хмыкнул и поморщился. Неужели ошибся? Его чувства пугали Лу?       — Меня? — спросил холодно.       Она опустила взгляд. Пушистые ресницы несколько раз взмахнули и опустились, изводя его неведеньем.       — Нет, — ответила Лу. — Боюсь, что по глупости могу потерять.       Король магов не поверил услышанному. Счастье огненными крыльями встрепенулось в груди.       Разрослось и заполонило собой все, чем когда-либо был Юлиус Новахроно. Пьянящее сильнее вина. До одури приятное!       Лу была влюблена? Разве нужно было что-то еще? Он был готов заключить тысячи сделок, лишь бы знать это. Он бы променял целый мир ради одного только этого.       — Я найду способ, слышишь? — пообещал он.       Голубые глаза обратились к нему.       — И тогда поцелуешь? — робко спросила, кажется, краснея пуще прежнего.       Юлиус засмеялся. Сомнения, терзавшие его, растворялись в простом вопросе. Она не видела ничего предосудительного в том, чтобы быть с ним.       — Столько раз, сколько звезд на небе, — ответил первое, что в голову пришло. — И даже больше. Их миллиарды, Лу! Хочешь, я покажу тебе их?       Теперь и в ее глазах была вселенная. Он видел ее. Такая же необъятная и раскаленная, что уже давно поселилась в нем.       — Хочу…       На опушке леса под сенью звезд они сидели на траве. Юлиус, обвешанный всевозможными плетениями из одуванчиков, и кутающаяся в его меховую накидку Лу. С наступлением сумерек стало заметно прохладнее, но расходиться по домам совсем не хотелось. Магический покров согревал слабо, но Юлиусу хватало и этого.       Он показывал Лу созвездия. Магическими огоньками из циферблатов и стрелочек вырисовывал фигуры, а после помогал найти похожие на небе. Она смотрела, не отрываясь, чуть откинувшись назад и расставив широко руки. Но Юлиуса мало интересовало небо.       Его взгляд плутал в изгибе тонкой шеи, точеном подбородке и белым волнам сплетенных волос. Скользил тревожно по холмикам грудей и животу. Ощупывал худощавые бедра и заостренные чашечки коленей. Ночь открывала двери запретных мыслей. Юлиус полнился ими. И впервые не пытался гнать прочь.       Он протянул руку, аккуратно располагая пальцы в миллиметрах от ладони Лу. Так он почти ощущал тепло. В памяти проплыли давно подсмотренные сцены, вызвав легкую улыбку Короля магов. Если и был момент, узрев который, он «заразился» любовью к Лу — это был именно он.

***

      Лу осторожно «вплетала» полевые цветы в волосы Юлиуса. Стебельки щекотали кожу головы, и ему нравилось думать, будто это не стебли вовсе, а ее пальцы. Он лежал возле ее коленей, прикрыв глаза от яркого солнца. Безмятежный, расслабленный. Только с ней он мог на время забыть о гнетущих мыслях, заключенной сделки.       — Открой рот, — попросила Лу.       Юлиус подчинился, в следующий миг ощущая, как бугристая поверхность ягоды сначала тягуче медленно скользит по нижней губе, а после неохотно отправляется в рот. У них было правило: шевелиться мог только один. Иначе ненароком могли задеть друг друга. Соблюдать его было невыносимо трудно. Юлиусу требовалось все его самообладание, чтобы оставаться в такие моменты неподвижным.       Еще одна ягода тронула теперь уже верхнюю губу, и Новахроно едва подавил порыв перехватить губами пальцы, что ее удерживали. Лу нарочно дразнила. Она знала, насколько желанна была для него.       — Продолжишь в том же духе, я за себя не ручаюсь, — получив угощение, промурлыкал Юлиус. Она отозвалась тихим смехом, довольная проделкой.       — Я принес их тебе.       Мешочек с ягодами из южных частей Клевера лежал рядом с Лу. Ему нравилось баловать ее подобными мелочами.       Он осторожно дернул рукой, обозначая, что хочет сменить положение. Лу послушно откинулась назад, давая ему пространство. Юлиус поднялся, вместе с тем теряя часть вплетенных цветов, словно деревце во время листопада. В пол-оборота сел перед Лу и с горящими глазами сказал:       — Я хочу, чтобы ты владела временем!       