Душелов

      Король магов переместился в пространстве, оставляя позади задремавшего в летучей колеснице Маркса. Солнце почти закатилось за горизонт, когда ноги Юлиуса коснулись знакомой тропинки, ведущей к одиноко стоявшему возле леса дому. На фоне окрашенного алым неба верхушки деревьев казались обнаженными зубами огромного чудовища.       Юлиус нарочно оставил эти несколько метров пути, чтобы привести себя в порядок. Ему следовало отправиться во дворец — принять ванну, чтобы смыть с себя дорожную грязь. Но тогда он увидел бы Лу лишь завтра. А он не мог столько терпеть. Ожидание и так порядком извело за прошедший месяц.       Новахроно запустил пятерню в светлые волосы, пытаясь придать им хоть сколько-нибудь приемлемый вид. Спутанные на ветру и жесткие от пыли они не желали подчиняться. Уже возле двери он спрятал под одеяния расписную коробку — подарок, приобретенный в Королевстве Сердца. Платье цвета хрустальной розы непременно должно было понравиться Лу.       Он хотел постучать, но дверь сама скрипуче пригласила внутрь, стоило к ней притронуться. Неприятное навязчивое тиканье часов предвестником повисло на границе сознания. Волнение разморенным ото сна котом лениво подняло голову. Что-то было не так. Там, в глубинах подвала зрело что-то темное. Его разлагающее влияние отравляло дом.       Забыв об осторожности, Юлиус бросился вниз. Туда, где стены магическими разводами чернели в тусклом свете свечей.       — Агх-х!..       Того пролетел мимо ступившего в помещение Юлиуса, врезаясь в стену. Но полученный ушиб заботил его не так сильно, как ужаленная рука. Он в панике сжимал левое предплечье и беспомощно смотрел, как кожа и плоть медленно облетают пепельной стружкой. Ковырни — истлеет до кости.       — Она жжется! — разъяренно крикнул Того.       Линн, удостоив Короля магов встревоженным взглядом, обернулась к клетке и вытянула руку. По ее велению сотни кристаллов раскалились сильнее, вырывая из глотки скованной по рукам и ногам Лу крик. От цепей, что удерживали ее, валил пар. Металл плавился, и едва заметное беловатое мерцание кожи подсказывало, что было причиной. Цепи были магическими. Магия Лу стремилась поглотить их.       Юлиус вскинул раскрытую ладонь, намереваясь немедленно обезвредить Линн и ее подручника.       — Не смей колдовать! — оборвала его королева, пригвождая взглядом к месту. На мгновение ему показалось, нечто блеснуло на ее груди красным. Готовое сорваться заклинание сошло на нет само по себе.       — Магия раззадорит ее, — пояснила Линн.       Лу с горящей ненавистью в глазах пыталась извернуться. Звон кристаллов невыносимо давил на виски. Обложенная ими со всех сторон, Лу рычала и извивалась, но, тем не менее, боялась задеть хоть один. Пар от цепей валил все меньше.       — Что происходит? — надсадно крикнул Юлиус.       Видеть Лу такой было невыносимо. Исхудавшая, ужасно бледная, с засевшими под глазами и на скулах тенями. В порванной, перепачканной одежде. Одичавшая. Съехавшая. В упор смотрела на Новахроно, но словно не видела. Вместо радости встречи… голод? Да, она смотрела с жадностью. Бешенством.       — От тебя магией разит за версту, — презрительно сказала Линн. — Отойди, если не хочешь стать закуской. Того, выведи его. Я справлюсь.       Любовно мнущий поврежденную конечность Того, послушно подобрался и почти не грубо толкнул Юлиуса в плечо, заставляя оторваться от неприятного зрелища.       — Иди, — ломано говорил он. — Она все равно тебя сейчас не узнает.       Юлиус переставлял ноги машинально. Скорее потому, что в спину то и дело подталкивал Того. Он порывался вернуться, но не знал, что мог сделать для Лу. Обезвредить Линн? Она одна могла удержать дочь под контролем.       Того заставил Короля магов сесть на диван. Томительное ожидание, раскаляющее нервы до предела. Постепенно стихающая магия в недрах дома. Юлиус отбивал ногой непроизвольный ритм и думал. Много и напряженно думал. Где он ошибся? Какие его действия изменили запланированный ход истории? Он был уверен, что рассчитал все верно.       Он видел Лу не такой.       Всего за месяц? Она так изменилась за месяц, что его не было рядом? Почему? Черт возьми, почему?!       Появление в комнате Линн разом остановило болезненный ритм его нервов. Не менее безумный взгляд Короля магов пригвоздил ее к полу. Растрепанные волосы и испарина на позеленевшем лице Новахроно. Казалось, даже шерсть одеяний вздыбилась, торчала иглами.       — Что, не умеешь признавать ошибки, Король магов? — мрачно ухмыльнулась Линн.       — Что произошло? — потребовал он, вскакивая.       Линн сложила дрожащие руки на животе. Весь ее пафосный и величественный вид был обманкой, что сейчас так раздражал Юлиуса.       Того, до этого копошившийся с аптечкой и тихо ругавшийся на незнакомом языке, поднял на королеву настороженный взгляд.       — Ты забыл, что имеешь дело с монстром, — холодно ответила Линн. Новахроно взбесили ее слова. — Она монстр, Юлиус, — спокойно повторила королева. Лу не была монстром. Он знал это лучше кого бы то ни было.       — Почему? — вымученно протянул он. — Почему это случилось снова? Глаза Линн недобро сверкнули.       — В какой именно раз? — ехидно спросила она, должно быть, наслаждаясь тем, как расширяются глаза Новахроно. — А, так ты хочешь знать, с чего все началось? — театрально повела головой. — Хорошо. Все началось через несколько дней после того, как ты уехал.       Юлиус не заметил, как начал отмерять шагами расстояние от дивана до стены и обратно, словно заведённый. «Все из-за отъезда?» — ужалили мысли. Неужели разлука стала для Лу настолько сильным потрясением?       — Я ни чем не ограничивала ее, — заверила королева. — Даже отпускала гулять, чтобы она не чахла от несчастной любви. — Ее губы насмешливо изогнулись. — А потом случилось это. — Кивнула на своего слугу. — Того почувствовал, что с ее магией что-то не так. Вот только когда нагнал, было уже поздно.       Юлиус остановился, потерянно разглядывая прогнивший пол. Лу убила снова? Внутри все сжалось, неприятной тошнотой подступая к горлу. «Она не могла. Не могла», — спешно стали заверять мысли.       — Лу убила каких-то путников на дороге, — отрешенно произнесла Линн. — Она была сама не своя. Обезумела, словно зверь. — Презрение и боль проступили на ее лице. — Мне пришлось воспользоваться кристаллами, чтобы утихомирить ее. А когда она пришла в себя, сказала, что некто пытался разбить ту чертову сферу, что везде таскалась за ней.       «Моя магия?» — Юлиус вскинул на королеву обескураженный взгляд. Он был слишком далеко, чтобы почувствовать, что с оставленным напоминанием что-то случилось. Вложенной магии должно было хватить как раз до его возвращения. Она работала автономно. Да, временами его беспокоило то, что Лу так и не попробовала связаться с ним, но он списывал это на несовершенство заклинания.       — Лу сказала, что этот кто-то сломал сферу, и она потеряла контроль, — продолжила Линн. — Девочка очень дорожила твоим подарком. — Очередное недовольство в изгибе пухлых губ. — Вот только знаешь, что я обнаружила в одном из кристаллов? — Сделала шаг к Юлиусу, испытующе сверля его взглядом. — Магию времени.       Слова громом обрушились на Новахроно. Он знал, что кристаллы королевы вытягивали магию, заключенную в Лу. Забирали в том виде, в каком она бы использовала ее сама. Если в одном из них было время…       — Да-а, — подтвердила догадки Линн. — Лу сама разрушила сферу. Понятия не имею, зачем она сочинила эту ложь. — Поморщилась. — Но, похоже, это травмировало ее. Ей начало казаться, — вкрадчиво произнесла королева, подступая еще на шаг, — что она убила тебя.       Юлиус непроизвольно запустил руку в волосы, сжимая корни до боли. Этого не могло быть. Не должно! Почему он не предвидел?       Весь этот месяц Лу жила с мыслью, что его больше нет. Считала, что даже то, что от него осталось, забрали ненавистные кристаллы. Юлиус почувствовал, как накатывает слабость. Стоять стало трудно. В голове разряжено загудело. Дальнейшие слова Линн он слышал сквозь пелену.       — Она слетала с катушек всякий раз, как я убирала кристаллы, и силы возвращались к ней. Каждый чертов раз!       Слова чеканили в голове. Ударами молота сминали череп. Юлиусу показалось, он упал. Но вместо ожидаемого стука коленей и боли провалился в быстро сменяющиеся картины будущего.       Холодная рука Линн, мертвой хваткой обхватывающая его собственную. Иссохшая, едва живая Лу. Неумолимый голод в ее глазах. Сила, что сметает города с лица земли. Кровь, окрашивающая земли Клевера в ярко-алый. Гниющие трупы, что песком рассыпаются от дуновения ветра. Смерть и боль за спиной бледной фигуры. Он видел, как умирают близкие ему люди. В подробностях. В красках. Видел собственную беспомощность, время, больше неподвластное ему. И как голубоглазый демон смеялся ему в лицо.       Видел, как бьются осколками драгоценные моменты будущего, где они с Лу счастливы. Все те, что он хранил в сердце. Искореженное, измученное сердце тоже билось. Кровью сочилось из трещин, а после разлеталось на куски. Пока весь мир вокруг разлагался на пыль. Неотвратимый, всепоглощающий хаос.       Юлиус кричал от боли. Сжимал голову руками, молил, чтобы все прекратилось. Это было не их будущее! Изуродованное, проклятое и порочное.       — Приди же в себя!       Оплеуха со звоном обожгла щеку, выбивая точно зацикленный ряд омерзительных картин. Юлиус раскрытым ртом, как утопающий, глотнул воздух. Его трусило. Он бился в лихорадке. Отчаянно хлопал глазами, пытаясь выпутаться из омута времени. А когда, наконец, смог остановить взгляд на склонившейся над ним Линн, осознал, что та сжимала его руку.       — Нет… — выдохнул он.       — Глас Императора: подчинение, — отчеканила она, и нечто на ее груди снова сверкнуло красным. Вместе с тем Новахроно понял, что не в силах шелохнуться. Тело, каменное, застыло. — До меня дошли слухи, что некий незаконнорожденный потомок королевских кровей задумал взойти на мой престол.       Юлиус беспомощно смотрел ей в глаза. Вся цепь событий начиналась с этих скрепленных рук.       — И твоя неожиданная поездка… — протянула Линн. — Подозрительное совпадение, не считаешь? — Ее пальцы неприятно сжали ладонь Новахроно. — Я все думала, как бы внести коррективы в условия нашей сделки. Строила планы… А тут такая удача.       Скованный ее волей Юлиус не мог выдавить ни слова. Он хотел сказать, что ни о какой сделке не может быть и речи. Предупредить, какое будущее тогда их ждет. Но слова застревали в горле. Магия, только что бушевавшая в нем, дремала, отказываясь прийти на помощь.       Должно быть, видя его потуги, Линн ласково провела кончиками пальцев по щеке Короля магов.       — Знаешь, я была неточна в прошлый раз. Утаила кое-что. — Она приблизила губы к его уху, опаляя дыханием. Зашептала: — Милосердие — не единственная магия, которой я обладаю. — Отстранилась, внимательно вглядываясь ему в глаза. — Ну же, сделай вид, что тебе интересно.       Юлиус почувствовал, как непроизвольно сокращаются мышцы лица, меняя выражение на восторженное.       — Истинный правитель Севера способен подчинять своей воле, — поделилась Линн. — Разве тебе не нравится это чувство? Ощущение, что все предрешено. — Она усмехнулась. — Я подумала, раз собственная жизнь не достаточный повод, чтобы заставить тебя действовать, придется поставить на чашу весов кое-что повесомее.       Юлиус хотел сказать, что ее желание править Севером не стоит гибели всего мира. Он никогда не видел будущего, где королевой была бы она. Единственным мирным решением было возвести на трон всеми забытого юношу — Улуса. Бастарда ее муженька, рвущегося доказать всем вокруг, что он тоже чего-то стоит.       — Милосердие Королевы, — тем временем произнесла Линн, отчего их соединенные ладони вспыхнули отравляющим лиловым. — Если до истечения срока обладатель силы Императора не взойдет на Северный престол, Лу погибнет…       Дыхание Юлиуса перехватило. «Не мир?» — пораженно пронеслось в голове.       — …и монстр, что живет в ней, вырвется на волю, — продолжала королева с металлическим блеском в глазах. — Ты не сможешь убить меня или рассказать кому-либо о нашей сделке. И ты не вернешься во времени, чтобы отменить ее. Иначе умрешь.       — Она замолчала, обдумывая, все ли условия были озвучены. А после с наигранной неожиданностью вспомнила о Новахроно. –Согласись.       Слушавший ее до этого с ужасом Юлиус почувствовал, как губы сами складывают слова:       — Я согласен.       Сердце стучало безмерно. Он молил время сбросить действие чужой магии. Эта сделка не должна была состояться!       Лиловый свет ладоней вспыхнул ярче и угас. Юлиус почувствовал жжение в районе солнечного сплетения. Линн выпустила его руку, и власть над телом вернулась к Королю магов.       — Печать будет тебе маленьким напоминанием о нашем уговоре, — лукаво сказала она, выпрямляясь во весь рост.       Юлиус схватился за верхнюю часть живота, где чужая магия вырисовывала разводы на коже. Он попал в ловушку. Глупо. Очень глупо. Отчаянно он пытался придумать хоть что-то. Но вместо этого в голову лезли растворяющиеся моменты навсегда утерянного будущего.       Невозможно. Все это было теперь невозможно!       Юлиус сжал кулак. Все его существо кричало от боли и бессилия. Он не мог ничего изменить. Как цепи Того, опутывающие Лу, он чувствовал, как Линн сковывала его. Убедившись, что голос теперь принадлежит ему, он сказал:       — Будущего, где ты будешь править Севером, нет.       Он хотел, чтобы его слова доставили Линн хотя бы толику той боли, что терзала его. Она безразлично подняла брови и сверху вниз посмотрела на него.       — Значит, править будет Лу.       Юлиус покачал головой.       — Мир сгорит в огне, — морщась, выплюнул он. — Такое будущее я видел!       Ее это нисколько не удивило.       — Мой мир давно превратился в тлеющие угли. Хорошо, что он вспыхнет напоследок.

