Избавь меня от стресса

      Сай видел то, что ускользало. Оно ощущалось, но не замечалось, не складывалось в ровный ряд мыслей, так и оставалось эфемерным. Протянешь руку – как призрак, растворяется, оставляя после себя только одно это необъяснимое и неуверенное чувство. Однако Саю хватило пару встреч с Учиха Итачи, и вот он уже мог смело заявить: Спроси у него, осознает ли он собственные проблемы с головой, и он скажет, что да. Спроси: принимает ли он эту часть себя, и он даст утвердительный ответ. Смело, но не для всех ушей. По старой дружбе поделился с Сакурой своими выводами. Услуга за услугу, так он это бы назвал. Сакура сказала бы, что Итачи принимал себя, но делал это своеобразным способом. Согласно своим принципам. Наказывал себя, следуя какому-то своему своду правил. В свиток уже были запечатаны её купальник, теплый кардиган, палантин и короткая юбка, а она сидела на краю кровати и возилась с шелковым кимоно, лишь бы оттянуть момент, когда они покинут номер. Из всех возможных цветов кимоно Итачи выбрал тот, что походил на персиковый. А объяснил свой выбор двумя днями ранее, когда Сакура медленно но верно погружалась в сон, прижав к себе его подушку. Она бессвязно, даже как-то лениво, думала над тем, почему вместо того, чтобы лечь спать, он изучал энциклопедию о морских животных, которую она купила себе на рынке. – Всё случилось из-за персиков. – Персиков? – борясь со сном, пробормотала Сакура. Он перелистнул страничку. – Как и думал, не помнишь. – Не может такого быть. У меня великолепная память, – у неё ещё оставались силы на то, чтобы спорить. – Допустим, – было слышно, как Итачи улыбался. Десять. Двадцать. Прошло тридцать секунд, а он так и не продолжил. Сакура подняла голову и возмущенно потребовала: – Так что там с персиками? – Ты не задавалась вопросом, как именно пробудилась связь? Сакура нахмурилась с закрытыми глазами и попыталась вспомнить. Действительно, а как это произошло? – А надо было? – всё к чему пришел её сонный мозг. – Мы слабо помним то, чему не придали значение, но если я дам тебе переменные, сможешь вспомнить. Оно где-то в глубине твоей памяти. Прячется, – он будто вычитывал это из книги, но она знала, что перед его глазами изображение барракуд и их краткое описание. Может быть, читал о планктонах. Или морских коньках. Они были милые. – Все эти дни я не сплю либо из-за секса, либо из-за твоих загадок, – проворчала Сакура. – Мне казалось, тебе нравится и то и другое. – Нравилось до этой самой минуты, – Сакура боролась с желанием запустить в него подушкой. Она начала понимать, почему Шисуи доводил Итачи. Досадить хоть как-то. Итачи принялся перечислять ассоциативный ряд: – Торговые лавочки. Воришка. Бумажный пакет спелых персиков. И дорожная пыль. Сон как рукой сняло. Сакура подняла голову и воодушевленно воскликнула: – Моющее средство для посуды! У тебя в квартире! – Это не совсем то, что ты должна была вспомнить, – он смущенно кашлянул, загибая уголок странички. – Но да, оно с ароматом персика. – Не говори, что… из-за меня? – Сакура поддалась вперёд, игнорируя то, что может упасть с кровати. Его молчание и было ответом. – Поверить не могу! Хотя… это похоже на тебя, – ей вспомнился один трогательный момент, от которого до сих пор внутри что-то обрывалось. – Когда ты показал мне рисунок, я сразу поняла, как сильно ты любишь Саске. Для кого-то моющее средство с персиком – всего лишь моющее средство, но для тебя…, – она перешла на шепот, чувствуя, как тонет в новом осознании. – Ками-сама, это все равно что признаться в любви. За каждым её признанием не следовало «Я тоже», он либо улыбался, либо плавно переводил тему. Позволил себе единственное, не такое кричащее и очевидное, как любовь моя. И то говорил лишь тогда, когда Сакура просила сквозным шепотом. Просила, потому что оно красиво звучало из его уст. – Смею предположить, ты так и не вспомнила, – он захлопнул энциклопедию и обратил все свое внимание на Сакуру. – Пока ты ловила воришку, персики катились по земле, один из которых оказался у моих ног. Возвращая его, я совершенно случайно коснулся твоей ладони. Потом узнал, что ты была в одной команде с братом. Когда Саске определили в команду семь, я жил в Стране Воды, а к тому времени, как вернулся обратно, ваша команда уже была расформирована. Я много думал над тем, почему мы встретились только сейчас. Наши пути могли пересечься гораздо раньше, но тогда мы не подходили друг другу. – Что ты имеешь в виду? – Я в шестнадцать и я в тридцать – это два разных человека. – Да, ты прав, – задумчиво согласилась Сакура, переворачиваясь на спину и смотря в потолок. – Мы не поняли бы друг друга. Знаешь, я никогда не жалела о том, что мы встретились именно сейчас. Не то чтобы я была готова к отношениям, но я, скажем, поставила на этом крест. Это было легко сделать. В моем окружении много одиноких людей. Шизуне. Пятая. Какаши-сенсей. Да тот же Саске. В случае Наруто, клан Хьюга его не принимает. Им с Хинатой многое предстоит пройти. Он сейчас в подвешенном состоянии. Сосредоточен на том, чтобы стать Хокаге и заслужить уважение Хьюга. Может быть, история Наруто повлияла на мое отношение к твоему клану. – Вполне вероятно. Итачи допускал возможность всего и ставил многое под сомнение, прежде чем определиться со своей позицией, подходил к этому вопросу скрупулезно, а Сакура предпочитала окунуться во все с головой, могла рубить с плеча, поддавалась эмоциям и своей прямолинейностью проходилась будто лезвием по шее, но эта разница странным образом укрепляла их отношения. Сакура не пожадничала своей улыбкой, повернув голову в его сторону, и уверенно произнесла: – Я рада, что мы встретились. Вместо ответа Итачи, которому уже давно все позволено, преодолел широким шагом расстояние между кроватью и креслом и притянул к себе. Сакура не знала, что он улыбнулся, потому что прикрыла веки в ожидании поцелуя. Губы подрагивали в нетерпении, но он лишь ласково произнес: – Спокойной ночи. От этого приятного воспоминания вдруг стало так тоскливо. Сакура