Rewrite The Stars

Крутые жизненные виражи порой переворачивают весь наш былой мир с ног на голову. Тот, кто был никем, способен стать всем, и наоборот. Следуя велению судьбы, или рока, мы подобны марионеткам, которых кукловод то и дело дергает за нити. Но порой эти нити обрываются…и вот тогда…тогда наступает время для новых свершений и открытий. Первым, что увидел Эмметт МакКарти после обращения, было прекрасное лицо ангела, склонившегося над ним. Ее встревоженные золотистые глаза, казалось, смотрели прямо в сердце, гася зародившуюся в глубине души панику. Нахмурив лоб, юноша смог припомнить, что уже видел это лицо раньше – перед тем, как тьма поглотила его. - Слава Богу, все получилось! – то ли выдохнула, то ли прошептала девушка – ангел, едва заметно улыбнувшись ему. Эмметт только сейчас заметил, что она крепко держит его за руку, и, когда незнакомка разжала ладонь, то он рефлекторно вновь схватился за нее, словно за соломинку, умоляя взглядом не оставлять его. - Все в порядке, не беспокойся! – Мягко произнесла девушка, глядя на встревоженное лицо юноши, который никак не мог осознать реальность. – Все хорошо. - Я…умер? – Пробасил он, и Розали невольно вздрогнула, услышав волну боли и тоски в этом голосе. В алых глазах юноши читалось беспокойство, он явно не понимал, что произошло, где он находится, и кто эта незнакомка. К его удивлению, девушка промолчала, печально покачав головой, и, обернувшись, через плечо негромко позвала: - Карлайл! Вновь обернувшись к юноше, она осторожно освободила свою ладонь, виновато потупив взор. Встав со стула, девушка отошла в сторону, и Эмметт, провожая ее взглядом, отметил, что находится явно не в раю или аду, о котором так много рассказывала его мать. Это был вполне знакомый мир, однако поражавший своей четкостью, что и заставляло сомневаться в его реальности. Место девушки занял высокий светловолосый мужчина, доверительно улыбнувшийся ему, и протянувший свою ладонь: - Мое имя Карлайл. Позвольте мне объяснить все, что произошло с Вами. Эмметт пожал протянутую ему ладонь, тихо ответив: - Эмметт МакКарти. Он резко сел, и стол под ним заходил ходуном и громко затрещал, грозясь рассыпаться на части. Юноша испуганно замер, посмотрев на мужчину напротив, но тот лишь кивнул, давая понять, что все нормально. Розали тихо вздохнула, устало потирая лицо ладонями, чувствуя себя разбитой и опустошенной. Эти два дня, проведенные в тревогах за незнакомца, порядком утомили ее в эмоциональном плане. - Я только попрошу Вас меня не перебивать и выслушать до конца. Постарайтесь понять и принять то, что сейчас услышите от меня. Эмметт кивнул, внимательно глядя на незнакомца, припомнив, что и его лицо он видел сквозь боль предсмертной агонии. Тогда он принял его за Бога, а эту девушку – за прекрасного ангела. Реальность начинала обретать четкость и смысл. - Мир совсем не такой, как Вам кажется. – Раздался позади него голос девушки, прозвучавший мягко и заботливо, окутав аурой теплоты и доверия. - Оставь нас, пожалуйста, Розали. – Мужчина улыбнулся ей, и Эмметт почувствовал внутренний укол, похожий на неизведанное чувство, названия которому он не мог подобрать. Девушка кивнула, и неслышно вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. По мере рассказа Карлайла, пробелы в понимании произошедшего с ним постепенно восстанавливались, и Эмметт в конце концов смог сопоставить все факты. Внимательно следивший за реакцией мужчина, заметив его замешательство, замолчал, давая ему время на размышления. Юноша же пристально смотрел в глаза незнакомца, переваривая услышанное. Судя по всему, эти двое явно отличаются от всех тех представлений о вампирах, которые он знал ранее. Бессмертная жизнь? Мощь и сила? Возможно, это куча плюсов, но есть одно но… - Моя семья. Что теперь будет с ними? Карлайл печально вздохнул, отводя взгляд в сторону, тихо ответил: - Вы не сможете больше видеться со своей семьей. - Но как? Я единственный их кормилец, без меня они просто умрут от голода! Эмметт почувствовал