Rewrite The Stars

Шок… Недоверие.. Страх, сменившийся ужасом – все это отразилось на лице юной красавицы, когда Карлайл закончил свой рассказ. Пару минут девушка сидела молча, явно пытаясь переварить и осознать услышанное, но потом… потом Розали разразилась истерическим смехом, закрыв лицо ладонями. - Вы… сошли с ума, доктор Каллен? Что Вы несете? Я – вампир? И вы все – тоже? – Она вновь рассмеялась, обведя взглядом все семейство, собравшееся внизу, тыкая в каждого из них пальцем. – Да вам всем лечиться нужно! - Розали, милая, поверь, это - правда! – раздался мягкий, расстроенный голос Эсме, было шагнувшей к ней навстречу, но ее остановила рука Эдварда, который схватил мать за локоть и удержал на месте. - Да кто Вам дал право так со мной говорить?! – вспылила блондинка, и, резко вскочив с места, не рассчитала скорости движений, оказавшись в противоположном конце комнаты. Ее лицо в изумлении вытянулось, когда она вопросительно посмотрела на Карлайла, и тот кивнул, подтверждая ход ее мыслей. Застонав, Розали сползла вниз по стене, обреченно закрыв лицо ладонями. – Нет, нет, нет… это все неправда, это все сон. Девушка с силой ущипнула себя за руку, и с ужасом заметила, что на коже не осталось красной отметины, и боли она не ощущает. - Это не сон, Розали. Это – твоя новая реальность. И я помогу тебе ее освоить. – Карлайл, медленно вставший с места, подошел к ней, протянув свою ладонь, чтобы помочь девушке встать. Алые глаза блондинки зловеще сузились, и она резко хлопнула его по руке, оттолкнув предложенную ладонь. - Отец, осторожно! – раздался встревоженный вскрик Эдварда, который услышал не предвещающие ничего хорошего мысли Розали. Всего одно движение – и новообращенная вскочила, следом, вцепившись в ворот рубашки Карлайла, слегка приподняла его от земли. Эсме отпустила руку сына, в отчаянии кусая губы, стремясь придумать, как прекратить эту ужасную сцену, а Эдвард метнулся к отцу, резко толкнув Розали в бок, и та разжала руки, недостаточно владея скоростью и координацией вампира. Новообращенная смерила Карлайла презрительным взглядом, и злобно процедила: - Мне хочется оторвать тебе голову. Но я не сделаю этого только потому, что не хочу марать руки. Запомни одно, Карлайл. Я, может, и смирюсь когда-нибудь со своей сущностью. Но я никогда. Ни за что. Не прощу тебе того, что ты сотворил со мной! Ты не дал мне выбора, не спросил, хочу ли я такой жизни! - Розали, пойми! Ты была на волоске от смерти. Рассуждать было некогда! Я пожалел тебя! Никто не должен умирать такой ужасной смертью! В голосе Карлайла сквозила такая обреченность, усталость, и боль, что девушка невольно вздрогнула, уловив это в нем. Он отвернулся к окну, печально опустив плечи, словно на них упал весь груз Вселенной. - У меня нет дома… нет семьи…не осталось ничего, что держало бы на земле. Ты забрал все это, Карлайл, ты! - Розали… Он хотел помочь тебе… со временем ты все поймешь. – Эсме подошла к ней, чувствуя спиной встревоженный взгляд Эдварда, готового броситься на защиту матери. – У тебя ничего не осталось. Но ты можешь обрести все это вновь. С нами. Идем, тебе нужно привести себя в порядок. Девушка замерла в нерешительности, чувствуя, что полностью опустошена внутри. Она сдавленно кивнула, покосившись на хозяйку дома, и Эсме, робко приобняв гостью за плечи, увела ее наверх, в приготовленную комнату. Как бы не возмущалась юная особа, как бы не переполняла ее ненависть, а обращения уже не изменить… Розали шла, словно робот, все еще надеясь, что это сон, и она вот – вот проснется. Но…пробуждение все не наступало. - Ты же понимаешь, во что ввязался? – раздался голос Эдварда, так и стоявшего посреди гостиной, глядя на поникшего мужчину. Карлайл обернулся к нему, и юноша заметил, что он словно постарел на несколько лет, хотя это и невозможно. Душевная боль снедала отца изнутри. – Она слишком красива. Слишком приметна. Ты думаешь, семья не начнет ее искать? Куда бы мы ни