неохотно вынырнула из омута своей памяти и рукой провела по приятной на ощупь ткани кимоно. Итачи ждал её у порога и наблюдал за тем, как Карасу ковырялся клювом в тарелке с фруктами. Он почему-то не отпускал ворона, будто тоже искал оправдание для того, чтобы остаться здесь подольше, несмотря на то, что минутами ранее настойчиво твердил, что им пора возвращаться. Они впервые были в таком подвесном состоянии и не говорили друг с другом. Сакура не знала, что сказать. С одной стороны она сочувствовала ожидающей Итачи потере, с другой стороны у неё были все основания на то, чтобы сердиться. А третьей проблемой и вовсе была некая запретная техника. Из таких ингредиентов и коктейль из эмоций не составишь. Итачи тихо втянул в себя воздух сквозь зубы перед тем, как пространно сказать: – Даже не думай уступать. На лице Сакуры тускло заиграло замешательство. Губы её приоткрылись в вопросе, но он не дал и шанса его озвучить. – Ты уступишь не мне, а клану, – все эти дни она любовалась тем, как смягчились черты его лица, как в глазах переливались яркие блики, но сейчас Итачи словно всего покрыли лаком самого угнетающего цвета, и этим цветом даже не был черный. Черный нагревался от солнца и дарил тепло, а от этого цвета хотелось опустить руки. – Это то, о чем я предупреждал. Манипуляция со стороны Учиха. Они перекрывают кислород и ждут, когда ты сдашься. Реальное понимание того, о чем он говорил на кухне её квартиры, пришло к ней только сейчас. – И развод сможет решить проблему? – её голос хрустел, как снег под подошвами ботинок. Все ещё не по себе было говорить о браке. Каждый раз когда они касались этой темы, Сакуру разрывало сомнениями. Да, она хотела быть с Итачи в долгосрочной перспективе. Да, жить под одной крышей – это то, на что она могла бы согласиться. Но то, в какой форме оно было сейчас, походило на ситуацию, когда выпускник Академии вдруг оказывается перед преступником ранга S. Мгновенная смерть. – Чем скорее это произойдет, тем лучше. Может, с поддержкой Хокаге удастся уладить всё быстрее. Сакура привстала, и кимоно сползло с её колен. Итачи был там, в проблеме, уже решал её. Для неё же прошло каких-то пятнадцать минут. Она не поспевала за ходом его мыслей, а даже если и ей это удалось, то она шла бы по одной выбранной тропинке, когда как их было сотни. Помотав головой, она сосредоточилась на главном. Только вот все равно звучало несвязно. – Я…Мы… Представим, что… что все пошло по твоему плану. Я... Нет, ты сделал мне предложение, и я его приняла. Мы соулмейты. И… – она взмахнула руками, будто бы они были способны объяснить лучше неё. – Разве это не выгодно для тебя? – Тогда бы брак был на наших условиях. Гражданский брак. Другой я и не рассматривал, – вроде он был с ней, но будто бы одной ногой в Конохе. Если раньше разум затуманивала вспышка злости или какой другой яркой эмоции, то сейчас ничего кроме растерянности, потому что непонятно даже, на что толком сердиться. Возможно, она слишком расслабилась за эти дни. Не могла вспомнить, как это – испытывать негативные эмоции. – А есть какой-то другой? – Сакура редко стыдилась того, что чего-то не знала, вместо этого она шла в библиотеку или покупала себе справочники и энциклопедии, чтобы заполнить пробел, но были вещи, которые никогда не узнаешь из книг. – Итачи, было бы здорово, объясни ты мне всё. Я спустила тебе с рук то, что ты использовал гендзюцу. И этот… – она потерла переносицу. – твой гениальный план. Закрыла глаза на то, что ты с самого начала знал о Сае и Неджи. И на внезапный визит твоей бывшей невесты. Я заслуживаю объяснений, ты так не думаешь? Все же оно прорвалось. Её недовольство. Но и Итачи забыл о своем контроле. Занятый обдумыванием их главной проблемы, он не успел проанализировать то, что скажет в ответ. – Как и я закрыл глаза на твое свидание в баре Инузука, – как только оно сорвалось с губ, на его челюсти заходили желваки. – Я… Это… – Недопонимание? – подсказал Итачи. Не было похоже, что он нуждался в подробностях, узнав которые он обязательно воссоздал бы в своей голове, а так оно было всего лишь фактом, строчкой в её досье. – Оно самое, – Сакура зажевала нижнюю губу. – Я так и понял, – сначала сложно было сказать, сердился ли он, но после стало ясно: углы прекратили сглаживать. – В следующий раз скажи, что я твой любовник. Думаю, теперь нет смысла скрывать это. То, как он это произнес, будто толкнуло её сердце со скалы Хокаге. Её сердце не разбилось бы, и все же… – Следующего раза не будет. Да и этого не должно было быть. Прости, что так вышло. – За что именно ты просишь прощения? – Мне надо было… быть жестче. – То, что некоторые мужчины не понимают слова «нет», не твоя проблема, – обсуди они это раньше, оно бы может и звучало мягче, но сейчас Итачи был взвинчен и озабочен проблемами масштабнее. – Однако может стать моей. – Всякий раз, когда Наруто вмешивался, было неловко. – Хорошо, если тебе некомфортно. Только имей в виду: если кто не поймет с первого раза, я в стороне больше оставаться не буду. Даже не проси меня остановиться. Сакуру ужалило мыслью, что в этом было что-то возбуждающее. Она сглотнула все имеющиеся возражения и согласно кивнула, после чего напряжение в гостиничном номере принялось прощаться с той же поспешностью, что и солнце на закате. После долгой паузы, от которой будто сводило зубы, он хотел было развернуться, чтобы открыть наконец-таки дверь, но вспомнил о её просьбе. И уже ровным тоном объяснил, смотря на притихшего Карасу: – Как только твое имя оказывается в семейном реестре, ты автоматически становишься членом клана Учиха. Это не просто документ. Есть специальный ритуал занесения имени, он требует огромного количества чакры и закрепляется кровью главы клана. Оно было придумано моей прапрапрабабушкой, ещё до Мадары. Она имела большое влияние на своего мужа. В то время ни жен ни дочерей не вписывали в реестр, и у них не было никаких прав. Тогда не спрашивали, хочешь ты замуж или нет, поэтому не требовалось участие невесты в ритуале. Достаточно было главы