***

      — Сэр, куда же вы убежали? — набросился Маркс, стоило Королю магов ступить на родной подоконник. — Я проснулся, а вас след простыл!       Юлиус остановил на нем потерянный взгляд. Он был слишком подавлен, чтобы говорить с кем-то.       — На вас совсем лица нет, — встревожено заметил Франсуа. — Что-то стряслось? Да и сказать было нечего. При всем желании слова о сделке вставали комом в районе голосовых связок.       Юлиус ступил в темный кабинет. Советник нарочно не зажигал свет, боялся, что тот спугнет главнейшего. Ведь Новахроно любил бегать от Маркса. Даже во время их совместной поездки все время проделывал это. А после под чужим обликом наблюдал, как Франсуа ноги сбивает, пытаясь найти его.       В другой раз Юлиус непременно бы посмеялся над забавным мальчишкой. Но сейчас ему было совсем не до смеха. Он один знал, что миру придет конец. И виноват в этом был он.       Король магов подошел к столу, вроде собираясь привычно проверить оставленные бумаги, но в последний момент передумал. Опустился на пол, забился в тень от стола, подбирая колени, и испуганно уставился в пустоту.       — Сэр?..       Маркс удивленно вытянулся на носках. Перекатился на пятки. Склонился вбок, заглядывая в спрятанное тенями лицо главнейшего, вздрогнул. Спешные шаги его башмачков. Кажется, он хотел потрясти Короля магов за плечо.       Юлиус, не смотря на него, небрежно махнул пальцами. Ленты времени охватили Франсуа. Все движения советника повторились в обратном порядке, возвращая его туда, где он стоял изначально. Он не хотел, чтобы его трогали.       Еще взмах. Мальчишка приблизился снова, вытягивая к нему руку.       Указательный палец приказал ему замереть. Остановленное во времени тело повисло в неустойчивой позе.       Почему власть Линн была так сильна? Проверни Юлиус с ней один из этих фокусов, ничего бы не случилось. Но она приказала подчиниться, и он это сделал. Так же, как сотню раз до этого ей подчинялся Того. Глас Императора подмял под себя волю Короля магов, словно он не был сильнейшим чародеем Клевера.       Взмах, и Маркс снова пошел в обратном порядке. Затем еще и еще. Зацикленная комбинация движений. Пока голос Франсуа пронзительно не прозвучал в голове Юлиуса:       — Прекратите играть мной!       Это выдернуло Короля магов из пропасти гнетущих дум. Он перехватил руку вновь приблизившегося советника за предплечье и взволнованно уставился на него. Ведь Маркс не произнес ни звука. Это все было лишь в голове у Новахроно. Потому что Маркс читал мысли.       Юлиус ненавидел, когда к нему лезли в голову. Даже научился уловкам, чтобы отвадить Франсуа от соблазна. Стоило подумать о какой-нибудь ерунде или в красках представить обнаженную дамочку в летах, советник тотчас оставлял его в покое. Но сейчас Юлиус желал, чтобы Маркс видел то, что видел он. Смотря ему в глаза, он упорно воскрешал в памяти ужасающие картины будущего. И ждал, ждал…       Узнает ли он о сделке? Ведь условием было не рассказывать. Если кто-то подсмотрит — это ведь ничего не значит.       Или Юлиус умрет даже в этом случае?       Что больше пугало Новахроно, так это то, что ему было не интересно шерстить ближайшие варианты развития событий. Он мог бы легко сказать наверняка: убьет его это или нет. Но не хотел.       У человека, потерявшего все, не было желания жить.       Лицо Маркса вытянулось. Да и сам он как-то разом вытянулся. Стал похож на уязвленного угря. Застонал протестующее и сдавленно. Стал вырываться. Сначала неуверенно, а после все отчаянней. Ну, Юлиус и разжал пальцы.       Советник с грохотом повалился назад. Подобрался, замесил ногами, отодвигаясь подальше от Короля магов.       — Что это? — тонким от волнения голосом воскликнул он. — Зачем вы пугаете меня? Вы специально?..       Юлиус безвольно свесил голову. Маркс замер, напряженно и шумно дыша. Вид Короля магов красноречиво давал понять, что это была не шутка.       — Этого не может быть! — запротестовал советник. Извернулся, на коленях подполз к главнейшему. — Сэр, пожалуйста, скажите, что это не единственный вариант. Вы же говорили, что будущее переменчиво. Пожалуйста, загляните в него еще!       Юлиус боялся узнать, что альтернатив не существовало. А Маркс все говорил и говорил. Безудержный поток опасений и карточных планов по исправлению ситуации.       — Та девушка из будущего… — осторожно обмолвился Франсуа, — та же, о ком вы думали во время поездки, да?       Юлиус приподнял голову, тускло посмотрел на него. Конечно, мальчишка не мог не заметить. Ведь Новахроно вспоминал о Лу постоянно. Он коротко кивнул.       — Но почему она уничтожит мир? — спросил Франсуа. Юлиус чувствовал, как он продолжал копаться у него в голове и не оказывал сопротивления. Маркс пораженно разинул рот. — Из-за контракта с этой… Линн?       Король магов едва заметно дернул бровями. Кажется, он все еще был жив. Что ж, по крайней мере, он мог разделить эту ношу.       — Но тогда, — задумчиво протянул советник, — мы ведь просто должны обезвредить… Лу. Пока она не стала чудовищем. Верно?       Он с надеждой уставился на Новахроно, а тот вымученно сжал руками голову, погружаясь в пугающую пучину возможного будущего. Будущего без Лу. Того, где он самолично выносил ей приговор. «Я должен был сделать это еще в нашу первую встречу», — враждебные, гнусные мысли в голове. В тот день он должен был действовать неумолимо. Трезво. Как Король магов он должен был первоочередно думать о Клевере, а не о собственных желаниях. Чувства сделали его слабым.       — Я худший Король магов из всех возможных, — тихо сознался Юлиус.       — Это не так! — тут же возразил Маркс. — Вы самый великий человек, которого я знаю. Никто, кроме вас не сможет предотвратить катастрофу. Пожалуйста, поищите еще!       Но Юлиус знал, что катастрофа стала возможной из-за него.