отправились, везде нас будет преследовать проклятье ее внешности, пока все, кто знал Розали Хейл, не умрут! - Я знаю, сын. Но все эти аргументы меркнут перед одним весомым фактом. Моя человечность не могла позволить ей умереть. Эдвард вздохнул, медленно пересек комнату, подойдя к отцу, и положил ладонь на его плечо. Карлайл грустно улыбнулся, не отрывая взгляда от окна, в очередной раз, пытаясь оправдать свои действия. - Ты всегда знал, что делаешь, отец. Я уверен, что ты знаешь, что делать дальше. Мы с тобой. Эсме, оставив Розали в комнате, на пару минут отлучилась, вернувшись к девушке со стопкой платьев. Та безучастно сидел на кровати, поникнув головой, и расстроенно ковыряла носком сапога пушистый ковер. - За этой дверью – ванная комната. Можешь привести себя там в порядок и переодеться. - Как Ваше имя? - Эсме. И давай сразу перейдем на «ты», милая. Я не люблю формальности. Словно не слыша ее, девушка тихо произнесла: - Я никогда больше не увижу своей семьи? - Увы…Но это так. Это слишком опасно. И для тебя, и для них. Поверь, я понимаю, что ты чувствуешь, и… - Ничего ты не понимаешь. И не можешь понять. Покачав головой, Розали встала, приоткрыв дверь в ванну, и шмыгнула туда, Сняв с себя окровавленную одежду, она встала под душ, и только тут позволила себе разрыдаться. Капли воды, ударяясь по ее лицу, смывали слезы, и, что творится на душе у белокурой красавицы, знала лишь только она сама. Розали чувствовала себя загнанной в клетку, из которой нет никакого выхода. Куда бежать, куда идти… все рухнуло, как карточный домик… Закончив, девушка завернулась в халат, который повесила здесь Эсме, и вышла обратно в комнату, с досадой цокнув языком, поскольку хозяйка дома все еще оставалась здесь. - Я хочу побыть одна. Оставь меня, прошу. Розали села в кресло, стоящее спиной к хозяйке дома, только чтобы не видеть ее сочувствующего взгляда. Эсме, печально улыбнувшись, взяла с туалетного столика расческу, и осторожно подошла к гостье, принявшись расчесывать белокурые локоны. Девушка была в такой тоске, что даже не протестовала, чувствуя только лишь злость и опустошение, а еще, что начинает сильно саднить горло, словно при ангине. - Ты ошибаешься, Розали. У нас гораздо больше общего, чем ты думаешь. - Сомневаюсь. - Я знаю, что ты чувствуешь. Боль. Ощущаешь себя грязной, испорченной. Недостойной светлых чувств. Чувствуешь себя униженной. Я прошла через это. Девушка молчала, словно слушая, и не слыша собеседницу, и Эсме, вдохновленная этим, продолжила свою речь, заботливо расчесывая ее спутанные локоны: - Я так же, как и ты, пережила насилие. Только в браке. Я потеряла ребенка, и хотела умереть. Эсме улыбнулась, ощутив, как передернулась Розали, и поняла, что попала в точку. - Карлайл спас меня, как и тебя. Поначалу я жутко злилась на него за то, что он вернул меня к жизни. Но потом я поняла, что и не жила до этого. – Она обошла кресло, и присела на подоконник, ласково глядя на девушку, которая потрясенно молчала, слушая ее исповедь. – Но я простила его, потому что обрела вновь жизнь, о которой мечтала, и которой не имела. - Но я не мечтала о жизни вампира! - Мы гораздо человечнее многих людей, Розали. – Глядя в глаза собеседницы, Эсме протянула ладонь, мягко взяв дрожащие пальцы девушки, и сжав их. – Ты имеешь полное право злиться на Карлайла. Но думаю, со временем, ты поймешь, и сможешь оценить этот новый шанс на жизнь. Все будет хорошо, милая. Доверься нам. Розали лишь неопределенно хмыкнула, но и эту реакцию Эсме посчитала своей маленькой победой. - Перед тобой открылись новые горизонты. Ты сможешь прожить другую жизнь. Без боли и насилия. - Это…с тобой сделал твой муж? Девушка замолчала, тяжело вздохнув, собираясь с силами, чтобы ответить на вопрос собеседницы: - Да. Бывший муж. И не один раз. - Тебе не хотелось причинить ему такую же боль? Розали почувствовала в Эсме что – то общее, объединяющее их в одно, словно родственные души. Это так странно… обычно