клана. По традиции оно проводится до брачной ночи. – Прогрессивно, – скованно протянула Сакура. – Почему не после? – Из уважения к невесте. Сначала она официально становится частью семьи. – Оу… Так значит, какая-то из тех ночей была нашей брачной? – она издала нервный смешок. – Это ведь не было… частью очередного твоего плана? Я уверена, ты хорошо знаешь своего отца и мог предположить, как он мог бы поступить. Из нас двоих именно ты всегда на шаг впереди. – Я не отрицал возможность такого развития, – благодаря тому, что он был честен, Сакура приняла это гораздо легче. – Микото-сан предупреждала, что отец может пойти на крайние меры, но я надеялся, что он одумается. Странно, что он обращался к матери по имени. Было это проявлением уважения или выстраивание границ? – Ясно, – ей не нашлось, что сказать на это, какой смысл спорить о том, что уже произошло. – И как проходит процесс развода? – Согласно правилу подать на развод могу только я, но… – Как патриархально, – между делом вставила Сакура. –... должен хотя бы пройти месяц с того дня, как тебя включили в реестр. Потом… – Итачи только с третьей попытки смог продолжить. – пройдут похороны отца. Это займёт ещё один месяц. И ещё некоторое время, чтобы получить одобрение совета. За всю историю разводился только Мадара. Дважды. – Как похоже на него, – Сакура понимала, как это могло звучать, но грех было не пошутить. – До третьего развода он, видимо, не дожил, так и умер от рук Первого. Губы Итачи дрогнули в улыбке, но он сдержался. Усилием воли. Смысла скрывать свой смех не было, если только он не думал, что придется идти в храм – помолиться за Мадару. – Знаешь, – начала неловко Сакура. – вся эта история не вызывает желание быть частью клана. Не говоря уже о моих обязательствах, – она невольно скривилась, её передергивало от мысли, что она и есть жена главы клана Учиха. – Я смотрю, ты многое продумал. Гражданский брак. И все такое. – Это и делает меня гением, – отнюдь не бахвальство. – Однако не означает, что мои догадки и предположения всегда верны. – Потому что мы люди, Итачи. Их взгляды встретились. В его читалось несогласие. Сакура опустила глаза и потянулась за кимоно. Когда он заговорил снова, пальцы её растеряли всю силу. – Когда Изуми пришла в тот день, – теперь же Сакура внимательно изучала его лицо. Коснись она его подбородка, ей показалось бы, что она проводит пальцами по монолиту. – я не смог отложить паническую атаку на более подходящий момент, как это обычно делал. Не смог из-за того, что было ею сказано. Надеюсь, твоя жестокость не возьмёт вверх, когда власть будет в твоих руках. Конечно, Итачи помнил наизусть. Наверняка, безостановочно прокручивал в голове слова бывшей невесты. Топил в них себя. Легко поверил, потому что и сам так считал. Учиха Изуми знала то, чего не могла знать Сакура. А именно: как сделать ему больно. – Я отказываюсь от клана не только из-за нашей с тобой ситуации. Странным образом Сакура будто всегда знала, что не была единственной причиной. Теперь, когда он это подтвердил, стало как-то даже легче. Нет надобности винить себя в бессознательном Ты сделала его таким. – Что если, – брови его еле заметно дрогнули, а потом к нему снова вернулась отстраненность, не от неё, а от чего-то своего, чего она пока понять не могла. – в какой-то момент передо мной снова будет стоять выбор: уничтожать клан или нет? Учиха не понравятся перемены, а я буду действовать исключительно в интересах Конохи. Что если я стану тем, кем так боюсь стать? Как и было суждено с самого начала. Это произойдет не сразу, а спустя какое-то время. Я потеряю себя, а следом… Его взгляд продолжил: «и тебя тоже». Пальцы Сакуры судорожно искали ткань кимоно, которое помогало держаться в этой реальности, в настоящем, а не в будущем, которое нарисовал себе Итачи. Оно было хуже чем любая его иллюзия. Итачи продолжил говорить, и почему-то Сакуру удивляло это куда больше. – В детстве я мечтал о мире без войн. Обещал себе, что буду поступать по совести. Не причинять другим боль. Решать проблемы мирным путем. Но был слишком мал и слаб, чтобы изменить мир. А потом ради спасения клана продал свои принципы и совесть. Благодаря Шисуи мне удалось вернуть их обратно, только вот я стал уже заложником клана. Наказывал себя за все то, что делал, будучи рабом Данзо. Оглядываясь назад, я понимаю, что жил мечтами и идеями других людей. Поэтому единственно правильное решение, к которому я пришел, и стал отказ от клана. Сакура все чаще замечала, как разрушительно действовала на Итачи его привычка копаться в себе. Как любого ирьенина её насторожило то, что он откладывал свои панические атаки и считал это нормой. Она аккуратно отбросила кимоно и зашагала к нему, чтобы вернуть его обратно. Удивительно было то, каким расфокусированным был его взгляд. Когда теплая ладонь Сакуры коснулась его щеки, Итачи наконец взглянул на неё. – Саске не позволит этому всему случиться, – она была уверена, любовь Итачи к младшему брату была способна на многое. Пусть Сакура не понимала такой любви, она принимала, и это уже не пугало её, как раньше. В глазах Итачи разлилось тепло, и все же до полного штиля ещё было далеко. – И не забывай о Шисуи, – знай она больше Учиха, назвала бы ещё кого-то кроме этих двоих. – Ну, как? У меня получается приободрить тебя? Или сладкое подошло бы больше? Итачи прикрыл веки. Если бы Сакура не держала его левую сторону лица в своей ладони, не поняла бы, что он кивнул, так это было незаметно. Пальцы правой руки его подрагивали. Она боялась, что его накроет неконтролируемой эмоциональной волной, с которой он, конечно, мог бы справиться, но последствия были бы серьезными. – Моти или данго? Намеренно отвлекла от навязчивых мыслей. Вряд ли кто-то сумел бы в полной мере понять Итачи, но Сакура попыталась хотя бы принять, пообещав, что никогда не станет напоминать о его прошлом, за которое он наказывал себя лучше, чем любой надзиратель. – Данго. – Почему не моти? – Не знаю, – наконец пальцы его перестали дрожать. Говорить или не говорить