Rewrite The Stars

Время – стремительная река, несущая нас по глади жизни. Сворачивая на крутых поворотах, мы рискуем разбиться о края прибрежных скал, в роли которых выступают проблемы и тревоги, сложные жизненные перипетии. Но когда уже, кажется, что столкновения не избежать – спасательный круг нам бросают наши родные и близкие, самые значимые для нас люди. И благодаря их заботе и поддержке мы вновь цепляемся за круг и способны плыть дальше. Вы никогда не задумывались о том, как течет время для вампиров? Люди порой жалуются на его катастрофическую нехватку, однако, если посмотреть на чету Каллен, можно было с утверждением сказать о том, что счастливые часов не наблюдают. Особенно – счастливые вампиры. Время для вампиров летит точно так же быстро, как и для людей, просто, как правило, им некуда спешить, и они способны наслаждаться каждым моментом. Карлайл перевез всю семью в Хокиам, штат Вашингтон, и вот уже год как они вели спокойную жизнь вдали от шумных городов. Ну как спокойную? Периодически размеренный ход жизни семьи нарушали склоки младших вампиров, которые все так же с трудом выносили общество друг друга. Как, например, сейчас… - Эсмеееее! – тишину дома прорезал дуэт из голосов Эдварда и Розали, едва они переступили порог дома. Лежавшая на кровати в объятиях супруга девушка обреченно закрыла лицо ладонью, испустив тяжелый вздох. - Делаем ставки. Что могло произойти сегодня? – раздался мягкий смешок Карлайла, с явным разочарованием выпустившего из объятий жену, которая суетливо принялась надевать халат, путаясь в рукавах. Приподнявшись на локте, он с улыбкой наблюдал, как Эсме судорожно пытается привести себя в порядок, после нескольких свободных часов, проведенных только вдвоем. - Ну, раз Эдвард уже один раз высадил Роуз по дороге домой из машины, то… - Эсмеееее! – вновь раздался голос Эдварда снизу, и девушка, наконец – то расчесав волосы, торопливо чмокнула супруга в губы, и быстро вышла из комнаты. Карлайл тихо рассмеялся, услышав, как супруга мягко выговаривает детям за то, что они вновь поссорились, как маленькие, только лишь из – за того, что Эдвард в силу своего упрямства не дал Розали сесть за руль. Надо будет купить ей машину, иначе эти ссоры так и будут продолжаться. В прошлый раз картина была не менее забавной. Он сидел в гостиной, читая газету, когда в комнату фурией влетела Розали, в бешенстве хлопнув дверью. Следом вошел вполне довольный, сияющий Эдвард, и растянулся на диване, забросив руки за голову. Пару минут они метали друг в друга молнии взглядом, пока Эд не ответил вслух на ее мысли: - Да, Роуз, я все еще считаю, что гораздо лучше тебя понимаю свою машину. - Что произошло? – Карлайл отложил в сторону газету, вопросительно посмотрев на членов своей семьи. В ответ Роуз только фыркнула, скрещивая руки на груди, и вместо нее ответил юноша. - Просто наша блонди считает себя лучшим механиком. - Намного лучше тебя! Этот идиот даже не слышит, Карлайл, что у него стучит в моторе! - Ты потребовала остановить машину! - Да, чтобы посмотреть, что в ней не так! - Я сам разберусь со своей машиной! - Эд, не кричи. – Карлайл пересел на диван к сыну, сбросив его ноги на пол, вынудив сесть, и похлопал по плечу, призывая успокоиться. – Ты же знаешь, что Розали разбирается в этом. - Я открыла капот, и принялась копаться во внутренностях. Там просто ужас, скажу я тебе! Не машина, а помойка, он за ней не следит! Как можно так относиться к машине? – кипятилась девушка, в гневе размахивая руками, и расхаживая по комнате, пока не наткнулась на вошедшую со стопкой белья Эсме, и, посмотрев ей в глаза, отчеканила. – Твой сын – полный