***

      О том, что перед ним была уже не та Лу, которую он знал, Юлиус убедился в один из следующих визитов.       — Здравствуй, Лу, — довольно громко произнес он.       В обставленной кристаллами келье отчетливо слышался магический треск. Если не заострять на нем слух, это даже походило на музыку. Заунывную, тягучую и тонкую. Она напоминала едва различимый плач. «Послушай пару часов, невольно озвереешь», — отметил Новахроно.       Лу выглядела умиротворенной. Сидя с прикрытыми глазами, она что-то неразличимо бормотала себе под нос. Юлиус присел на корточки, вглядываясь в дрожащие ресницы. Ему было не по себе от проступающих скул и залегших на юном лице теней. Лу выглядела изможденной. Точно болела холерой. Создавалось впечатление, что кристаллы вытягивали из нее не магию, а саму жизнь.       — Эй, Лу-у, — протянул он, стараясь привлечь внимание.       У него в голове гнездились вопросы. Попеременно открывали желтые клювики и оглушительно кричали, требуя ответов. Все они были адресованы ей. Той, что продолжала игнорировать его присутствие.       Сухие, подавшиеся трещинами, губы обозначили кривую улыбку. Оскалом в магическом свете блеснула эмаль. В горле девушки заскрежетал смех, точно заржавевший механизм, прыгающий по звеньям шестеренки.       — Ты слышишь меня? — попробовал снова Юлиус, хмурясь.       Лу улыбнулась шире и закивала головой, но как-то не так, как ожидал Король магов. Зловеще, почти с насмешкой.       — Конечно, мы всех их сожрем, — послышалось бормотание. — Вот только выберемся из треклятой клетки. Уложим землю ровным слоем пепла и будем строить замки из тел. Мясисто-красный для крыши и мебели. Цвет кости для стен. Мы ни в чем не будем себе отказывать. Они поплатятся за все…       — Что ты несешь, Лу?       — Бред, — голос позади принадлежал Того.       Юлиус взглянул на него через плечо. Северянин, привалившись плечом к стене, равнодушно наблюдал за происходящим. Из него клещами было не вытянуть больше пары слов. Убедившись, что дальнейших пояснений не будет, Новахроно медленно повернул голову к Лу и вздрогнул. Прижавшись лицом к прутьям так, что кожа натянулась, а череп, казалось, еще немного и треснет, подгоняемый под разъем решетки, она, не мигая, таращилась на него. Безумные глаза навыкате, нездоровый блеск белков. Юлиус не сразу заметил протянутую костлявую руку, что безуспешно пыталась схватить его за край одеяния. Он сидел достаточно далеко, чтобы обезопасить себя от случайного контакта.       «Как быстро оказалась рядом», — пронеслось в голове.       Словно одержимая неведомой силой, Лу не двигалась с места. Приоткрыла рот, надсадно и часто дыша. Ее не смутила даже тягучая слюна, соскользнувшая с нижней губы.       — Хочет твоей магии, — неохотно пояснил Того. — Ты для нее не больше, чем контейнер с маной.       Юлиус попробовал качнуть влево и вправо — рука Лу и взгляд неотрывно следовали за ним. Словно он был сытным куском мяса перед дворовым щенком. Ему стало не по себе от осознания своей роли в пищевой цепи. Его сокровище видело в нем лишь еду?       — Эти кристаллы убивают в ней все живое! — рывком поднявшись, прорычал Юлиус.       — Поверь, ты не захочешь увидеть Лу без них, — фыркнул Того.       И он был прав. В памяти Юлиуса хорошо отложился день, когда монстр сорвался с цепи. Предчувствие катастрофы засело в висках еще в обед. К вечеру стало невыносимым. Оно закрадывалось под кожу параноическими припадками беспричинного страха. Проступало испариной на лбу. Пытаясь определить его источник, Новахроно сквозь пальцы слушал затянувшееся собрание чиновников Клевера. Пока щупленький старичок с жидкими седыми волосами — советник по финансам — отчитывался о возросших затратах на содержание рыцарей-чародеев, Король магов бороздил внутренним взором будущее.       — Сэр, вам нехорошо? — шепотом спросила склонившаяся к его уху служанка. Она скромно стояла позади, ожидая момента, когда кому-то понадобится стакан воды или бумага. В ее обязанности не входила забота о самочувствии присутствующих, но, видимо, вид Юлиуса был настолько хреновым, что она решилась вмешаться. Он оторвал ото лба дрожащую руку и небрежно махнул.       — Все в порядке.       — Принести воды?       Он чуть повернул голову, цепляясь взглядом загорелой кожи, выдававшей в ней южанку, и коротко кивнул. Спустя пару минут на стол опустился высокий граненный стакан с плавающими в нем листьями мяты и лимоном — это не входило в стандартный набор для заседаний. Не заостряя и без того размытое внимание на том, где и как она добыла мяту, Юлиус пригубил напиток. Зубы царапнули хрусталь, отбивая дробь. Слишком громко, как показалось ему. Поспешил поставить стакан на стол и спрятать руки, замечая напряженный взгляд Маркса.       То, что дело было в Лу, Юлиус понял непозволительно поздно. Слишком свыкся с мыслью, что девчонка находилась под присмотром Линн. Он прилетел к домику на отшибе и, холодея, осознал, что опоздал. Распахнутая настежь дверь гуляла на ветру. Из ее темного провала веяло чем-то зловещим. Внутри оказалось пусто. Втягивая магию и пытаясь восстановить хронологию, он наткнулся на нечеткий след, отдающий разложением и гнилью. Он вел на восток. Прикрыв глаза, Новахроно увидел землю, усеянную пеплом, дым костра и телегу. Слишком размыто — место не определить.       