следующее? Сакура как и всегда сделала выбор в пользу честности. – Хочешь ты быть главой или не хочешь – решать тебе. Любое принятое тобой решение, не важно правильное оно или нет, я уважаю его. Но при этом… Смотря на него снизу вверх, Сакура казалось вынужденно призналась: – Я не могу отказаться от тебя, как и согласиться быть полноправной частью Учиха. – Как и я игнорирую приближающуюся смерть отца, отказываясь. Итачи будто констатировал факт, и от этого было еще грустнее, ведь он пытался справиться с осознанием того, что родного отца вот-вот не станет. Долгие годы работая в госпитале, Сакура научилась распознавать и утешать семью неизлечимо больных пациентов, но применять те же способы на Итачи было бы не совсем правильно, потому она лишь переплела их пальцы и кивнула в знак понимания. – Заключишь со мной сделку? – предлагая, он не нервничал, как в Стране Воды. Сакура невольно тихо рассмеялась, уткнувшись лбом в его плечо. До неё только сейчас дошло, что их прошлая сделка подошла к концу как раз к тому моменту, когда они оказались на море. Итачи выполнил все требования, в том числе и пункт с отказом физической близостью. Дотянул до последнего, как бы странно это не прозвучало. – И кому ты хочешь бросить вызов на этот раз? – Клану Учиха, – его подавленное настроение отступало. – Дай мне месяца… четыре. За это время мы успеем развестись. Я упраздню правила с женитьбой, разберусь с передачей власти Саске. Мне же достанется роль советника на пару с Шисуи. Думаю, пора Саске познать вкус ответственности. Долг старшего брата наставлять, ведь так? – Почему ты так уверен, что Саске не поступит так же, как и ты? – Саске, – голос его стал теплее. – любит клан. Это я всегда был где-то за пределами Конохи, а он находился подле отца. И совет, и отец, да и сам Саске не понимают, что он – идеальная кандидатура. Вероятно, не случись разрыв связи между ними, Итачи сумел бы убедить совет, но тогда в его приоритете стояла Сакура, а не проблемы с кланом. – И что же от меня требуется? – Все эти четыре месяца ты будешь считаться женой главы клана Учиха, – он не сказал, что его женой, потому как существовала разница между этими двумя ролями. – Твое участие будет минимальное, но с родителями придется встретиться. – Моей маме ты уж точно понравишься, насчёт твоих родных – не уверена, – короткий нервный смешок был как никогда кстати. – Микото Учиха дарит цветы своего сада только тем, кто ей нравится, а те камелии были её идеей. – То есть сам ты дарить мне цветы не собирался? – Это противоречило бы условиям нашей прошлой сделки. Никаких цветов и подарков. В этот раз я… – Нет, ни в коем случае не ходи в цветочный магазин Яманака. Обещай мне, что ноги твоей там не будет, – Сакуру бросило в пот, стоило представить грандиозную встречу Ино с Итачи. Он, конечно, будет любезен, но не совсем поймет Яманака, а та в свою очередь не поймет динамики отношений Сакуры с ним. – Значит, с моей стороны приятное времяпровождение, ужины и совместные тренировки. Я не вмешиваюсь в твои финансовые вопросы, пока ты сама не попросишь. И не иду на контакт с твоим отцом. Что-то ещё? Итачи всегда предоставлял ей выбор, но в то же время условия были такими, что отказаться значило бы упустить хорошую возможность. Очередная иллюзия выбора. – Как так получается, что я каждый раз соглашаюсь? – Тебе нравится заключать пари, мне нравится – сделки. – Разве это не одно и тоже? – В пари есть проигравший, сделка же выгодна для обеих сторон. – Проигрывать мы не любим оба, но ты куда больше. Итачи неохотно кивнул, не особо желая признавать и это. – Я так понимаю, ты согласна? Он не просил уступить, а предлагал компромисс на выгодных условиях – это было именно той причиной, почему Сакура ответила: – Вы все правильно понимаете, Итачи-сан. Больше не казалось, что её выбросило на сушу необитаемого острова, лишив чакры. Однако спрашивать об его отце не стала, потому что он не был готов, и она понимала, почему так нелегко говорить о своих родителях.

***

      Когда до Конохи оставался час пути, Сакура предложила сделать небольшой привал. Путешествовать на скорости Итачи было не так-то просто, несмотря на то, что он значительно замедлился. Из деликатности он никак не прокомментировал её медлительность. Это и отличало его от младшего брата. Саске обязательно насупился бы, Наруто уже махал бы ей рукой и вместе с широкой улыбкой тянул: «Сакура-чан, давай сюда», а Какаши-сенсей… Сакура нервно сглотнула. – Ты что-то говорил про поддержку Хокаге? Ей не хотелось даже представлять реакцию сенсея. Впрочем, как и остальных. Страшно подумать, что подумает мама. А как воспримет новость шишо? И Шизуне? Это был какой-то сюрреализм. Между просто встречаться с Учиха и быть женой главы клана была пропасть размером в мегалодон. К тому же, было бы странно потом вдруг с ним развестись, чтобы просто встречаться. И спустя годы заключить гражданский брак, на случай если они вдруг решат завести детей. Такое в двух словах не объяснишь. И не каждый готов был понять то, что для Сакуры брак – это законное основание распоряжаться здоровьем любимого человека в случае его травмы, и совместная опека над детьми. Другими словами, институт брака для неё был не более чем юридическим аспектом. Назревал следующий вопрос, а говорила ли она это все Итачи? У него имелся несколько свой традиционный взгляд. Сакура боялась, что расхождение в восприятии брака его может расстроить. – Сначала нужно предупредить Хокаге. – А мне обязательно присутствовать при вашем разговоре? – Сакура с удовольствием бы стала свидетельницей их беседы, не будь она главным участвующим лицом. Например, если бы это всё случилось с Саске. Итачи как-то странно на неё посмотрел, а потом взял за руку, успокаивающе поглаживая большим пальцем. – Нет, мне лучше присутствовать, – она мотнула головой. Вероятность того, что Хатаке неправильно оценит ситуацию, была крайне мала, и все же не нулевая. – Но как мы все объясним? Итачи предпочел дальше идти молча. Значит, будут действовать по ситуации.

