Избавь меня от стресса

Фуригома – первое чему научил Фугаку. Итачи было пять лет, когда он впервые познакомился с сёги, любимой игрой отца. До пяти лет воспитанием детей занималась исключительно Микото: заботилась, баловала чаще положенного и прививала правильное воспитание. Тренировками с Итачи занимался дядя, когда как отец был занят делами клана и не мог уделять время семье. Вопреки всем ожиданиям первым делом Фугаку не стал учить его технике огня, о которой так часто рассказывала мать, а посадил напротив себя и достал доску сёги. – Фуригома определяет, кто начнет партию. Первый ход никак не влияет на игру, – Фугаку собрал пять пешек, встряхнул их и бросил на доску. – Но даёт понять на какой стороне удача. Прежде чем начинать атаку, продумай стратегию, а после действуй. Нельзя полагаться только на силу. Три пешки из пяти упали лицевой стороной, Итачи с интересом рассматривал иероглифы: на одной стороне был нарисован иероглиф означающий пехотинца, на обратной – плавная линия радикала, значение которого никак не получалось вспомнить. Зато в голове отпечатались слова отца об удивительном свойстве фигур усиливать свой ход, добравшись до вражеской территории или так называемой зоной превращения. – Твоя очередь бросать, Итачи. В маленькой ладошке умещались три плоские фигуры, потому Итачи поместил две в правую и три в левую – и бросил их, надеясь на такой же результат, как и у отца. Выпал один пехотинец, потому первый ход достался отцу. Итачи понял, что удача была не на его стороне, и полагаться он должен исключительно на ум и сообразительность. В такие моменты как сейчас Итачи хотел бы положиться на фортуну, а не на свои старания и возможности. Первый ход – как и тогда – достался отцу. Они расставили фигуры по клеткам, Итачи играл белыми, Фугаку – чёрными. На самом деле фигуры не имели цвета, их различали по тому в какую сторону было повернуто острие фигуры. Итачи в очередной раз задался вопросом, почему так удобно было называть вещи не своими именами. Отец не изменил привычкам, начав с левого фланга. Пешка столкнулась с поверхностью доски с жестким агрессивным звуком, Итачи же ставил фигуры тихо. То с какой силой была поставлена фигура показывало настроение собеседника. Отец сердился, а значит через четыре хода заговорит первым. – Сколько тебе необходимо времени? – Фугаку поставил коня, смотря только на доску. Густые брови его были сведены вместе. Ровная спина, широкие плечи и исходящая уверенность вводили в заблуждение, но все домочадцы знали, что по ночам Фугаку мучила бессонница, а обезболивающие хоть и облегчали жизнь, но вызывали зависимость и постоянное раздражение. – Шесть месяцев, – ответил Итачи, до сих пор не веря в то, что спустя два года, а он надеялся на два, отец больше не будет играть с ним в сёги. Это пугало больше, чем ответственность, к которой он привык с самого детства. – Чтобы свыкнуться с новым положением хватит и двух, – Фугаку покачал головой, морщинки у глаз выдавали его возраст. – Да, отец, мне хватит и двух, – не стал спорить Итачи. – Но не моей будущей жене. Итачи не свыкся с мыслью, что Харуно Сакура займёт важное место в его жизни, но это не мешало ему быть – или скорее казаться – уверенным перед отцом. – Любая девушка согласится быть частью нашей семьи, и для этого не нужны полгода. Отец сменил пешку на коня в резерве, которого сбил у Итачи; тот в свою очередь сделал ход ладьей. – Не торопить со свадьбой – не ваше ли решение? – Шесть месяцев – это долгий срок. Через два месяца состоится свадьба, а спустя девять месяцев появится твой сын. Рука Итачи замерла над доской. Радикал иероглифа на серебряном генерале будто изогнулся в дугу, посмеиваясь над ним. Итачи казалось, что на него катится огромный снежный ком, который должен быть остановлен любой ценой, чтобы тот не поглотил следом и Сакуру. Впервые за двадцать пять лет игры в сёги Итачи поставил фигуру, громко стукнув по деревянной поверхности; он не сумел скрыть злость на сложившуюся ситуацию. Если он чувствовал себя в западне, то каково будет ей? – Что изменилось с прошлого года? Ни женитьба, ни наследник тебя не волновали так сильно, как сейчас, – Фугаку не мог не обратить внимание, слишком это было очевидно. – Мне нужно время, чтобы получить