Fix You [РЕДАКТИРУЕТСЯ]

Гет
NC-17
Завершён
188
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
64 страницы, 12 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
188 Нравится 61 Отзывы 57 В сборник Скачать

7.

Настройки текста
      В Сеуле Субин оказалась в четверг после полудня. Он, как всегда, ужасен: ей не нравились толпы туристов, ряды машин на дорогах, монотонный механический гул, так не похожий на ритмичный шум моря. А больше всего не нравилось то, что здесь обитал Чонгук, который думал Бог знает о чём, но только не о девушке.       Один за другим Ким обошла все знакомые маленькие бутики на Мёндоне, и к концу кутежа с неё свисало множество магазинных пакетов. Её гардероб стал богаче на пару костюмов, пару платьев, шёлковую брючную двойку с блузкой, туфли, чулки и сумочки в тон. Ещё она купила джинсы, свитер ручной вязки и три комплекта самого сексуального белья, которое когда-либо видела, не говоря уже о своём приобретении. Завершающим аккордом стала огромная матерчатая сумка — в ней она собиралась везти все это домой, в Пусан.       По дороге обратно в отель Су кляла себя последними словами. Но не остановилась, не повернула обратно и даже не думала о возврате всего купленного в магазины. В четверг вечером, надев одно из новых платьев, она ужинала с отцом и старшей сестрой. Они обсуждали её картины, но мысли Ким были заняты другим. Вернувшись в номер около одиннадцати, она почувствовала всё то же самое предательское волнение, которое досаждало дома. Как ни странно, пребывание в Сеуле его только усилило.       Выбранная Субин жизнь так сильно отличалась от того, что здесь происходило, напомнив ей, насколько она теперь далека от того, кем была раньше. Вероятно, поэтому она не испытывала сожаления при мысли о своих безрассудных покупках, которые сделала днём. И вероятно, поэтому первое, что Ким сделала на следующее утро, – позвонила парикмахеру, к которому ходит онни. Её сестра всегда ездила укладывать волосы на Мёндон, и Субин записалась на окно, которое образовалось в салоне в десять часов утра. Она не собиралась стричь волосы, всего лишь хотела придать им стильную форму, а в процессе попросила также маникюр и педикюр. Одно, как оказалось, вытекает из другого. Много времени прошло с тех пор, как она сидела в кресле и позволяла себя так баловать. Поневоле она вспомнила о своей женственности, и, выходя из салона, почувствовала себя необычайно привлекательной, что прекрасно резонировало с теми чувственными ощущениями, которые накопились внизу живота.       Выставка, ради которой Ким приехала в Сеул, была в шесть часов. Ей хотелось выглядеть безупречно. В конце концов, если уж она пошла на такие жертвы по поводу одежды, волос и ногтей, глупо портить эффект какой-нибудь неверной деталью. Без всяких проблем она натянула на себя белое шёлковое платье, обшитое кружевом, и прозрачные чулки телесного цвета. Проблема возникла, когда девушка приступила к макияжу. И проблема не имела ничего общего с отсутствием практики. У Ким тряслись руки, дрожь то и дело волнами проносилась внутри её, однако понимание происходящего совершенно не помогло, когда пришёл черёд тоненьких чёрных стрелок, которые она пыталась провести над верхними ресницами. Процесс получился бесконечным и включал в себя несколько перерисовываний. После этого Субин случайно провела тушью по переносице, и пришлось исправлять содеянное.       Когда она, наконец, закончила с румянами и перешла к губам, то решила ограничиться простым блеском для губ персикового цвета, чтобы не возиться с чем-то более ярким и требующим больших усилий в наложении. До сегодняшнего дня она не могла сказать, лучше или хуже было бы, знай Су, что Чонгук тоже, возможно, придёт на выставку.       Ким боялась, что он не придёт. Но если бы точно знала, что придёт, была бы еще больше напугана своими возможностями. Он был ей нужен. Нужен ее телу. От одной только этой мысли температура повышалась на пару градусов. Собственно, Субин больше ни о чём не думала, потому находилась в состоянии возбуждения непрерывно.       