***

– Кто зайдет первым? – шепнула Сакура, стоя перед закрытой дверью кабинета Хокаге. Она переминалась с ноги на ноги и мечтала превратиться в пыль между половицами. – Есть ли причина, по которой нам стоит переживать? – так вот почему Итачи так странно на неё посмотрел. Для него Хатаке был Шестым Хокаге и семпаем, которого он глубоко уважал, но который никак не влиял на его личную жизнь. – Тише. Он может услышать, – она ткнула его локтем в бок, а потом ей стало ещё хуже при мысли, что дальше её ждал разговор с родителями Итачи. И как он справлялся со всем этим? Было ли это вообще для него проблемой? – А может, сенсей где-то в коридоре. Он мастер скрывать свое присутствие. Сакура запаниковала ещё больше, не почувствовав знакомой чакры. Теплые ладони легли на её плечи. Итачи убедительно – впрочем, таким было все, что он говорил, – сказал: – Всё будет хорошо. Она была права. Черный, цвет его глаз, – цвет теплоты. Когда его ладони спустились к предплечьям, согревая, к горлу подступило знакомое волнение, которое появлялось каждый раз, когда он покрывал её тело поцелуями. Не так жадно, но по-прежнему горячо. Не о том ты думаешь, Харуно. Приведи уже свои мысли в порядок. Она надеялась, что сенсей не догадается, насколько близка она была с Итачи, потому что все чаще ловила себя на мысли, что их движения были отражением друг друга. Взять его за руку, коснуться плеча или задеть его бедро своим – стало так же естественно, как дышать. Что-то подсказывало: она все испортит. Обязательно. Потому что это был не кто-то, а Какаши-сенсей. Ей почудилось, что дверь скрипнула. Запоздало пришло осознание, что Итачи уже постучал и получил разрешение войти. Сенсей не улыбался ей глазами, он всматривался в лицо Итачи, в правой руке держа карандаш, которым подчеркивал особо важные строчки в отчете. Было непривычно видеть его без протектора. – Ты вернулся раньше, чем я думал. Или твой ворон прилетел позже? – его будничный тон не значил, что он в хорошем настроении. Какаши вытянул шею и притворился, что только увидел её. – Ма, Сакура, и ты здесь. Тебе уже лучше? Шизуне сказала, ты взяла долгосрочный больничный. Снять стресс на море. – Д-да, все отлично, – она покосилась на Итачи, который держался на приличном расстоянии. – Всё разрешилось быстрее, чем я предполагал, Хокаге-сама. Сакура попыталась скрыть свое удивление. Из головы совсем вылетело спросить, как Итачи решил вопрос с его отсутствием. – Да, я слышал о твоем назначении, – перешел сразу к делу Какаши. – Сакура, у тебя ко мне какое-то срочное дело? Я бы хотел лично обсудить с капитаном один вопрос. То, как мягко и располагающе к ней обращался сенсей, возвращало в прошлое. Ей снова была двенадцать, и она крепко держала в руках кунай, борясь со своей дрожью. Снова тринадцать, когда сенсей лишь вздохнул, узнав, что они провалили экзамен. Снова… – Хокаге-сама… – Я кое с кем встречаюсь! — выпалила она, зажмурившись, поздно осознав, что не уточнила с кем именно, и что стоило дать Итачи договорить. – Или уже нет. – Так да или нет? – усмехнулся Хатаке. – Хокаге-сама, – заново начал Итачи, чтобы исправить положение. – Технически нет, – во второй раз перебила она, смотря прямо перед собой, и прожевала: – Я с ним встречаюсь, а он на мне женат. – Интересно, как так получилось? – удивленно поднял брови Какаши. – Хокаге-сама, – уже настойчивее произнес Итачи. – Дело в том, что… – Ну, как в ваших любимых книж… – Сакура, прошу, дай мне договорить. – Первая или вторая часть? – даже сенсей не дал Итачи влезть в разговор. Вторая часть была с завышенным рейтингом и с обилием постельных сцен, поэтому Сакура показала один палец, намекая на первую. – А-а-а. Фиктивный брак. Я так понял, с Итачи. – Ага. – Это многое объясняет, – кивнул Какаши, откидывая на спинку кресла, после сложив руки на груди. – Чтобы Итачи смог встать во главе клана, вы поженились, но брак фиктивный, поэтому вам нужно как-то быстро замять это дело, и я должен как там вам помочь. – Сенсей, я знала, что вы все правильно поймете. – Спасибо, Сакура, – Хокаге улыбнулся ей глазами, но его веселье длилось не долго, голос приобрел не терпящую возражений строгость: – А теперь, Итачи, нормально объясни мне, что происходит. – Да, Хокаге-сама, – Итачи прочистил горло. – Мы с Харуно-сан действительно состоим в отношениях, но пока не готовы к такому серьезному шагу как брак. Поэтому просим оказать нам поддержку в расторжении внутрикланового брака, который был составлен без предварительного соглашения с нами, – Итачи в своей голове будто заранее подготовил отчет. – Фугаку-сан находится в критическом состоянии, и власть была временно передана мне перед тем, как Учиха Саске станет официально следующим главой клана. Его назначение произойдет с моей поддержки. До этого будет некоторые перестановки в совете клана и несколько личных встреч с главами Яманака и Хьюга. Итачи не было надобности вести диалог с отцом или братом, тем же Шисуи, он подал информацию в самой выгодной для себя форме. Сакура была впечатлена. Ей не часто приходилось видеть его в деле. – Интересно получается, – протянул Хатаке. – Ты пришел сюда, зная, что я соглашусь, потому что Сакура моя ученица? – Вы правы, Хокаге-сама. – Не отрицаешь, – сенсей принялся задумчиво стучать по столу, пока не приказал: – Я бы хотел поговорить с Сакурой наедине. – Да, Хокаге-сама, – не став возражать, Итачи покорно поклонился. Уходя он ободряюще улыбнулся ей, когда как Сакура едва не коснулась его запястья в просьбе остаться. Последнее, чего так хотелось, так это оставаться тет-а-тет с сенсеем. Очень хотелось, чтобы на неё сейчас что-нибудь упало. Например, астероид. В кабинете образовалась тяжелая и долгая тишина. Утешало лишь то, что Итачи стоял по ту сторону двери. Сенсей поставил локти на стол и сцепил руки в замок. – Если позволить клану Учиха распоряжаться жизнью куноичи Листа без её на то согласия, то это будет значить, что их влияние выше власти Хокаге. Ты имеешь право подать в суд на клан, имея за собой поддержку Пятой и Шестого Хокаге. Сакура была осторожна, не реагируя на предложение Хокаге. Он вполне мог проверять её. – Откуда вам известно, что