кретин! - Выбирай выражения, милая. И ты тоже, Эдвард. – Хозяйка дома шикнула на них обоих, и ушла наверх, продолжив начатую уборку. - Ну и почему вы все - таки поссорились? – нетерпеливо спросил Карлайл, переводя взгляд с юноши на девушку, и обратно. - Она сказала, что никуда на такой машине не поедет! - Да, потому что ей нужен ремонт! - А меня не нужно просить дважды, и я уехал! - Мне пришлось бежать до дома сотни миль, олень! А ты чего смеешься?! Карлайл сдержанно посмеивался в кулак, искоса глядя на разругавшихся вдрызг детей. Хотели большую семью – получите и распишитесь. Кто сказал, что будет легко, собственно говоря. Розали, махнув рукой, умчалась к себе, громко хлопнув напоследок дверью, вызвав приступ смеха у Эдварда, который тут же огреб подзатыльник от отца, поскольку резко выпалил: - Прогулка пойдет тебе на пользу, кровь горных пум очень калорийна! - Ты когда – нибудь перестанешь задирать Роуз? - Только не в этой жизни! – хохотнул в ответ юноша, прежде чем увернуться от очередного подзатыльника и ускакать в свою комнату. Карлайл вновь рассмеялся, выныривая из воспоминаний. Да, эта парочка сведет с ума кого угодно. Эдвард однажды даже признал тот факт, что названая сестрица переплюнет по этой части даже трио Денали. В комнату вновь вернулась Эсме, которая выглядела крайне раздосадованной и торопливо юркнула в объятия супруга, спрятав лицо на его широкой груди. - Нет, это просто невыносимо. Кто бы мог подумать, что стать приемной матерью для двух молодых вампиров окажется так тяжело. Они же ненавидят друг друга, Карлайл! - Это не так. – Он мягко провел ладонью по ее прядям волос, и коснулся лба губами, крепко обнимая затем супругу. – Может, особой любви между ними и нет, но они не ненавидят друг друга на самом деле, ты ошибаешься. У Эдварда просто такой характер, это он только с тобой милый и пушистый. А Розали…ох, ну это же Розали. Она готова пойти против всего мира. Эсме устало вздохнула, задумчиво рисуя кончиками пальцев по обнаженной груди Карлайла узоры, мысленно соглашаясь с его доводами. - Быть может, это я плохая мать… не могу примирить двух своих близких… - Отставить панику! – Карлайл рассмеялся, повалив супругу на спину, и навис над ней, защекотав ее ребра, вынуждая рассмеяться в ответ. – Я не могу представить лучшей матери для них. Постепенно они притрутся характерами, и перестанут устраивать войны. - Я надеюсь – улыбнулась в ответ Эсме, посмотрев в родные, и такие любящие глаза. Коснувшись щеки Карлайла кончиками пальцев, девушка тихо прошептала. – Но Роуз так и не приняла нас как родителей. - Самое главное – мы стали для нее более значимыми, чем ранее. В особенности Эдвард. Со смехом прижавшись к губам девушки с поцелуем, он крепко прижал ее к себе, наслаждаясь покоем и уединением со своей любимой. Внизу громко хлопнула входная дверь, вскоре послышался звук мотора, и шум отъезжающей машины. - Это наш проницательный сын. – Тихо прошептал мужчина, потянув за пояс халата Эсме, развязывая его. – Как всегда, тактично оставил родителей наедине. - Зато у Роуз прекрасный слух. – Девушка улыбнулась, скользнув губами по шее супруга, и слегка прикусила ее, услышав сдавленный полустон. – Так что не пытайся, при детях ничего не получится. - Звучит так, словно за стенкой пятилетний ребенок. – Со вздохом произнес Карлайл, с сожалением запахивая обратно халат Эсме, и откинулся на спину, увлекая супругу за собой. Та хихикнула, сворачиваясь клубочком у него под боком, и уложила голову на его плечо. – Что мы, в самом деле, шифруемся, как школьники. Тебе не кажется, что нам нужно будет место, где мы могли бы побыть одни? - Вероятно, ты