Пленный квинси

Собрание капитанов длилось уже около получаса. И все это время Куротсучи-тайчо что-то нудно вещал. Как показалось Ичиго, его мало кто слушал. Даже Кучики стоял с крайне скучающим видом, но сохраняя серьезное выражение лица, якобы слушая доклад ученого. Зараки вообще давно наплевал даже на видимость и зевал, ничуть не стесняясь. Внимательно слушали только Кьераку с Укитаке. Ну, Шунсуй бы с удовольствием уже наплевал на это, но, как Главнокомандующий, он просто обязан все выслушать. Укитаке тоже слушает. Только из-за Кьераку. Куросаки прикрывает глаза, совсем не улавливая нить информации. Сконцентрироваться мешает еще и чей-то взгляд, сверлящий его все собрание. Но когда Ичиго открывает глаза, то обнаруживает, что на него никто не смотрит. Рыжик зевает, прикрыв рот рукой. Кидает взгляд на мило улыбающуюся Унохану и Зараки, готового уже завыть рядом с ней. Когда всех наконец отпускают, Кенпачи издает хриплый, вымученный стон. И даже не бежит сломя голову за рыжиком, чтоб подраться, а спокойно уходит с Уноханой под ручку. - Ну что, Куросаки-тайчо, - Ичиго оборачивается, услышав женский голос, поддернутый ехидством. - А, Сой Фонг-тайчо, Вы что-то хотели? – рыжик поводит плечом, снова ощутив тот самый сверлящий взгляд. Так вот, кто все собрание пялился на него и остался незамеченным. - Как твой квинси? Рыжика передергивает. Он морщится от резкого, ехидного тона. - Почему Вы спрашиваете? - Ну неужели я не могу поинтересоваться, как идут дела у моего коллеги? Ичиго определенно не нравится этот тон. Сой Фонг вообще чуть ли не единственная была против того, чтобы Юграма освободили. Всем остальным капитанам было фиолетово. Ну разве что Маюри гаденько улыбнулся, потирая лапки, надеясь на эксперименты. Однако Хашвальда так ему и не отдали. Вот причина его плохого настроения и монотонного, более обычного, голоса. - Все прекрасно. Рыжик срывается в сюнпо. В казармы добегает в очень мрачном расположении духа. Раздает поручения и, отдав Хиори бумаги, идет к себе, сославшись на плохое самочувствие. Ичиго вслушивается в реацу, придя домой. Юграм так и сидит в комнате, не шевелясь. К его реацу примешаны капли реацу Яхве, исходящие от креста. Так проходит около двух недель. Ичиго пытается хоть как-то сблизиться с квинси. Завоевать его доверие, что теперь практически нереально - после смерти Яхве. - Ну, Ичиго-кун, - Укитаке улыбается, - ах, простите. Куросаки-тайчо. Куросаки смутился под тихонький, но совсем не обидный смех капитана тринадцатого и Главнокомандующего. - Ну зачем Вы так… я же вас младше на… э… несколько сотен лет, - Куросаки подлил Джууширо чаю под тихий смех. - Возраст-возрастом, а звание у нас сейчас одно, - подал голос Шунсуй, улыбнувшись. - У нас, - поправил Укитаке. – Ты-то Главнокомандующий, - и вздохнул, вспомнив Яму-джи. Больше они эту тему не затрагивали. Ичиго рассказывал о Генсее, периодически активно жестикулируя. Ну что поделать, еще совсем ребенок. Для Укитаке с Кьераку уж точно ребенок. Ну разве сравнятся семнадцать лет с почти тысячей? Ичиго странно находиться с такими... взрослыми синигами в одной комнате, общаться с ними на равных и поить чаем. Однако старыми Шунсуй и Джууширо совсем не выглядят. Кьераку на вид лет… сорок, а Укитаке – около тридцати, хотя без капитанского хаори, в одной только домашней цветастой юкате он выглядит словно недавний выпускник академии. Потом Ичиго просто сидел и слушал рассказы Кьераку о днях в академии. Когда Шунсуй затрагивал какие-то темы, Джууширо возмущенно вскидывался и жутко краснел, пряча лицо в складках кимоно. - А как тот квинси? - вдруг спросил Укитаке, посмотрев на Ичиго. Рыжик моргнул. Почему-то из уст Джууширо этот вопрос не был раздражающим и злящим. А скорее даже поддерживающим. – Юграм, кажется. - А… ну его физическое состояние уже лучше, но… ему больно. Я пытаюсь хоть как-то… расшевелить его, подружится что ли. Завоевать хоть капельку доверия, но после смерти его императора от моего меча… - Ичиго замолк, теребя пальцами краешек юкаты. На некоторое время повисло тяжелое молчание. А потом Шунсуй встрепенулся. - Ох, ну пойдем мы, - улыбается тепло. Даже по-отечески как-то. Ичиго встает, чтобы проводить гостей. И они обещают, что зайдут еще попозже. *** Когда Ичиго тихо заходит в комнату Юграма, неслышно задвигает седзи, как квинси расчесывает свои длинные волосы, стоя перед зеркалом. На его ладони Куросаки замечает кровь, от которой веет реацу Яхве. Рыжик стоит так и любуется на квинси. И даже не замечает, как Юграм замирает, смотря на отражение рыжика в зеркале. Потом Хашвальд кладет расческу обратно на тумбу и больше не шевелится. Ичиго закусывает губу, понимая, что спугнул его. Прямо как дикого зверька. Юго все смотрит на отражение, мелко подрагивая. И крест в руке сжимает. Капелька крови тяжело падает вниз. *** И действительно заходят через три дня. Только теперь уже не с пустыми руками – у Кьераку за пазухой бутылка саке. - Я пытался его образумить, но он не послушал и сказал, что немного не повредит, - произнес Укитаке, косясь на рассмеявшегося Шунсуя. На этот раз Ичиго притаскивает за руку Юграма и усаживает рядом с собой. Блондин сидит молча, пялясь в пол. Тихонько отказывается от предложенного саке, теребя в руках крест своего императора. По ладони течет кровь, но его никто не отдергивает. Юго не шевелится, опустив голову, и слушает рассказы капитанов, не особо вдаваясь в содержание. Иногда его спрашивают о чем-то. Очень ласково и мягко, на что Юграм отвечает тихо и сдержанно. Только изредка поднимает взгляд, чтобы глянуть на капитанов. Он их помнит. Они крутились вокруг рыжика, убивая Риттеров, пробивая ему дорогу к императору. Хашвальд вздыхает. Капитаны встают и, попрощавшись, уходят.