The Ties That Bind

 Весь вид Доппо так и манил сказать на весь офис что-то колкое в его адрес. Дазай изо всех сил пытался держать рот закрытым, а лучше будет вообще не смотреть в его сторону, хотя это было сложно, учитывая, как он сейчас метался по офису, пытаясь поскорее завершить все дела, что накопились за его выходной день. Куникида слишком много взвалил на себя хозяйственных дел, однако, чего кривить душой, ни один из них тут не годился на то, чтобы заниматься подобной рутинной работой, так как личная организация хромала на одну ногу, а у кого-то, кто сейчас трепал на запястье рассыпающийся мелкой бахромой бинт, на обе сразу. Некрасиво жаловаться на то, что хоть кто-то заботится о том, чтобы им тут не отключили свет, к примеру, или вообще не послали нахрен, потому что они пропустили уже не один месяцы аренды. Но благодарности Куникида за такое никогда не дождется, как бы не упирался каждый раз.  Дазай все же отвлекается от его созерцания, и он не хочет воображать вовсе, что там его коллега творил ночью, потому что это представлял себе все в скучнейшей манере, считая, что Доппо нужна не такая же, как он, зануда, а девушка, у которой срывает башню каждые пять минут – вот его типаж! Но нет, не об этом надо думать, и не о том, как Дазай провел это утро – его мысли скакали хаотично, и стоило признать, что большую часть их занимала дурацкая фантазия на тему того, как Чуя готовит бэнто своему пацану, но это еще хуже скучного секса Куникиды, так что он в самом деле пытается вслушаться в рассказ Ацуши.  – На самом деле очень странно, Дазай-сан, – парень с утра был вообще какой-то задумчивый и загруженный. Проводил Кёку на смену в раменную, а сам помчался обратно. – Рампо-сан сказал, что осмотр тела Коямады ему дал какую-то подсказку, но я не могу понять, зачем нужен был этот допрос соседей в месте, где проживали супруги!  – Что именно тебя смущает? – зевает Дазай, но тут же стряхивает сон и садится ровнее.  – Да я же говорю! Это не сходится со всем тем, что я узнал раньше, – такое ощущение, что Ацуши чем-то разочарован. – Мы опросили множество сотрудников, что работали с Коямадой, многие работали с ним довольно продолжительное время, ездили раньше в длительные командировки, он не может быть таким человеком!  – Ай, Ацуши-кун, выражайся точнее! Ничего не понимаю.  – Дазай-сан, вы все прослушали, что я говорил?  – Я в этот момент размышлял…  Ацуши смеряет его взглядом так, будто Дазай перед ним – словно провинившийся ученик. А ведь мог бы уже давно привыкнуть к причудам семпая за несколько лет. Дазай смотрит на него: его каждый раз почти что совесть кусает за то, что он затащил его сюда, но не дал большего, чем мог бы. А бросать его в очередную мясорубку… Дазай уже пробовал такие методы, здесь они не подходили.  – Рампо-сан вчера прошелся по соседям Коямады в Асакусе. Он задавал довольно странные вопросы. Не слышали ли они из его квартиры звуков, которые могли бы быть похожи на скандалы или что-то такое. Большинство отмалчивались или же проводят все время на работе, не замечали, но были те, которые сказали, что несколько раз вроде как им показалось, что Коямада кричал на жену. Рампо-сан просил их описать, какое впечатление на них производила Сидзуко-сан при встрече. Все в основном ссылались на то, что она была очень тихой и малообщительной, но очень вежливой при случайных встречах.  – Хм, не помню, чтобы Сидзуко-сан что-то такое говорила, – Дазай почти что испытал чувство стыда, когда слушал рассказ Ацуши, потому что информация в самом деле была занятной, а он ее каким-то неведомым образом, в котором сквозило что-то до боли яркое и раздражающее, проебал, иначе не скажешь.  – Одна из соседок рассказала, что однажды заметила, как Сидзуко-сан неправильно сортирует мусор, и решила, что ее долг отныне заключается в том, чтобы дать ей наставления по этому поводу…  – Дазая тоже надо отправить к этой соседке, – внезапно звучит голос Куникиды рядом, – у него тоже нет представления о том, как сортировать правильно мусор!  – Зачем мне это, если у меня есть ты, Куникида-кун? – тут же среагировал Дазай, пытаясь понять, когда он успел уже оказаться вблизи них, слушая то, что рассказывал Накаджима. – К тому же ты скоро оккупируешь всю жилую площадь. Ну, как все прошло? Кикуко-сан осталась довольна? Когда следующий раз по расписанию?  – Сейчас в окно спущу!  – Исполни мою мечту!  – Ай, пусти меня, кретин!  – А хочешь со мной? За компанию!  – Отцепись!  – Как хочешь, так что там дальше, Ацуши-кун? – Дазай так быстро переключился обратно, что Доппо аж растерялся, практически уже настроенный на то, чтобы обороняться от того, как бешеный суицидник потащит его к окну.  – Э, так вот, – Ацуши аж сбился с темы. – Она сказала, что пришла к Сидзуко-сан, но та ее не пустила, сказав, что муж не разрешает ей кого-то приглашать к себе. И вообще вела себя как-то затравленно.  – Именно затравленно? – уточнил Куникида.  – С ее слов.  – Сидзуко-сан демонстрировала очень кроткий и тихий нрав, – Дазай ведет пальцем по столу, проверяя уровень слоя пыли. – Хотя и не казалась забитой и несчастной домохозяйкой. Но, насколько я помню, Ацуши-кун, о Коямаде его коллеги не высказали ни одного дурного слова.  – В том-то и дело! Дазай-сан, я не поверю, что они все так хорошо о нем говорили, и никто даже никак не показал, что что-то было не так. Уверен, мы бы с Танидзаки заметили, если бы что-то было не так.  – Часты случаи, когда на работе человек демонстрирует только одну сторону своего характера, и об этом никто не догадывается, – Куникида задумчиво смотрит куда-то над плечом Дазая. – Рампо-сан что-то сказал? В смысле, он серьезно пытался выяснить, не было ли скандалов между супругами?  – Он сказал, что все объяснит. Но он, кажется, действительно подозревал, что Сидзуко-сан могла подвергаться некой, хм, агрессии с его стороны. Танидзаки-сан общался с людьми, что приходили убираться в дом Коямада в Минато, но они не смогли ничего сказать, кроме как, что Коямаду самого толком и не видели, так как он был постоянно в разъездах. Сидзуко-сан регулярно оставалась одна, и с ними она сама общалась лишь касаемо их обязанностей, так что они и про нее не могли бы дать пояснений.  Дазай в ровном темпе прокрутил все слова Ацуши. В глаза бросалась некая забитость Сидзуко, но это в самом деле можно было принять за скромность. Да и будет ли женщина жаловаться на проблемы в отношениях с мужем посторонним людям, когда она и без того оказалась в не самом приятном положении? В таком случае, может, его исчезновение и последующая гибель ей будут на руку, но она не демонстрировала ничего такого. Хорошая актриса? Сложно сказать. Но Дазаю стало интересно. Хотелось послушать выводы Рампо-сана, потому что пока что он не представлял, как это все поможет в поисках убийцы, если только Рампо не захочет обвинить саму Сидзуко.  Одного взгляда на Куникиду достаточно, чтобы догадаться, что он сейчас думает о том же самом. Больно помрачнел. Ну да, тоже переживает за нее. Ах, Куникида-кун, у тебя же есть подружка! О чем ты только думаешь! Зато наконец-то не выглядишь таким занудным!  Рампо-сан появляется в офисе в весьма возбужденном состоянии, словно по пути сюда посеял свою типичную рассеянность; он подлетает к собственному столу, откуда выгружает из ящика очередную упаковку разноцветных драже и сразу целую горсть их отправляет себе в рот.  – А Кенджи-кун с моим заказом еще не явился? – вдруг спрашивает он, оглядывая присутствующих. – Надо подкрепиться. Я, можно сказать, раскрыл дело, если кому здесь интересно. А Сидзуко-сан еще не подошла? Нет?  – А должна? – Куникида тупо моргает.  – Я пригласил ее. Есть парочка моментов, что надо прояснить.  – Рампо-сан не поделишься с нами своими открытиями? – интересуется Дазай, параллельно размышляя о том, стоит ли сейчас делиться своими мыслями насчет Сюндэя, но, когда доходит до момента, как объяснить наличие такой у него информации, сразу решает пока что молчать. Ему пока было лень придумывать, откуда он мог узнать, что студенты одного из токийских университетов пытались тоже найти Сюндэя. Можно сказать, что прочел об этом в сети, в каком-нибудь блоге, чья ссылка не сохранилась, но все это непроверенная информация, и вот если бы он пообщался с ними лично…  – Не переживай, скоро все узнаете! – Рампо довольно улыбается, глядя на них. – Жаль, что пришлось потратить столько времени, но информация об Оэ Сюндэе всех нас сбила, а все оказалось проще.  – Ты нашел его? – Куникида по-прежнему выглядит напряженным, он терпеть не может не врубаться в то, что происходит, поэтому то и дело стреляет в сторону Дазая глазами, пытаясь словно бы у него выпросить ответ, но тому лень напрягаться и представлять, до чего там додумался их гениальный детектив. Быстро закрытое дело – это всегда хорошо.  – Нет необходимости искать того, кто, ко всему прочему, не желает быть найденным. Подождите прихода Сидзуко-сан, и я все объясню. Так где все же Кенджи-кун?!  