люди были для юной красавицы всего лишь средством достижения своих целей. - Поначалу нет. Я часто думала о том, что, может, заслуживаю этого. Пыталась угодить, ублажить его. Но все было напрасно. Постепенно я возненавидела его. Когда он ушел на войну, я наивно надеялась, что останусь вдовой. Но он вернулся. И все вновь началось сначала. - Я хочу мести… Хочу, чтобы Ройс испытал ни с чем не сопоставимую боль. - Не бери на себя роль Бога, Розали. Эсме печально улыбнулась, и, решив прервать эту дискуссию, приносившую им обеим боль, подошла к вороху платьев, надеясь, что гостье они придутся впору. - Примерь вот это. Похоже, у нас один размер. – Она ласково улыбнулась девушке, протягивая свое любимое зеленое платье, простое, но весьма элегантное. К ее удивлению, когда Розали взяла предложенное платье в руки, то скривилась, словно у нее в руках оказалась мышь. - Что это? - Мое платье. - Оно же… совсем простое…не от ведущей швеи в городе! Эсме сдержанно рассмеялась, глядя на недовольную гостью, еще раз напомнив себе о тщеславии Розали Хейл. - Милая, поверь, не платье красит нас. Совсем не платье. Я никогда не была поклонницей дорогих вещей. - Ваша семья считалась самой богатой в городе. Ты запросто могла бы покупать роскошные наряды. – Девушка подхватила платье, и спряталась за перегородку, с отвращением натягивая на себя дешевую безвкусицу, как ей казалось. - Мне это ни к чему. Розали, облачившись в предложенное платье, торопливо села на кровать, поджав под себя ноги. Обняв подушку, она посмотрела на хозяйку дома, резко выпалив: - Что будет дальше? - Я все расскажу тебе, Роуз. Просто выслушай и постарайся понять. Спустя почти два часа сверху спустилась Эсме, закончив тяжелый и долгий разговор с гостьей. Оставив ее одну, для того, чтобы Розали могла переварить все произошедшее с ней, девушка первым делом отыскала Эдварда, попросив мысленно присмотреть за новообращенной. Поворчав для вида, юноша все – таки согласился. С тревогой Эсме вошла в кабинет супруга, и нашла его сидящим за столом: мужчина уткнулся лбом в сложенные на столе руки, и не реагировал на легкий звук шагов своей жены. - Карлайл… не убивайся так. Ей просто нужно время. Эсме ласково погладила его по плечам, чувствуя жуткое напряжение, и приобняла любимого, зная, что молчаливая поддержка иногда лучше красноречивых слов. Карлайл тяжело вздохнул, приподняв голов спустя пару минут, и тихо произнес: - Я уверен, что поступил правильно, Эсме. Если Розали хочет меня ненавидеть – пусть. Но я спас ее жизнь. - Вспомни мое обращение, милый. Сколько раз я сказала, что ненавижу тебя? - Много. – Карлайл сдержанно улыбнулся, повернув голову и встретившись взглядом с девушкой. - Вот. Но я простила тебя. В конце концов, и Розали успокоится. И все будет хорошо. - Я надеюсь… - Ей нужно на охоту. Я вижу, что Роуз хочет пить, но отчаянно отрицает это. - Скажи Эдварду, пусть собирается. Идем все вместе. Кратко поцеловав супруга, Эсме выпорхнула из комнаты, и передала слова Карлайла сыну. Тот согласно кивнул головой, и умчался наверх. Одевшись, он как раз вышел из своей комнаты, когда дверь комнаты гостьи приоткрылась, и Эдвард, словно решившись на что – то, толкнул обратно выглянувшую в коридор Розали, закрывая за собой дверь. - Что ты себе позволяешь?! - Хочу тебя сразу предупредить, кукла. - Мое имя Розали! Эдвард обреченно подкатил глаза к потолку, словно говорил сейчас с неразумным ребенком. - А по мне – ты просто кукла. Так вот. Учти. Я не против твоего пребывания здесь. Но если по твоей вине пострадают мои родители – я сам лично отправлю тебя в ад, или куда там отправляются после сожжения души вампиров. Девушка вздрогнула, услышав угрозу, и в ярости сощурила глаза, выпалив: - Это что, глупая детская ревность? - Типичная блондинка – насмешливо протянул Эдвард, берясь за ручку двери, и открывая ее. – Это забота о моей семье, которая приняла тебя. Карлайл и Эсме слишком добры, чтобы сказать тебе правду в