Пленный квинси

Ичиго сегодня в очень хорошем расположении духа. Он улыбается всем подряд, очень тепло общается с прифигевшей Хиори, даже на ее пинки не отвечая. Саругаки это надоедает, и она сбегает в пятый отряд к Хирако. Рыжик заполняет отчеты как-то слишком быстро. В сюнпо добегает до первого и отдает бумаги Главнокомандующему. Кьераку только улыбается на его поведение, просматривая отчеты. Причина у рыжика одна: Шунсуй отпустил рыжего капитана в Генсей – к его семье. Юзу затискала бедного братика, Карин… а Карин тоже вообще. Иссин даже не собирался пнуть сына. Обнял только. Расспрашивал об Обществе Душ, о том, как Ичи справляется с постом капитана. Рыжик улыбался, отвечая на все вопросы. Только о Юграме умолчал. Ичиго зевает, растягивая губы в улыбке, придя домой. Не тот, который в Генсее. А тот, который в Обществе Душ. Рыжик прислушивается и слышит тихое шуршание из комнаты Юго. Заходит туда, тихо отодвинув седзи и чуть улыбается, увидев спящего на футоне Хашвальда. До этого квинси предпочитал проводить время в углу, прижимая к себе крест своего императора. Сейчас же этот самый крест лежит в раскрытой окровавленной ладони, и с него капает красноватая реацу, впитываясь в тело блондина. Ичиго тоже ощущает ее, подойдя ближе. Такая же колкая, грубая. Куросаки проводит по своей груди, где еще не до конца зажила глубокая рана, оставленная мечом Яхве, чья реацу мешала дышать, двигаться, думать во время боя, грубо врезаясь в тонкую кожу, разрывая на части. Рыжик опускается рядом с футоном и невесомо касается креста, окропленного кровью Хашвальда. Куросаки чутко следит за реакцией блондина, боясь его разбудить неосторожными действиями. Капитан тихо выдыхает, касаясь креста увереннее, ощущая слабое покалывание и шероховатую поверхность металла. И Ичиго даже не замечает, как расслабленные до того пальцы квинси чуть сжимаются. Рыжик вздрагивает, посмотрев на лицо Юграма. Тот смотрит на него своими красивыми голубыми глазами, прожигающими насквозь, немного испуганно. Ичиго медленно убирает руку, боясь испугать еще сильнее, смотря, как тонкие пальцы сжимают крест квинси. Снова до крови. - Юграм, я прошу тебя, успокойся, - рыжик мягко касается кончиков мягких светлых волос, тщательно подбирая слова. – Крест твоего императора никто у тебя не отберет, - Юго смотрит слишком недоверчиво, - я обещаю. Хашвальд садится медленно. Обещает… Как же Хашвальд теперь может ему довериться, верить, находиться рядом после убийства его господина? А Юграм и ответить сам себе не может. Он боится оставаться один. И почему-то даже ненависти не испытывает к рыжему капитану. Только боится его немного. Только от одной мысли, что крест его господина могут отобрать, внутри Юграма поднимается паника, а сердце начинает бешено колотиться. - Я понимаю, что тебе очень сложно, - Ичиго касается бледной щеки замершего Юграма. – Просто попробуй. И Юграм даже обещает ему. Только не уточняет, через какой промежуток времени он начнет пробовать. *** Юго привыкает к нему. Пусть и очень медленно, но привыкает, уже даже не ожидая подлости, насмешек исподтишка. Ичиго радуется, что теперь квинси говорит с ним, отвечает увереннее. Да и не только с ним. С Укитаке и Кьераку блондин ведет себя уже более уверенно, но все так же тихо. И от саке он все так же отказывается. Вечерами Ичиго часто сидит с ним и разговаривает. Хашвальд отвечает, все так же вертя в руках крест своего господина. В один из таких вечеров Ичиго стоит возле футона, а квинси расчесывает свои волосы. Куросаки медленно подходит, заставляя настороженно замереть. Рыжик медлит, но касается сначала тонкого запястья, а потом берет расческу из длинных пальцев и проводит по мягким, светлым, отросшим до верха поясницы волосам. И пропускает через пальцы, гладит, не сводя взгляд с отражения Юграма. Блондин прикрывает глаза, откинув голову, позволяя. И даже отпускает крест своего императора, оставив его лежащим на серванте. Куросаки все касается, массирует кожу головы, расслабляя. А потом заплетает косичку, улыбнувшись. - А тебе идет. Юграм открывает глаза, поведя плечом. Не возражает. Заводит руку за голову и касается сплетенных волос. Император любил заплетать Хашвальду косы, играться с волосами. Сначала только поэтому Юго не обрезал свои волосы. А потом ему самому понравились длинные. Просто сражаться с ними было немного неудобно, а потом он привык. Ичиго замечает мелькнувшую в глазах блондина тоску и вздыхает, закусив губу. Все так же ощущает себя виноватым в муках Юграма. - Можно?.. - Что? - Тебя обнять? Юго переводит взгляд на рыжика, моргнув. Молчит пару минут, опустив голову, борясь с самим собой. И выдает еле слышно: - Да. Внутри Ичиго все сжимается, когда он притягивает к себе стройное тело, крепко обнимая. Слышит рваное дыхание на груди. И почему-то рыжику кажется, что Юго будет выше его где-то на голову, если встанет со стула. Куросаки облизывает губы и кладет ладонь на светлую макушку, поглаживая мягкие волосы. Потом касается пальцами изодранной ладони, слыша, как дыхание резко сбивается. Ичиго чуть отстраняется, поднося его ладонь к лицу. Проводит по запекшейся крови кончиком пальца, закусив губы. Юго морщится, но руку не вырывает. Их сердца бешено колотятся. Оба испытывают огромный расцветающий букет чувств. Хашвальд давно не испытывал подобного. Подобных крепких объятий и поглаживаний по голове. Юго судорожно вдыхает, закусив губу, мелко подрагивая. Это все очень странно. Странно ощущать чужие прикосновения. Они почти что противны, но Юграм пообещал. Пообещал и себе, и ему, что привыкнет. Что обязательно привыкнет к рыжику, к его прикосновениям, к его реацу. Но так сразу он просто не может. Этой ночью Ичиго не уходит, пока блондин не уснет. Сидит рядом и гладит растрепавшуюся косичку, улыбаясь. И с удивлением обнаруживает крест императора, забытый на серванте. Куросаки встает и берет его в руку. А потом вкладывает холодный предмет в ладонь блондина и уходит к себе.