прав, милый. Но всему свое время. Сейчас мы оба нужны здесь, дома, нашим детям. - Даа, чтобы разнимать расшалившихся детишек, и ставить их в угол. – Со смехом протянул мужчина, играя с прядями волос Эсме, и задумчиво глядя в потолок. – Жизнь так крута и переменчива, родная. Кто мог знать, что однажды, потеряв, казалось бы все, я обрету гораздо большее. Вас. Мою семью. И как бы Роуз этого не отрицала, но я отношусь к ней так, как относился бы к своей дочери. - Знаешь…она перестала говорить о тебе в третьем лице. «Этот», «тот», «тому», «который». Все чаще она зовет тебя по имени. Милый, это добрый знак. Эсме приподняла голову, бросив тревожный взгляд на супруга, и взяла его за руку, сплетая их пальцы. Осознание того, что вся эта ситуация, вся ненависть к нему Розали очень тяжело воспринимается Карлайлом, причиняло таким же эхом боль и самой девушке. Мужчина выдавил улыбку, покрепче обняв любимую, и со вздохом ответил: - Это радует. Я немного поднялся в ее глазах. - Однажды она привяжется к тебе, милый, и поймет, все поймет. И однажды ты станешь для нее приемным отцом. Все будет хорошо. ****Билокси, горное ущелье вблизи психиатрической клиники. - На колени! – Громыхнул мужской бас, и все находившиеся в помещении вампиры в страхе бухнулись вниз, суетливо прикрывая голову руками. Перешагивая через их тела, высокий пожилой мужчина изредка останавливался, приподнимая за волосы их головы и всматриваясь в лицо каждого, словно ища кого – то. Его изящное лицо напоминало античную статую, и сейчас, даже искаженное гневом, было прекрасно . - Где Брайан? – вскричал он, не найдя среди толпы подчиненных верного слугу, который уже сотни лет служил ему верой и правдой. - Ушел искать по следу – Пролепетала лежавшая у его ног белокурая вампирша, исподлобья смотрящая на своего господина. Незнакомец, вновь перешагивая через груду тел, двинулся дальше, и, дойдя до стены, облокотился об нее, резко бросив: - След Ищейки? - Да, господин. Он уже третьи сутки рыщет где – то рядом, но вот где именно, и что он ищет – мы никак не можем понять. Джеймс намеренно запутывает свои следы. - Ваша задача – сбить его со следа. Используйте любые уловки, но сделайте так, чтобы он обошел психиатрическую клинику стороной. Властный голос звучал, эхом отражаясь от каменных стен, нагоняя страха на присутствующих здесь вампиров. Его боялись, его уважали, ему подчинялись и им восхищались. У него даже была кличка – Король вампиров. И именно эту свою сторону жизни таинственный незнакомец тщательно прятал от Мэри Элис Брэндон. Став для нее другом, у вампира возникло стойкое желание оградить хрупкую девушку от всех бед мира, и одной из них как раз таки и являлся Джеймс. Она была слишком невинна, смотрела на мир широко распахнутыми глазами, и была похожа на неземную фею, или эльфа. Ее мировоззрение, способности, поражали Короля, и то был один из тех факторов, повлиявших на его решение. Он не должен позволить Ищейке добраться до этого хрупкого цветка. Он не позволит. В тусклое оконное стекло едва заметно пробивался лунный свет. Элис, сидевшая на полу уже долгое время, судорожно пыталась вспомнить – а какой он, мир за пределами этих стен? Девушка уже сбилась со счета, сколько времени она провела в этом личном аду. Месяц? Год? Два? Она не знала. Ее единственным ориентиром во времени стали клочки бумаги, которые она выпрашивала у своего друга. И то, они отражали не то время, а время, когда у Элис появился новый знакомый. На этих клочках девушка записывала свои скудные дни, все важное для самой себя - а вдруг однажды она проснется, и вновь забудет все, как тогда… эта мысль приводила ее в ужас, и