Избавь меня от стресса

             Громкость радио была отрегулирована ещё десять лет назад, когда и была построена мастерская матери. С тех пор никто не осмелился бы сделать тише или громче. Круглая врезная ручка двери с расписными узорами нуждалась в покраске, но из-за болезни мужа Микото было совсем не до этого. Итачи не застал процесс создания самой первой сёдзи матери, как и постройки мастерской, поэтому это место всегда казалось ему чужим. Запах древесины ударил в ноздри, как только Итачи вошел внутрь, задевая стеклянный фурин, к язычку которого был прикреплен лист бумаги со стихотворным текстом. Отсечь слова. Ненужное отбросить. Радостно вздохнуть. Микото тихо подпевала радио и рисовала чертеж своего нового дизайна сёдзи. Традиционные раздвижные двери, что Микото изготавливала в подарок, полюбились многим семьям в квартале Учиха, а после того как ими заинтересовались и другие кланы вроде Сарутоби и Нара, решено было открыть небольшую лавку на главной улице Конохи. Волосы матери были заколоты невидимками с сапфирами, символичный подарок отца на годовщину свадьбы. На пальцах два кольца, одно обручальное и второе с сапфиром, что переливался на солнце; тоже подарок от отца, который она носила с гордостью. – Ты рано, – она улыбнулась, не отрывая глаз от чертежа, но этого хватило, чтобы Итачи почувствовал себя дома. – Саске сказал, ты задержишься на собрании, и тебя можно не ждать к обеду. – Всё в порядке, я не голоден, – Итачи подошел к широкому столу, за которым она работала, и удивился зарисовке: мать пыталась изобразить цветение сакуры. Брови его сошлись на переносице. – Почему цветение вишни? Сезон давно прошел. – Саске попросил, – она тихо рассмеялась. – Сказал, хочет сделать подарок, но кому – пока секрет. Итачи фыркнул. И чего Саске удумал? Микото подняла на него глаза и пристально посмотрела. – Что-то не так? – Говорят, люди перенимают привычки друг друга. Иногда к лучшему, иногда нет, – она отодвинула чертеж в сторону. – Выпьешь со мной чаю, Итачи? – Конечно. Чаепитие было решено устроить в беседке с видом на ухоженный сад. Микото любила заниматься завариванием чая и украшением стола. Сегодня она выбрала фарфоровый сервиз с винтажной росписью, купленный ею в поездке в Страну Волн. Фарфор остывал быстрее, чем керамика, но Микото больше ценила визуальную составляющую данного сервиза. Сложно было не заметить морщинки у её глаз, болезнь отца плохо сказалась и на ней. Скрывать свои переживания было одним из качеств характера матери. Несмотря на все волнения, что были на её сердце, от неё всегда исходили спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Наблюдая за тем, как неторопливо она разливала чай, Итачи подумал о Сакуре. Они не виделись уже четыре дня, и он гадал, чем же она именно занималась: лечила пациентов, отчитывала своих учеников (он был уверен, что делала она это мастерски) или увлеченно работала над ядами. К сожалению, спросить было не у кого, а посылать Карасу следить за ней Итачи посчитал неправильным. – Как прошла поездка на море? – Итачи первый начал разговор. Родители только вчера вернулись обратно в Коноху. Из-за их внеплановой поездки на плечи Итачи легли вечерние собрания клана. – Ваш отец никогда этого не скажет, но он был счастлив отдохнуть, – она протянула сыну чашку горячего чая. – Слышала, в твоей команде появился кто-то новенький. Рука Итачи чуть не дрогнула, когда он принимал чашку. Секунда – и чай расплескался бы по столу. Пришлось не только бы спешно протирать стол салфетками, но и объясниться. Слухи в Конохе были подобно чуме: распространялись с невероятной скоростью. Если отцу можно было соврать, то этот фокус с Микото никогда бы не сработал. – Временно. Необходим был ирьенин с большим опытом, и Хокаге утвердил подходящую кандидатуру. – Да, я слышала о Харуно-сан. Её успехи – это результат упорного труда нежели просто талант. Выдержать тренировки Пятой Хокаге не каждый способен. Харуно-сан, должно быть, упряма. Упрямство Сакуры Итачи ощутил на своей шкуре. – Какое у тебя сложилось впечатление о Харуно-сан? – Микото спрашивала неспроста. – Почему ты спрашиваешь? – Нет никого, кто лучше бы составил точный портрет человека, чем ты, Итачи, – она сделала глоток и посмотрела на сына. – Харуно-сан, – было неимоверно сложно не называть её по имени. – Великолепный ирьенин и куноичи. Я бы мог доверить ей свою жизнь. – Вот как? Интересно, что думает о ней Саске. Они несколько лет были в одной команде, но он ни разу нас с ней не познакомил. Мужчины не сразу замечают красоту, что всегда рядом с ними. Правильно ли он понял? Мать заинтересовалась Сакурой, сделав неправильные выводы в сторону Саске? Итачи и сам ошибочно полагал, что младший брат влюблен в Сакуру, не удивительно, что та же мысль пришла к матери. – Уверен, эти подозрения беспочвенны. – Тогда нам не о чем беспокоиться, – сдержанно улыбнулась Микото. Широко улыбаться, обнажая десны, хихикать, фыркать и ухмыляться – всё это, по её мнению, не украшало женщину. – Насчёт Харуно-сан есть какие-то беспокойства? – тон его был далек от будничного, каким и должен был быть по ожиданиям матери. – Я хочу услышать твоё мнение, не отца. – В качестве кого? Так и не дождавшись ответной реплики, Микото перевела взгляд на свой сад. – Моё мнение сформируется лишь при личном знакомстве. Будет оно хорошим или плохим зависит только от Харуно-сан. Если ваш отец будет против серьезных отношений Саске и госпожи Харуно, боюсь, что я поддержу своего мужа в этом вопросе. С матерью всегда сложно было предсказать: встанет она на защиту сыновей или последует воле мужа. Правильно или неправильно, Итачи хотел, чтобы его жена всегда выбирала их детей. Многочисленные уступки матери, по его наблюдениям, вылились в то, что старший сын был послан в логово врага, а младший – не горел желанием связывать себя делами клана, да и вообще был ко многому безразличен. – Однако, – она посмотрела на тарелку сладостей, отметив, что сын ни разу не притронулся к ней за все время. – В отличие от тебя, как бы против мы с отцом не были, Саске сделает все по-своему. – И вы ему это позволите. – Ваш отец считает, что борьба закаляет. В этом все дело. Итачи чувствовал раздражение от того, что волосы его растрепались на