Ближе к выходу у неё началась паника, и девушка едва удержалась, чтобы не сорвать с себя шёлк кружева, не стереть макияж, не натянуть джинсы и не отправиться в парк на прогулку. Но женщины в Сеуле так не поступают. Более того, она понимала, что ее проблему это не решит. Дома Ким уже пыталась привести себя в чувство свежим воздухом и прогулками, но всё это мало помогло в подавлении тех желаний, что пустили корни и разрослись, словно экзотические грибы, в тёмных и влажных потаённых уголках ее тела. Собрав остатки самообладания, она продолжила одеваться. Прошлась щёткой по волосам, и они вернулись в форму, которую придал им парикмахер сестры.       К тому времени, как девушка добралась до галереи, она благодарила Бога за то, что родилась в семье Кимов. Если Су и выглядела спокойной и невозмутимой, так только потому, что годами воспитывалась самыми требовательными учителями. «Выпрямись, Ким Субин. Расправь плечи. Подними подбородок. Смотри на того, с кем разговариваешь, Субин. Он должен думать, что он самый интересный человек на свете. Не трогай свои волосы. Не трогай свою одежду. И ни при каких обстоятельствах, Субин, не трогай своё лицо. Улыбайся ласково, Субин. Мы не для того потратили миллионы вон на твоего ортодонта, чтобы ты гримасничала». Окажись здесь мама, она бы гордилась. Су сама собой гордилась.       Когда начали разносить вино, девушка приняла с подноса бокал и, что удивительно, сумела удержать его ровно. Время от времени она делала глоток, но вино интересовало ее не больше закусок, которые разносили.       Галерея вилась через три небольших зала, все они находились на разных уровнях. Ким предпочла оставаться в первом зале, чтобы наблюдать за входящими, но это не всегда получалось. Тем не менее, она была начеку. Между ласковыми улыбками и вежливыми разговорами, иногда притворяясь, что обдумывает ответ на заданный вопрос, незаметно сканировала все головы в поле своего зрения. Хотя ее сердце каждый раз колотилось быстрее, никого похожего не было видно. Су знала, как выглядит Чонгук, и никто подобного роста или с таким же цветом волос не появлялся.       Однако Чонгук появился в половине восьмого. Невероятно, но Ким почувствовала его присутствие до того, как увидела. Хотя это попытка выдать желаемое за действительное, заставившая ее сердце забиться сильнее, или какое-то экстрасенсорное предчувствие... Она никогда не узнает. В тот момент Су находилась в самом дальнем зале. Она как раз осушила бокал с вином, когда, посмотрев в сторону выхода, увидела Чона в соседнем зале.       Их взгляды встретились. Субин никогда не забудет этот момент: ее сердце подпрыгнуло и остановилось. Разъединяющие их лица как будто поблекли, вместе со звуком и всем прочим в этих залах. Они были одни, наедине друг с другом, и огонь в его глазах поведал Су о его желании.       — А вам не кажется, что творчество Моне тесно связано с морскими приливами и отливами? — спрашивала у Субин какая-то дама. Звук её голоса разбил стены тоннеля, соединяющего их с Чонгуком.       Ким оторвала взгляд от него и перевела на неё, незаметно делая глубокий вдох, чтобы заставить легкие снова работать. Не в состоянии вымолвить ни слова, она кивнула своей собеседнице, мысленно молясь, чтобы она продолжила болтать. Дама это и сделала. У Ким появилась минутка перевести дух. Появление Чона поразило ее, как молния, учащая пульс, разжигая жар, обостряя осознание себя, как женщины. Он пришёл, и ее страсть рвалась на свободу. Она не могла её остановить и лишь надеялась, что сможет удержать под контролем до поры до времени...       Ким бросила взгляд на Чонгука, который пробивал себе путь сквозь толпу гостей, оказываясь всё ближе и ближе. Он приблизился слева, однако был заинтересован картинами не больше Субин. Его глаза не отрывались от ее. Выждав секунду в стороне от группы гостей, он быстро подошёл, обхватил девушку рукой за талию и притянул к себе. Не сумев сдержаться, она издала тихий стон облегчения: она снова на небесах, отправленная туда прикосновением его большого крепкого тела к своему хрупкому и миниатюрному, нажимом обхватившей ее руки, ароматом мужчины, жаром.       