глаза, Розали. Но я не настолько деликатен. Поэтому повторю – если с ними что – то случится, пеняй на себя. Спускайся вниз, мы тебя ждем. С этими словами юноша исчез раньше, чем разгневанная блондинка успела это понять. В раздражении топнув ногой, девушка хлопнула дверью, спускаясь вниз по лестнице. А что еще остается? Ведь кроме этой странной семейки никто не в силах объяснить ей, как жить дальше. Каллены ждали ее у входной двери, но, проходя мимо небольшого настенного зеркала, Розали замедлила свой шаг, и, в конце концов, остановилась, взглянув на свое отражение. Сзади послышался сдавленный испуганный вздох, и Эсме осуждающе посмотрела на сына, который упустил из вида это зеркало, и не убрал его, а теперь хозяйка дома безумно переживала за реакцию на свой новый облик юной красавицы. - Розали, спокойно. Твой облик изменился, только не считай себя монстром, пожалуйста. Спокойно. Проигнорировав слова Эсме, девушка в изумлении рассматривала себя, отмечая изменившиеся черты лица: кожа, идеально гладкая, словно мрамор, будто светилась изнутри мягким светом, изящная линия приподнятых бровей, тонкие губы, манящие розовым цветом, алые глаза в обрамлении пушистых, длинных ресниц. Дотронувшись до своей щеки, Розали улыбнулась, почувствовав ее бархатистость, и мягко убрала прядь волос за ухо, удивившись тому, что они стали похожи на водопад шелка. Весь ее новый облик словно кричал всему миру – вот она, вот, самая красивая девушка, смотрите, любуйтесь, поклоняйтесь! И именно это оказалось единственным, что смогло порадовать мисс Хейл. - Ты шутишь? Разве я монстр? Я прекрасна… Сзади послышалось сдавленное хмыканье Эдварда, и Розали вынырнула из своих грез, со злостью посмотрев на юношу. Да как он смеет, не принимать ее красоту как должное?! - Сын, не провоцируй ее, прошу. Розали, прости, и не обращай внимания на его поведение. Эдвард порой совершенно несносен. Карлайл едва заметно улыбался, стараясь наладить контакт с девушкой, но та упорно делала вид, что не замечает его, и, пройдя мимо, обратилась к Эсме: - Что за собрание? - Идем, милая. Мы покажем тебе твою новую реальность. **** Билокси, психиатрическая клиника. Кап, кап, кап… Девяносто три, девяносто четыре, девяносто пять… А что еще остается молодой девушке, непомнящей своего прошлого… вместо того, чтобы перебирать воспоминания, Элис только и остается считать удары капель, капающих из прогнившего крана. Благодаря тому, что ее новый друг перестал давать ей таблетки, сознание прояснилось, и теперь она, наконец – то могла почувствовать себя человеком. Но вот ее сны…засыпая, она каждый раз видела один и тот же сон – высокий светловолосый мужчина, крадущийся за ней по пятам. Элис бежала, падая, и сбивая колени в крови, бежала, зовя на помощь. Иногда это происходило в лесу, иногда в чертах города, скрытого туманом. Но каждый раз, когда ей казалось, что она смогла ускользнуть, и он отстал, незнакомец возникал перед ней, и Элис в ужасе просыпалась. Хватая ртом воздух, она отчаянно пыталась вспомнить своего мучителя, но никак не могла этого сделать. - Не спишь? – раздался знакомый хриплый голос, и девушка робко улыбнулась, глядя, как в комнату входит новый друг, который упорно не хотел называть своего имени, как бы Элис не упрашивала об этом. - Боюсь уснуть. Мне снятся кошмары. – Она передернулась от воспоминаний, и подвинулась, давая место для своего гостя. Кровать прогнулась под его весом, и вампир примостился рядом, искоса поглядывая на расстроенную девушку. - Можешь рассказать мне. Кошмар не так страшен, когда его переживаешь не один. Элис помолчала, расстроенно качая головой. Разве от того, что она поделится с ним кошмаром, он исчезнет? - Лучше скажи, когда ты собирался отдать мне шоколад? – девушка с трудом выдавила улыбку, глядя на реакцию друга, который разразился заливистым хохотом, выуживая из рукава плитку старого шоколада. Ее способности поражали мужчину, девушка всегда с точностью указывала на