я не хочу быть частью клана? – Потому что хорошо знаю тебя. И уловки Итачи. – Нет, его вы не знаете, – раньше ей не приходилось в таком тоне разговаривать с сенсеем. Наверняка, будь здесь Итачи, она не перешла бы черту, но теперь когда она была свидетельницей его панических атак и знала через что ему пришлось пройти – назад пути не было. – Не обманывайся, пожалуйста, приятной наружностью и манерами. – Разве не вы всегда отмечали мой ум? – Влюбленность умело лишает способности разумно мыслить. Особенно, когда она случается впервые по-настоящему в зрелом возрасте. – Поверьте, сенсей, я сама хотела бы быть влюбленной по уши девочкой. Тогда нам не пришлось бы проходить столько трудностей. Рассказывать о которых не считаю нужным. – Сколько вы знакомы? – Вы знаете его только как шиноби, я знаю его как мужчину. И мне этого достаточно. Послышался усталый вздох. – Я пытаюсь понять, обвели ли тебя вокруг пальца или нет. Почему именно ты и сейчас, Сакура? – он намекал на подозрительное стечение обстоятельств. – Мы были родственными душами. – Были? – Это, – она замялась. – долгая история. И касается только нас обоих. – Будь это кто-то другой, я ничего бы тебе не сказал. – Вы говорите так, будто он нукенин, а не шиноби Конохи, – она предполагала, что Итачи мог бы слышать их разговор, отчего её так сильно расстраивали слова сенсея. – Он вполне мог бы им стать. – Поэтому ему поручали разгребать всю грязную работу? – едва удавалось контролировать голос. – Ответственность несут те, кто отдают приказы, вам ли это не знать, Хокаге-сама? – Ма, – по старой привычке протянул Какаши, в неверии качая головой. – ты стала очень на него похожа. У меня были сомнения, назначать ли тебя следующей главой госпиталя, но теперь вижу, ты способна с этим справиться. Итачи нравилось плавно переходить с одной темы на другую, а сенсей умело заставал врасплох. – Как я понял, между вами уже не первая часть, а начало второй книги? – было бы кощунством упустить прекрасную возможность подшутить над ученицей. – Рад за тебя. – Вы только его не дразните, – Сакура смущенно посмотрела в сторону. – Передай, что я помогу, – попросил сенсей, тихо рассмеявшись. – Можешь идти. – Спасибо, – рассеянно ответила она следом и поспешила ретироваться. – Вам спасибо, – бросил ей в спину Хатаке. – Развлекли. Не успела за ней плотно закрыться дверь, как запястье перехватили и притянули к себе, горячей ладонью успокаивающе проводя по спине. Сакура взволнованно подняла глаза и удивленно приоткрыла губы, когда вместо встревоженного или вопросительного взгляда – восхищенный и благодарный. – Почему ты… – Останься я, он посчитал бы, что мне есть чем тебя шантажировать. Ты отлично справилась. – Так счастлив, что наши отношения никакая уже не тайна? – Сакура не сразу заметила, как подстроилась под его шаг, не задумалась и над тем, куда идёт, а они, как оказалось, направлялись к лестнице, ведущей к нижним этажам. – Скорее тому, что меня есть кому защищать, – будь Итачи человек другого склада, показалось бы, что он был готов прикрыть ладонью лицо от смущения, но он всего лишь улыбнулся. По телу прошлась легкая дрожь от воспоминаний, как он смотрел на неё сквозь пальцы в нестерпимом ожидании, когда её губы… Сакура нервно провела по лбу и приказала себе думать о структуре дезоксирибонуклеиновой кислоты, а не… – Что… что там дальше по плану? Мы в Конохе и… – Точно не встреча с моими родителям, – внимательно изучив выражение её лица, заключил он. – Ты можешь вернуться к себе или… – Или? – оживленно подхватила Сакура. – Остаться, – он расправил плечи, взглядом пройдясь по изгибам её тела, после спешно отводя глаза во второй раз. – у меня. Подождать моего возвращения. Мне надо договориться о встрече. Существуют правила знакомства с родителями и было бы здорово соблюсти хотя бы их. – Оу… да, конечно. Традиции и правила, – ей стало грустно прощаться с ним, даже если на такой короткий срок. Было так просто привыкнуть к его присутствию за прошлые семь дней. – Я подумаю над твоим предложением. Неважно, что было сказано, они оба знали, что она придёт.

***

При всей тяге к скрытности и стремлении вести закрытый образ жизни панорамные окна можно было отнести к удивительным фактам об Итачи. Сакура наблюдала за тем, как закат разгорался все ярче и ярче. Однако он не отличался такой же красотой, как тот, что был на море. Как-нибудь, с улыбкой подумала она, им следует разложить татами напротив окон и удобно усесться с мороженным или данго. Они могли бы обсудить её любимую энциклопедию и один из сборников стихов, который лежал на подоконнике его комнаты. Либо просто сидеть в уютной тишине на комфортном расстоянии друг от друга. Иронично, что они оба искали спокойствие, а происходящие вокруг события – полная противоположность того, к чему они стремились. Отчаянно захотелось вернуться на море. Оказаться в том раю, где нет придуманных другими людьми проблем. За долгое отсутствие полы и полки должны были покрыться тонким слоем пыли, как случилось с её квартирой, но Сакура ступала по чистому полу и могла распознать запах чистящего средства. Видимо, клон Итачи предусмотрительно занялся уборкой. А на столешнице даже нашлись три аккуратных рисовых колобка, на случай если она проголодается в ожидании. Тут и персиковый сок. Персиковый. И что он хотел этим сказать? Какой смысл вкладывал? Не говоря об этом вслух, а всего лишь положив на край кровати черную безразмерную футболку, он как бы предлагал ей остаться здесь и на ночь, а ещё ему хотелось бы, чтобы она чувствовала себя комфортно в его одежде. Было бы неплохо найти и шорты. Или это был намек? Остаться в одной мужской футболке? Губы сами изогнулись в улыбке от таких предположений. Но проводя по вышитому в углу покрывала символу Учиха, Сакура почувствовала тяжесть в груди. Надеюсь, твоя жестокость не возьмёт вверх, когда власть будет в твоих руках. Будь Изуми Учиха все равно, она никогда бы не решилась сказать подобное, а значит – ей хотелось отплатить той же монетой. Сакуру охватило затаенное ещё в гостиничном номере желание предстать перед девушкой, пересечься с ней взглядом и… Нет, Сакура мотнула головой, неправильно