ветру, попадая на лицо и неприятно щекоча. Подобные мелочи могли выводить из себя только по одной причине: Итачи был недоволен. Микото сгладила напряженную атмосферу, поделившись безобидной новостью о том, какие цветы она недавно посадила, и с грустью отметила, что дикие розы так и не прижились. Когда же Итачи позволил увести свой поток мыслей, мать как будто между делом вспомнила: – Пока ты был в Стране Воды, к нам заходила Изуми-сан, – и прежде чем Итачи высказал своё удивление, она поспешно объяснила визит девушки: – Её младшая сестра недавно подалась на стажировку в Военную Полицию, но ей отказали, сославшись на неопытность. – Уверен, ей отказали из-за того, что она куноичи. На стажировку берут и с меньшим опытом. Если сестра Изуми согласится подать заявление, я возьмусь расследовать это дело. Без этого будет сложно предъявить обвинение. – Изуми-сан тебя послушает. Но, Итачи… – Знаю. Чем быстрее стану главой клана, тем легче будет решать подобные вопросы, – перебивая, он понимал, что был резок, только вот не хотелось выслушивать то, что и так ежедневно проигрывалось в голове. – Ваш отец слабеет с каждым днём, – Микото поджала губы и спрятала руки под столом, но тут и гадать не надо было: её пальцы сжали ткань домашнего кимоно. – Ему все сложнее появляться на публике, уж тем более браться за расследование. Боюсь, что он пойдет на крайние меры, если… Если Итачи не женится в положенный срок. Хотелось усилием воли произнести что-то вроде «Я справлюсь» и для убедительности улыбнуться, дав наконец морщинкам у глаз матери разгладиться. И как бы просто не было для неё разглядеть эту фальшь, она поверила бы, потому что он был её сыном. Однако Итачи не мог больше недоговаривать. – Сакура-сан, – казалось, что во рту его вкус железа, так саднило горло. Взгляд, который Микото на него бросила, был ему знаком. Именно так она смотрела, когда они с отцом узнали о его сделке с Данзо. – Сакура, – Итачи был уверен, что мать поймёт без всяких объяснений, и все же продолжил: – Стала важным человеком… для меня. Многолетняя выдержка и умение держать лицо в любой ситуации было большим преимуществом Учиха Микото, для Итачи же лишь признаком того, что она сама не знала, порадовала, шокировала или расстроила её новость. – Ты уверен? – ей будто хотелось убедить себя в обратном, подсознательно она понимала, что задавать вопрос было бессмысленно. Итачи утвердительно кивнул. – Похоже, Саске уже начал готовить свадебный подарок старшему брату. – У него было больше времени принять действительность. – Какие цветы нравятся Харуно-сан? – её вопрос был донельзя осторожным, хотя она предпочла бы узнать совершенно другие факты из жизни Сакуры. – Я не уверен, что знаю, – Итачи почувствовал, что уши его покраснели от смущения. Разочарование матери было выражено удивленно поднятыми бровями. – В нашем саду растут красные камелии. Будет здорово, если ты порадуешь ими Харуно-сан. – Это одобрение? – он раньше никогда не посмел бы задать прямой и грубый в своей форме вопрос. – Так ли ты в этом нуждаешься, Итачи? – Сражаться с собственными родителями не то же самое, что сражаться с врагами и завистниками. – Итачи, самое сложное сражение – это сражение с самим собой. Ты борешься не со мной и не с отцом, а прежде всего со своими убеждениями и страхами. Сказанное Микото придало небывалый подъем духа. – Борьба закаляет. Больше похоже на то, что это твои слова. Важнее всего было то, какое он примет решение, в итоге. – Я совсем забыла рассказать о кустах сирени, – она перевела дыхание. – Мы с отцом купили прекрасные саженцы... Итачи заинтересованно подался вперед. Самый надежный способ вернуть разговор в мирное русло – это обсуждать любимое увлечение матери.

***

Когда-то стучать в ворота дома Изуми было важной частью его жизни. Узор на железных воротах остался прежним, а вот визит Итачи уже не был личного характера. Щелкнула задвижка, и выглянула Иоко, младшая сестра Изуми. Если бы не высокий рост и прыгающая походка, Иоко совсем походила бы на сестру. – Братик? – удивлённо воскликнула девочка, длинные волосы её были собраны в две забавные дульки. – Совсем про меня забыли! Я между прочим генином стала! Лучше вас с кунаем управляюсь. Пусть Иоко и исполнилось четырнадцать лет, дуться и хвастаться она умела так же хорошо, как и в десять. – Не забыл, – эту улыбку он обычно дарил детям. – Слышал кое-кто хочет пройти стажировку в Полиции. Иоко подхватила его улыбку, открыла ворота, разрешая войти внутрь, и побежала к парадной двери с криком: «Изуми-ча-а-ан! Братик пришел!» Раньше ласковое обращение согревало, сейчас же по телу прошлось странное чувство стеснения. Итачи закрыл за собой ворота и остановился, завидев знакомую фигуру. – Иоко, сколько раз говорила тебе, не разбрасывай тапки. Изуми, устало вздохнув, поставила тапочки на положенное им место и попутно поправила коврик, что ловко перепрыгнул за порог из-за беготни сестры. Черное домашнее платье девушки доходило до колен, в нем она могла свободно и комфортно двигаться. Итачи понял, что никогда не видел Изуми в коротких и откровенных нарядах, и ошеломленно застыл, вспомнив любовь Сакуры к обтягивающим шортам, жилетам с открытыми плечами и коротким юбкам. Не самый подходящий момент развивать дальше цепочку, Итачи спешно прогнал назойливые мысли. За то долгое время, что он не виделся с бывшей невестой, Итачи не смог найти хоть каких-то изменений. Он больше не старался замечать в Изуми малейшие перемены и придавать им значение, но от внимания не ускользнуло то, что ей не хватало яркости, следующей по пятам Сакуры. Сакура состояла из ярких вспышек, начиная от её внешности, заканчивая звонким смехом и дразнящими нотками в голосе. Сравнивать девушек было неправильным, но он ничего не мог поделать с контрастом, что бросался в глаза. – Итачи? – девушка растерялась, замерев у порога. Ей все ещё было больно с ним видеться, пересекаться взглядами и осознавать огромную пропасть между ними. – Зачем... Что-то случилось? – Братик пришел помогать мне! – Иоко выпрыгнула между ними, закрывая собой миниатюрную сестру. – Иоко, – тихо отдернула Изуми. – Итачи-сан, а не братик. Пусть Иоко и отвернулась от них, Итачи знал, что сейчас девочка передразнивала старшую сестру, сложив руки