согласие трёх сторон, – Итачи поверить не мог, что говорил это отцу; возможно, он позже пожалеет, что выбрал именно это объяснение вместо правды. – Клана. Моей возлюбленной. Её семьи. – Возлюбленной? – медленно протянул Фугаку, не спеша со своим ходом. Он сложил руки в замок и пристально смотрел на игровое поле. – Она либо из клана Хьюга, они никогда не примут Учиха, либо её фамилия никакой силой не обладает, а в этом случае принять её не могут уже Учиха. – И что из этого не примете вы, ото-сан? – Итачи намеренно обратился к нему именно так, сейчас ему было важно знать мнение отца, а не главы клана. – Хьюга, – от короткого ответа Итачи немного воспрял духом. – Возможно, любовь затмила тебе взор. А может сделала смелее. – Всё сразу, – поспешно перебил, направляя разговор в нужное ему русло. – Я бы не просил о таком большом одолжении, не будь у меня веской причины. И надеюсь, что ваше желание жить только усилится от ожидания внучки. Или внука. – Не думал, что когда-нибудь увижу твою безрассудную сторону, – Фугаку слабо улыбнулся, и не подозревая, что Итачи оставался собранным и рассудительным. – Как ты поступишь, если не сумеешь убедить все три стороны за этот срок? – Это не случится,– он забрал ладью отца, отложив фигуру в резерв. – Не слышу уверенности в твоих словах, – по тону было понятно, каким будет его решение: отказ. – Я не хотел напоминать, – осторожно начал, Фугаку заметно напрягся. – Так не напоминай, – строго проговорили в ответ. Итачи мысленно перевел дух и во второй раз в своей жизни посмел перечить отцу. – Учиха не были наказаны за попытку государственного переворота, но взамен Данзо получил старшего сына главы клана. Старейшины не могли представить себе, что после смерти Данзо я буду направлен в АНБУ, позже буду выполнять миссии уровня Лорда Огня, а сейчас близок к тому, чтобы стать следующим главой клана. Фугаку повернул голову в сторону, пытаясь скрыть чувство стыда и вину, что были причиной его неизлечимой болезни. – Мои пятнадцать лет вдали от дома в обмен на ваши шесть месяцев ожидания. Положив сжатые кулаки на колени, Итачи согнулся как можно ниже; прядь волос коснулась игральной доски, из-за чего одна из фигур сместилась на клетку правее. Поклон был просьбой, не мольбой. – Постарайся успеть за пять месяцев, – что-то в его голосе напомнило Итачи старика из оружейной лавки. Тот был слаб и знал, что его час придет, но от этого знания легче не становилось. – Спасибо, отец. Победа в сёги и победа в споре не принесла радости. Они сыграли ещё одну партию, обсуждая дела клана, а после Фугаку отправился в свою комнату. Смотря на его широкую спину, Итачи захотелось вновь стать пятилетним собой. Тогда он считал отца сильным и непобедимым. А ещё хотелось улыбаться в кулак, наблюдая за тем, как маленький Саске подпрыгивая тянулся к шее отца с целью повиснуть на нём. Слишком часто Итачи цеплялся за эти воспоминания будучи за пределами Конохи. Он знал, что привязанность к семье делала его одновременно сильнее и слабее, потому и старался не сближаться с людьми. – Останешься? – вопрос появившейся в коридоре матери застал врасплох. Итачи рассеянно кивнул, уголки губ сами поднялись, когда ему тепло улыбнулись. Как мало матери нужно было для радости. Микото хотелось скорее узнать, как прошел разговор, но она терпеливо ждала, когда Итачи расскажет сам. Давая ему время подготовиться, она разлила им по чашке чая и поставила перед ним тарелку с данго, его любимой сладостью. Итачи не чувствовал вкуса ни чая ни данго, все его мысли крутились вокруг одного. – Почему ты согласилась быть с отцом? Не нужно было поднимать глаз, чтобы понять, как сильно Микото старалась скрыть своё удивление. Итачи, а уж тем более Саске, никогда не интересовались взаимоотношениями родителей, хотя подозревали, что их брак не был построен на большой любви. Справившись со смущением, Микото со свойственной ей мягкостью и деликатностью дала честный ответ: – Договорные браки не редкость в клане. С десяти лет мы оба знали, что станем супругами друг для друга. Пусть мы не родственные души, но я смотрела только на Фугаку, как и он был верен мне. Итачи понял, что неправильно сформулировал вопрос. – Ты была готова стать женой главы клана? – Меня готовили к этому с самого