брюнетка отчаянно цеплялась за эти клочки, как за спасательный круг, вновь и вновь записывая каждую, казалось бы, мелочь. Ужасные видения все еще преследовали ее, и порой Элис казалось, что она медленно сходит с ума. Единственное, что радовало ее – приход друга, который в последнее время явно был чем – то озабочен, но вот чем – брюнетка понять не могла, а сам он никогда в этом не сознавался. Так шел день за днем, пока тот роковой вечер не перевернул вверх дном судьбу юной девушки. В тот вечер они сидели на узкой кровати, и Элис с интересом слушала рассказ мужчины о том, что происходит за пределами этой клиники. В руках у нее была еловая ветвь, от которой шел терпкий приятный аромат. Неожиданно в коридоре послышались шум и крики, удары и грохот падающих со стеллажей предметов. - Что происходит? – сердце девушки забилось часто – часто, словно пойманная птица, и она сжалась на постели, словно стараясь спрятаться от происходящего кошмара. К ее удивлению мужчина издал низкий, утробный рык, глядя в пустоту обезумевшим взглядом. - Он все – таки пришел за тобой! – пробормотал он, и резко обернулся к девушке, блеснув в полумраке алыми глазами, но как и прежде, Элис смотрела на него, не чувствуя ни капли отвращения. Длинные пальцы с острыми ногтями коснулись ее щеки, а взгляд мужчины наполнился сожалением. – Прости меня, Элис. Но только так я могу спасти тебя. Надеюсь, ты простишь меня. - За что?!- не успела девушка договорить, как смогла уловить только его молниеносное движение, а затем ощутила вспышку нестерпимой боли в области шеи. В вены потекло раскаленное железо, Элис забилась в агонии, выгибаясь дугой, и отчаянно хватая ртом воздух. - Прости… я хочу спасти тебя…- Тихо проговорил мужчина, и услышал быстрые шаги, приближающиеся к палате девушки. Незнакомец попросту вышиб ударом ноги дверь, и вошел внутрь, пристально осматриваясь вокруг. Это был тот самый незнакомец из кошмаров Элис, и он явно пришел в ярость, едва бросив взгляд на ее бьющееся в агонии обращения тело. - Так, так. Король решил набрать себе подданных. – Зловеще улыбнувшись, Джеймс приблизился к мужчине, в ярости сощурив глаза, понимая, что его добыча сорвалась с крючка. - Я спас ее. От тебя. Теперь ее кровь не интересна для тебя, Ищейка. – Мужчина выпрямился, пристально глядя ему в глаза, словно бросая вызов. - Действительно, спас. – Джеймс склонился к Элис, приподняв ее голову за подбородок, и отпустил обратно, с сожалением протянув. – Да, это был воистину лакомый кусочек. Придется довольствоваться другим. С этими словами он резко схватил Короля за голову, и в два счета оторвал ее, не встретив никакого сопротивления. Тот даже не пытался сражаться, словно смирившись с тем, что Ищейка сильнее, и заранее сдавшись. Целью Короля было спасти Элис, и он это сделал, ценой собственной жизни. Ухмыльнувшись, Джеймс взял со стола груду исписанных листочков, сунул оторванную голову под мышку, и, прихватив за ногу тело мужчины, выволок его из помещения, не потрудившись прикрыть за собой дверь. Когда Элис пробудилась, то оказалась совершенно одна…в изумлении осматриваясь вокруг, девушка не могла припомнить, ни как попала сюда, ни кто она, ни то, что здесь произошло. Она забыла даже ужасающую боль обращения, забыла то, как отчаянно звала смерть забрать ее. Только все сильнее саднило горло, и в осколке зеркала над умывальником отражались ее алые глаза. Закричав, девушка упала на колени, пытаясь осознать, как, как это произошло, что произошло, что с ней стало, и ничего не могла вспомнить. Дрожащая рука дотянулась до лежащего на полу листка и сжала его. Надпись на нем гласила: «Я Мэри Элис