на груди. – Я ненадолго, – успокоил он Изуми. – Только обсудить детали произошедшего в Полиции и составить официальный рапорт, если Иоко не против. – Это как-то скажется на её досье? – Нет. – Мне оставить вас наедине? – Изуми держалась холодно, наказывая его за то, чего он сам не понимал. – Как тебе удобно. – Поговорим в гостиной. Иоко, помоги мне накрыть на стол. Раньше Изуми не доверяла сестренке дела по дому, особенно когда к ним приходили гости. Расставляя чашки, она рассказывала ему, как прошел день, улыбаясь и стараясь изо всех сил выглядеть опрятной и красивой. Теперь было понятно, что Изуми старалась, и эти старания не были естественными, больше навязанными воспитанием и установками. Она и сама мучалась, притворяясь той, кем не была. Итачи почувствовал укол вины: он замечал, но не хотел признавать. – Чая будет достаточно, – как только был преодолен коридор, он скромно сел на футон в зале, и чувствовал себя так словно погружался в зыбучие пески из стесненности и дискомфорта. – Брати… – Иоко съежилась от пристального взгляда сестры и решила остаться в зале, уверенная в том, что разложить традиционный столик будет достаточным проявлением гостеприимства. Изуми укоризненно покачала головой и скрылась на кухне. Рассказ Иоко растянулся на долгие десять минут в сопровождении подробностей, что к делу совсем не относились, но Итачи ни разу её не перебил. Она была рада поделиться своими невзгодами и под самый конец, так и быть, простила Итачи за его долгое отсутствие в Конохе. В это время Изуми молча сидела напротив и гипнотизировала взглядом тарелку со сладостями, к которой Итачи не притронулся, да и чая он глотнул из вежливости один раз. – Поправьте меня, если я что-то упустил. Ты подала заявку в начале марта, ответ тебе пришел только спустя два месяца. В письме написали, что отказали за неимением опыта. Когда ты пошла разбираться, слушать тебя никто не стал и обращались к тебе довольно-таки грубо, подчеркивая, что девушкам не подходит служба в Военной Полиции, и куноичи все равно после стажировки отказываются поступать на официальную службу. Ты обратилась к главе Полиции, который временно заменяет Фугаку-сана, но твой запрос был проигнорирован, более того, после повторного запроса помощник главы приказал больше тебя не пускать в участок. – Да-да! Правильно! – закивала Иоко. – Что будем теперь делать? – Твой вопрос будет улажен. О сроках пока ничего сказать не могу. Нужна лишь подпись в рапорте. – Я принесу ручку! – девочка от радости вскочила с места, но была остановлена сестрой. – Изуми-чан? – Мы обсудим и примем решение позже, – она потянула Иоко за рукав её вязаной кофты, заставляя сесть обратно. Угождать, доверять и соглашаться было той странностью Изуми, что Итачи никак не мог понять, но принимал, считая частью её характера. Менять людей было не его уделом. Нынешняя же Изуми больше не поддерживала любую его идею. – Понимаю твои переживания, но придя в дом моих родителей, ты уже дала согласие. Изуми была из тех, кто предпочитал скрывать свои настоящие эмоции, улыбаясь поджатыми губами. Была из тех, кому нужно было время, чтобы созреть для конфликта, она собирала раздражение каплей за каплей, пока кувшин её не переполнялся. – Я сама подготовлю документ, – как можно миролюбиво заверила она, держась на безопасном расстоянии. Изуми боялась собственных чувств и опасалась боли, что причиняла его сдержанность. – Рассчитываю на тебя. Иногда в общении с Изуми не хватало легкости. Они часто вальсировали вокруг да около, двигаясь по нарисованным в учебном пособии схемам. Поскольку оба они были способными учениками, было просто следовать инструкциям и подстраиваться под друг друга, но им никогда не удавалось прочувствовать ритм. Большим облегчением было, наконец, попрощаться с сестрами. Сегодня он понял, что обманывал самого себя все те долгие годы, что встречался с Изуми. Итачи никогда не любил её так, как она того заслуживала. Как бы не старался, не смог бы. От чувства вины и осознания того, что Изуми впустую потратила на него свою юность, он начал задыхаться. Изуми все ещё его любила. Будто в поисках лекарства, ноги сами завели Итачи в район госпиталя. Крыша пятиэтажки была отличным наблюдательным пунктом. В окнах правого крыла госпиталя медицинский халат на плечах Сакуры не поспевал за её стремительными шагами. В окнах левого крыла пациент с переломанной ногой был очарован её улыбкой. Весёлый нрав Сакуры ускорял процесс выздоровления пациентов. Сомнений не было, люди восхищались Сакурой, и Итачи их прекрасно понимал. Спустя какое-то время розовые её волосы мелькнули на первом этаже. Медбрат кланялся в извинениях, стыдливо смотря в пол. Сакура похлопала его по плечу и дала другое поручение. Когда небо окрасилось в сиреневый цвет, Итачи перебрался на крышу другого дома, где сквозь шторы, что норовили улететь из открытого окна, он мог видеть составляющую отчеты Сакуру. – Стоило проверить первым делом окрестности госпиталя, а не искать тебя по всей деревне, – Шисуи мягко приземлился рядом, его чакру Итачи почувствовал ещё минуты две назад. – Не видел бы тебя ещё часов шесть, – Итачи выжидал момента, когда ветер унесет легкую ткань шторы и покажет ему лицо Сакуры. – Взаимно, – Шисуи загородил обзор, встав прямо напротив. – Мешаешь. Итачи поставил другу переднюю подножку, применив классический захват, схватил правый рукав Шисуи и закончил прием броском через плечо. Послышался недовольный стон и ругательство полушепотом. – Как подло, – Шисуи резво поднялся на ноги и отряхнул штаны. – Спасибо. – Это был не комплимент. Ветер угомонился, оставив шторы в покое, а ткань вернулась на положенное ей место, скрыв собою Сакуру. Сплошное разочарование. – Через полчаса у нас встреча с Тетсуо. – Знаю. – Боюсь представить, что с тобой будет в медовый месяц. К сожалению, второй бросок через плечо Шисуи заблокировал, зато попался на удушающий захват. – Такими темпами ты умрешь быстрее, чем я женюсь, – Итачи терпеливо ждал, когда Шисуи сдастся, но тот упрямо терпел боль, даже если кровь уже прилила к его голове. – Я буду твоим личным кошмаром, – прохрипел Шисуи и исчез с характерным для теневых клонов звуком. Итачи хмыкнул и спрыгнул с крыши. Пора была возвращаться к своим обязанностям.