детства, я знала, что это произойдет рано или поздно, и все же смерть Ичиро-сама была для всех неожиданностью. Задумываться, любим ли мы друг друга было некогда. Нужно было приструнить клан, заниматься похоронами отца и сестры Фугаку. Когда появились вы с Саске, – на глазах её будто собрались слезы, а губы тронула улыбка. – Мы поняли, что можем быть счастливыми. «‎По-своему счастливыми», – мысленно продолжил за неё Итачи. – Почему у меня не было договорного брака? Микото долго не отвечала, поглаживая края выпитой чашки чая. – Я хотела, чтобы у вас с Саске был выбор. В этом вопросе у меня было больше влияния, и Фугаку не стал спорить. Когда ты познакомил нас с Изуми, мы вовсе перестали переживать о свадьбе. Но теперь… – она обеспокоенно вздохнула. – Можешь ли ты ответить мне что произошло между вами? До встречи с Харуно Сакурой Итачи не знал правильного ответа и списывал все на то, что с Изуми было слишком спокойно. Он не находил недостатков в Изуми, но каждый раз когда представлял их совместную жизнь, непоколебимая уверенность в том, что он не сделает Изуми счастливой, давала о себе знать. – Она... – он не посмел произнести такие простые слова как «моя невеста, моя родственная душа» или «будущая жена», не перед матерью, впрочем не мог и назвать имени Сакуры, которое наверняка было ей знакомо. – Она появилась в моей жизни. Итачи спешно потянулся к данго и, не задумываясь о том, как это будет выглядеть со стороны, откусил половину сладости. Микото при виде этой картины тихо рассмеялась, словно напротив сидел её смущенный пятилетний сын. – Это всё объясняет, – понимающе кивнула. – Я не уверен, будет ли она готова быть во главе клана вместе со мной. – Так вот что тебя беспокоит. С Изуми такой проблемы никогда не возникало, не так ли? – не дожидаясь ответа, Микото продолжила: – Итачи, мы понимаем тебя, потому что ты наш сын, а для Саске – брат, но не все способны предугадывать мысли или поступки других. Поэтому честность – это все, чего она бы хотела, как мне кажется. Как только ты поделишься тем, что тебя беспокоит, вы вместе сможете прийти к компромиссу. Быть может, она боится, что не оправдает твоих ожиданий. Твоя жизнь – это не миссия, которую ты выполняешь. Эта девушка – не твоя миссия или очередная задача, помни об этом. Микото как и всегда была проницательна. Итачи не нашлось что ответить. Днями позже одним жарким утром в саду его ждал Шисуи, он рассматривал пруд и подбрасывал в воздух камешки, но бросить их в воду не посмел бы из уважения к Микото-сан. Экипировка шиноби была заменена тонкой черной футболкой, а керамическая маска спрятана в шкаф. Итачи сразу заметил свежий порез на щеке друга и покачал головой: «‎И с кем на этот раз устроил спарринг?» – Твой объект не так уж засекречен, – вместо приветствия Шисуи кивнул в сторону тонкой папки, которую сам же оставил на лавочке. Переведя взгляд на папку, Итачи с неожиданным для самого себя волнением подошел к другу. – Что планируешь? Проверять содержимое Итачи не спешил, чтобы не дать лишний повод над ним посмеяться. – Планирую пригласить в нашу команду. – Как амбициозно, – присвистнул Шисуи. – Одна из лучших ирьенинов Конохи. С ней наша команда станет непобедимой. – Не в этом дело. Шисуи вопросительно промычал и высоко подпрыгнул, ловя камешек, что чуть не задел пролетающую бабочку. – Мне нужно дать ей привыкнуть к себе. Прежде чем она позволит стать для неё чем-то большим, чем просто командиром. Шисуи не удержавшись выдал с задором: – Графа личная жизнь видно для капитана, а все остальные сведения для команды. Не похоже на тебя. Итачи неопределенно пожал плечами и с невозмутимым видом произнес: – А потом я смогу стать её мужем. – Кем?! – вскрикнул друг, уже подпрыгнув от удивления. – Я не расслышал? – Ты все правильно услышал. Согласно сведениям из архивов и внутренним отчётам, родители Сакуры были в разводе, то, что она проживала одна Итачи уже было известно, как и то, что девушка работала в госпитале и была когда-то частью команды номер семь. Ирука-сенсей описывал её, как умную и прилежную ученицу с большим потенциалом. Хатаке Какаши хвалил за стойкость характера, целеустремленность, прямолинейность, но подметил, что вспыльчивость, ранимость и жалость к слабым не всегда играли