Идея пришла к нему внезапно. Безумная, но вполне осознанная. Лу говорила, что порой ее прикосновение не истощает жертву разом — забирает лишь часть. Он ведь мог заглянуть в будущее, узнать, возможно ли это. Пусть и один, но поцелуй стоил того.       Соблазн, растревоженный игрой, не сразу уступил место протесту на лице Лу.       — Ты делаешь лучше любую магию, — горячо заговорил Новахроно. И это было правдой. Он не раз видел. — С твоим объемом маны возможности были бы безграничны! Я мог бы тебя столькому научить! И тогда бы я увидел духов, как и ты. Знал бы, когда ты приходишь ко мне перед сном. Мы могли бы видеться чаще!       Не только слабая надежда на близость, но и жажда познания распалили его.       — Лу, я хочу, чтобы ты могла управлять магией времени!       Он с надеждой воззрился на нее. Было достаточно короткого согласия. Он желал, чтобы хотя бы часть его души всегда была с Лу.       Наивысшая степень доверия. Он буквально готов был вверить ей возможность управлять судьбой. Никто на свете не догадывался, как одинок был Юлиус Новахроно в своем знании всех перипетий будущего. События, которые никогда не наступят, потому что он так выбрал. События неизбежные, что тяготили душу. И вместе с тем сомнения в правильности выбора. Все то, о чем он не мог рассказать никому. Просто потому что не хватило бы возможности описать все ветвления времени. Предсказуемость каждого дня. Он был отравлен магией, как и Лу.       Но теперь перед ним сидела ОНА. Та, что могла разделить с ним бремя магии времени. Та, что была способна ПОНЯТЬ. Дать совет, направить, когда он будет колебаться.       — Ты не знаешь, о чем просишь, — пасмурно сказала Лу, разом возвращая на землю. — Раз дотронувшись, уже не будешь прежним.       Тогда Юлиус еще не понимал, что это значит. Как бы он ни предлагал, ни уговаривал, она упрямо отвечала отказом. Ему пришлось смириться — так просто ее поцелуй не получить.

***

      Сделка требовала решения. Юлиус откладывал ее непозволительно долго, нежась в недосягаемой — платонической — любви к Лу. Он обдумывал детали множество раз. Просматривал вероятные события будущего.       Лу подула на раскрытую ладонь, золотистая магическая пыль завихрилась под потоком воздуха, устремляясь Юлиусу в лицо. Теплое покалывание магии достигло кожи и отвлекло от размышлений. Лу обижалась, когда он «отсутствовал» слишком долго. Она хотела, чтобы внимание Короля магов принадлежало ей одной.       Но на этот раз у него были неприятные вести. Он сделал выбор.       — Я должен уехать, — сказал, смаргивая пелену еще неосуществленных деяний.       Лу игриво склонила голову, отчего водопад белоснежных волос потек через плечо.       — Куда? — спросила беззаботно. Ее глаза засияли. — Возьмешь меня с собой?       Юлиус на мгновение замер, представляя, каково это — путешествовать с ней, останавливаться в гостиницах и спать на одной кровати, каждый день открывать что-то новое, искать приключения. Он посмотрел на нее с нежностью и грустью.       — Я не могу, — покачал головой, замечая, как обиженно хмурятся ее брови.       — И надолго?       — К сожалению, да.       Юлиус сложил пальцы пирамидкой. Возникшая внутри нее сфера со сложным циферблатом начала отматывать время.       — На неделю? — нетерпеливо спрашивала Лу.       Новахроно покачал головой и отпустил сферу. Та озорно заплясала вокруг Лу, пытающейся разглядеть ее.       — Я вернусь, когда стрелки дойдут до нуля, — сказал он.       Сфера наконец повисла слева от головы Лу, позволяя себя изучить. Крошечные механизмы, отливающие голубоватым магическим свечением, методично отмеряли секунды. В центре силуэты мужчины и девушки сплетались в танце под их ритм.       Лу пораженно обернулась к Королю магов.       — Так долго? — выдохнула дрожащим голосом. — Почти месяц!       Все верно. Не видеть Лу месяц было пыткой. Юлиус откладывал поездку сколько было возможно. Он попытался ободрить возлюбленную улыбкой. Глупо было говорить, что время пролетит быстро. Он с трудом переживал и несколько дней разлуки.       — Я постараюсь вернуться как можно быстрее, — произнес он. — Когда станет невыносимо грустно, рассказывай сфере все, и, если я верно составил заклинание, я тебя услышу.       Лу невесело дернула уголком губ. Новость совершенно не радовала ее. Опустила голову, пряча лицо за прядями волос. Качнулась на пятках. Она не умела говорить о чувствах. Подсознательно боялась быть отвергнутой.       — Что если… — неуверенно забормотала она, — что если в поездке ты найдешь кого-то лучше меня?..       Вздрогнула, сгорбила плечи, сжалась. Юлиус приподнял брови, несколько секунд смотря на нее. Он не предполагал, что подобные мысли могут быть у нее в голове. Улыбка тронула губы. Он засмеялся.       — Мне не нужен никто, кроме тебя, — честно признался Новахроно. Приблизился к ней, наклоняясь и упирая руки в колени, чтобы заглянуть в дорогое лицо. — Мое сердце не такое большое. Всего лишь с кулак. В нем есть только одно место. И оно твое.       Голубые глаза пугливо обратились к нему. Румянец овладел щеками. Она боялась поверить его сладким речам. Не считала себя достойной подобного.       «Почему? Почему? Почему? — кричали ее глаза. — Почему именно я?» Юлиус ласково улыбнулся и чуть пожал плечами. Для него любовь к Лу была очевидна. С самого начала он знал, что это неизбежно.       — Как ты хочешь провести этот день? — спросил.       Он был готов исполнить все, о чем бы ни попросила Лу. Полагал, она захочет выбраться подальше от дома. Посетить столицу или побывать вживую в его комнате. Ведь она говорила, что непременно сделает это, как только будет уверена, что больше никому не навредит.       Но Лу, не отводя взгляда от глаз Новахроно, забрала мешающуюся прядь волос за ухо. Смочила языком пересохшие губы, невольно привлекая внимание Юлиуса к ним.       — Хочу смотреть на тебя, — тихо ответила она. — Хочу, чтобы ты остановил время, и этот день длился вечность. Ты ведь можешь это сделать?       Юлиус выпрямился и удивленно приподнял брови. Она хотела не только смотреть, он понял это по пальцам, напряженно сжимающим плечо. Тогда Юлиус впервые задумался, как сильно ей не хватало простых прикосновений, возможности держать кого-то за руку или гладить чьи-то волосы. Она была лишена всего этого. Возможно, никогда и не бывала в объятиях мужчины.       Лежа рядом с ней в траве, Юлиус думал, что значил для Лу. Она ведь должна была понимать, насколько он старше. Они были почти ровесниками с Линн. Он годился ей в отцы. От неопытности, она могла путать влюбленность с любовью, какую дети обычно питают к родителям. Все его признания в таком случае выглядели извращенными домогательствами. А он не хотел осквернять нежность, испытываемую к ней.       Будь рядом с ней кто-то еще, выбрала бы она Юлиуса? Кто-то более молодой, подходящий ей. Или она полюбила бы любого, кто оказался бы на месте Юлиуса?       — Поверни голову, — попросила Лу. Новахроно подчинился, вызвав смешок. — Нет, не так. Больше. Хочу видеть твой прекрасный нос.       Юлиус повернул голову, щурясь от солнца, и растекся в улыбке. Лу пыталась запомнить мельчайшие детали его лица. Морщинки в уголках глаз, особенно явно проступающие во время смеха. Излишне широкий рот. Светлые дуги бровей. И шестиконечную звезду на высоком лбу. Уши, смешно топорщившиеся на фоне коротко остриженных волос. Острый подбородок и ямочки на щеках.       Ей нравилось в нем абсолютно все, а Юлиус боялся, что просто не оставлял ей выбора.       — Подари мне какую-нибудь свою вещь, — попросил он. — Я хочу чувствовать твою магию, когда буду держать ее в руке.       С секунду подумав, Лу сняла с волос давно не держащую заколку. Самая обыкновенная. Из полированной древесины. Налаченная для блеска. Но и тот местами слез. Она носила ее постоянно, отчего-то предпочитая другим украшениям. Даже тем дорогим, подаренным Юлиусом.       — Я даю ее на время, — предупредила Лу, неожиданно серьезно смотря в глаза Новахроно. — Она очень дорога мне. — Ухмыльнулась. — Так что тебе точно придется вернуться, чтобы отдать ее мне.       Юлиус посмеялся. Конечно, он вернется. Он же видел, как прекрасно будет время после.