спрятанные предметы, и ему доставляло удовольствие хоть немного скрашивать ее будни в этой дыре. - Ты удивительный человек, Мэри Элис. Странно, что ты оказалась здесь. - Ты… можешь выпустить меня? Я исчезну из города, словно меня никогда здесь и не было… Она умоляюще посмотрела на вампира, и заметила, как он с явным сожалением отрицательно покачал головой. - Это мне не по силам, милая. На входе куча охраны, и даже если я выпущу тебя, то ты все равно не сможешь пройти мимо них. -Мне так хочется хоть глоток свежего воздуха… просто постоять, у открытого окна…здесь все закрыто наглухо. - Преодоление трудностей закаляет характер… помни это, Элис. Спустя пару секунд мужчины уже не оказалось в комнате, и девушка вновь принялась считать падающие капли, надеясь на то, что когда – нибудь ее заключение в этом личном аду закончится. *** Лагерь новообращенных, Монтеррей. Это его личный ад – пепелище костра, оторванные конечности, головы, крики и просьбы о помиловании. Каждая жертва, ее боль эхом отражается в душе Джаспера Уитлока, и каждый раз, прежде чем прервать невинную жизнь, он смотрит в ее глаза, мысленно прося прощения. Он остро ощущает все их чувства, словно сам сейчас стоит на смертном одре. Это так странно – быть палачом чужих судеб… Сегодняшняя ночь длится невыносимо долго. Несмотря на то, что «правосудие» они вершат вдвоем с Питером, которому Мария подарила жизнь, после длительных убеждений Джаспера, минуты кажутся вечностью. - Ты ведь понимаешь, что Мария совсем потеряла контроль над ситуацией? Все зашло слишком далеко: эти никому не нужные войны, распри, и смерти новообращенных. Питер выглядел усталым и напряженным, пока они стаскивали трупы в пылающий костер, вновь и вновь поднимая эту тему, в надежде, что однажды его друг предпримет хоть что – нибудь, чтобы все это прекратить. Джаспер, отбросив прядь волос с лица, зло выдохнул, мысленно согласившись с другом. Похлопав его по плечу, он медленно двинулся обратно, к помосту, на ходу объясняя: - Мы во многом похожи с тобой, Питер. Как и тебя, меня не устраивает все то, что происходит вокруг. Но пока… я ничего не могу изменить. Я ее воин, и выполняю приказы. - Неужели ты никогда не мечтал о другой жизни? - Почему же? Мечтал. – Взгляд юноши помрачнел, губы сжались в единую тонкую линию, печально опустив уголки, а голос стал хриплым и каким – то уставшим. – Но… Махнув рукой, Джаспер не стал посвящать друга в свои мысли. Чудовищу ведь никогда не стать подобным человеку. А он за годы убийств превратился именно в монстра. Сменив тему, юноша предложил Питеру закончить самому, и отпустить его, ведь оставалась всего одна жертва. К его удивлению, тот отказался, и мужчины сели на землю, ожидая прихода последнего новообращенного. Спустя десять минут появилась девушка, невысокого роста, с короткой стрижкой, и испуганными алыми глазами. Джасперу пришлось напрячь память, чтобы вспомнить ее имя – Шарлотта. Внезапно он почувствовал вспышку ярости, и услышал сдавленное угрожающее рычание, справа от себя. Питер. При виде этой девушки он весь напрягся, как струна, словно готовясь защитить ее, пусть даже ценой собственной жизни. Джаспер в недоумении смотрел на друга, собираясь принять бой, и внезапно ощутил его нахлынувшие эмоции: страх, боль, ярость, злость, и…любовь… все это перемешалось в душе Питера, заставляя взбунтоваться. Едва Шарлотта ступила на помост, как раздался его крик: - Беги! Беги, и не оглядывайся! Он перевел взгляд на друга, пытаясь понять – попытается ли Джаспер их остановить. Тот не пытался атаковать, настороженное глядя на Питера, словно собираясь принять решение. Девушка, поначалу помедлив, сорвалась с места, и вскоре скрылась в тени ближайшего леса. Уитлок, ошеломленный коктейлем прочувствованных эмоций, только лишь кивнул, давая знак Питеру. Он не будет его останавливать. Беги. Он не хочет и не сможет его убить. Пусть хотя бы Питер и Шарлотта будут счастливы. В ту ночь мир Джаспера Уитлока