Если у Рампо-сана заканчиваются сладости, то это в самом деле трагедия, для Дазая тоже – у него можно было клянчить, правда, не всегда делился. И вообще упоминание еды сейчас больно бьет по желудку, и даже хочется добраться до раменной, где сейчас Кёка-тян, или сгонять в кафешку в Мотомачи. Дазай не может не вспомнить тамагояки, что рано утром ел Акира. Чуя сам это приготовил или тоже купил? Умилительно до раздражения. Или, хах, это просто зависть? Дазай бы вот не отказался, если бы его тоже с утра покормили, но он не заслужил. Омлетик выглядел вкусно, и Дазай вспоминает его легкий аромат. Наверно, все же в самом деле Чуя его приготовил. Свежее. Он умеет готовить? Дазай что-то такое припоминал, во всяком случае, Накахара вроде как действительно способен бы сам себя накормить, но сейчас Осаму точно и не мог сказать. Он вообще-то и не интересовался.  Откуда такое паршивое ощущение в груди, словно он что-то упустил и упускает?  Сидзуко-сан появилась вместе с Миядзавой, которой явился с пакетом из 7-Eleven. Женщина умудрилась слегка заплутать, а добрый мальчик решил ей помочь, в процессе узнав, что путь их лежит в одно место.  – Рампо-сан, прошу прощения! – она кланяется, так и не проходя дальше порога. – Я немного заблудилась тут. – В картах плохо ориентируюсь, если честно.  – Проходите, Сидзуко-сан, – Рампо, казалось, шел к ней, но на самом деле – к пакету, что притащил Кенджи.  Понимая, что опыта в приеме посетителей у него ноль, Куникида берет ситуацию в свои руки, проводив гостью к месту, куда бы она могла присесть, при этом отправив Ацуши сделать ей чашечку зеленого чая, и парень послушно тут же выскальзывает в коридор. Дазай тащит зачем-то с собой стул и усаживается прямо у цветастой перегородки, вжавшись грудью в спинку. Сидзуко-сан растерянно оглядывается, присаживаясь на диван; ее темно-серый плащ учтиво помог снять Куникида, усевшийся в кресло напротив, и теперь видно, что на ней простенькие, не особо бросающиеся в глаза вещи, словно она собралась идти на собеседование в какую-нибудь фирму и обязана выглядеть тенью самой себя. Но даже так смотрелась хрупко и трогательно, как в первый раз, когда они ее видели. Теперь Дазай взглянул на нее иначе: могла ли она подвергаться издевательствам мужа? Отрицать этого было нельзя. Еще при первой встрече Дазай подметил у нее некую отчужденность в том, как она проявляла свое отношение, хотя переживания ее казались искренними, но они могли просто быть выражением страха от того, что она осталась одна. Или – худший вариант, что ее раскроют, к примеру. Есть ли реальный смысл это анализировать? Дазаю было лень.  – Мои вопросы могут вас задеть, Сидзуко-сан, – Рампо, устроившийся напротив, делает глоток из бутылочки, которую затем трясет, прислушиваясь к стуку шарика внутри. – Но я хочу услышать это от вас. Ваши отношения с мужем. Были ли какие-то проблемы?  – Не совсем понимаю…  – Моим коллегам вы рассказали, что боялись делиться с мужем информацией о том, что вас преследует бывший поклонник, да еще и сыплет угрозами, – голос Рампо звучит остро – он не давит на нее, но хочет, чтобы ему отвечали четко, – в чем тому была причина? Ревность?  – Это естественно для многих мужчин, – уклончиво отвечает она.  – Рампо-сан, – Куникида дергает его, но тот не реагирует.  – Ваш муж когда-нибудь поднимал на вас руку?  – Нет, что вы…  – Угрожал? Пытался запугивать? У него проявлялись садистские наклонности в плане секса?  – Рампо-сан, это нетактично!  – Куникида-кун, помолчи, пожалуйста, – вмешивается Дазай, внимательно следя за Рампо. Затем перевел взгляд на опустившую низко голову Сидзуко-сан.  Сразу так она не ответит. Она и не отвечает, она кивает, правда, не совсем ясно, на который из вопросов. На все ли сразу. Рампо поджимает губы, не скрывая своей ухмылки, она сейчас не к месту, и он едва ли сможет изобразить из себя сочувствующего, но он не может не выразить свою радость от безошибочности своей догадки.  – У нас есть врач, Сидзуко-сан, она, если вы позволите, осмотрит вас в приватной обстановке.  Повисает тишина. Сидзуко снова кивает, понимая, что деваться некуда, и Рампо подскакивает с места.  – Отлично. Ёсано-сенсей уже ждет, я провожу вас.  Они вдвоем поднимаются с места и покидают помещение, отправившись во владения Акико. Куникида сидит весь какой-то взъерошенный, он явно не ожидал подобного допроса. Переводит взгляд на Дазая, а тот лишь жмет плечами. Они так и сидят молча, пока не возвращается явно опоздавший Ацуши с чаем, начиная с порога оправдываться, что все их запасы закончились, и ему пришлось нестись в кафе вниз и просить у них одолжить немного порошка матча.  – Сидзуко-сан? – Ацуши смотрит то на коллег, то в чашку, не зная, что теперь делать.  – Оставь, Ацуши-кун, – Дазай тянет руки вверх, разминая кости. – Ей он еще пригодится. Верно, Рампо-сан?  – А? – вошедший детектив не понимает, что за вопрос был к нему обращен, но просто не реагирует. – Что вы тут замерли? Никто не хочет разве узнать, что происходит?  – Рампо-сан, – Куникида подскакивает с места. – Это было лишним. Не стоило так ее унижать. Неужели это все из-за подозрений? Я не верю, что эта женщина могла что-то подобное сотворить! Это ж каким чудовищем надо быть!  – Куникида-кун, чего ты так задергался? Или она тебе в самом деле понравилась? – Дазай тянется к нему рукой, чтобы потыкать в бок, но в итоге получает довольно ощутимо по пальцам. – Какой ты злой! Я все же расскажу твоей Кикуко-сан!  – Умолкни уже! Рампо-сан! Так что?  – Ай, Куникида-кун, не поднимай шум! – Рампо сам брякается на диван, заглядывает в оставленную Ацуши чашку, но тут же теряет интерес. – Не собирался я вовсе обвинять Сидзуко-сан! Тут совсем в другом дело! Я тут тщательно изучил еще раз повреждения на теле погибшего… О, кстати, Кенджи-кун! У меня есть для тебя одно задание! Вчера уже было некогда, но, думаю, мы не опоздаем.  – Рампо-сан, все сделаю, как вы скажете, – парень тут же оказывается рядом. Он так вытянулся за последние годы, но порой казалось, что мышлением все так же остается добродушным ребенком. Незнакомые с ним порой так обманываются этим. А Кенджи даже в такие моменты не понимает, что это работает куда сильнее, чем его способность.  – Мне надо, чтобы ты нашел вот это, – Рампо протягивает ему свой телефон, где изображено что-то. – Надо будет найти кое-каких людей в Асакусе и пообщаться с ними, помнишь, я тебе говорил? Думаю, это общение будет не очень приятным, но ты ведь справишься? Это поможет мне собрать всю мою версию воедино и предоставить доказательства. Надеюсь, в Токио не возникнет проблем?  – Ни в коем случае! Я все понял, Рампо-сан!  – Я перекину тебе это фото…  – Не надо, я запомнил! Уже отправляюсь, думаю, знаю, с чего начать!  Потрясающая активность! Вот он здесь – а вот уже слышно, как несется вниз по лестнице. Дазай почти завидует и сладко зевает, вспоминая футончик в доме Чуи. Там он был куда удобнее, нежели в доме, что они сейчас снимали. И вообще стоило признать, что, как бы Дазай ни относился к новому образу жизни Накахары, домик у него казался вполне себе уютным. Вот уже не думал. Не думал. Не думать. Надо меньше думать вообще об этом всем. Дазаю сейчас как-то не хочется анализировать то, почему эта встреча лишила его покоя.  – Рампо-сан, мы все равно ждем пояснений, – напомнил Куникида-кун, когда молчание затянулось: Рампо игрался со своей бутылочкой, а Дазай отключил в себе адекватность, казалось, напрочь, сидя с лицом, не выражающим ни одной нормальной мысли.  – Какой ты нетерпеливый! Мог бы уже и сам догадаться, если уж так любопытно. Хотя да, я знаю фактов куда больше, нежели все остальные. Вы уже в курсе вчерашнего обхода соседей?  – Ацуши-кун поведал, – Дазай отходит от своего сна, в котором он все еще в доме Чуи. – И он выразил сомнения относительно того, что Коямада проявлял жестокость в отношении жены.  – Однако осмотр докажет, что так, к сожалению, и было. И это одно из доказательств, что никакой Сюндэй, кем бы он ни был, не преследовал ее! Коямада сам все это устроил.  – Да с хера ли?! – Куникида снимает и надевает обратно очки. – На кой черт?  – Сидзуко-сан прямо при вас подтвердила, что муж с ней не очень хорошо обращался. Сейчас Ёсано подтвердит это документально, я уж решил не позорить ее и не просить обнажить руки хотя бы выше плеча. Моя версия такова: Коямада, будучи человеком жестоким и ревнивым, как-то узнал о старой связи своей жены с человеком по имени Хирата Итиро. Его это неприятно укололо. К тому же, видимо, он узнал об увлечении жены рассказами и мангой Сюндэя. И придумал план, как поиздеваться над ней, а заодно и потешить свое самолюбие. Угрозы от его лица, соединенного с бывшим ухажером, он строчил ей сам. Он сам следил за ней, а потом описывал в письмах все подробно. Это ведь было легко, учитывая, что он и так прекрасно знал, как проводит время его жена: она сама ведь сообщала ему, что делает, вела переписку с ним, не говоря уже о тех моментах, когда он бывал дома. Он же, выискивая момент, переодевался и запугивал ее, прекрасно зная, что она не решится жаловаться и побоится обратиться в полицию. Ему нравилось над ней издеваться.  – Рампо-сан… Это что, намек на то, что она сама могла совершить преступление? – Куникида давно уже пришел к весьма очевидному варианту развития событий.  – Я тоже об этом думал, это самое простое, и страдания Сидзуко-сан даже оправдывают ее с одной из точек обзора этой ситуации, но все проще, и нам не придется доказывать ее невиновность. Она бы и пальцем не тронула мужа. И не трогала. Коямада сам поплатился за свою жестокость. Он практически прекратил терроризировать жену, когда они перебрались в Асакусу, но решил, что хватит ей покоя, и, возвращаясь от своего друга тем вечером, решил напугать ее, попытавшись забраться на балкон.  – Рампо-сан, вы вчера ведь заходили к Сидзуко-сан и осматривали балкон! – оживился Ацуши. – И зачем-то просили в конце попытаться залезть на него…  – Это был эксперимент, хотя Ацуши-кун не совсем подходил с учетом его неслабой физической подготовки, но в целом – это мне помогло. И да, я нашел там следы. Те, которые должны были быть найдены еще раньше, если бы кто-то догадался это сделать, – Куникида и Дазай в этот момент переглядываются, ощущая несогласие с тем, что это только их косяк. – При хорошей физической подготовке вполне можно забраться на второй этаж по решеткам, а Коямада-сан был хорошо сложенным человеком и обладал здоровой мышечной массой. Однако, как уже установлено, в тот вечер он в самом деле употреблял алкоголь, и это, видимо, подвело его, потому что он не добрался до цели и слетел. Отпечатков его пальцев мы там, к сожалению, уже не найдем из-за дождей, но я, до того, как попросил полазать там Ацуши, заснял небольшие повреждения на решетках и уже отправил Ивасэ-сану. Уверен, это дело времени – определить, что они вполне могли возникнуть от попытки забраться. И что касается травм мужчины: я сам повторно убедился, ради чего съездил еще раз в морг. Все совпадает. Он сорвался, но при такой высоте не убился, даже легко отделался в силу крепкого телосложения, возможно, что лишь потерял сознание, и в итоге стал жертвой то ли уличных бродяг, то ли кого-то похуже. Думаю, они обчистили его и спустили в реку, где его потом и нашли.  – Вот так позорная смерть, – Дазаю если уж и хотел подохнуть, то не таким образом. Тут у него личное отношение включилось.  – Хм, логика в этом есть. Но нет прямых доказательств тому, что Коямада в самом деле пытался изобразить Сюндэя, – заметил Куникида.  – А парик? Про него уже забыли? Этот элемент на трупе был самым странным моментом, нежели отсутствие одежды и даже ранения. Я решил заодно узнать, откуда он вообще взялся. Оказалось, что такие вещи делают на заказ. Там был ярлык мастера. Если вбить его имя, то можно легко найти его сайт в интернете. Пока вы все страдали полнейшей ерундой, я отправился по указанному адресу в Гиндзу, где находилась мастерская, пообщался с дамой, что делает эти парики. Она сообщила, что все свои заказы отправляет по почте, и была очень мила, когда позволила просмотреть почтовые адреса заказчиков. Коямада был сообразителен, но не настолько умен, чтобы заметать следы. Это он заказал этот парик со своего корпоративного именного адреса. Лысина бы легко его выдала, а так он мог прикинуться другим человеком, да и Сидзуко-сан легко поверила, что это в самом деле ее бывший преследует ее. Могу предположить, что Коямада где-то заранее припрятал парик, а потом, нахлобучив, стал штурмовать балкон, но в подпитом состоянии слетел с него. О, Сидзуко-сан!  Женщина, все еще горящая яркой розовой краской, вошла в офис в сопровождении Акико.  – Ёсано-сенсей?  – Как ты и предполагал. Следы увечий имеются. Они не похожи на избиения… Скорее на весьма умелые пытки. БДСМ-практика. При правильном подходе даже не опасно, но это только если обе стороны согласны, – Акико говорила это со вполне себе спокойной интонацией, а Сидзуко покусывала губы. – Примечательно, что все это можно скрыть под одеждой.  – Можно не при всех это обсуждать? – спрашивает Куникида, подходя к несчастной женщине, собираясь ее увести, но Рампо не дает.  – Я сам с ней обо всем поговорю. Наедине. А, да, еще надо позвонить Ивасэ-сану, ладно, потом. Сидзуко-сан, пройдемте в конференц-зал, там никого нет. Ёсано-сенсей, можно тебя тоже с нами.  Дазай успевает лишь пересечься с ней глазами, а потом, когда она уходит следом за Рампо, тащит стул обратно, брякаясь на него. Странно мутноватым типом оказался этот Коямада. Невольно вспомнились слова Хироцу-сана о нем и совместились со словами Ацуши. Люди так обманчивы – это такой привычный вкус. Дазай сам был такой. Какое горе.  Результаты, озвученные Рампо, честно говоря, не удивили, да только ему стало обидно, что он зря носился по магазинам Акихабары, проводил допросы и вообще искал этого Сюндэя. Теперь у него пропал предлог подоставать Чую и повертеться у него перед носом в очередной раз, вымаливая позволить ему пообщаться со студентами и узнать, кто же такой этот писатель. Но при таком исходе дела в этом просто отпала необходимость, если Рампо-сан прав. А в этом обычно не сомневаешься.  – У этого Коямады, видать, буйная и больная фантазия была, – мрачно произносит Куникида, садясь за свой стол и набирая пароль на ноутбуке, чтобы снова войти в систему. – Это ж надо было до такого додуматься. В таком случае он заслужил свой конец. И правда позорно: убиться по такой глупости, а потом попасться кому-то, кто его обчистил. Хотя это всего лишь предположение.  – Скоро будут доказательства, – Дазай начинает разбирать ручку зачем-то, а потом собирать заново. – Полагаю, Кенджи-куна отправили по злачным местам собирать улики – ведь куда-то же делось шмотье этого любителя наряжаться. А дальше не наши заботы, и можно расслабиться! Ну, Куникида-кун! Расскажи! Как все прошло? Кикуко-сан осталась довольна, ты показал всю свою мощь?  – Совсем сдурел?! Не твое дело!  – А чего такой вид тухлый? Ты же должен был быть сегодня счастлив и ублажен!  – Можешь не орать на весь офис, идиот?  – А кого тут смущаться? Ацуши-кун уже большой мальчик, да? Ацуши-кун, эй, ты с кем-нибудь встречаешься?  – Дазай-сан! – тот смущенно выглядывает из-за перегородки, держа в руках чашку чая, который ему самому и пришлось теперь дуть. – Зачем вы спрашиваете?  – Да так, ладно, не хочешь, не отвечай. Ну, Куникида-кууун! Не говори, что ты зря выпинул меня из дома!  Куникида молчит. И тоскливо тянет носом воздух.  – Боюсь сделать предположение… У тебя не встал?  – Да ты гребаный пиздюк! – тот резко потянулся через стол, схватив Дазая за волосы и шарахнув об стол. Сильно не получилось, так как было неудобно, но можно сказать, что его мужская гордость была отомщена, поскольку Дазай очень больно прикусил себе язык. Кровища так и хлынула в рот, что аж тошно стало. Дазай рефлекторно сглотнул ее, внезапно ощутив, как воспоминания, когда его рот полнился кровью, окутывают его, и там все темно, то было самое темное время, и оно по-прежнему с ним, никуда не исчезает, не прячется, держит его крепко и вот так вот время от времени посещает, что аж вздрагиваешь.  Он резко выпрямляется, запрокидывая голову назад, словно надеясь, что так из нее вытряхнется это наваждение, сдавливающее сильно все внутри, и Мори-сан – разговор с ним до того, как Дазай отправился к Одасаку. Столько лет уже прошло. Осаму давно уже нашел в себе силы думать о Мори и не желать его убить, что было сложно, но… Чертов Куникида, хотя Дазай сам виноват.  – В следующий раз челюсть сломаю, – предупреждает он, протирая очки. – Не смей нести такой бред про меня.  – Что еще я мог предположить?  – Все, что угодно!  – Ладно, не бесись, – Дазай лезет в тумбочку, откуда выуживает остатки салфеток и вытирает кровь, выступившую на губы. Теперь надо срочно чем-то заесть, и он наглым образом направляется к столу Рампо, где Миядзава так любезно оставил мешок со сладостями. Надо что-то такое, от чего язык щипать не будет. Блядь, теперь до конца дня будет болеть! – Что там у тебя не так пошло? Все условия же были! Даже я вас не смущал!  – Кикуко… С ней слишком сложно.  – Ха, сложно? Она слишком правильная? Консервативная? Так это ж твоя мечта!  – Моя мечта говорит, что особо не готова мечтать со мной о дальнейшей жизни дальше.  – Прям так и сказала? – Дазай выуживает пакетик с воздушными чипсами со вкусом морепродуктов. Так себе, но он решил, что может себе его прикарманить, в конце концов, есть всякую сухую дрянь ему не привыкать. Что тут есть еще? Найти бы какую вкусную конфету! Ах, шарики боттян данго! Свеженькие совсем еще! Три штуки в упаковке. Рампо-сан ведь поделится, верно?  – Ну, не прям такими словами, но я прочел их меж строк. Даже не знаю, чем я ее смущаю.  – Своим невыносимым списком требований? – Доппо не сразу разобрал, что там предположил Дазай, запихавший сразу два шарика себе в рот, из-за чего стал похож на жадного хомяка. Тесто моти оказалось каким-то слишком спрессованным и все склеило. Но зато тот был доволен – металлический привкус исчез изо рта.  – Не так уж невыносим этот список. Да и я бы пересмотрел его, – бубнит Куникида.  – Разумная идея, – Осаму сглатывает, ощущая себя почти хорошо. – Между прочим, раз с Кикуко ничего не вышло, ты бы мог замутить с Сидзуко-сан, она все равно отныне свободна и ей явно сейчас потребуется утешитель.  – У тебя совесть есть, Дазай? – Куникида смотрит на него, и Дазай тушуется, когда понимает, что фраза сейчас была сказана вовсе не на его предложение, а касалась того, что он достает еще одну палочку данго, хотя не съел последний зеленый шарик, и собирается зажевать еще.  – Я голодный. Дома не ночевал, да еще и зря, как оказалось. Не лезь. А над моими словами ты вполне можешь подумать.  – Нет настроения.  – Ну, в этом вы с Сидзуко-сан сейчас схожи. Знаешь, что самое, однако, обидное? Мы так и не узнаем, куда подевался Сюндэй. Чисто в теории можно это расследовать, но лично мне лень. Кто-то хочет проявить энтузиазм?  – Непрактично, – Куникида сразу отмахивается. – Если сейчас будет доказано, что Коямада сам во всем виноват, а потом его просто добили посторонние люди, то точно не будет никакой необходимости возиться с этим странным автором, куда бы он ни подевался. Мы потратим время, и ничего при этом не заработаем.  Дазай согласно кивает, снова размышляя о том, стоит ли озвучивать детали разговора с Чуей, но решает молчать. В конце концов, Накахара просто рассказал то, о чем болтали его студенты, слухи, так что вся эта информация – можно за нее больше не цепляться, а самого Дазая Сюндэй не настолько волновал, чтобы переживать о том, куда он подевался. А вот Чуя… У него все это время перед глазами то и дело сменялись картины прошедшего вечера и этого странного утра. Сейчас вот мелькал момент, когда они шли вместе до детского сада. Каждый будний день Чуя ведет своего отпрыска туда – боже ж ты мой, знали бы в мафии, как отныне начинается день их бывшего исполнителя! Начинается день… Дазай хорошо помнил свое время там. Порой не замечаешь, что сейчас уже совершенно иной день, а ты все еще живешь где-то там, не понимая, почему мозг еще не отключился, а тот просто настолько тормозит, что и не соображает, что надо отправить хозяина в нокаут, потому что тот ну совсем уж охуел.  Слишком много стало в его голове воспоминаний о мафии. Чуя, Мори-сан… И этот постоянный вопрос, где бы он был сейчас, если бы Одасаку остался жив. Там, на своем месте, как все говорили? Дазай не знал, если честно, где его место. Время шло, он вроде как определил себя на сторону, где светит солнце, вроде бы делал что-то полезное, но по трупам все также мог пройтись, потому что жертвы в сотворении добра тоже принимали участие, и это каждый раз оставляло внутри все больше пустоты. И вот она копится, и копится, и все течет рутинно…  Немного неприятно об этом думать. О том, что найденный смысл жизни, нет, хорошо – посоветованный смысл жизни не особо теперь оправдывает себя. Ощущения так себе, ни радости, ни грусти, но и искать что-то новое… Дазай как-то далек от всего этого. И даже если решится резко что-то поменять в своей жизни, то понятия не имеет, как это сделать. Как это вообще может быть и ради чего.  – Дазай-сан?  Ацуши смотрит на него ясным взглядом. У него тоже было много разочарований, но они еще не успели его добить.  – С вами все хорошо?  – Прекрасно, – он сует в рот остатки данго.  – Вы выглядели отрешенным.  – Отрешенным? – Куникида с едким скепсисом смотрит на него. – Он просто сосредоточенно жевал чужие данго! Не делай так, Накаджима.  – Еще раз напоминаю: из-за тебя, Куникида-кун, я остался еще и голодным. И вообще надо съесть что-то горячее! Рамен! Пойду повидаю Кёку-тян, работы все равно, я так понимаю, больше не предвидится, расскажите потом, чем все кончилось. А ты, Куникида-кун, не тупи!  – Без тебя разберусь, – уже без всякой злости отзывается он, захлопывая крышку ноутбука.  Дазай на самом деле сочувствует ему. И не потому, что не повезло с этой упрямой и скучной Кикуко, а просто потому, что Куникида явно тоже сгорал в этой потерянности.  Осаму решает прогуляться до станции Каннай пешком в надежде, что прогулка по весенней и в это время суток суматошной Йокогаме его взбодрит и отвлечет от всякого рода мыслей, что опять начали давить на него. Он зачем-то думает о том, какого было Чуе оставить этот город и перебраться в более тихое и спокойное место. Скучает ли он? Вспоминает ли былые дни? Хотел бы вернуться жить? Хотя, быть может, с ребенком ему там легче, проще. Спокойнее? Сложно понять его чувства, когда нет ничего, с чем можно было бы сравнить, и от этого становится как-то по-особенному неприятно.  Дазай не настолько был погружен в свои размышления, чтобы не заметить того, что за ним пытаются следить. Сначала в самом деле не стал придавать значения, сославшись даже на некую свою паранойю, учитывая, что он каждую минуту своей жизни был готов к тому, что его будут выслеживать, это никогда его не отпускало, но потом все же стал подмечать, что один человек, который очень уж старался выглядеть неприметным, следовал за ним. Осаму даже решил попетлять немного, свернув в районе парка Йокогама, при этом даже не подавая вида, что заметил слежку. Он, не торопясь, обошел стадион, начиная сбавлять шаг, словно создавал образ человека расслабленного, наслаждающегося благоуханием весны, хотя, если честно было без разницы; следил краем глаза за человеком, что уже даже не пытался скрывать себя, а это говорило только об одном. Осаму уселся прямо на каменное ограждение газона, давая таким образом понять, что настроен поговорить, а не бегать, к тому же явной угрозой не веяло вовсе, так зачем же таскать хвост за собой?  