Перемещаясь в пространстве, он старался не упустить витающий в воздухе отвратительный привкус голода Лу. Он должен был предвидеть это раньше! Бесконечно коря себя за оплошность, Юлиус метался в погоне за монстром. Пока не наткнулся на привал из видения, где магия прорисовала след более четко. Развороченная земля была пропитана ею и смертью. Беззвучно выругавшись, Король магов кинулся дальше, пока крики не заставили перейти на бег.       — Держи ее! Связывай ноги! — пронзительный и властный голос Линн разрывал тухнущее в последних лучах солнца небо.       — Она слишком голодная! — вторил более низкий, принадлежащий Того. — Оковы недвижимости!       Лязг, грохот, смех. Юлиус переместился еще раз, возникая на холмике в нескольких шагах от этих троих. Вспенивая почву, огромные цепи вырывались из ее недр и устремлялись к Лу. Крупные звенья, казалось, могли переломить ей шею. Но вместо этого с дьявольским шипением таяли, соприкасаясь с кожей.       — Ма-ма, — нараспев тянула Лу, — ты хотела вырастить монстра, так как? Тебе нравится то, что ты видишь? — Она кинулась к Линн, но сплетающаяся, словно змеи, стена цепей преградила ей путь. — Что же ты прячешься от меня? — издевалась Лу, ища лазейку, старалась обогнуть, то справа, то слева. — Посмотри на меня, подлая дрянь! Это ты меня такой сделала! — ее голос сорвался на утробный рев, который едва ли мог принадлежать девушке ее комплекции.       Юлиус невольно вздрогнул, а в следующий миг вынужден был закрыть лицо. Вспышкой бледного света девица разнесла в клочья мешающие ей цепи.       — Черт!.. — выругался Того, резко вытягивая руку, точно хотел схватить разбушевавшуюся узницу.       За тонкие лодыжки упрямо хватались кандалы, оттаскивая, сбивая с ног. Лу рвалась к матери, рычала и сыпала проклятиями. То и дело падала, рвала ногтями рыхлую землю, подымалась снова.       А у Юлиуса стучало в голове: «Если убьет Линн, сделки не будет?»       — Твой чертов бог хочет души! Неужели ты откажешь ему?!       Силы Лу быстро сякли. Того изматывал ее физически, поскольку совладать иначе было просто невозможно. Линн, надменно вскинув голову, не двигалась с места. «Так уверена, что Лу ее не достанет?»       — Я сказала ему, что скоро он отведает твою! — бесновалась девица, пожирая мать взглядом.       — Что стоишь, как вкопанный? — зло глянула на Юлиуса Линн. — Раз пришел, помоги.       Юлиус не представлял, как должен действовать. Во время прошлого приступа Линн требовала не вмешиваться, опасаясь, что его магия лишь больше раззадорит Лу. Теперь ждала от него какого-то решения. Какого, черт побери?       — Почему печать не ограничивает ее? — перекрикивая нечеловеческие стенания вперемешку с гулом магии, спросил Король магов.       — Потому что у меня не осталось магии на ее поддержание, — мрачно отозвалась королева. — Точнее у Лу не осталось магии, чтобы подпитывать меня. И, боюсь, пока не насытится она, я ничего не смогу сделать. Поэтому придумай что-нибудь, если не хочешь множить невинные жертвы. Ты ведь Король, — она сделала акцент, а после насмешливо протянула: — магов.       Тем временем, обессилев, Лу сжалась на рыхлой земле. Заламывала руки, корчилась и тряслась, словно ломка от нехватки маны причиняла ей физическую боль. Грозный рык и угрозы превратились в бессвязное бормотание и всхлипы. Лицо искажали гримасы рыдания, неестественно, дико сменяющиеся одержимым хохотом и ликованием. Смесь противоречивых эмоций вгоняла в ступор.       Среди всего прочего Юлиус разобрал едва слышимое:       — Спаси… спаси… спаси… спаси… хватит!.. Пусть это кончится…       На мгновение он встретился взглядом с Лу, и его точно судорогой свело от сквозящей в ее глазах паники. Лу не хотела всего этого! Его сердце забилось чаще. В ней все еще была человечность! Он хотел верить, что это так. Она просто не знала, как совладать с голодом.       Мысли зашуршали быстрее. Пытаясь примириться со своей совестью, Юлиус искал варианты помощи Лу. Но как помочь ей в этом состоянии? Все, так или иначе, сводилось к тому, что ей нужны были жертвы. Голодный бог требовал жертвоприношения. Единственным решением было дать ему желаемое. Либо из числа тех, кого выберет сам Юлиус, либо пустить все на самотек. Жестоко. Беспощадно. «Или убить ее, — вскинул на девушку мрачный взгляд Новахроно. Наблюдать за ее мучениями было невыносимо. Он зажмурился. — Нет, не могу».       — Того, свяжи ее на несколько секунд и дай мне цепь, — скомандовал он. — Я перемещу ее туда, где она не навредит…       Он не стал уточнять. Лу навредила бы в любом случае. Но в тот вечер его выбор пал на заброшенное поселение в горах, в районе которого время от времени сообщали о пропаже людей. Если там и был кто живой, он давно переступил черту закона. Юлиусу было мерзко от такой морали, но он выбирал меньшее из зол. Просто потому, что не могу убить ту, которую любил.       Его решение тем вечером положило начало череде беспощадных и бессмысленных по своей сути убийств.