***

В ночь с четверга на пятницу толком не удалось поспать из-за долгой слежки за главой Военной Полиции. Мужчина всю ночь провел в игорном доме соседней деревушки в двух километрах от Конохи, и не подозревая, что за его столом сидел сам Учиха Итачи. Половина лица Итачи была скрыта маской, якобы из-за ожога полученного в раннем детстве. Шисуи же наслаждался женским вниманием за барной стойкой, играя роль избалованного наследника торговца из Страны Ветра в хенге высокого блондина. Девушки на его вопросы отвечали охотно и рассказали, что Яширо-кун приходил каждый четверг, иногда один, иногда в компании статного мужчины с глазами необычайного цвета. Итачи подозревал, что кто-то вне клана финансово поддерживал Яширо. Какую бы хорошую репутацию не заполучил клан Хьюга, что у Фугаку, что у Итачи были основания подозревать их в обратном. Нара и Акимичи придерживались нейтралитета, а вот клан Яманака действовал в интересах Старейшин Конохи, к которым лично у Итачи доверия не было. Избавиться от Яширо и поставить на пост Главы Полиции Тетсуо, верного Итачи человека, можно было хоть сейчас, но что если кто-то из Хьюга или Яманака все же вмешивался в дела Учиха? Тогда следовало подружиться с Яширо и через него выйти на шпиона. Сидеть тихо и не выделяться было основным правилом сегодняшнего вечера. Раздачей карт занимался крупье с невыразительным лицом и низкой заинтересованностью в игре. На первый взгляд покер был интересным за счёт ряда определенных действий: запутать игроков, в нужный момент отвлечь внимание, перебирая в голове сотни стратегических приемов. Да вот после третьего раунда торгов Итачи заскучал и сосредоточился исключительно на наблюдении. Глава Военной Полиции любил быть окруженным женщинами, алкоголь заказывал для видимости, сохраняя трезвость ума, и был хорошим актером. Итачи нашел любопытным то, что язык тела Яширо обманывал. Понять его намерения можно было лишь только прочитав мысли. Похоже подружиться с ним будет не так просто, придется наведаться в игровой дом в следующий четверг и завязать с ним разговор. Домой Итачи вернулся к трем часам ночи и сразу же уснул, поставив будильник на девять часов. Из-за страха проспать, не услышав звон будильника, сон его был беспокойным. Итачи просыпался каждые полчаса, и ближе к семи утра обнаружил рядом с собой белый комочек. Спросонья не сразу было понятно, что это было за существо, и было ли оно вообще живым. Существо забавно шевелило антеннами на своей голове. – Доброе утро, Учиха-сан, – непонятно, откуда шел голос, скорее всего это была вибрация антенн. – Доброе утро, – вежливо поздоровался Итачи, привстав на локтях. – Вас сегодня ждут к пяти часам на строительной площадке рядом с кварталом Инузука. Итачи присмотревшись догадался, что перед ним была маленькая копия слизня. В последний раз он видел призыв слизня шесть лет назад, когда деревню охватила инфекционная вспышка, и в каждый дом наведывалось по одному слизню Пятой для лечения первой стадии болезни. – Не тренировочная база? – он точно помнил, что они с Сакурой договаривались встретиться в другом месте. – Строительная площадка, Учиха-сан. – Спасибо, Кацуи-сама, – Итачи пригладил спутанные волосы, надеясь, что слизень не будет докладывать о его растрепанном и помятом виде. Он не успел толком принять душ, что уж говорить об опухшем от недосыпа лице. – Кацуи-сама моя тетушка. Смотрите, у меня нет полосок. Я похожа на сладкий зефир, – белый комочек подполз к его руке. – Во мне осталось немного чакры Сакуры-чан, я могу снять усталость. – Лучше используйте на помощь кому-то другому. – Совсем не умеете принимать заботу, – недовольно подметила слизень и поползла к краю кровати. Антенны её грустно повисли, напоминая отвергнутого хозяином пёсика. – Хорошо, – сдался Итачи, окончательно проснувшись. – Не хотел вас обидеть. Медленно ползущий белый комочек ускорился, и через минуту уже расположился у его плеча. От неё шло приятное тепло, будто грело солнце, отчего слизь от её тела почти не ощущалась. – Как у Сакуры дела? – он смущенно кашлянул, не зная, насколько уместно задавать вопросы слизню. – Она усердно тренируется. – Тренируется? В чем именно? – По моим наблюдениям: впечатлить кого-то своими боевыми навыками. Итачи находил милым, когда в детстве Саске, научившись новому приему, хвастался перед ним и ждал похвалы. Младший брат радовался, когда Итачи находил время потренироваться с ним, и обиженно дулся, когда тот покидал деревню. Сейчас, тайно узнав о стараниях Сакуры, Итачи почувствовал себя невероятно счастливым. От осознания того, что Сакура прикладывала усилия достойно провести спарринг, на его лице появилась довольная улыбка. Она так сильно хотела победить, что тратила время на разработку стратегии, и даже сменила место проведения боя. – Но я вам этого не говорила. – Обещаю сохранить ваш секрет в обмен на один безобидный вопрос, – Итачи привык вести переговоры с животными призыва, виной тому была вредность Карасу. – Если безобидный, то задавайте. – Какие цветы нравятся Сакуре? Белый комочек пошевелил антеннами. – Кажется, ей нравятся… И с этими словами слизень испарилась в белой дымке, израсходовав всю чакру, что была передана ей призывом. Итачи медленно моргнул. Секунда. Секунда и он бы узнал. Он поник головой и завернулся в одеяло, будто была необходимость скрывать от кого-то его расстроенное выражение лица.