будет поступаться своим же принципом. Куда важнее дать Итачи почувствовать себя лучше. Но как? Слова, которые так легко всплывали в голове каждый раз, когда надо было утешить пациентов, почему-то никак не находились. И все же… все же… Сакура сжала покрывало в кулак. Итачи не заслуживал того, чтобы сенсей называл его без пяти минут отступником. Или Сай с Ино относились к нему с настороженностью, будто он какое-то чудовище, хотя первый не отличался состраданием, а Яманака – проникала под корку головного мозга, вытаскивая самые постыдные и ужаснейшие воспоминания. Не такой уж и черно-белый твой мир, Харуно. Или это Итачи перекрасил его в серый? Сакура поплелась в ванную – ополоснуть лицо. Избавиться от тяжелых мыслей. Капли воды стекали с подбородка вниз по шее, падали на кафель, впитывались в надетую футболку. В стаканчике для щеток она обнаружила ту фиолетовую, рядом с которой стояла его чёрная. Детали, которым он придавал значение, и которые не пересекались с ей сознанием, ожили, являясь перед ней сначала своими очертаниями, после обрели форму и новый смысл. Затем её снова охватила тревога. От мыслей о грядущей встрече с родителями Итачи отвлёк шум за дверью. Неужели уже вернулся? Она спешно привела себя в порядок и сложила аккуратно свои вещи. – Как прошел разговор? – фальшиво будничным тоном задала волнующий вопрос, выходя из ванной комнаты. Посмотрев на застывшую фигуру в гостиной, она растерянно заморгала, пока так похожие на Итачи глаза критично рассматривали её наряд. – С-саске? – Оденься, – строго прозвучало в ответ. Сакура посмотрела на свою одежду. Края футболки заканчивались там же, где её короткая юбка, которую Саске видел тысячу раз. Похоже, смущало то, что она была в одежде его старшего брата. Рассудив, что это не её проблема, она только натянула юбку, оставив футболку. – Давно не виделись, Саске-кун, – она нашла его на кухне, стоящим у столешницы. Той самой, участвующей в иллюзии, где язык Итачи творил небывалые чудеса, а потом… лучше не думать, что было дальше. – Может, мы поговорим в гостиной? – Почему? – Там будет удобнее. – Что-то сомневаюсь в твоей причине, – он усмехнулся. Как всегда раздражающе. – Не ожидал увидеть тебя здесь. – Так получилось. Почему она оправдывалась? У нее были все основания здесь находиться. – Или ты забыл, что я встречаюсь с твоим братом? – О таком сложно забыть. Саске сердился на неё. Вполне понятно почему. Она не хотела с гордостью носить фамилию его клана. По его мнению, была причиной всех проблем Итачи. А когда-то именно Саске помог ей разобраться с природной стихией. Знал бы он с самого начала, как все сложится, ни за что не согласился бы. – Значит, будем ждать его вместе? – Ты лучше вот на что ответь, – за все годы в одной команде Сакура научилась распознавать малейшие признаки его недовольства, но сейчас оно было слишком явным. – Так сложно согласиться, не создавая проблем другим? – Прошло то время, когда ты мог упрекать меня, – она ошибочно полагала, что старые раны исчезли без следа. – Хм. А ведь это помогло тебе стать сильнее, – было куда привычнее иметь дело с безразличным к её делам Саске. – Зря я предложил брату соблазнить тебя. Думал, ты согласишься, не задевая гордость клана Учиха своим требованием развестись. Вот как воспринял клан их идею с разводом. Сакура была слишком поражена услышанным, чтобы что-то сказать. – Твое упрямство, Харуно, довело моего отца, – казалось, он сжимал её подбородок между фалангами пальцев, чтобы вынудить смотреть ему прямо в глаза. К счастью, оно лишь казалось. Саске не стал бы к ней подходить, уж тем более прикасаться. – Он истратил всю свою чакру и часть жизненной энергии на то, чтобы усилить связь между вами. И что в итоге? Ты вернулась с требованием о разводе и вынудила брата отказаться от клана. Саске было свойственно поддаваться своему гневу, он говорил неприятные вещи и был уверен, что Сакура манипулировала Итачи. Будто это было возможно. – Ты уверен, что знаешь своего брата? – безобидному с виду вопросу удалось задеть его. – Сакура, – предупреждающе позвал по имени, намекая на то, что его лучше не подстрекать. Какими все же сложными были братья Учиха. – Как ты тогда сказал? Точно! Не с тем человеком ты беседу ведешь. Он никак не среагировал. Только моргнул. – Я стану главой клана при условии, что никакого развода не будет, – в отличие от брата он был категоричным в своих сделках. Дело было не в том, что Саске так уважал традиции, он не прощал, когда задевали его гордость. – Выбирай. «Даже не думай уступать» – раздался в голове голос Итачи. – Что? Думала, он единственный, кто будет идти на жертвы ради тебя? Сакура знала, Саске был абсолютно серьезен, угрожая ей, знала, что он не попытается и понять её. Это впервые, когда так хотелось, чтобы Итачи сейчас помог справиться с ситуацией. Потому что в одиночку противостоять его любимому младшему брату было сложным испытанием. «Они перекрывают кислород и ждут, когда ты сдашься». – Я… – в горле её застряли все возражения. – притворюсь, что этого разговора никогда не было. – Сакура, я предупреждал тебя, – вдруг стало так холодно, что вот-вот по телу пойдет дрожь. – Просил не создавать проблем моей семье. Неужели ей придется воспользоваться предложенной сенсеем картой с судом? Как поступил бы Итачи? Думай, Харуно, думай. Во-первых, не поддался бы на провокации. Во-вторых, ни за что не согласился бы на невыгодные условия. В-третьих, подвел бы к новой сделке. A что ей есть предложить Саске? Ничего. В таком случае остается лишь одно: – Мы будем ждать возвращения Итачи. Без него я разговаривать с тобой не собираюсь. Зрачки Саске удивленно расширились. Он усмехнулся. – Мой брат теперь и твой адвокат? – Он умело совмещает несколько ролей, – Сакура мило улыбнулась. – У тебя как всегда нет денег купить одежду? – это была любимая забава Саске, которую Сакура на пару с Наруто давно не принимали близко к сердцу. Сейчас он намекал на футболку брата. – Боюсь, от моего ответа твои уши покраснеют. – Скорее, у брата. – Да-да, конечно. Саске явно представил что-то не то, так его перекосило. Он повернул голову влево и оттолкнулся от столешницы, на