Брэндон». *** Лагерь новообращенных. Все чаще Джаспер видел в глазах Марии животный страх. По сути, он был неплохим психологом, да и в принципе, такие знания были и не нужны, для того, чтобы понять – девушка боится того, что он убьет ее. А такие мысли зачастую посещали голову Уитлока. Вот и сейчас она мило улыбается ему, а Уитлок чувствует волны страха, исходящие от девушки. Они сидели на берегу реки, глядя как волны медленно лижут прибрежный край, смывая следы прошедших здесь днем людей. Ладонь Марии небрежно коснулась его руки, и юноша вздрогнул от этого простого прикосновения, словно обжегшись огнем. - Тебе неприятны мои касания? – слегка удивленно протянула она, искоса глядя на напрягшегося воина. - Да. – Честно ответил он, переведя взгляд на собеседницу, удивленно вскинувшую вверх брови. – Не стоит, Мария. - А раньше тебе это очень даже нравилось. – В глазах девушки мелькнул хитрый отблеск, и она придвинулась ближе, скользнув кончиками пальцев по обнаженной коже, показавшейся из расстегнутой рубашки Джаспера, и медленно расстегнула еще пару пуговиц. – И еще кое – что. Юноша словно окаменел, едва заметно усмехаясь, глядя на то, как Мария развязывает шнурок на его брюках, и, когда ее рука уже готова была коснуться его мужского естества, он резко выдернул ее ладонь, рывком перевалив на спину и нависнув над девушкой сверху. Пару секунд он пристально смотрел в ее глаза, словно пытаясь сделать выбор, а затем вновь усмехнулся, пригвоздив ее руки к песку. - Не пытайся меня соблазнить, Мария. Ты опять забываешь о том, на что я способен. Девушка зарычала и дернулась, попытавшись вывернуться из его рук, но Джаспер лишь еще крепче прижал ее к песку весом своего тела, игнорируя эти попытки. - От тебя за версту разит лицемерием. Думаешь так легко соблазнить меня, подобраться максимально близко и убить? Да, Мария, стратегия у тебя явно хромает. Рассмеявшись, Уитлок отпустил девушку, и та сконфуженно покинула берег реки, признавая свое поражение. Это была уже не первая попытка попытаться убить юношу, но каждый раз она проваливалась с громким треском. Джаспер словно на три хода вперед просчитывал все ее поступки, предотвращая все нелепые попытки убийства. Воистину, игра на выживание. Глядя ей вслед, юноша осуждающе покачал головой. Пытаться его убить – все равно что плыть против течения. И когда она уже это поймет? ***Гадинбург - А я тебе говорю – она не придет! Компания молодых людей сидела на сваленных в кучу бревнах посреди леса, перекусывая перед продолжением рабочего дня. Шум и гам эхом отзывались в лесном массиве, а громкий хохот, казалось, раскачивал верхушки сосен. - Спорим? – в глазах Эмметта блеснул озорной огонь, и он протянул другу свою ладонь, вызывающе на него глядя. – Если Джанин придет на свидание, то ты съешь свой ремень. - Ээээ, ты знаешь, сколько он стоит? – возмутился юноша, но протянутую руку все – таки пожал, с азартом глядя на друга. - Ну конечно, это же натуральная кожа, друг мой! А следовательно, это вполне себе съедобно! Только смотри, не съешь его вместе с пряжкой! - Ладно, я больше чем уверен в своей правоте! Эмметт расхохотался, глядя на самоуверенного друга, и принялся натягивать огромные задубевшие рукавицы, чтобы продолжить работу. - Ну да, у Джанин ведь только одно любимое занятие, вполне может и не прийти. - Какое же? - В зеркало пялиться! – вновь захохотал Эмметт, и, взвалив топор на плечо, двинулся в чащу леса, насвистывая на ходу. Вскоре сзади него раздался топот, и Джек нагнал его, торопливо зашагав рядом. - Что ты нашел в этой Джанин, Эм? - Ничего. Это всего лишь спор, и я хочу его выиграть. Забавно будет