***

Открытое пространство строительной площадки не было защищено от ветра, что кружил вокруг и заглушал посторонние звуки, пробираясь прямо в ушную раковину. Мелкий гравий хрустел под ногами. Итачи поднял камешек и поднес ближе к лицу. Шероховатая на ощупь горная порода была образована естественным путем. Неровная поверхность ограничит скорость движения, а значит Сакура делала ставку на свои разрушительные удары. Итачи оглядел пустую площадку в радиусе километра. Ветки деревьев качались вдалеке. Слиться с местностью и атаковать из под земли не получится, Сакура учла и это при выборе места спарринга. Итачи зашагал к краю строительной площадки, а после мысленно расчертил площадку на прямоугольники. Он задаст ей один вопрос и поймет, по какой стратегии двигаться, а пока что будет придерживаться своей основной тактики ведения боя. – Ты всегда приходишь раньше назначенного времени? – голос Сакуры и её уверенные шаги раздались позади. Итачи медленно повернул голову, не разворачиваясь в полный оборот, и встретился взглядом с подходящей к нему Сакурой. Бой ещё не начался, а Итачи уже казалось, что перед глазами сверкнули желтые искры от столкнувшихся двух острых кунаев. Взгляд Сакуры скользнул ниже, разглядывая его экипировку. Оставшись довольной, она дерзко улыбнулась. – Вижу ты подготовился, – в её голосе появились игривые нотки. Каблуки на высоких сапогах придавали ей ещё больше уверенности, а когда она надела черные перчатки, образ был дополнен. Всем своим видом Сакура говорила ему, что он будет тем, кто будет просить о пощаде. Итачи подавил улыбку, примерно предполагая, каким будет их спарринг. – Думал, мы встретимся на тренировочной площадке. – Я узнала, что у строителей сломалось оборудование, и пообещала подготовить для них землю, – она пожала плечами, будто её идея не была такой уж и оригинальной. – Всё во благо деревни. – Так вот о какой волонтерской деятельности шла речь в твоем досье. – Кто-то переводит бабушек через дорогу, кто-то спасает кошек, а я совмещаю приятное с полезным. Помогает от стресса. – она достала из маленькой сумки, привязанной к бедру, две повязки, черную оставила себе, а красную протянула ему. – Победит тот, кто первым сорвет повязку. Сакура туго привязала полоску ткани выше колена, Итачи же решил обвязать свою вокруг шеи. Ей придется хорошенько постараться, чтобы подступиться к его горлу. Сакура как-то странно отреагировала, прикусив нижнюю губу. Глаза её сверкнули от пришедшей в голову идеи. – Что получит победивший? – Мы заключим новую сделку при моей победе, – она размяла пальцы. – Хорошо. Если заберу повязку я, то подари мне одно прощение. – Тебе есть за что чувствовать вину? – Сакура свела брови вместе. – Всегда найдется то, за что хотелось бы попросить прощения. Она отвела взгляд, раздумывая над его предложением. – Простить что угодно? Есть вещи, которые я не прощаю. Например, ложь. Если он заберет свои слова обратно, то это будет значит, что он соврет в будущем. – Какой смысл торговаться о размере прощения, если ты все равно победишь? – Мне надо почаще вспоминать, каким ты бываешь изворотливым, – Сакура скривилась, Итачи безразлично пожал плечами, мол решать тебе. – Хорошо, я принимаю эту высокую ставку. Они переместились на середину поля, сохраняя расстояние в пять метров. Как только Сакура встала в боевую стойку, Итачи активировал печати призыва и атаковал её сотней сюрикенов, некоторые из которых управлялись леской. Реакция Сакуры была незамедлительной, она отбивалась кунаями, уворачиваясь от сюрикенов. Хорошая реакция и гибкость тела позволили ей с лёгкостью справиться с атакой. Глаза её бегали от одного сюрикена к другому. Итачи выжидал момент, когда потянет за леску, чтобы сюрикены, что были в воздухе и те, что со звоном упали к её ногам, связали и обездвижили её. Конечно, она не попалась на этот трюк, применив технику замены, и оказалась прямо над ним, атакуя сверху. Сначала бросив в него три куная, она после нацелилась на него со сжатым кулаком. Скорость у неё действительно была хорошая. Итачи отпрыгнул назад и быстро сложил печати, в это же секунду три куная воткнулись в землю, а от кулака Сакуры уже разделял один лишь метр. – Шаннаро! Видеть её столь агрессивной было в новинку, Итачи отбросил отвлекающее восхищение Сакурой, и применил технику деления тела. Он подарит ей иллюзию выигрыша, не используя Шаринган. Когда кулак Сакуры встретился с щекой его клона, клон развеялся десятками черных воронов, а по земле пошли трещины. Карканье птиц потонуло в громком звуке подобному раскату грома, что появился от разлома земли на громоздкие куски. Сакура, привыкшая к разрушению земной породы, мягко приземлилась на один из отломанных кусков. Волосы её развевались на ветру, и вся обстановка придавала воинственный вид. Итачи, скрывшийся за воронами, переместился назад на короткую дистанцию, прикрыв локтем лицо от пыли. – Я заставлю тебя использовать Шаринган! – крикнула Сакура. Подав голос, она и совершила ошибку. Теперь он знал, где она точно находилась. Придерживаясь той же стратегии, Итачи высоко подпрыгнул, преодолев большое расстояние, и оказался прямо рядом с Сакурой. Она с лёгкостью блокировала стандартные приемы и не давала схватить себя за воротник. Итачи внимательно следил за её кулаками. Как она и грозилась, если заденет – ему не поздоровится. На своей самой большой скорости он телепортировался, оказавшись позади неё и потянулся к повязке у её бедра. Несмотря на то, что это было неожиданно, Сакура успела отпрыгнуть назад, но потеряв равновесие, упала на землю. Итачи оглядел поле, ему нужно было завести к самому краю площадки, а сейчас они снова были на самой середине. – Уверена, что справишься с иллюзией? Или это считается техникой высокого ранга? – он хотел подразнить её. Тяжело дыша, Сакура поднялась на ноги и достала из ножен кунай. – Не волнуйся, я справлюсь. Есть кое-что, что я просто обязана сделать, – она покрутила колечко куная на указательном пальце, а поймав его, сжала рукоятку. Итачи притронулся к красной повязке вокруг шеи. – Не