***

      В столичной библиотеке не было ответа на вопросы, которые волновали Юлиуса. Упоминания магии духа были скудными и больше сводились к описанию духов-помощников, являвшихся крайне выдающимися магами своего времени. Сильфиды, саламандры, ундины — ничего о людях, являвшихся оболочкой подобной магии. Обо всём этом Юлиус читал множество раз, когда искал способ помочь Лу.       В дверь кабинета постучали, отвлекая Короля магов от созерцания приевшихся страниц жизнеописания мага воды, которому в свое время посчастливилось приручить ундину. Вошедший пожилой, но еще бодрый мужчина был хорошо знаком — Урзин являлся хранителем столичной башни магов. Его визита Новахроно ждал давно.       — Господин, — учтиво склонил голову давний знакомый.       Юлиус приветствовал его коротким кивком головы.       — Полагаю, появились новости? — предположил он, рукой указывая на обитый бархатом стул перед собой и пододвигая на половину опустевшую миску со сладостями. Урзин, не затягивая с вежливостями, уселся напротив и положил на стол письмо со вскрытой печатей хранителей.       — Вчера вечером мне пришел ответ из Желедо, — пояснил он. — Он сообщает, что в архиве нашлось упоминание о гримуаре, некогда принадлежавшем чародею с силой духа.       В глазах Короля магов мелькнул маниакальный огонек. Он с жадностью припал к строкам, пробегаясь по ним наискосок, пока не зацепился за словосочетание «магия духа». Дрожь нетерпения зародилась в районе печени. Прежде чем он озвучил волнующий вопрос, Урзин произнес:       — Хранитель сообщает, что гримуар все еще хранится в башне. По самым скромным прикидкам ему не менее пятисот лет…       Юлиус задержал на нем лихорадочный взгляд. Пятьсот лет — это больше, чем он ожидал. Неужели нигде больше не мелькали люди с похожими способностями? За минувший год это было первой ощутимой зацепкой.       — Я хочу лично взглянуть на него, — сказал Новахроно.       — Конечно, я уже отправил извещение о вашем скором прибытии, — сухо улыбнувшись, отозвался Урзин.       Тем же вечером широкие шаги Короля магов огласили затхлую башню магов в Желедо. Хранитель — щуплый юноша по имени Джин, совсем недавно сменивший предшественника на посту, — был порядком взволнован встречей. Он нервно мял дужку фонаря и то и дело запинался, пока рассказывал о своей находке.       — Я сразу… ну, как узнал… пересмотрел весь архив! — говорил он, то и дело оборачиваясь на важного гостя, пока они вместе поднимались по витой лестнице. — Там… о-ох, там, кажется, целую вечность никто не приводил данные в порядок. Ой! Ну, то есть… спуталось все. Простите, что так долго вышло.       Юлиус никак не выказывал недовольства запущенностью дел, более того, вел себя максимально доброжелательно, но волнения юноши это не убавляло. Открыв низенькую дверь, они очутились в заваленном бумагами и растрепавшимися от времени фолиантами помещении. Пахнуло затхлостью. Создавалось впечатление, что здесь никто не бывал уже много лет. Однако Джин юрко и уверенно проследовал к одному из столов и плюхнул на него свой фонарь. Он спешно сгреб в сторону лишние документы и аккуратно извлек заключенный в рамку обрывок бумаги. Тот выглядел так, словно мог развалиться от одного дуновения ветра.       — Я восстановил его, — робко произнес Джин, — но, кажется… э-э… некоторых фрагментов не хватает.       Юлиус тепло посмотрел на него.       — Ты молодец, — подбодрил он, отчего юноша расцвел на глазах.       — Н-ну… это было несложно. У меня ведь магия… бумажная магия!       В подтверждение своих слов он сделал пас рукой, отчего несколько листочков со стола подлетели и сами собой сложились в мудреные оригами. Замок с парящими вокруг него ведьмами на метлах. Юлиус изобразил улыбку. Сейчас его беспокоил древний документ, а не демонстрация способностей хранителя.       — Я слышал, вы интересуетесь чарами, — совсем стушевался Джин. — Я и не такое могу!       — Чудесная магия, — улыбнулся Король магов. — Для хранителя лучше и не придумаешь.       Кажется, его ответ несколько расстроил Джина. Он рассчитывал на большее.       В документе говорилось о неком Луфусе, пришедшим из далеких земель. На момент получения гримуара ему было двадцать два года, поэтому случай привлек внимание хранителей того времени. Сообщалось, что он демонстрировал выдающиеся способности, но долгое время не мог получить гримуар, хотя побывал во многих городах Клевера. Удача улыбнулась ему в Желедо — книга с прозрачной обложкой и пятилистным клевером на ней спустилась во время ритуала. Далее шел магический символ, по которому обычно идентифицировали полученные гримуары.       — Это все? — спросил Юлиус с надеждой.       Джин помялся, а после спешно начал рыться в стопке сваленных рядом папок.       — Не совсем… Дело в том, что печать не истлела, — заговорил он особенно взволнованно. — Такое бывает, если гримуар по каким-то причинам сохраняется после смерти хозяина.       У Юлиуса во рту стало сухо, как в пустыне. Он сам был готов кинуться помогать мальчишке искать то нечто, ради чего он разворошил уже две стопки.       — Да где же он… — тихо выругался хранитель. — Ну, я и подумал… а что если гримуар вернулся сюда? Люди ведь не живут так долго…       — И-и? — напряженно протянул Король магов, вытягиваясь стрункой, чтобы видеть скрывающегося под завалами собеседника.       — А! Нашел!       Джин вынырнул из груды папок с книгой в руке и просиял. Положил ее на стол и дунул, смахивая приевшуюся от времени пыль. Обложка выглядела безжизненной и тусклой. Некогда яркие позолоченные письмена теперь были съедены плесенью и временем.       — Я сначала подумал, что она совсем не похожа, — протараторил Джин. — Но потом…       Он поднес заключенный в рамку документ к гримуару, и печать на нем подалась блеклым магическим светом. Парнишка растекся в улыбке.       — Я увидел это, — заключил он. — Они взаимодействуют! Представляете? За столько лет магия не выветрилась!       Юлиус склонил голову и чуть прищурился, вглядываясь в обложку. Вместо обещанных пяти лепестков клевера на ней было шесть. Но шестой сохранился плохо, создавалось впечатление, будто кто-то настойчиво пытался избавиться от него обломком стекла или камня. Король магов переглянулся с хранителем.       — Знаю, он выглядит иначе, — согласился Джин. — Да и упоминания о шестилистниках я никогда не встречал. Может, в столице об этом больше знают? — Он расценил задумчивый взгляд Новахроно, как сомнение. — Я уверен, это тот самый гримуар!       Юлиус поднес ладонь к книге и ощутил недовольное гудение внутри. «Странно, обычно гримуары инертны к посторонним прикосновениям», — подумал он. Ладонь стало неприятно покалывать, точно магический предмет всячески сопротивлялся контакту. «Прямо как Лу», — пронеслось в голове. Он глянул на Джина, который с любопытством принялся стряхивать с корешка налипшую грязь. Казалось, он не испытывал при этом какого-либо дискомфорта. Это озадачило Короля магов еще больше. Реагировало только на него? Почему?       — Ты не против, если я заберу его в столицу и изучу? — спросил Новахроно. Впрочем, тон его не подразумевал отказа. Джин растерянно встрепенулся. В его обязанностях хранителя ничего не говорилось о том, что он может отдавать гримуары, не выбравшие хозяина.       — Э-э, если так нужно… — неуверенно протянул он.       — Можешь упаковать? И спасибо тебе за старания. Я не останусь в долгу. Юлиус задорно подмигнул мальчишке.       Однако в столичной башне магов не оказалось каких-либо упоминаний о шестилистниках. Там и о пятилистниках-то информация была весьма скудная. Подобное было редкостью для Клевера. Поручив изучение древнего артефакта Урзину, Юлиус оставил его в столице.