волну отчаяния, накатившую на него, при мысли о том, как его убитая горем мать будет пытаться прокормить своих детей…что же теперь будет с ними… - Сегодня же Ваша семья получит перевод крупной суммы от некоего благотворителя. Я помогу им в этом. А затем, если Вы решите остаться с моей семьей, то такую помощь Вы сможете оказывать родственникам регулярно, сохранив инкогнито. Поймите, это единственный выход. Для них вы всегда будете опасны. Эмметт молчал, раздумывая над словами Карлайла. Действительно, выходит, это единственный выход. - Остаться с вами? Но почему? Почему Вы готовы впустить в свой дом первого встречного? - Вас выбрала моя дочь. И этого уже достаточно. – Карлайл улыбнулся, глядя на юношу, прекрасно понимая и принимая все его тревоги и смятения. – Вам будет нужна помощь в принятии своей новой сущности, и я могу ее оказать. А что будет дальше – Вы, Эмметт, сможете решить сами. - Тогда, на грани смерти…я принял Вас за Бога, а Розали – за ангела. Если это практически так, вы мои ангелы – спасители, то…почему бы и мне не стать одним из вас… Юноша все еще выглядел потерянным, да и его можно было понять – в одночасье потерять семью, былой уклад жизни, человеческую ипостась. Это кого угодно выбьет из колеи, даже такого человека, обычно твердо стоявшего на ногах, как МакКарти. - Поймите, Эмметт. Я дал Вам шанс на новую жизнь, и это прекрасно. Да, мы вампиры, но имеем те же качества, что и люди, а порой и превосходим их в моральном плане. Не в силах отвечать, парень сдавленно кивнул, в отчаянии сжав край стола, на котором сидел, и с громким треском тут же отломил от него огромный кусок, вопросительно посмотрев на Карлайла. - Да, Эмметт. Вампиры очень сильны, особенно в первый год после обращения. Юноша довольно хмыкнул, отметив про себя, что эта новость его порадовала. - Простите, я испортил Ваш стол. - Все в порядке, я понимаю. Хотите познакомиться с моей семьей? Эмметт едва заметно кивнул головой, и спрыгнул со стола, окончательно его доломав, и усыпав щепками весь пол. - Извините. – Виновато протянул он, но Карлайл вновь понимающе улыбнулся, и, положив руку ему на плечо, повел за собой в комнату сына. Едва он открыл дверь, как Эсме торопливо поднялась навстречу вошедшим, и от ее теплой, мягкой улыбки на душе у Эмметта заметно посветлело. Молодая женщина напомнила ему его мать,такую же добрую, и ласковую, и от этого мертвое сердце юноши защемило еще сильнее. - Добро пожаловать в наш дом. Все в порядке? Вам что-нибудь нужно? - Это моя супруга Эсме. – Представил ее Карлайл, с улыбкой наблюдая, как девушка обняла парня, словно своего родного сына, и тот неловко улыбается в ответ. - Меня зовут Эмметт. Рад знакомству. – Сквозь внутреннюю боль юноша все же почувствовал теплоту, исходившую от Эсме, и не смог не ответить ей тем же. - Эдвард, я приемный сын Карлайла и Эсме. – Высокий юноша подошел ближе, пожимая руку новому знакомому, и подбодрив его улыбкой. – Наконец – то в нашем полку прибыло. Сам я уже не вывожу общество златовласки. - Потому что для тебя лучший собеседник – бревно. – Раздался голос Розали, все это время молча стоявшей у окна, спиной к вошедшим, но теперь она резко обернулась, и юноша замер в восхищении, залюбовавшись ей, будто произведением искусства. Супружеская чета понимающе переглянулась, сделав для себя определенные выводы, хмыкнул и Эдвард, прочитав мысли нового члена семьи. - Наша приемная дочь, Розали. – Еще раз представил ее Карлайл, и, когда девушка шагнула к юноше, тот, сделав шаг навстречу, неожиданно запнулся о пуфик, подвернувшийся под ноги, и на нем тотчас же порвалась вся обивка, не выдержавшая силы его удара. Розали понимающе улыбнулась, и вновь отошла в сторону, обхватив себя за плечи руками и тихо посмеиваясь. Странновато для вампира, но ведь Эмметт еще не мог координировать свои новые способности. - Извините. – Вновь расстроенно протянул он, под всеобщий смех, и, приподняв голову, слабо улыбнулся новым знакомым. Кажется, его жизнь круто изменится уже в ближайшее время... **** Билокси, окраины города. Элис не давало покоя то видение, в котором она увидела явно семейную пару. То, что они вампиры, девушка смогла разгадать по совпадению обстоятельств – на солнце ее кожа точно так же играла тысячами искр, но вот их золотистые глаза...