Я люблю тебя. Значит, с тобой ничего не случится

– Папа?.. За спиной графа доносится тихий вопрос, который заставляет его забыть о своих заботах и делах, откладывая их на другое время. Сейчас, это время принадлежит только его возлюбленному сыну. Мужчина слышит чутким вампирским слухом, как сын нерешительно мнётся на пороге, словно решая: делать ему шаг вперёд и пройти в кабинет, или же закрыть дверь и вернуться немного позже. Граф отодвигает бумаги на край стола и подзывает ребёнка к себе рукой, давая понять тем самым, что он готов его выслушать. Герберт тут же юркнув в комнату закрыл за собой дверь, подходя ближе к отцу и укладывая ладони на спинку его кресла. — Ты просил меня зайти — Все верно, Герберт. Садись. Виконт уже сделал пару шагов в сторону кресла напротив стола, чтобы сесть по привычке лицом к лицу с графом, но властная ладонь его сиятельства взяла мальчишку за запястье и подтащила к себе, хлопнув второй по собственным коленям, давая понять, что Герберту будет не плохо и здесь. Младший вампир послушно опускается на родительские колени, прямо как в детстве и перед глазами у него невольно восстают воспоминания, как отец учил его разным наукам, читал ему что-то интересное из книг, а после, приказывая служанкам чтобы те напоили сына молоком и дали ему печенье, отводил в спальню, целовал в лоб и желал спокойной ночи. В целом, ничего не изменилось. Только теперь, он ложится до рассвета солнца и пьёт кровь перед сном. А вот поцелуи в лоб остались. Даже не смотря ни на что Герберт все равно оставался для папы все тем же ребёнком, даже сейчас, сидя на коленях когда ему уже перевалило за 300 лет. Руки графа нежно обнимают тонкую талию сына покровительственно прижимая его к себе, заставив прижаться к отцовской груди. Герберт невольно обнимает его за шею, медленно изучая серо-голубые отцовские глаза. — Я хотел тебе кое что подарить.. сущий пустяк, однако, я надеюсь, что тебе это понравится. Тихо и размеренно говорит вампир доставая из внутреннего шкафчика стола коробочку с перстнем, украшенным средних размеров голубым сапфиром. Даже в полумраке кабинета он отливал своим прекрасным цветом, завораживая взгляд. Герберт не стал долго ждать и позволил отцу надеть кольцо на средний палец, тут же разглядывая его восторженным взглядом. — Вижу, что тебе пришёлся по-вкусу мой подарок.. С довольной улыбкой произнёс носферату глядя как сын потеряв дар речи разглядывает кольцо со всех сторон. Прошла всего неделя с того момента, как они больше не скрывают своих чувств друг к другу. Сердце старшего вампира всегда радовалось, когда он видел сына счастливым, но теперь, Герберт едва ли не светился весь от переполнявшего его счастья. Бедный мальчик и так настрадался за те года. До носа фон Кролока старшего доносятся нежные нотки сыновьего парфюма. Лаванда. Конечно же. Он подарил его Герберту на прошлый день рождения и не промахнулся. Герберт всегда любил что-то цветочное, приятное, воздушное. Он и сам был словно соткан из тонкой материи, как и его душа, которую поранить было очень легко. И не дай Дьявол кто-то посмеет сделать больно его сыну! От обидчика не останется и мокрого места. Взгляд Кролока изучающе скользит по лицу сидящего на его коленях Герберта. Уголки губ невольно подрагивают и оказываются в некой подобии едва заметной улыбки. Взявшись нежно, едва ощутимо указательным и большим пальцем за точеный подбородок его сиятельство поворачивает голову сына к себе, заставляя отвлечься от подарка и заглянуть в глаза. Виконт растягивает губы в улыбке и приподнимает брови, безмолвно вопрошая у отца, что тот хочет. Губы уже приоткрываются чтобы сказать, что подарок пришёлся ему очень по душе, но граф не сумев больше терпеть подаётся вперёд, накрывая губы сына своими, вовлекая к нежный, но в тоже время слегка страстный поцелуй. Виконт вновь обнимает отца за шею подаваясь на нежный поцелуй, позволяя себе нагло вторгнуться языком в чужой рот, провести кончиком по нёбу, наткнуться на чужой язык, дразня старшего вампира. Граф издаёт тихое рычание сквозь поцелуй и разрывает его, чтобы тут же припасть губами к открытой шее, тяжело дыша и расцеловывая каждую клеточку пространства сына. На своего ребёнка он был жадным. Не желал с кем либо его делить. Он тотально принадлежал лишь ему. Всегда. Слегка дрожащие ладони пробирались под шёлковую рубашку, оглаживая белоснежный торс. Герберту ничего не оставалось делать, кроме как тихо скулить и мычать от ласк, зарывшись пальцами в чёрные как смоль волосы, ласково их перебирая в пальцах. Граф подхватывает своего ребёнка на руки и встав с кресла укладывает его на холодную постель, нависая над ним, вновь впиваясь требовательным поцелуем в юношеские губы. Он так устал быть один, наедине со своим одиночеством.. но теперь, все иначе. Он делит ложе со своим сыном. С единственным, кому он всегда доверял любую тайну. Герберт его не предаст. Кто угодно, но не он. Сердце темного существа наливалось приятной тяжестью, словно тёплым свинцом, сладкой негой разливающейся по всему телу. Это ли люди называют любовью? Он смог ощутить её спустя долгие годы, века. Возможно ли это? Возможно. Если сильно этого хотеть. — Мой мальчик.. мой милый мальчик.. Мой Герберт.. Только и твердил едва слышным шепотом над ухом сына, что лежал под тяжестью его тела закрыв глаза с блаженной улыбкой, что не покидала его, поглаживая ласково прохладными пальцами по спине сквозь ткань рубашки. Их никто и никогда не посмеет разлучить.