которую опирался все это время. – Твой адвокат на подходе. В груди разлилось тепло. Она надеялась, что лицо не посветлело от радости, и глаза не выдавали её приятное волнение. Будет сложно терпеть ехидство сокомандника. Поскольку раньше не приходилось видеть взаимодействие Итачи с Саске, было любопытно увидеть своими глазами. В нетерпении она спрятала за спину руки и выглянула из кухни. Это и стало причиной тихого смешка Саске. Сакура недовольно шикнула на него, как в старые добрые времена, когда они пытались подсмотреть, что скрывается под маской Хатаке. Наконец входная дверь отворилась. И в совмещенную с коридором гостиную шагнул Итачи. Он поставил свою обувь там, где ей всегда было место, и переставил зонтик, который Сакура заходя случайно задела. – Окна не для тебя открыты, Саске, – первым делом отчитал Итачи, поправляя сместившийся коврик. – Надеюсь, он тебя не побеспокоил, Сакура. Спросил так, будто Саске был надоедливым питомцем или что хуже: пятилетним ребенком. – Успел-таки, – сделал вывод, подняв глаза на Сакуру. Сам он выглядел измотанным и расстроенным. – Саске, ты ужинал? – Нет, – отозвался тот. – Ясно. Сакура перевела взгляд с одного брата на другого. Младший полез в холодильник, ему будто телепатически приказали приняться за подготовку ужина. Старший подошел к ней и успокаивающе коснулся тонкого запястья. После начал собирать низкий столик, за которым они как-то завтракали. – Что ты хочешь на ужин? – он обращался к ней, в то время как сама Сакура пребывала в тихом изумлении. – Сашими с рисом? Или что-нибудь посложнее? – Такояки и онигири, – резво встрял Саске. – До тебя очередь ещё не дошла. Сакура могла поклясться, Саске закатил глаза. С появлением Итачи атмосфера кардинально изменилась, он делал все вокруг спокойным и комфортным. – Меня все устроит. Я могу чем-то помочь? – Харуно, тебя нельзя к плите пускать. – Получить хочешь? – не сдержавшись, огрызнулась Сакура. Чего это Саске выставляет её в самом ужасном свете? В итоге Сакуре поручили разложить сашими на тарелке, а Саске включить рисоварку на подогрев. С такояки слишком много возни, зато удались онигири. Когда стол был накрыт в полной тишине, Сакура замешкалась, не зная, куда сесть. Ей хотелось смотреть прямо на Итачи, но для этого пришлось бы терпеть Саске под боком. Ладонь Итачи уверенно очертила её талию, после подтолкнула вперед, проводя уже по спине и как бы предлагая сесть рядом. Жест был интимным. Не предназначен для чужих глаз. Но от внимательного Саске, конечно же, не ускользнуло, как Сакура взволнованно приоткрыла губы. – Итадакимас! – в унисон произнесли два мужских голоса. – Итадакимас, – неловко повторила Сакура, взявшись за палочки. Саске как-то подозрительно послушно сидел напротив, вперив взгляд в тарелку. Казалось, он вот-вот протянет «нии-сан», а ещё складывалось впечатление, что он знал: старший брат его обожал. Впрочем, и сама Сакура чувствовала любовь Итачи. Не такую абсолютную, немного иную, но такую же сильную. – Я стану главой клана при условии, что никакого развода не будет, – Саске формулировку и менять не собирался. Пальцы Сакуры ослабели, перестав сжимать палочки. Она сделала вид, что хотела поправить волосы. – Есть что-то ещё добавить в свое условие? – спокойно и без лишней паники уточнил Итачи, слишком уставший после визита родного дома. Саске мотнул головой. – Точно? – Да. – Второго шанса внести корректировки не будет. – Я стану главой клана при условии, что никакого развода не будет, – раздраженно повторил Саске. – Хорошо, так и сделаем, – не успела Сакура возразить или среагировать, как он продолжил, кладя сашими сначала в тарелку брата, а после и её. – Во-первых, Саске, ты не уточнил, развод какого именно брака по счету. Во-вторых, Сакура свидетельница нашей сделки. В-третьих, я свои обещания выполняю. Вот тут стало очень жалко Саске. Сакура удержалась сочувствующе похлопать бывшего сокомандника по плечу. И правильно сделала. Надо было видеть выражение его лица. – Харуно, ты уверена, что хочешь встречаться с моим братом? – вдруг спросил Саске, будто бы до этого не обвинял её во всех смертных грехах. Она жестом руки позвала его ближе к себе, после пригнулась и шепотом ответила: – Уверена. – Сочувствую, – искренне произнес Саске. – Ты просто не видел его в деле, – она подмигнула и мысленно зловеще расхохоталась, так двусмысленно это прозвучало. После всего что он ей наговорил, месть была сладка. – Вот и попался на крючок. А у меня уже две удачные сделки на счету. – Харуно, займи уже свой рот едой. Сакура вдруг покраснела и последовала его совету, начав ковыряться в тарелке. – Ты просто отвратительна. – Я вообще ничего не сказала! – Подумала. – Неправда! – Ты с Узумаки одну клетку на двоих делишь. – усмехнулся Саске, складывая руки на груди. А притворялся всегда таким безучастным. – Похоже, вы неплохо ладите, – прокомментировал Итачи, удивленный такому обмену реплик, но его будто не замечали. – Неправда и всё! – всерьез рассердилась Сакура, не осознавая, что ведёт себя по-детски. Да и сам Саске далеко не уходил. Оба будто вернулись во времена седьмой команды. – Гарем мальчиков зайчиков тебе ничего не говорит? Да что в него вселилось? Какой-то дух не иначе! – У нас тут ужин. Серьезная обстановка. Важные вопросы решаем, а ты тут про… про каких-то зайчиков говоришь. – Да так, вспомнилось. – Как вспомнилось, так и забудь. Причинами её взбудораженного состояния были угроза и обвинения Саске, а шутки и нелепые реплики – часть защитного механизма. – Кажется, я где-то их видел, – Итачи отчаянно хотелось участвовать в беседе. – Клан Инузука занимается разведением кроликов с недавних пор. Не выдержав, Сакура рассмеялась. Лучше Итачи не знать, о каком именно гареме мальчиков зайчиков шла речь. Успокоившись, она добавила: – Да это Наруто раньше интересовался всяким подобным. Плечи Саске подрагивали от смеха, а лицо он свое спрятал сложенными в замок руками. За что боролся, на то и напоролся. – Рад, что вы помирились, – подытожил Итачи. Его усталая улыбка не осталась незамеченной, но ни Сакура, ни Саске не стали задавать вопросов, лишь обменялись понимающими взглядами.