почему они другого, не алого цвета... Когда ты бескрайне одинок, то все, что тебе порой остается – это думать. Девушка часто сидела в тишине заброшенного дома, пытаясь сосредоточиться и вызвать новое видение, но пока ей это так и не удалось сделать. Уже несколько дней Мэри Элис находилась в отдалении от людей, обнаружив этот заброшенный дом. Она изо всех сил сопротивлялась жажде, но с каждым днем, с каждым часом ее стойкость рушилась на глазах. Она голодна... и сил сопротивляться жажде практически не осталось. Девушка в отчаянии всхлипнула и подтянула колени к груди, в бессилии сжав кулаки... Ну почему, почему все это произошло именно с ней? Кто она вообще такая? Была ли у нее семья? Неужели она в прошлом убивала младенцев, и поэтому сейчас вынуждена так страдать? Неожиданно знакомое ощущение пронзило ее насквозь, заставив вскрикнуть, задохнувшись от нахлынувших эмоций. Она вновь нырнула в мир чужой жизни... - Быстрее, пап! Высокий, стройный юноша обогнал уже знакомого ей светловолосого мужчину, и устремился вперед, крадучись, словно кошка. Путь его пролегал через заросли дикого кустарника, ведущего к узкому ущелью. Элис словно сама, наяву слышала и чувствовала все, что чувствует незнакомец: утробное рычание, стук сердца, запах животной крови, и еще острее ощутила свой голод. Мужчина же отстал от сына, свернув в другую сторону, предоставив юноше добраться до добычи самому. Неожиданно в зарослях раздался шум борьбы, раскатистый смех, и юноша остановился, с досадой прокричав: - Эмметт! - Слишком долго выслеживал, братец! – Со смехом парировал высокий, широкоплечий брюнет, вытирая окровавленный рот ладонью, и выходя навстречу незнакомцу. В приоткрывшихся кустах зарослей, когда брюнет выходил, Элис смогла рассмотреть труп пумы, из которой сочилась кровь. - Ты как всегда нетерпелив! – с усмешкой произнес высокий шатен, похлопав по плечу юношу, и двинувшись дальше, намереваясь продолжить поиски. - Сам понимаешь, организм новообращенного требует больше еды! – прокричал ему вслед брюнет, сверкнув алыми глазами и улыбаясь широкой, беззаботной улыбкой. На этом видение резко оборвалось, и Элис, хватая воздух ртом, обхватила себя за плечи, стараясь унять внутреннюю дрожь. От увиденного ее голод усилился, самоконтроль ослаб, но...у нее появился просвет. Из видения ясно одно: пить кровь людей вовсе не обязательно. Эти вампиры – совершенно другие, и, вероятно, поэтому, цвет их глаз так отличается от ее собственных. Семья... Острое чувство зависти кольнуло девушку,заставив вспомнить о своем жутком одиночестве. Вот если бы найти эту семью... Быть может, тогда ей не было бы так одиноко... Тряхнув головой, Элис решительно встала с места, решив опробовать то, что увидела в том видении. Нужно отправиться на охоту. Но неожиданно новое видение накрыло ее с головой, унеся в водоворот иллюзий, и она пошатнулась, схватившись за дверной косяк, впитывая все малейшие детали видения, как губка. - А что, если все, что мы сейчас чувствуем друг к другу – всего лишь мираж, выстроенный посредством моих видений? Она печально опустила голову, сжав в кулаке ткань легкого платья, и в отчаянии закусила нижнюю губу, отчаянно боясь услышать подтверждение своих страшных мыслей. - Элис...