перевернулся с ног на голову, и он окончательно понял то, что так больше продолжать не может. Марию нужно остановить… **** Рочестер, дом семьи Каллен Ночь приносит каждому свое: кому-то покой и умиротворение, кому-то страх, кому-то горе, кому-то милые радости. Кто-то ночью встречает тяжкие думы, а кто-то надеется на завтрашний день. Ночь – своего рода палач для каждого из нас, вершит наши судьбы, хотим мы того, или нет. Этой ночью у Розали Хейл будет много времени на то, чтобы обдумать и осознать все произошедшее с ней. Стоя у окна, она соединяла все произошедшее с ней в единый паззл, и увиденное ее не устраивало. Потеря своей человеческой ипостаси стала ударом для юной красавицы. И как бы она не храбрилась, и не боролась с этим осознанием, факт, что теперь она принадлежит к сумеречному миру, вовсе ее не радовал. Безусловно, семья Каллен оказалась очень добра и внимательна к ней, особенно Эсме, по - матерински заботившаяся о ней. Глядя на их семейные устои, Розали заставила себя признать тот факт, что семья Каллен могла бы послужить образцом для общества. Даже злость на Карлайла не смогла затмить ощущение защиты и уверенности, исходящее от главы семьи. Встречаясь с ним взглядом, мисс Хейл видела в его глазах искреннее сожаление, но что это могло изменить? Ничего. Эсме окружила девушку такой заботой и теплотой, что Розали невольно сравнила ее с собственной матерью, и это сравнение пошло явно не в сторону последней… отправить родную дочь, знакомиться с этим чудовищем… вспомнив о Кинге, девушка вновь испытала ярость, желание мстить. Мстить, медленно, мучительно, по каплям забирая из него жизнь. Мстить каждому подонку, поглумившемуся над ней… Они ответят за все, что сотворили с ней… ответят… - Уважаю. – Раздался за ее спиной равнодушный голос Эдварда, который стоял в дверях, привалившись плечом к косяку. – Только стоит ли оно того? - Стучаться не учили? – хмыкнула в ответ Розали, резко развернувшись лицом к парню, и окинула его ледяным взором. Опять ни капли восхищения в его глазах, к которому она привыкла. И, признаться, это чертовски раздражало. - Я слышу мысли, Розали. - Будь добр, не копайся у меня в голове! - Это происходит само собой. Не кричи, иначе сбегутся родители. - Они мне никто! Эдвард зло скрипнул зубами, оттолкнувшись плечом от косяка двери. Подойдя к девушке, он пристально посмотрел в ее глаза, тихо прошептав: - Они те, кто спас и приютил тебя. Ты можешь их не любить, но уважать – желательно. Розали хотела было отпустить очередную колкость, но сдержалась, прикусив нижнюю губу. Ведь он прав… видя это, Эдвард продолжил: - Послушай меня, Розали. Я знаю, о чем говорю. Не мсти. Не порть свою душу. Не опускайся до уровня этих мерзавцев. До добра это не доведет И вновь юноша исчез из комнаты раньше, чем девушка смогла найти в себе силы, чтобы ответить. Как же все сложно, как запутанно… В комнате супружеской четы Каллен сегодня было непривычно тихо. Карлайл сидел в кресле, читая книгу, но мыслями явно был где – то далеко. Правильно ли он поступает, возомнив себя Богом? Листая пожелтевшие от времени страницы, мужчина сам не знал ответа на этот вопрос. И, видимо, ответа не будет… Эсме, искоса наблюдая за супругом, вязала шаль, медленно считая петли. Сегодняшний день был суматошным, но, несмотря на это, девушка была рада появлению нового члена семьи. Розали просто нужно больше тепла, чтобы отогреть ее сердце. Она смирится с новой ипостасью, и оттает. Улыбнувшись, Эсме вспомнила, как предложила ей остаться с ними. Розали молчала несколько минут, а потом согласилась. Она напоминала миссис Каллен цветок мимозы, до которого стоит дотронуться – и он закроет лепестки. Так и Роуз – холодная и неприступная с виду, но в душе ранимая и нежная. Глядя на нее, девушке хотелось обнять ее, и, гладя по голове, шептать, что все будет хорошо. Красота мисс Хейл поражала Эсме, и заставляла несколько завидовать ей. Разве что совсем чуть – чуть. Замечая, как временами