Да, жаром, таким сексуальным, каким только может быть жар, исходящий от Чонгука точно так же, как и от Субин. Главное, что он пришёл, и это вознесло девушку ещё выше. Он наклонился и, почти не касаясь губами, поцеловал ее в щёку. А потом отодвинул от себя и проговорил низким, хриплым голосом:       — Рад тебя видеть, Ким Субин.       В глазах окружающих они выглядели просто старыми хорошими друзьями. И хотя его рука задержалась на ее талии немного дольше, чем требовалось, он убрал ее, как только к ним повернулась та дама, задававшая вопросы. Чонгук стоял достаточно близко для того, чтобы, опустив руку, Су смогла нащупать его пальцы в складках своей юбки и незаметно для всех переплести со своими. Она представила его даме. Та немедленно вспомнила имя и была искренне рада, что такой уважаемый человек заехал на выставку, организованную ей.       Ким изо всех сил старалась поддерживать разговор. Все это время ее живот сводило от присутствия парня рядом. И, чтобы не позволить Чону снова сбежать, отделавшись дурацким «Ну, пока», Су крепко держала его руку, но он и не выражал желания уйти. Чонгук стоял рядом, касаясь сзади ее плеча и всем своим видом открыто демонстрируя, что этот вечер он принадлежит ей.       Субин хотела где-нибудь уединиться с Чоном, чтобы поговорить. Однако мероприятие планировалось до девяти, и она, будучи почетной гостьей, не имела возможности просто исчезнуть. Наконец, притворившись, что идет в дамскую комнату, девушка извинилась перед всеми и повела Чонгука за собой. И, едва за ними закрылась дверь, отсекая наружный шум, парень прижал Су к ней и впился в губы. В этом голодном, неудержимо яростном поцелуе нежностью и не пахло. Губы Чонгука сминали и выкручивали девичьи, подчиняя их своей воле, а его язык глубоко врывался в ее рот ритмичными толчками. Ни поцелуй, ни яростный голод не оставались без ответа. Жар разгорался, требуя выхода наружу. Запустив пальцы ему в волосы, чтобы притянуть Чона ближе, Субин искала бóльшего. Она не переставала участвовать, невзирая на движения парня, не подстраиваясь под то, что он делал. Их страсть приближалась к насилию, и оба никак не могли утолить эту сумасшедшую жажду, насытиться друг другом. И в этот момент в дверь вежливо постучали.       — О, господи, — прошептал Чонгук. Прижавшись лбом к девичьему лицу, он издал хриплый вдох. Ее дыхание было прерывистым и выходило короткими выдохами – не только от возбуждения, но и по причине отчаяния от того, что им снова помешали. Стук послышался снова, и Чон снова произнес, — Господи, — запечатлев на губах девушки легкий влажный поцелуй, он убрал ее руки со своих плеч и потянул их вниз, прижав, наконец, к животу. — Позже, — шепнул он, и в его темно-карих глазах сверкнул огонь, пообещавший намного больше того, что между ними только что произошло.       Слава богу, Су все еще прислонялась к двери, потому что от взгляда Чонгука ее бедра задрожали пуще прежнего. Терзающий Ким внутренний жар разгорелся еще сильнее, чем до их поцелуя. Чон, должно быть, понял это по ее виду. Он тихо выругался, зажмурил глаза и опустил голову. После нескольких секунд абсолютного молчания выпрямился, отодвинул Су от двери и открыл ее.       — У вас все в порядке? — поинтересовалась дама. — Я видела, как Субин шла сюда.       — С ней все хорошо. Ей просто нужен был маленький перерыв, — ответил Чон. Он повернулся к девушке и спросил низким, твердым голосом: — Готова?       Она кивнула в ответ, и они вернулись к гостям выставки. Ким не позволяла Чонгуку отходить далеко. За той дверью в туалете он дал ей обещание, которое должен выполнить. И лишь предвкушение того, что все будет в точности так, помогало ей выдерживать пылающий внутри огонь.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.