Дазай делал вид, что просто роется в собственном телефоне и до самого последнего момента не замечает, как к нему уже открыто приближается его преследователь. Дурацкая скромность не позволила тому присесть рядом, и он замер на небольшом расстоянии. Со стороны смотрелось немного странно, будто он хотел о чем-то попросить, но жутко стеснялся, хотя, наверное, отчасти так и было, но кому-то все же придется начать разговор.  – Даже представить себе не могу, что именно от меня могло потребоваться, но я почти что заинтригован, – Дазай наконец-то реагирует на чужое присутствие, он чуть раскидывает полы плаща, прогибаясь вперед и упираясь локтями в колени, глядя на своего собеседника снизу-вверх. – Рампо-сан, видимо, слишком занят, чтобы удовлетворить ваше любопытство в каком-то вопросе, так?  – Рампо-сан намеренно занят, – звучит ответ. – А мне надо знать.  – У вас что, очередное соревнование?  Молодой человек со слишком уж показушным грустным видом кивает, а потом эмоции, словно найдя наконец-то брешь, рвутся наружу:  – Я должен был раскрыть это преступление раньше него! Но он опять меня обошел! А ведь у меня была догадка! Дазай-сан, скажите, Коямада Сидзуко-сан сама является преступницей?! Это так?!!  Дазай слегка ошарашенно моргает, а потом с ухмылкой сужает глаза.  – Этот вывод напрашивается сам собой, но, полагаю, Рампо-сан так не считает.  Эдгар По, разодетый так, словно отправился на какую-то секретную миссию, но при этом светится тут посреди бела дня, моргает, а затем его взгляд заволакивает глубокая задумчивость, будто он пытается откатить назад все свои зацепки и понять, где ошибся.  – Но у нее был мотив.  – Мотив еще не является точным доказательством, – хотя поспорить сложно, и Дазай тоже склонен предполагать, что мотив в данном случае очень уж веский, правда вот со всем остальным поведением Сидзуко-сан не вяжется.  – Рампо-кун сказал, что это очень загадочное дело, что мне оно не по зубам, но я был уверен, что не ошибся, однако… Все было слишком просто.  – Если не считать то, что поиски некоего автора детективной веб-манги увели нас не в ту сторону. По-сан, а вы в курсе, кто такой Оэ Сюндэй?  – А вы не узнали? Я тоже бы хотел знать.  – Забавно получается: лучшие детективы не могут найти того, кто всего лишь сочиняет рассказы на тему преступлений. Может, этот Сюндэй получше нас будет?  – Вздор! Но это мысль! А что если мне заняться его поисками?! Рампо-кун не смог с этим справиться, да, у него есть отговорка, что это более не часть расследования, но он все равно не смог его найти! А я могу в этом преуспеть!  – Было бы любопытно.  – А вы, Дазай-сан, почему не смогли его найти?  Резонный вопрос, который немного все же мучает и напрягает, Дазай-то обычно в себе не сомневается, но, честно говоря, его это не настолько уже беспокоит, а дальше включается режим вечной и бесконечной лени, так что он просто не заставит себя шевелиться больше необходимого, не говоря уже о том, что есть достаточно в голове других вещей, о которых он бы поразмышлял, нежели Сюндэй, который его на самом деле никогда особо и не интересовал.  – Я сделаю его в этом! Я найду Сюндэя! – тем временем По все больше и больше загорался новой миссией, учитывая, что в поисках возможного убийцы Коямады он проиграл, и теперь о своих планах вещал на весь парк, распугивая окружающих людей, своим диким смехом, что даже Дазаю становилось как-то неловко, что он тут с ним застрял. – И потом мы посмотрим, кто кого, слышите, Дазай-сан? Вы сейчас свидетель! И передайте ему, что я не успокоюсь! А теперь мне пора!  К удивлению Осаму, он проносится мимо него, запрыгивая прямо на клумбу и, перепрыгивая высаженные цветочки, словно со слегка поехавшей крышей супергерой из комикса, несется прочь, распугивая прохожих. Дазай так мельком поднимает глаза на близлежащее дерево, приметив там какое-то движение. Таращившийся на него енот тут же скрывается в листве, и более его уже не представляется возможным увидеть. В такие моменты Дазай думает о том, что его игры в шута – херня полная, и есть те, кто легко могут его переиграть.