на нее смотрит Карлайл, миссис Каллен ощущала легкие уколы ревности, хотя в его глазах отчетливо читалось только сожаление за то, что он совершил. Эдвард же, казалось, совершенно не замечал красоты Розали, по-прежнему считая ее пустой и неинтересной. Зная мнение супруга по этому поводу, Эсме тоже хотелось, чтобы сын все – таки разглядел душу мисс Хейл, но тот упорно отказывался даже думать об этом. Вздохнув, девушка встала, и подошла к зеркалу, принимаясь расчесывать волосы. За сегодняшний вечер Карлайл не произнес ни слова, полностью уйдя в свои мысли. А что, если… нет, это просто невозможно…он любит только ее…но настроение уже испортилось, а уголки губ предательски поползли вниз. Да что с ней сегодня такое… - Эсме? Черт, он всегда отчетливо чувствует перемены ее настроения. Отложив расческу, девушка повернулась к супругу, заметив его тревожный взгляд. Карлайл в секунду оказался рядом, пристально посмотрев в медовые глаза. Ласковые ладони обхватили талию жены, привлекая в свои объятия, и Эсме расслабленно выдохнула, теснее прижавшись к любимому. - Что случилось? - Ничего. - Ты сама не своя, я же вижу. Не пытайся меня обмануть. Девушка только лишь покачала головой, в отчаянии кусая нижнюю губу. Как бы перевести разговор, как не показать свои глупые мысли… - Наша семья стала больше. - Это тебя беспокоит? Отстранившись, Карлайл улыбнулся, посмотрев на супругу, и Эсме не смогла сдержать ответной мягкой улыбки. Мечты имеют свойство сбываться. Они же хотели большую семью? Получите и распишитесь. - Вовсе нет. Я рада этому. – Ее тонкая ладонь легла на его щеку, нежно погладив по ней. Взгляд мужчины сразу потеплел, смягчился, и Карлайл, слегка повернув голову, запечатлел краткий поцелуй на ее ладони. – Розали вскоре прочно укрепится в нашей семье. - Но беспокоит тебя иное. - Розали очень красива. - Да, и она вполне может… Осекшись, Карлайл заметил тень, пробежавшую по лицу супруги, после своего высказывания, и наконец, смог понять все без слов. - Эс, ну-ка, посмотри на меня. Эсме опустила голову, усиленно отводя взгляд. Как она ни старалась, но чувства взяли над ней верх…Глупо, да…но ведь все в жизни бывает. - Любимая, посмотри на меня. Никакой реакции. Вздохнув, мужчина приподнял ее голову за подбородок, вынудив посмотреть в свои глаза. В ее глазах блестел немой вопрос, на который он поспешил ответить. - Я полюбил тебя с первого взгляда. Я десять лет мечтал только о тебе. Я чуть с ума не сошел, когда увидел, что ты на грани жизни и смерти. – Он улыбнулся, заключая ее лицо в свои ладони, и невесомо коснулся губ любимой, заметив ее робкую полуулыбку после этого. – Я готов отдать за тебя жизнь. Я с трудом выношу то время, когда мы вынуждены быть порознь. Я любил и люблю только тебя. И вот скажи мне, Эсме Энн Каллен, как тебе в голову могла прийти мысль, что я могу променять тебя – светлую, нежную, изящную, самую добрую на всей планете, и, черт, возьми, сексуальную женщину на другую? Девушка молчала, слегка пристыженная его словами, и только крепче обнимала его, ласково улыбаясь. Придет же в голову глупая мысль… На ее лицо обрушился град поцелуев Карлайла, сквозь которые он шептал: - Для меня не существует других женщин, слышишь? Эсме рассмеялась, в попытке увернуться от его ласк, но он вновь и вновь целовал ее, стирая начисто всю ревность. Нельзя, никак нельзя усомниться в силе его чувств. Это любовь на века. Карлайл крепко обнял супругу, закружив ее на месте, и, остановившись, повторил еще раз: - Я люблю тебя, и никому, и ничему этого не изменить. Запомни это. После дождя всегда будет солнце. После непогоды небо вновь станет чистым. После размолвки всегда последует примирение, если вы любите друг друга. Все становится на свои места, и жизнь вновь идет своим чередом. Подобно реке, она течет, меняя свой ход в зависимости от разных факторов. Так и наша жизнь – извиваясь, она сворачивает то тут, то там, принося с собой порой самые неожиданные повороты…