посмотри на меня. – Ее подбородка коснулась мужская рука, вынудив приподнять голову, и посмотреть в алые, наполненные невыразимой любовью глаза. Юноша улыбался, глядя в ее глаза, и от этого все страхи и сомнения Элис полетели в бездну. – Это реальность, и по – другому не может и быть. Ты пришла за мной потому, что сердцем чувствовала – мы предназначены друг для друга. А видения – это твоя путеводная нить ко мне. В тот день от прикосновения твоей руки я ощутил давно забытое чувство – надежду. И любовь. И видения здесь совершенно не при чем. Видение лонуло, словно мыльный пузырь, оставив после себя ощущение тепла и любви. Так странно – ведь она не знает этого незнакомца, но сложилось такое ощущение, что уже его любит. Элис прижала ладонь к сердцу, словно пытаясь успокоить его давно замерший ритм. Это будущее. Она уже не раз столкнулась с иными видениями, и осознала, что видит будущее. Сползая на пол, девушка закрыла глаза, вызывая в памяти образ незнакомца: спутанные медовые локоны, алые глаза, едва уловимая ухмылка, переходящая в искреннюю улыбку, когда он обращается к ней. Все это очаровывало и притягивало ее, как магнитом. Казалось, это могла бы быть любовь с первого взгляда... Выходит, когда – нибудь ее одиночество наконец закончится... *** Дом Питера и Шарлотты Водоворот событий захлестывает нас с головой, лишая возможности сделать хотя бы глоток спасительного кислорода. Джасперу порой казалось, что он попросту задыхается, хотя в дыхании у него не имелось необходимости. Огромная зияющая рана в его душе все расширялась, сдавливая грудь словно каленым железом. Питер частенько спрашивал о том, что с ним происходит – но Уитлок, как ни старался, не мог дать на это ответа. Отчасти потому, что и сам не знал. Отчасти потому, что боялся, что друг не поймет его чувств. Виной всему уход от Марии? Нет. Джаспер ни на грамм не пожалел о своем решении, без сожаления разорвав эту губительную для себя связь. В глубине души он даже обрадовался тому, что ему не пришлось убивать ее. Так даже лучше. Просто в его жизни для нее места больше не стало. Однажды Питер заметил, что состояние друга ухудшается после охоты. Спросил, и попал в точку. Уитлок даже не ожидал, что ответ на предмет причины его депрессии кроется совсем рядом. Его угнетало то, что за годы, проведенные в убийствах, он превратился в жуткое чудовище, без чувств и эмоций – по сути, просто машину для убийств. Каждый раз, глядя в глаза своей новой жертвы, и видя в них смесь ужаса и восхищения, Джаспер вспоминал свою первую встречу с Марией и ее спутницами, и от этого на душе становилось еще хуже. - Ты изменился, друг. – Тишину в доме прорезал голос Питера, внимательно наблюдавшего за мрачным состоянием друга. Джаспер уже битый час сидел, привалившись спиной к стене, и устремив взгляд в потолок, безмолвный, словно статуя.- Я не узнаю тебя. - Я сам себя не узнаю. – Равнодушно ответил он, не меняя позы, но прекрасно ощущая всю тревогу своего друга на свой счет. – Мне кажется, я не смогу вспомнить настоящего Джаспера Уитлока. - У тебя депрессия. - Длиной в несколько лет. – Печально усмехнулся юноша, взмахнув рукой, словно отмахнувшись от надоедливых мыслей.- Честно, Питер? Я устал. Питер молчал, не перебивая друга, давая возможность ему высказать все то, что накопилось в его душе. - Устал жить чужими эмоциями. Порой мне кажется, что от моих собственных эмоций ничего не осталось. Этот ужас, исходящий от моих жертв... Это действует мне на нервы, Питер. – От его холодного, равнодушного тона собеседнику стало не по себе, но Питер позволил себе лишь подойти ближе, опустившись на пол рядом с другом и положить свою ладонь на его плечо. – Столетие моей жизни прошло в крови и войнах. В режиме мести. Я ненавидел, друг! Все время кого-то ненавидел! - Это не так, Джас. В тебе было сострадание, ты же встал на защиту новообращенных. - А толку? Я смог их отстоять? Нет...- Юноша передернулся от воспоминаний, и, еще ниже свесив голову, прошептал. – Иногда я словно вижу их... Вновь слышу их предсмертные крики и мольбы. И, убивая новых жертв, я еще глубже падаю в эту кровавую яму. Я противен сам себе. Разве ты не ощущаешь нечто подобное? Он с надеждой поднял взгляд на друга, рассчитывая услышать то, что так жаждал слышать – он не один в своих терзаниях, кажущихся глупыми и бессмысленными. Но нет... Питер только лишь отрицательно покачал головой, и Джаспер горько усмехнулся: - Ты просто устал сражаться. А мне надоели любые убийства. В том числе людей. Я не могу так больше... - Все пройдет, дружище. Все наладится. Питер, искренне сожалея, смотрел на потерянного, некогда полного сил и энергии друга, и пытался представить – каково это... Изо дня в день, из года в год, нести такое бремя на своих плечах... Немудрено, что Джаспер сломался...