ей на руку. Пятая Хокаге обошлась коротким, но многозначительным «моя протеже». Лучшими друзьями значились Яманака Ино, Хьюга Хината и Узумаки Наруто. Что касалось миссий, что могли выполнить исключительно куноичи, на счету Харуно Сакуры их насчитывалось шесть, но все они заключались лишь в соблазнении объекта и отвлечении. Итачи нервно сглотнул, дойдя до графы с примечаниями, и отложил папку в сторону. Его совершенно не должно касаться в каком возрасте и при каких обстоятельствах она потеряла невинность. Достаточно знать то, что куноичи-девственницы не допускались к миссиям с приманками. На его беду Шисуи к сбору сведений подходил ответственно. – Действительно, зачем размениваться на двух-трёх встречах, – принялся бормотать Шисуи. – Сразу веди под венец. – Думал, ты догадаешься, почему под венец и почему именно она, – Итачи знал, что одной этой фразой взбесит друга, месть за насмешки минутами ранее была прекрасна. Однако не смог предугадать следующего хода Шисуи, который отправил в полёт камешек. Итачи инстинктивно увернулся от безобидной атаки и мило улыбнулся. – Не завидую Харуно-сан. Заполучить это исчадие ада с лицом невинного ангела, – Шисуи покачал головой. – Саске правильно сделал, что не знакомил вас. Интуиция не подводит Харуно-сан, раз она не хочет даже разговаривать со своим соулмейтом. То есть с тобой. – Твоё спасение, что мы в саду моей матери, – скорее равнодушно, чем угрожающе. – Цитируешь Саске? – поддел Шисуи и расхохотался, увидев, как Итачи всего перекосило. – Ладно тебе, Итачи-чан. Я помогу тебе завоевать её сердечко. Без меня ты точно облажаешься. Итачи молча отправился обратно в дом, не забыв прихватить папку. – Куда ты, Итачи-чан? – Искать нового советника клана. Шисуи понял, что перегнул палку, и извиняюще крикнул вслед: – Выполню любую просьбу! А после прикрыл рот, вспомнив, кому это было сказано. Шисуи не надо было видеть, он знал, что Итачи победно ухмылялся. – Я подумаю над твоей кандидатурой. И спасибо за информацию. Вот так вот спустя неделю Шисуи и оказался в кабинете Хокаге и ратовал за то, чтобы Харуно Сакура стала частью их команды, в то время как Итачи делал вид, что эта идея ему не принадлежала. Шестой слушал убедительные аргументы, поглядывая то и дело на притихшего Итачи. – И что нам скажет капитан? – спросил Хатаке, когда Шисуи закончил свой долгий отчет о том, как обстоят дела в Стране Воды и почему для этой миссии им так необходим ирьенин уровня Харуно Сакуры. – Сведения, что сын Лорда Воды болен, из достоверного источника. Мы передадим послание Лорда Огня и очень кстати с нами окажется ирьенин. Лорд Воды куда охотнее согласится подписать договор, помоги мы ему вылечить сына. А если оба государства заключат союз, то Туман пойдёт на уступку Конохе. – И кто же достоверный источник? – Человек, которому можно всецело доверять, – Итачи не собирался выдавать личность отступника Песка даже Хокаге, не в его правилах нарушать данные обещания. Он не был уверен встретит ли Сасори в столице Воды, и в большой степени надеялся на то, что им не придется пересекаться. Не тогда, когда с ним будет Харуно Сакура. – Вы никогда вместе не работали, – задумчиво протянул Хатаке, сложно было понять, о чем он думал, и иногда это раздражало Итачи. – Я бы мог отправить другую команду, но передачу важного документа Лорд может доверить только отряду под твоим командованием, Итачи. – Хокаге-сама, я с трудом убедил капитана, а теперь и вас убеждать. Вы же знаете, как Итачи принципиален, кого добавлять в команду, – Шисуи всегда умел находить нужные слова. – С Саске работать вместе не хочет, Саю из Корня отказал. А вспомните историю про Ямато семпая. – Временное присутствие Харуно Сакуры в команде обусловлено исключительно сложившимися обстоятельствами, – как можно беспристрастно сказал Итачи. – Думаю, вы сработаетесь. Сакура умеет ладить с людьми, – Шестой резко замолчал, обратившись в свои мысли, и также внезапно заговорил снова: – Только вот… Постарайтесь её не расстраивать. Для своего же блага. Оба Учиха переглянулись, взгляд Шисуи был отчего-то сочувствующим. Возможно, одно только появление Итачи станет для неё разочарованием, и все же он надеялся, что хоть немного – даже самую малость – Сакура будет рада его видеть.