только это. Хочу поближе взглянуть на твою сетчатую футболку. Я возмещу за порванную кофту. Черт возьми, это был отличный способ застать врасплох, отвлекая внимание. Не сразу вспомнив, о какой сетке она говорила, Итачи опустил глаза на свою кофту, как раз под которой и выглядывала сетчатая футболка. Вдруг перед ним блеснул кунай – он в срочном порядке активировал Шаринган и сжёг кунай Аматерасу. Чёрное пламя съело оружие, не оставив и следа. Сакура резко остановилась, в глазах её промелькнуло удивление. – Прости, я не собирался применять эту технику на тебе, – Итачи надеялся, что не напугал её. Слишком увлекся желанием заполучить прощение. – Думай о себе. Она быстро пришла в себя, улыбнувшись пугающе обворожительно. Следом за этим в прыжке высоко подняла ногу и чуть не попала ему в голову. Итачи метнулся вправо, но от ударной волны его отбросило назад. Грохот напугал птиц, что сидели на деревьях. Они взметнули в небо с недовольными и пронзительными криками. Сердце Итачи ликовало, совсем немного, и он подведет их к самому краю. – Почти задело. Хорошая атака. – Испугался? – весело спросила Сакура и оттолкнулась на задних пятках, чтобы в прыжке проделать тот же маневр. – Не с этими глазами, – Итачи чувствовал, как адреналин уже ударял в голову. – Учиха, – фыркнув, она закатила глаза. Второй удар ногой вышел неудачным, Итачи схватил правой рукой щиколотку девушки и потянул на себя. Сакура выкрутилась, пнув его в грудь второй ногой, но из-за этого сама повалилась на землю, сильно ударившись спиной. – Ксо, – прошипела от боли. Итачи закашлял. Хоть чакры она вложила мало в удар, все же в ребрах защемило. Из-за прилива адреналина, боль почти не чувствовалась. Сакура привстала на локтях, волосы её спутались, лицо покраснело, а юбка задралась, открывая вид на обтягивающие шорты. Грудь же вздымалась от тяжёлого дыхания. Она стрельнула в него грозным взглядом. Их гляделки продолжались недолго, Сакура поднялась и побежала прямо в его ловушку. По крайней мере, он рассчитывал, что она клюнет. Итачи блокировал удары, отпрыгивая назад. Когда они оказались у железного ограждения, Итачи посмотрел назад. Сакура, проследив за его взглядом, замешкалась. Он притворился, что не заметил и подставился под удар. Это было рискованно, но игра того стоила. Как он и ожидал, Сакура вложила в удар совсем немного чакры, так что Итачи лишь сморщился от боли в плече, куда и попал её кулак. Поймав подходящий момент, Итачи схватился пальцами за повязку у бедра и резко потянул на себя, не давая Сакуре упасть. Бедро её прижималось к его, он слышал, как бешено билось сердце Сакуры, и с какой яростью она дышала. Свободной рукой Итачи перехватил её запястья. Сакура вырывалась. Признаться, стоило больших усилий удерживать девушку в своих руках. – Ты ещё не сорвал, – она выдохнула ему в губы, провоцируя. Подбородок был гордо вздернут. – Повязка все ещё привязана. – Сомневаешься, что мне хватит сил? – сильнее потянул повязку на себя, чувствуя костяшкам пальцев её гладкую кожу. – Даже не думай поцеловать меня. Уловка не сработает. – Спасибо за идею, – она потянулась к его губам, глаза её блестели хитростью, что переливалась темно-зелеными изумрудами. Итачи откинул голову назад, не давая их губам прикоснуться, но не учел одной важной детали: теперь его шея открыта. Сакура склонилась к открывшемуся участку тела и вцепилась зубами в красную повязку. Итачи нервно выдохнул, и почувствовал, как кадык его соприкоснулся с гладкой эмалью её зубов. – Потяну – будет больно, – Итачи угрожал в привычной ему манере: невозмутимо. – Не хочется оставлять красные отметины на бедре. Будто в отместку Сакура прикусила кожу на его шее, но вместо боли он почувствовал, как тело задрожало от пришедшей в голову мысли. Волнение от интенсивного боя сменилось сексуальным напряжением. – Сакура, – голос его дрогнул. – Если ты продолжишь, то завтра появятся кровоподтеки. Уверена, что я смогу объяснить их появление? Она отрицательно промычала и дернулась всем телом, чтобы освободиться. Значит не отступит, пока он первый не сдастся. Не будь на кону её прощение, Итачи с удовольствием бы проиграл. Одной рукой было неимоверно сложно порвать ткань, при этом не причиняя боль Сакуре. – Я не хочу делать тебе больно, – гипнотизирующе признался Итачи. Он чуть ослабил хватку, разжав пальцы. Вместо того, чтобы тянуть к себе за повязку, нырнул под неё и обхватил ладонью бедро, доходя до ягодицы, что облегали шорты. Сакура тихо зарычала, не зная, как по-другому выразить свое недовольство. И вдруг перестала вырываться, Итачи подозрительно покосился на неё. Явно что-то затеяла. Что именно стало понятно спустя секунду: она разжала зубы, слегка разомкнула губы и плотно прижалась ими к его шее, вынуждая его проиграть. Итачи совсем запутался, ведь их бой перешёл на прелюдию. Сначала кровь его прилила к щекам, а после перешла к паху. Почувствовав внутренней стороной бедра его возбуждение, Сакура остановилась посасывать. Из-за этого скорее всего через десять минут на его шее проявится фиолетовый засос. – Тайм-аут. Прислушавшись к его словам, Сакура отпрянула. Так смутившись, будто бы это он соблазнил её. Итачи ослабил хватку, отпуская запястья девушки, и оставил в покое повязку, что дарила ему победу. – Может, сойдёмся на ничьей? – поступило несмелое предложение. – Ни победы, ни поражения. В груди осело чувство разочарования, Итачи упустил свой шанс получить прощение. – Договорились. Никто из них не сдвинулся, Сакура осторожно подняла на него глаза, раздумывая сказать или нет. – Я помогу… – С чем именно? – сорвалось быстрее, чем он успел обдумать. Желание снежным комом скапливалось в животе, сжимаясь в приятный узел. Глаза Сакуры округлились. – Эм...