***

      — Хватит! Черт подери, хватит, Лу! — чувствуя, что еще минута и не вынесет больше, взмолился Юлиус. — Пожалуйста, посмотри на меня! Это ведь я! Я здесь!       Он безуспешно пытался воззвать к размыленному сознания девушки, пока та на все голоса — точно издевалась! — тянула бессвязную песнь с единственными словами:       — Ла-ла-ла! Ла!       Она сидела на полу, обхватив носки руками, и раскачивалась из стороны в сторону, как болванчик. Бороздила безумным взглядом крохотное помещение, игнорировала присутствие Новахроно. А он метался перед клеткой, пытаясь уловить ее взор. Безуспешно.       Он перепробовал многое. Зелья, ритуалы, магические артефакты, призванные прояснить сознание одержимой. Бесчисленное количество раз пытался разговаривать. От повседневных, ничего не значащих бесед, игнорируя вялое или слишком буйное поведение девушки. До проникновенных рассказов о проведенных вместе днях. Приносил ее же записи, показывал адресованные ему рисунки. Иногда Лу беспричинно заходилась слезами. Рыдала и выла так, что у Юлиуса сжималось сердце. Размазывала по раскрасневшемуся лицу влагу, а после шмыгала носом и язвительно, насмешливо вперивала в него взгляд. Болезненная голубизна глаз выбивала Новахроно из колеи. У него опускались руки. Он не знал, как ей помочь. Видел, как нечто, сидевшее у нее в голове, мучило ее, но не мог что-либо сделать.       Но было лучше, если она смотрела. Укоризненно испытывала его за совершенную ошибку, чем не замечала вовсе.       Отчаявшись, Новахроно послал в девушку сгусток магии. Он знал, что не навредит ей этим. Лу замерла как есть, с открытым ртом, готовая зайтись в новой партии протяжной песни. Воздух медленно с каким-то тихим шелестом вышел наружу. Она же повернула голову к Королю магов, впервые за этот вечер удостоив его вниманием. Привычная пелена безумства подалась робкой рябью, и Юлиус замер, боясь спугнуть. Призрачная надежда, что вот сейчас она все осознает, вспомнит, подбитой птицей бесновалась в груди. Выставив ладонь, он направил поток магической энергии к ней, обволакивая, убаюкивая.       Ее глаза защипало, выражение будто вот-вот заплачет — его он знал хорошо — отразилось на лице. Но в следующий миг Лу рванула к нему, больно ударяясь о прутья, точно забыла об их существовании. Вытянула скрюченные пальцы, силясь достать до мужчины.       — Отдай! Отдай мне это! — зарычала она, хватая воздух. Злобная гримаса исказила красивые черты. — Она принадлежит мне! Мне!       Ухватилась за прутья и с силой тряхнула, отчего металл жалобно лязгнул. На лестнице послышался спешный топот. Ворвавшийся в темницу Того выглядел перепуганным.       — Что тут происходит? — прогудел он, с опаской косясь на разъяренную пленницу. — Колдовал? — как всегда ломано и прямолинейно спросил северянин.       Юлиус нервно перебрал пальцами, отступая на шаг, чтобы не видеть Лу.       — Я хотел попробовать, — пробормотал он. — Подумал, она может вспомнить меня…       — Идиот, — выругался парень. — Ты только раззадорил ее. Теперь она хочет сожрать тебя.       Он эффектно сжал кулак перед собой, усиливая ограничивающие чары на прутьях, и Лу, взвыв, отшатнулась от них. Дымящиеся следы на ладонях и лице, где она прикасалась к прутьям, наполнили душное помещение вонью паленой кожи. Юлиус непроизвольно сморщил нос.       В проходе показалось не менее измученная Линн. Кутаясь в шаль, точно летний зной Клевера не мог отогреть ее, она равнодушно посмотрела на дочь. Вся эта ситуация изматывала ее. Юлиус видел, королева Севера тлела, как и дочь. Однако это никак не влияло на принятое ею решение: она не собиралась разрывать сделку.       — Можешь хоть всю ману ей отдать, от этого ничего не изменится, — сухо проговорила она.       Юлиус нашел в себе силы еще раз посмотреть на пленницу. Он отказывался верить, что она потеряна навсегда. Где-то там в глубине Лу продолжала бороться. Его Лу.       Она же, снова усевшись на пол среди россыпи кристаллов, исподлобья вгрызлась взглядом в мать. Ухмылка растянула ее губы.       — Ты не удержишь монстра, — отчеканила она.

***

      Сидя вечером у камина, Юлиус в очередной раз проходился ножом по незатягивающейся ране на сердце. Это был его личный мазохизм. Своеобразный ритуал перед сном. В языках пламени Лу казалась особенно живой. Шаманский танец вслед за движениями огня. Он помнил, как однажды после долгих уговоров она танцевала для него.       Тогда так же горел огонь. Пламя высоко вздымалось в небо. Звездное небо заволакивали облака, и потому на поляне в лесу было особенно темно.       — Я не очень-то умею танцевать, — горбила плечи Лу, стоя перед ним. — Да и не делала этого уже много лет.       Юлиус сидел на поваленном бревне, сжимая собственные ладони. Смотрел на нее, изящную и гибкую, бесконечно долго. Он был полон нежности. От этого внутри было так горячо и тоскливо. Недосягаемая, но его.       — Ты прекрасна, — произнес он, сетуя на собственную косноязычность. Он не представлял, как словами выразить то, какие чувства она будила в нем. — Я очень хочу увидеть, как танцуют у вас на Севере.       Лу опустила голову, пряча за растрепанными после беготни по лесу волосами улыбку. Плавно махнула рукой в сторону, отчего воздух заискрился магией. Повисшие в воздухе диковинные музыкальные инструменты были сотканы ее волшебством. Она повела пальцами, на слух выстраивая въевшийся в памяти ритм. Глубокий бой барабанов вводил в какое-то медитативное состояние.       Юлиус не успел восхититься очередным занятным колдовством, краем взора уловил неуверенные, ломаные движения девушки. Воззрился на нее. Отдавшись гулкому ритму, она вырисовывала нечто невероятное. Первозданное, дикое. Все уверенней и экспрессивнее. Четкие, где-то даже дерзкие взмахи руками, выпады и изгибы. Этот танец был отражением сути самого Севера. Этот шаманский танец отражал ее. Необузданная, опасная, но чарующе красивая настолько, что невозможно оторвать взгляда.       Юлиус, казалось, дышал через раз. Завороженный, он молил, чтобы она не останавливалась никогда.       Сидя перед камином, в языках пламени он видел Лу. Незримая она танцевала для него как тогда. Тупая боль толчками прогонялась через сердце. Прикрыв глаза, ему казалось, он слышал ее запыхавшийся голос:       — В моих краях… подобные танцы… — Рвано вздымающаяся грудь, тени выпирающих ключиц. Его взгляд с трудом скользнул к лицу Лу, замечая смущение. — Их танцуют девушки вместо признания, когда не могут сказать о чувствах… И если ее чувства ответны, мужчина целует ее и уводит в свой дом.       Юлиус как тогда вскинул голову, из-под опущенных век наблюдая за той, что продолжала жить в его воспоминаниях. Как она приблизилась, смахивая ворох волос на одну сторону, и наклонилась к нему. Близко. Ему стоило только немного приподняться, чтобы дотронуться до приоткрытых губ. Горячих и желанных, из-за которых теперь ему приходилось до крови искусывать свои.       — Ты поцеловал бы меня? — Томный взгляд ее темных в свете огня глаз.       — Я… — выдохнул он, подаваясь вперед.       Но Лу ускользала всегда. Плавно и игриво. Одаривала насмешливыми морщинками от улыбки.       Юлиус откинул голову на спинку кресла и проглотил болезненный ком в горле. Он не был готов расстаться с прошлым и принять неутешительное будущее без нее. Но открывая глаза, еще несколько мгновений видел ее кричащий волчий взгляд из-за решетки. Монстр…       Скрип пера по листу заставил Короля магов повернуть голову к столу. Предчувствие беды крылось в выводимых буквах. Он поднялся на ноги и, пройдя к рабочему месту, хмуро взглянул на сообщение.       «Энергии кристаллов хватит еще на день. У нее не осталось магии».       Значит, монстру снова будут нужны жертвы. Линн всегда предупреждала о приближении «приступа». Ничего не требовала, оставляла выбор за Юлиусом. Он мог не вмешиваться. Мог остановить кровопролитие, убив монстра. Но вместо этого опустошенно подыскивал варианты, как «восполнить» магию Лу с наименьшим вредом для Клевера.