хотя всегда был бойцом, и физически, и морально. Даже самое сильное дерево порой гнется под шквалистым ветром. Вскоре, вышагивая по заснеженному лесу, Джаспер вновь и вновь мысленно перелистывал страницы своей жизни, и еще больше погружался в беспросветную пучину депрессии. Будет ли этому конец? Есть ли просвет в этой мгле? Как изменить то, что изменить он никак не в силах? На эти вопросы нет ответа. Привалившись спиной к дереву, юноша поднял взгляд на небо, усыпанное звездами, и внезапно осознал одно – он забыл, что такое любовь. И надежда. Вот то, что способно вывести его из этой жуткой мглы. Жаль только, что этих чувств ему уже никогда не испытать... *** Хокиам, дом семьи Каллен Тишина накрыла дом семьи Каллен, словно огромным опахалом. Все домочадцы разбрелись по комнатам, занявшись своими делами, вот только у главы дома было явно не спокойно на душе. Карлайл стоял на балконе, глядя как снег пушистым покрывалом накрывает землю, неся с собой покой и уют. Произошедшие в последние дни события в очередной раз перевернули кверху дном размеренный ход их жизни, внеся некий хаос. Вновь притирки, вновь выстраивание взаимоотношений в семье... контроль за новообращенным. Это такие хлопоты, но... то, что он видел в глазах дочери, перекрывало собой все неудобства, созданные появлением Эмметта. Этот юноша оказался для нее очень важен... - Что тебя тревожит, милый? – нежное, родное объятие сзади, и на душе сразу становится легче. Мужчина расслабленно улыбнулся, разворачиваясь к жене, и заключая ее в кольцо бережных объятий. - Эмметт относительно легко смирился с обращением... - Ты боишься повторения истории с Эдвардом? Эсме приподняла голову, пристально посмотрев ему в глаза, а затем кончиками пальцев аккуратно разгладила тревожную складку на его лбу. - Никогда нельзя предугадать, что выкинет новообращенный, родная... мы должны быть готовы ко всему. - Мы все поможем ему, Карлайл. Эмметт справится. - Мне показалось, что он достаточно сильный и решительный. Просто пока он слишком подавлен, из-за всего произошедшего с ним. Эсме улыбнулась, и покрепче обняла супруга, услышав его тихий сдавленный вздох. Добрый, благородный Карлайл, извечно старающийся помочь всем и вся. В этом его дар и его проклятье. В конце концов она ощутила, как постепенно расслабились его плечи, и напряженность ушла, уступив место спокойствию и умиротворению, всегда возникающим между ними. Внезапно их идиллию нарушило сдавленное покашливание, и, отпрянув друг от друга, супруги заметили стоявшую в дверном проеме Розали. - Извините, я не хотела вам мешать. Эс, ты не могла бы нас оставить? Молодая женщина мягко улыбнулась, чмокнув супруга в щеку, и упорхнула в комнату, давая возможность им поговорить. Розали, робко улыбнувшись, ступила на балкон, остановившись в нерешительности позади Карлайла. Повисло неловкое молчание, которое не смел нарушить ни один из них, пристально смотревший вдаль, где виднелись заснеженные горы. - Карлайл... - Да? И вновь молчание, огромным облаком повисшее над ними... - Я пришла сказать еще раз спасибо. Мужчина сдержанно улыбнулся, понимая, каких трудов гордой девушке стоило произнести это вслух еще раз. Но то, что он услышал дальше, сильно удивило его. - Знаешь...