от следов можно избавиться ирьёниндзюцу? – Если хочешь, конечно, – она прикусила губу, и они вместе почувствовали, как ускорился её пульс. – Буду признателен, – он прочистил горло и шагнул назад, спиной сталкиваясь с ограждением. – Иногда, – неуверенно начала Сакура, поправляя одежду и волосы. – Слишком увлекшись, я бываю агрессивной. Как ты на это смотришь? – Обрисуй мне ситуацию поточнее. – Ну, во мне есть агрессивная сторона. Она проявляется во время боя. Теперь я предполагаю, что проявится и в постели. Знаешь, такие моменты лучше сразу обсудить. Итачи глубоко ошибался, считая, что привык к откровенной и при этом рациональной прямолинейности Сакуры. – Я подумаю над этим. – Лучше представь. Он втянул воздух сквозь зубы, чувствуя, как напрягается нижняя челюсть. Когда-нибудь она его сломает окончательно. – Раз уже мы заговорили об этом. Думаю, мы по-разному воспринимаем понятие агрессии. Сакура задумчиво провела рукой по подбородку, вторую руку прижав к груди. После взглянула на железное ограждение, развернулась посмотреть на куски неустойчивой раздробленной земли, смешанной с гравием, а повернувшись, глянула исподлобья. – Ты специально вел меня на эту часть площадки? – с этим вопросом она подняла руку, согнула её и прижала Итачи к ограждению, надавливая на горло локтевой костью. Она по праву заслужила приз зрительских симпатий за спонтанные атаки. – Все-таки одинаково воспринимаем, – прохрипел в ответ, не став сопротивляться, хотя не составило бы труда уже самому быть агрессором. – Ты бы не ударила во всю силу на самом краю поля, потому что побоялась бы задеть дома гражданских, что стоят в нескольких метрах отсюда. Ударная волна не доходит с середины поля, но отсюда точно пошли бы трещины. – Когда ты это понял? – Это был мой план с самого начала. Сакура пораженно ахнула и видимо от злости сильнее надавила локтем на его кадык. На её месте Итачи бы тоже рассердился от осознания того, что поражение его ждало ещё в первую секунду боя. И все же Сакуре удалось перевернуть игру, предлагая ничью. – Чертов гений, – она шагнула назад и завела руки назад, давая понять, что больше не будет драться. Итачи зашелся кашлем и скорее развязал красную повязку, что начала раздражать кожу. – Почему ты не оттолкнул меня, если воздух перестал поступать? – видимо, её насторожил кашель. – Не хотел. – Я знаю, что ты сильнее меня. Нет надобности поддаваться, – улыбка её была наполовину неискренней, наполовину разочарованной. – Я не хочу давить на тебя тем, что физически сильнее. Ты можешь оставлять на моем теле любые отметины, свободно выражать свои чувства, толкая меня к стене или прикасаясь ко мне тогда, когда тебе хочется. Но это не значит, что я буду выражать себя таким же способом. Мне хочется быть с тобой нежным и мягким. Я не приемлю насилие в отношениях. Если тебе что-то не понравится, то скажи мне сразу. Какой бы ты не была честной, наверняка есть то, что сказать не так просто, боясь обидеть. Мне не просто поднимать эту тему, но и замалчивать считаю неправильным. Итачи не предполагал, что короткая встреча с Изуми так на него повлияла. Сакура ошеломленно заморгала, приподняв брови. – Я… впечатлена. Значит мне можно забраться под твою футболку хоть сейчас? – она все же не смогла сдержать смех от его растерянного вида. – Теоретически. В практике это займет больше минуты. С одеждой всегда все происходит дольше. – Ага, – Сакура по-доброму усмехнулась. – Зато процесс интереснее. – Согласен, – он прочистил горло, кажется, в сотый раз за весь день, и вытащил из потайного кармашка небольшой свиток, скорее для того, чтобы сменить тему, а не забыть подарить его Сакуре. – Открой, когда будешь дома. – Мы уже прощаемся? – она заметно погрустнела. – Если ты не занята, давай вместе поужинаем. Вроде как, у меня неплохо получается гречневая лапша с тофу. – На десерт мороженое? Я куплю по дороге. Забегу к себе переодеться и приду. Какой вкус тебе нравится? – в её голосе было столько энтузиазма, что он передался и Итачи. – Карамельный пломбир. Сакура жестом руки попросила красную повязку, намереваясь спрятать её обратно, но вдруг передумала, вернув обратно. – Тебе понадобится больше. Увидимся в семь, – тихо хихикая, Сакура развернулась к нему спиной, направляясь к выходу. Все дальше отдаляясь от него, она распутывала свои волосы, чтобы после собрать в хвостик. Итачи опустил глаза на повязку, что была вложена в его ладонь, и только спустя долгие по ощущениям три минуты его озарило. На шее медленно начали проявляться два фиолетовых засоса. Вот тебе и будущий глава клана Учиха.

***

В разогретой сковородке на медленном огне тушились нарезанные полукольцами лук, соевый соус, уксус и сахар. Сперва квартира наполнилась ароматом кунжутного масла, а после и жженым сахаром. Итачи готовил блюдо множество раз и уже действовал на автомате. Если вспомнить первые попытки приготовить съедобное и аппетитное блюдо, то у него ушел месяц на то, чтобы довести процесс до идеала. Никак не удавалось отварить лапшу до неполного приготовления: она либо недоваривалась, либо переваривалась так, что опухала в два раза. С тофу не было масштабной проблемы, но один раз Итачи купил просроченную пачку, и с тех пор был особо подозрительным. Интересно, понравился ли Сакуре подарок в свитке. Какой была её реакция? Когда они смогут встречаться открыто, он обязательно лично удостоверится в этом, а пока что обмениваться получится только через свитки, не привлекая чужое внимание. Секунды на настенных часах неумолимо бежали, до прихода Сакуры оставалось десять минут. Закончив с блюдом, он пошел в ванную повесить чистые полотенца для рук, и замер напротив зеркала. Полчаса назад перед тем как принять душ Итачи так же неверяще смотрел на свое отражение. В сражениях кожу могло натирать от лески и других приспособлений для боя, но никто никогда не оставлял на его теле отметины. Из-за его наследственной бледности фиолетовая метка и розоватый след от зубов сразу бросались в глаза. Он провел пальцами по шее и поймал себя на мысли, что ему это даже нравилось, и он был бы не против скрывать будущие засосы под одеждой. В районе груди, живота или даже на бедрах. Всегда ли он был таким? Или ему стало нравиться думать о сексе в нестандартном ключе после встречи с Сакурой? Итачи подпрыгнул от неожиданности, услышав звонок в дверь. Бросив в последний раз взгляд на собственное отражение, он откинул волосы назад