***

      — Боже, сэр! Это безумие! — в очередной раз отмахнулся Франсуа, делая вид, что очень занят делами королевства.       Юлиус сделал резкий шаг вперед, впечатывая руку в дверной косяк, чтоб преградить ему путь. Он был близок к отчаянию от всего того, что видел в будущем, где просто не существовало варианта, в котором они с Лу счастливы. Но он не собирался сдаваться.       — Это не опасно, — сказал Новахроно, чем нисколько не убедил советника. — Если что-то пойдет не так, я мигом унесу тебя оттуда.       Маркс прикрыл глаза и шумно выдохнул, досчитывая до трех. Его жуть как бесила одержимость главнейшего. И глупость его тоже. Он прекрасно помнил обещанное им будущее, по его мнению, Новахроно должен был заниматься решением этой проблемы, а не страдать от любви к очевидно невменяемой девице. Маркс искренне недоумевал, почему тот не может выкинуть ее из головы. Даже во время собраний она, словно заезженная пластинка, крутилась в его мыслях. Дурость!       — Поймите, — как можно серьезней сказал Франсуа, смотря куда-то в мех накидки главнейшего, — мне нет ни малейшего резона помогать… — он запнулся, а после выплюнул: — убийце.       Юлиус наклонился так, чтобы их лица стали на одном уровне, и напряженно посмотрел в глаза.       — Ты помогаешь мне.       Ждал, что советник осмелится и его назвать убийцей. Это было бы справедливо. Потому что Юлиус погряз во всем этом так глубоко, что был готов принять положенное наказание. Но Маркс только сжимал губы и сверлил его осуждающим взглядом, словно надеялся, что оттого Новахроно испарится вместе со своими просьбами.       — Разве это что-то изменит? — наконец, спросил он.       Король магов чуть наклонил голову и поправил топорщившийся воротник советника.       — Может, нам удастся остановить убийства, — предположил он.       Маркс фыркнул и отвернулся.       — Вы знаете, что я думаю об этом.       — Нет. Я ведь не читаю мысли.       — Ой… — Советник глянул на него, поджимая губы, мол, когда это было проблемой. Однако пояснил: — Ее нужно убить. Это решит все проблемы. Нет, подождите! Вы знаете, что это единственное верное решение. Мне жаль, но это так! Если это не можете сделать вы… позвольте мне. Я найду способ.       Юлиус резко выпрямился и отошел от него на несколько шагов. Запустил пальцы в волосы, сжимая короткие пряди. Франсуа был прав. Черт, прав! Из всего, что он видел, лишь подобный исход мог обезопасить мир от разрушения. Но Юлиус не мог принять это. Не мог предать Лу и разбить свое сердце. Невыносимо. Тошно. Тяжко. Черт! Он вернулся к Марксу так же резко. Сжал тонкие плечи юноши и наклонился.       — Я понимаю это, — с горечью признал Новахроно. — Но давай… просто попробуем. Пожалуйста. — Он выдохнул и позволил настоящим эмоциям овладеть лицом. Не привычной маске вежливости и дружелюбия, которую носил ежедневно, а тому, что бушевало и разъедало изнутри. — Если не выйдет, обещаю, я… — задохнулся словами, не в силах произнести с ходу одним предложением. — Я убью… ее. Если ничего не выйдет. Клянусь, я сделаю это.       Маркс, порядком ошарашенный реакцией Новахроно, помял край жилета. Промедление означало — будут еще жертвы. Юлиус не знал, что именно повлияло на решение Франсуа: страх перед ним, глубокое уважение или простое человеческое сопереживание. Он вполне мог отказать, а Юлиус заставить, если нужно. Но Маркс после долгого молчания сказал:       — Ладно. Но я ничего не обещаю.       Уголки губ Короля магов обозначили вымученную улыбку.

***

      К концу близилось лето. И первый год отведенного Юлиусу срока тоже шел к концу. Он размышлял об этом, стоя перед окном комнаты советов.       — У тебя рожа с каждым разом все кислее.       Юлиус полагал, что все его капитаны привычно разбежались после еженедельного собрания. Он слишком погрузился в собственные мысли и упустил из внимания Ями. Сукехиро стоял в нескольких шагах позади него и смущенно тер шею. Разговоры по душам никогда не были его сильной стороной.       Юлиус через плечо глянул на него и натянул простодушную улыбку. Банальная вежливость давалась ему все труднее.       — Так заметно? — спросил, хотя совершенно не хотел поддерживать диалог.       Ями расценил это по-своему.       — Тебе бы в отпуск что ли, — хмыкнул он. — Ну, или пива выпить в хорошей компании. — При этом он ткнул большим пальцем себе в грудь. — Давно ведь не выбирались.       Юлиус задумчиво поднял взгляд к потолку. Его быстро развозило от пива. Подобные посиделки обычно заканчивались тем, что Ями бросал его безвольное, но счастливое тело в штабе Черных быков или в комнате Новахроно. В зависимости от того, что было ближе.       — Обязательно, но в другой раз, — после недолгих раздумий кивнул Юлиус. Ями как-то крякнул. Катана на поясе согласно звякнула, и это отчего-то привлекло внимание Короля магов.       — Ну как знаешь, — пробурчал Сукехиро и махнул рукой.       Провожая его взглядом, Юлиус думал, как бы на его месте поступил капитан? Обрубил бы тянущие на дно чувства? Или сделал бы все, чтобы спасти любимого человека? Но Новахроно боялся доверить невзрачную правду другу.