посмотреть, как Гарри жует свой ремень. - Она давно по тебе сохнет, дружище. Эмметт усмехнулся, остановившись, и пристально посмотрев на своего лучшего друга. Это всего лишь спор, о каких чувствах тут может идти речь? Затем он продолжил свой путь, на ходу отвечая: - Меня не интересует только красивая обертка. Внешность важна, но тогда лишь, когда кроме нее есть что – то еще. В первую очередь у девушки должна быть душа и доброе сердце. Какие – то мысли, чувства, а не просто самолюбование, понимаешь? Такие девушки попросту пусты и безвкусны. Юноша понимающе кивнул головой, полностью соглашаясь с Эмметтом. Внешне грубый и могучий, но этот парень имел высокие моральные ценности и особенно ценил семейные узы. Под внешностью весельчака и балагура скрывалось доброе сердце и надежность, и именно этим Эмметт МакКарти так привлекал и очаровывал людей вокруг себя. Они дружат с детства, и кому, как не Джеку, знать его как самого себя. Вскоре очередной рабочий день поглотил их, а вечером их ждало разрешение жаркого спора… *** Хокиам, дом семьи Каллен Да, порой обрести семейное счастье, покой и уют не так - то просто. Взять допустим чету Каллен – все было здесь бы хорошо, если бы только не… - Чего уставился? – раздался недовольный голос Розали, сидевшей на мягком пуфике у зеркала в гостиной, и любовавшейся на себя в зеркало. Отражение Эдварда, сидевшего в кресле у нее за спиной, усмехнулось, ехидно протянув. - Что ты надеешься там увидеть? Ровно как и полчаса назад там ничего не изменилось. Все тоже самовлюбленное выражение лица. - Замолчи, павлин! Ты вообще знаком с таким предметом, как расческа? Эта перепалка была одним из известных способов общения этой парочки, и по сути, уже давно перестала нести в себе агрессию, сменившись на взаимную иронию. Розали все еще бесило то, что Эдвард так и не признал всей ее красоты, воспринимая ее исключительно как объект раздражения, и именно поэтому словесные баталии были частыми гостями в доме семьи Каллен. - Главное что у тебя лучший друг – это зеркало. – Парировал Эдвард, и, внезапно рассмеявшись, обернулся назад, негромко позвав. – Эсме! Девушка появилась на пороге комнаты спустя полминуты, держа в руках букет садовых фиалок, выращенных ею, и вопросительно посмотрела на сына, пытаясь предугадать, что на этот раз не поделили ее детишки. - Клянусь, мам, вчера я видел, как Роуз целует свое отражение в зеркале! Юноша рассмеялся, вполне довольный своей шуткой, но внезапно осекся, увидев остекленевший взгляд блондинки, которым она смотрела на свежесобранные цветы Эсме. Не говоря ни слова, Розали вскочила, и резко метнулась к себе, оставив в недоумении хозяйку этого дома, и Эдварда, пораженного мыслями юной особы, почувствовавшего себя не в своей тарелке. - Не спрашивай меня ни о чем. – Тихо проговорил он, и тоже вышел из комнаты, бросив напоследок на приемную мать тяжелый, мрачный взгляд. Эсме с досадой положила на стол собранный букет, и быстро поднялась в комнату девушки, предварительно постучав о дверной косяк. Розали сидела на кровати, закрыв лицо руками, ее плечи поникли, словно на них опустилась вся тяжесть мира. Миссис Каллен осторожно присела на край постели, положив ладонь на ее плечо, но девушка неожиданно резко развернулась к ней, бросившись на шею. Розали трясло, словно в лихорадке, она отчаянно всхлипывала, и Эсме ничего не оставалось, кроме как поглаживать ее по спине, давая возможность выплеснуть боль, скопившуюся внутри. Душа девушки сжалась от волны сочувствия к Роуз, ведь произошло что – то, что так сильно ранило ее. - Убери их, убери! Прошу тебя, Эсме, убери! - Тихо, милая, спокойно. Я сделаю все, что