и облизал губы, без особого осознания того, зачем это сделал. Сначала он увидел пакет с мороженым, что маятником качался перед его глазами, а потом только саму Сакуру. От неё пахло персиковым гелем для душа и цитрусовым шампунем для волос. Свой наряд она сменила на красное платье с открытыми плечами, вместо высоких сапог надела туфли на небольшом каблуке. – Прекрасно выглядишь, – он улыбнулся ей и пригласил внутрь. Шуршащий пакет с мороженым был поставлен на пол. Щёлкнул замок двери. Каблук цокнул по деревянному полу. Губы Сакуры расплылись в ответной улыбке. – Спасибо за камелии, – она прильнула к нему и мягко поцеловала в щеку. – Не видела такие в магазине Яманака. – Они не оттуда, – руки его сами приподняли Сакуру, так их глаза были на одном уровне. – Ты очень красивый, – признание было сделано шепотом. – Твои глаза, твои брови. Твои волосы, ключицы, руки и пальцы. То, как ты смотришь, то, что ты говоришь мне, то как ты относишься ко мне. Мне нравится это всё. Ты мне очень нравишься, Итачи. Он забыл, как дышать, все мысли разом исчезли. В груди расцвело приятное чувство, которое никогда раньше не посещало его. Каким образом ему выразить то, как сильно повлияли на него слова Сакуры? – Мороженое растает, Учиха-сан. Звонкий её смех вдохнул в него новую порцию воздуха. – Спасибо, – Итачи собирался сказать, что она тоже ему нравилась, но вместо этого поблагодарил. Сакура отодвинулась от него, чтобы взять за руку и потянуть на кухню. – Время насладиться прекрасным ужином. – Подожди. Твои туфли. – Точно! Совсем забыла, – не отпуская его руки, она спешно сбросила свои туфли, оставшись в белых тонких носках. – Не люблю ходить босиком. – Мне тоже не комфортно, – сам не понял зачем ляпнул. – Я возьму мороженое. – Слушай, есть что-то, что ты не умеешь? Запах изумительный. – Дело практики. Они сели напротив друга друга как в прошлый раз. Сакура разгладила платье, а после потянулась к палочкам. С лица её не сходила улыбка. Итачи находил это очаровательным. – Я немного нервничаю. Не знаю, почему, – неловко рассмеявшись, Сакура принялась размешивать лапшу. – Не ты одна. Я не очень хорош в романтических жестах. – Я смыслю в романтике на том же уровне, что и ты. К тому же, мы не обязаны делать, как принято. Итачи кивнул, соглашаясь. Он разлил на двоих красное вино, которое когда-то давно советовал ему Шисуи. – Я хочу остаться сегодня у тебя. Ты не против? – будничным тоном поинтересовалась Сакура. От такого вопроса лапша попала не в то горло. Итачи сделал три быстрых глотка, как можно скорее заметая следы того, что поперхнулся. – Здесь не так много развлечений. – Мое самое главное развлечение сидит напротив, – она подперла рукой щеку и целенаправленно стрельнула глазами в сторону его шеи. – Для человека, что сначала был против отношений, ты быстро набираешь темп. – О, мне просто нравится соблазнять тебя. Всегда мечтала провернуть что-то подобное. – Рад, что мне удается воплотить твои мечты, – он ещё придерживался формальных рамок ужина. – У меня стойкое убеждение, что мы постоянно будем в напряжении, пока не решим этот вопрос. С медицинской точки зрения… – Я понял, можешь не объяснять, – он представил, какой долгой будет лекция о гормонах, анатомии человека и физиологии, и поспешил прервать. – Ну, ладно, – обиду выдал её голос. – Не хотел тебя расстраивать. Я готов обсудить с тобой любое направление медицины, но только не фактологический секс. Давай из нас двоих секс романтизировать буду я. – Я рада, что мы о многом можем говорить открыто. Ты не осуждаешь меня и стараешься понять. Мне это нравится. Итачи ненадолго отложил переживания о неясном будущем, наслаждаясь тем, как протекал их вечер. – Сыграй со мной в одну игру, – такая идея могла прийти только ей в голову. – Две правды и одна ложь. Нужно выслушать друг друга и определить, что из сказанного ложь. У Итачи не было уверенности в своей победе. – Начни ты первым. – Ладно. Дай мне время подумать, – он размышлял над тем, какого уровня сказать правду. Быть откровенным и рассказать о важных событиях своей жизни или о малозначительных фактах. Сакура заслуживала первое. – Если передо мной будет выбор: Саске или родители – я выберу Саске. Был момент, когда я хотел стать отступником деревни. И в будущем я хотел бы... чтобы ты стала моей женой. – Ч-что? – Сакура выронила палочки из рук. – Ж-женой? Как он и думал, реакция будет совсем не радостной. – Мы связаны судьбой, Сакура. Это ожидаемо. – И только потому что мы связаны судьбой? – голос её дрогнул. – Не только, – с твердостью и решимостью. – Я намерен связать свою жизнь с тобой. В будущем, Сакура, не прямо сейчас. Подумай об этом. Быть может он и поспешил, поддавшись моменту, но ни о чем не жалел. Никакого неловкого смеха или шутки, Сакура вела себя подобно испуганному кролику, что встретил тигра в лесу. – Я...я подумаю. – Обещаю, эта тема не всплывет больше, – Итачи понятия не имел, как подведет все к тому, чтобы она согласилась стать его женой через два месяца. Главное, что зерно раздумий посажено, а вместе с ним придавлена его совесть. – Все нормально. Просто была не готова. Эм, думаю, что про отступника – это ложь. – На самом деле передо мной стоял такой выбор, но я не хотел предавать Коноху. Сакура собиралась ответить, но была прервана непредвиденным звонком в дверь. Они оба замерли, уставившись друг на друга. – Ты кого-то ждёшь? – прошептала Сакура и зачем-то пригнулась. – Нет. – Мне спрятаться? – ещё тише, чем до этого. Звонок раздался ещё раз. Итачи не знал, что делать, он никогда не был в подобных ситуациях. Тело оцепенело. Почему гость пожаловал именно сегодня? Это не мог быть Шисуи или Саске. – Я и мои туфли спрячемся в твоей комнате, – Сакура вскочила на ноги. – А ты мою тарелку и бокал положи в шкаф. Скорее, Итачи. Ведомый адреналином, он сделал так как она и просила. Дождался, когда за ней закроется дверь комнаты, и побежал в коридор. Сделав два оборота ключом, он нажал ручку, и только потом вспомнил, что они с Сакурой не успели избавиться от засосов на шее. Ками-сама, что за невезение!