мне кажется, теперь я понимаю, что была неправа по отношению к тебе... когда говорила, что ты не дал мне выбора перед обращением. - Теперь, на примере Эмметта ты смогла увидеть, как все примерно происходило. Мне жаль, что тогда все вышло так, Роуз. Девушка выставила вперед ладонь, жестом призывая Карлайла замолчать, и, грустно усмехнувшись, произнесла: - Это не значит, что я простила тебя. Но я больше никогда не вспомню о том, что произошло той ночью. И никогда тебя в этом не упрекну. Карлайл медленно протянул ладонь, взяв Розали за руку, и, накрыв сверху своей ладонью, тихо произнес: - Худой мир лучше доброй ссоры, верно? - Верно. И впервые за долгое время мужчина увидел искреннюю и теплую улыбку дочери, обращенную к нему самому, порадовавшись этой значительной перемене. Кажется, ледяная стена между ними рухнула, рассыпавшись ледяной крошкой... Полчаса спустя Эмметт услышал легкий стук в дверь, и пригласил войти ночного гостя. Розали робко переступила порог, глядя на сидевшего к ней спиной, на кровати юношу, печально опустившего голову. - Как ты? Эмметт усмехнулся, через плечо бросив: - Если не считать того, что моя жизнь перевернулась кверху дном, то все в порядке. Розали подошла ближе, осторожно присев рядом, с тревогой посмотрев на юношу, который в волнении кусал губы, явно сдерживая рвущиеся изнутри эмоции. - Я понимаю все, что ты чувствуешь, Эмметт... Брюнет искоса посмотрел на собеседницу, вновь почувствовав внутренний укол, вызванный ее красотой, но промолчал, позволив ей продолжить говорить. - Боль. Страх. Безысходность. Злость. Я тоже чувствовала весь этот коктейль, когда оказалась здесь... после обращения. - Дело вовсе не в этом... Я... – Эмметт зажмурился, сдерживая из последних сил разрывающую его на части боль. – Моя семья... - Я тоже была привязана к своей семье, несмотря на все произошедшее между нами. Поверь, когда узнаешь Карлайла и Эсме поближе, они станут для тебя, как родные. Эмметт кивнул, молчаливо соглашаясь с этой фразой, всего одного вечера, проведенного с четой Каллен хватило ему для того, чтобы понять – их семейные связи гораздо крепче человеческих уз. - Карлайл поможет тебе издали наблюдать за своей семьей и помогать им. Но ты всегда будешь опасен для них, пойми. Мне жаль, что все произошло вот так, Эмметт. - Я всегда считал, что ничего в жизни не происходит просто так, Розали. – Неожиданно юноша посмотрел ей в глаза и улыбнулся, той самой беззаботной и искренней улыбкой. – Значит, для чего-то это было нужно. Наверняка все это случилось для того, чтобы Эсме смогла наконец – то решится поменять всю мебель в доме, что разрушил здоровяк, свалившийся, как снег на голову. Они рассмеялись в унисон, почувствовав неуловимое ощущение родственных душ, которые внезапно нашли друг друга. - Я вообще попыталась ударить Карлайла после обращения, но меня оттащил Эдвард. - Ого, мне тебя не переплюнуть! – Эмметт выглядел немного приободрившимся, и это порадовало Розали, которой хотелось хоть немного утешить нового члена семьи. Этот юноша вызывал в ней неизведанные, а может просто давно позабытые эмоции, и, как ей казалось, чувствовал тоже самое по отношению к ней. - Не пытайся соревноваться со мной! – с улыбкой парировала Роуз, вставая с места, собираясь уйти к себе, хотя почему-то хотелось остаться. - На самом деле, я хотел сказать тебе спасибо. – Эмметт встал следом за ней, в смущении спрятав руки в карманы, и, наклонив голову, внимательно посмотрел на девушку. – Ты спасла мне жизнь. Я мало что помню... - Ты назвал меня ангелом. - Да. Так и есть. Ты мой ангел-спаситель, Розали. Между ними возникла неловкая пауза, словно они оба хотели что-то сказать друг другу, но никак не решались на это. Девушка явно смутилась, едва заметно улыбнувшись, и шагнула к двери, но внезапно остановилась на пороге, тихо произнеся: - Я не могла допустить твоей смерти, Эмметт. - Почему? - Просто не смогла. Улыбнувшись, Розали закрыла дверь, оставляя Эммета МакКарти наедине с его хороводом мыслей, взметнувшихся в голове. И пусть его жизнь перевернулась, Карлайл прав – это шанс выстроить новый жизненный этап. И каким он будет – зависит только от него. Мы строим нашу жизнь, возводим стены и закладываем фундамент. Этот извечный жизненный круг очень легко нарушить дизбалансом. В основу каждый кладет именно то, что дорого его сердцу. А стены выстраивают наши близкие. Мы свято охраняем нашу постройку, ведь она так хрупка и беззащитна. И надеемся, что никакие бури не смогут ее сломать...