ты попросишь, только успокойся. - Чертовы фиалки! Убери их! Выкини из дома, пожалуйста! Эсме пришла в недоумение, поскольку, как бы не силилась она понять, что произошло, и чем помешали ей невинные цветы, разгадать эту загадку она оказалась не в силах. Розали все еще дрожала в ее объятиях, но всхлипывала все реже, постепенно успокаиваясь. - Хорошо, дорогая, я сейчас же выброшу их. Она было дернулась, чтобы уйти, но Роуз вцепилась в ее руку, молящим взором прося не уходить, побыть с ней еще немного. Кивнув, Эсме вновь села на край постели, а блондинка, все так же держа ее за руку, тихо прошептала. - Он говорил, что у меня глаза цвета фиалки. Девушка тихо вздохнула, погладив приемную дочь – а она уже давно считала ее своей дочерью, по голове, давая понять, что внимательно ее выслушает, если та захочет ей открыться. - Каждое свидание Ройс дарил мне фиалки. Вскоре моя комната стала похожа на оранжерею. Мне казалось, что я люблю его…но я так ошибалась. - Я понимаю тебя, Розали. Именно поэтому эти несчастные цветы причинили тебе боль. Прости, я не знала. Девушка отрицательно покачала головой, закусив нижнюю губу. Эсме смотрела на нее с такой тревогой и лаской, что она поневоле открылась ей в ответ. - Как… как ты пережила весь тот ад? Эсме слабо улыбнулась, ободряюще сжав ладонь собеседницы, и мягко ответила: - У меня была семья. Эдвард и Карлайл. И постепенно, под их заботой лед оттаял. Карлайлу было очень нелегко в тот период. При упоминании имени супруга лицо девушки осветила легкая тень улыбки, той самой, исполненной нежной любви. Заметив это, Розали робко улыбнулась, прошептав: - Честно? Я даже немного тебе завидую. Он так любит тебя. Буквально светится любовью. - Знаешь, родная, мы не единственная семья вампиров в мире. – Эсме заправила прядь ее волос за ухо, и кончиками пальцев коснулась щеки, заглянув в глаза, начинающие менять свой цвет на медовый. – Быть может, ты еще встретишь того самого мужчину, который полюбит тебя. Розали горько усмехнулась, покачав головой, и вновь словно обратившись в глыбу льда, но Эсме так и не отпустила ее ладони, давая ощущение защиты и поддержки. - Я не хотела такой жизни. Вечность быть одинокой, ни имея ни детей, ни внуков… не прожить жизнь, зная, что она у тебя всего одна. Спешить любить, радоваться жизни, оставить свой след в истории… быть достойным человеком, и, в конце концов, прожив полноценную жизнь, встретить смерть как давнюю подругу… - Посмотри на меня, милая. – Эсме повернула к себе ее голову за подбородок, вынуждая посмотреть в свои глаза. – Мой путь к счастью занял почти одиннадцать лет. Я вампир. Противоестественное существо. Мертвое телом, но не душой. Я безумно люблю мужа. Люблю вас, моих детей. Да, Розали, можешь фыркать и отрицать это, но мы принимаем тебя как свою дочь. И я счастлива, что у меня есть целая вечность на то, чтобы насладиться тем счастьем, которое я не имела, будучи человеком. Роуз, дорогая моя, то, что у тебя другая сущность, не отнимает у тебя красок этой жизни, пойми. Они несколько другие, да. Но они есть. Подумай над моими словами. Девушки крепко обнялись, и Розали внезапно ощутила в своей душе давно полузабытое, как ей казалось, чувство любви и привязанности. Все течет, все меняется. Время идет, и мы меняемся вместе с ним, хотим мы того, или нет. Наши линии жизни переплетаются со многими параллельными жизнями других людей, вот только кто – то остается рядом, а кто – то уходит. Кто – то оставляет свой след в нашей жизни, а кто - то исчезает, словно его никогда и не было. Могла ли предположить Розали, что в скором времени ее судьба вдруг изменится? Кто знает, кто знает…