Охота

      Передохнуть остановились не скоро. Алексу уже начинало казаться, что вся эта планета состоит из проклятого леса, а бесконечная гонка не кончится никогда. Киборг бесцеремонно скинул его на траву, отобрал рюкзак и, целенаправленно выудив оттуда все оставшиеся пайки, принялся уминать их один за другим. Алекс сделал лишь пару глотков воды из бутылки, рассудив, что в данный момент пополнение ресурсов действительно важнее его спутнику, чем ему самому.       — Куда мы идём? — спросил он, разминая побитые до синяков ноги.       — Никуда, — с совершенно серьёзным видом ответил киборг. — Будем перемещаться, пока они не уйдут.       — А не проще ли спрятаться и переждать? — удивился Алекс, которому стратегия перемещения удовольствия не прибавляла.       — Найдут, — пожал плечами парнишка, внезапно показавшийся ещё худее и бледнее, чем обычно. — У него локатор на комме.       Кого киборг имел в виду, уточнять не пришлось, а Алекс в очередной раз пожалел, что не достал гада хотя бы из станнера.       — Так ты что — его? — такой поворот событий делал ситуацию ещё хуже.       — Нет, — чересчур резко огрызнулся киборг. — И не буду.       — Понятно, — подытожил Алекс, хватаясь за волосы. — Что именно на локаторе?       Киборг как-то странно посмотрел на него через свисающие на лицо грязные локоны. Как будто проводил экспресс-оценку его добропорядочности и чистоты намерений. Волосы захотелось не отпустить, а просто поскорее выдрать.       — У меня маячок в спине, — злобно бросил он, словно Алекс лично его туда и прикрепил.       — В смысле — в спине? — не понял бывший солдат.       — В прямом. Разработка «DEX-компани», пуля-капсула с передатчиком. При попадании в организм капсула вследствие контакта с биоматериалом растворяется, а расположенный внутри механизм закрепляется на ближайшей к нему кости либо позвонке. Дотягиваюсь плохо, сидит крепко, с вероятностью в пятьдесят процентов повреждать её внутри тела не рекомендуется. Для более подробного анализа и расчёта допустимой силы внешнего воздействия не хватает данных.       Алекс выслушал пояснение с видом школьника, не выучившего урок, и непроизвольно поёжился.       — Показывай, — ответил он со всей возможной бодростью в голосе.       Киборг ещё раз окинул его оценивающим взглядом и стянул футболку.       Посмотреть было на что. Если желудок и нервы достаточно крепки. Верхнюю часть спины во всех направлениях пересекали порезы разной глубины и степени воспаленности, так что, казалось, на ней вообще не было живого места. Кровь не текла только благодаря имплантатам, а воспаление местами переходило в гнойные язвы.       — Твою мать, — прокомментировал увиденное Алекс.       — Достать пытался, — меланхолично пояснил тот. Пытался, по всей видимости, с завидной регулярностью и истинно киборгской терпимостью к боли, не давая даже настолько модифицированному организму времени справиться с воспалением, снова и снова расковыривая раны, а постоянный недостаток энергии ситуацию только усугублял.       — Давай нож, — кое-как собрал мысли в кучу Алекс.       Ни виду стандартного армейского ножа, ни лёгкости его получения Алекс уже даже не удивился. Что ещё можно было ожидать с учётом прочей экипировки киборга. Интересно, сколькими способами сможет прикончить его этот тощий парнишка, вздумай он применить оружие не по назначению. Пару минут спустя он осознал, что всё ещё сидит и тупо пялится на полученное, пока Васька молча и терпеливо ждёт рядом. Таким ножом Алекс однажды уже чистил до жути похожие раны. В другом месте, в другое время, в другой жизни. И это не помогло. Тогда вообще ничего помочь уже не могло, хотя и поверить в это было невозможно. Нереально сложно перестать убеждать себя, что он мог что-то изменить, что сделал недостаточно, что эта вина — его. Здесь всё по-другому, и киборг совсем не пытается умереть у него на руках. Но тошнотворное ощущение дежавю накатывало снова и снова, не давая вздохнуть. Кое-как отдышавшись, он подполз поближе к опустившемуся на траву парнишке и встал на колени позади него. По прикидкам киборга маячок сидел где-то между лопатками. Имплантаты, может, и давали ему точную картину, но показать её Алексу он не мог. Как и справиться с передатчиком силами тех же имплантатов. Слишком неудачно вошёл.       Резать кожу, на которой и так живого места нет, то ещё удовольствие. Алекс то и дело примеривался, не зная, как подступиться к своему нелёгкому занятию. От перспективы дотронуться до изодранной спины рукой желудок сворачивался в тугой узел, не говоря уже о том, чтобы сделать это ножом. Алекс честно попытался промыть воспалённые раны водой из бутылки, но красивее зрелище не стало, а воды он с собой прихватил не так уж много, скоро придётся искать, как пополнить запас. Уговаривать себя, что киборги не чувствуют боли, он даже не стал и пытаться. Парнишка, сидевший перед ним, выгнув тощую спину колесом, был кем угодно, но не бесчувственной машиной. По обтянутым кожей рёбрам пробегала мелкая дрожь. «Не очеловечивай технику?»       — Я посплю? — раздалось откуда-то снизу, и до Алекса не сразу дошло, что киборг пытается пошутить. Ожидание действительно слишком затянулось.       Собрав волю в кулак, он отложил нож, который киборг сгрёб в руки и прилежно облизал, и принялся ощупывать спину пальцами. Ощущение было омерзительным, запах, ударивший в нос, соответствующим. Пальцы как будто проваливались в кроваво-белесую жижу, а порезы расходились, обнажая рваные, местами почерневшие края. Нащупать ничего необычного не удавалось. Если бы ещё понимать, что конкретно он ищет? Киборг помогал короткими указаниями — выше, ещё выше, левее. С нужным местом вдвоём удалось определиться достаточно быстро, хотя никакой разницы Алекс так и не почувствовал. Но процессору с ощущениями виднее.       Забрав у киборга продезинфицированный нож, Алекс примерился к намеченному месту и попытался сделать разрез. Кожа на этом участке была уже настолько изодрана, что, казалось, лезвие никак не начинало встречать сопротивление, проваливаясь в старые порезы, которых хоть и было много, но для поиска передатчика они уже не годились, да и были слишком хаотичными. Какая никакая регенерация всё-таки работала. Приходилось надавливать сильнее и сильнее, отчего в собственной голове всё плыло, а мутило уже не на шутку. Кое-как закончив с разрезом, Алекс попытался растянуть его края пальцами. Заглядывать внутрь было бесполезно. По его рукам, как и по спине киборга, текла свежая алая кровь. Где же ваша хвалёная блокировка сосудов. До боли стиснув челюсти, закусив собственную губу и тяжело дыша, будто это ему делали операцию без анестезии, Алекс просунул пальцы в разрез, в поисках чужеродных деталей. Всё было мокрым и одинаково гладким, пока подушечка пальца не прошлась по чему-то, похожему на уголок. Ощупывать пришлось долго, представление о найденном никак не желало складываться в единую картинку. Предмет, размером не больше пары квадратных миллиметров, закрепился то ли в верхней части позвонка, то ли, что более вероятно, между двумя из них. От него в стороны уходили еле ощутимые, не почувствовал бы, если бы не знал, что ищет, усики-ножки, плотно обнимающие позвонок, будто вросли. «Не рекомендуется повреждать внутри организма? Ну-ну».       Высунув язык от напряжения и затаив дыхание, он попытался подцепить предмет сверху. Попытка провалилась — нож соскользнул, впившись в плоть и увеличивая рану, так что Алекс от души выматерился и сильнее стиснул рукоять. Мысленно обругав себя за тупость, он попытался отделить от передатчика ножки, стараясь не задеть саму эту херню. Вытащить их в таких условиях все равно не получится, ну и чёрт с ними, пусть пока остаются. Стандартный армейский нож для такой работы явно был не предназначен. Даже самый край лезвия, по сравнению с передатчиком, казался слишком большим и широким. Быстрее изрезать половину спины, пытаясь найти правильный подход под нужным углом, чем действительно достать. Получилось не сразу и усилий потребовало больше, чем он себе представлял. И из какого только материала сделано это дерьмо? Со второй попытки «обезноженный» передатчик поддался и после ещё нескольких довольно-таки тошнотворных ковыряний меж отогнутых краёв кожи, Алекс смог вытащить его из спины пациента. Киборг, не глядя, даже толком не оборачиваясь, молниеносным движением выхватил бесформенный комочек из его рук и сжал между пальцами. Из ладони на землю посыпались разноцветные крошки уничтоженного устройства. Алекс даже зажмуриться не успел, хотя, после такого жизнеутверждающего описания предмета, ожидал от него всего что угодно — вплоть до ядерного взрыва, хотя эта мысль его и позабавила.       Только сейчас он заметил, что киборга довольно сильно трясёт. Процедура затянулась. Попросив-приказав тому не двигаться, он быстрыми — сам удивился — движениями попытался привести подставленную спину в лучший вид, как смог — прочистил нарывы, срезал торчащие рваные края порезов, промыл всё ещё раз и тщательно покрыл пенной смесью из баллончика, найденного в аптечке, обещавшей быть искусственной кожей при значительных ожоговых поражениях кожного покрова. Что ж, хоть на что-то экзотическая аптечка сгодилась. А потом без сил повалился на землю, лишь собственной волей сдерживая тошноту. Киборг не двигался, словно странная сгорбленная статуя, только ветер пошевеливал волосы на затылке. Алекс протянул руку и сжал его запястье, не ожидая, что это сработает. Но парнишка повернул голову, посмотрев на него такими живыми, полными боли и тоски глазами, а потом, опустившись на землю, свернулся на боку в клубочек, прижав колени к груди и утыкаясь макушкой Алексу в ключицу. Позволяя обнять себя за плечи.       Как оглушительно беззвучно может плакать взрослый ребёнок.