***
Казалось, Чон лежит на девушке целую вечность, но ей совсем не мешал вес его тела. Мужская теплая тяжесть такая же вкусная, как повисший вокруг запах. Прикрыв глаза, Субин смаковала его, словно прекрасный напиток после ужина, сопровождавшегося столь же прекрасным вином. Когда Чонгук пошевелился, она крепко сцепила ноги вокруг него. — Не уходи, — прошептала, боявшись, что он поднимется и уйдет. Не отрываясь от женского тела, он перекатился на бок. Его полуприкрытые карие глаза лучились теплом. — Я никуда не ухожу, — хрипло произнес он. Приподнявшись на локте, он сомкнул руку на ноге Субин, которая лежала под ним, и бережно вытянул ее из-под себя. — Не хочу ее раздавить. Он сложил девичьи ноги рядом и легонько провел по покрывающему их шелку пальцами. Выражение его лица сделалось почти благоговейным. Ким опустила глаза, однако не обнаружила ничего, вызывающего благоговение: пара ног, одетых в бежевые прозрачные чулки, белая сорочка, кружевной подол которой задран до самого верха. Чонгук поднял взгляд и провел пальцами под ее грудями. — Ты красивая, — прошептал он. — Думаю, правильное слово «распутная», — прошептала Су в ответ. Он фыркнул. — Не знаю, как терпел все последние недели. — Ты мне не позвонил, — Субин слабо ударила Чона в плечо. — А ты не позвонила мне. — Ты – мужчина. Ты должен это делать. — На дворе двадцать первый век. Ты – независимая девушка. — Не настолько независимая... — Откуда мне это знать? Вы, женщины, иногда настолько сбиваете нас с толку, что мы не знаем, входим мы или выходим из вашего доверия, — Субин поняла, что он обобщал свои суждения о женщинах, высказываясь о них во множественном числе. Но в данный момент Чонгук целиком принадлежал ей, и она не собиралась думать о каких-то других, ему знакомых девушках. Но он почувствовал, что это важно. Взял ее за подбородок и сказал очень серьезно: — Я раньше, может, и был довольно любвеобилен, но в последнее время в моей жизни не так много девушек, — его большой палец ласкал нежную кожу девушки. — Я здоров, и ты ничем от меня не заразишься. Но я не предохранялся. Ты ничего не принимаешь, верно? — в ответ Су помотала головой. — Я купила презервативы, — ее щеки стали пунцовыми. — Они в моей сумочке. — Это хорошо. Я бы не хотел, чтобы сумочка забеременела, — его рука передвинулась выше, к ее горящей щеке. — Ты стесняешься потому, что оставила их в сумочке, или потому, что вообще их купила? — И то, и другое. Я никогда раньше не делала ничего подобного. — И каков наш риск? — Не очень большой: не то время месяца. Кроме того, я не забеременею так просто, — взгляд Чонгука говорил о том, что он ждет пояснений. — Я два года никак не предохранялась, и ничего не случилось. — А ты хотела бы детей? — Ким молча кивнула, отказываясь углубляться в детали, да и вообще во что бы то ни было, отвлекающее ее от парня и их с ним близости. Зная, чем, в свою очередь, можно отвлечь его от нежеланной темы, Су устремила взгляд на пальцы его ног и медленно начала поднимать его вверх, рассматривая обнаженное тело. Его верхнюю часть она видела и раньше, но нижняя заключала в себе волнующую новизну. Ноги Чонгука длинные, стройные, в шрамах, но все равно красивые. Бедра состояли сплошь из мускулов... Внезапно Чон перевернулся и встал на колени. — Куда ты? — обеспокоено спросила Ким. — Никуда. Он взял ее ногу, прижал ступню к своей груди и провел руками вверх по бежевому шелку. Дойдя до пояса, отстегнул чулок и скатал его вниз по всей длине, до самой щиколотки. Субин была загипнотизирована. Покупая это белье, она просто собиралась его надеть. Но теперь чувствовала себя сексуальной и хотела чувствовать еще сексуальнее. На каком-то подсознательном уровне она, должно быть, желала, чтобы Чонгук увидел это белье и счел столь же эротичным, каким оно казалось девушке. Но даже в самых смелых своих фантазиях она себе не представляла, что он будет его с нее снимать. Вероятно, именно поэтому его действия произвели на Ким такое впечатление. Глядя на то, как он сосредоточенно справлялся с задачей, она ощущала, как ее сердце колотится все сильнее, хотя парень едва прикасался к ее коже. Закончив с первым чулком и уронив его на пол, он осторожно переложил девичиью ногу и взялся за второй. И так же скатал его вниз, оголяя белую кожу все больше. И, когда ее вторая нога оказалась полностью обнажена, опустил чулок на пол. Прижав ступню к своему животу, он согнул ногу Субин в колене и провел рукой по ее внутренней стороне. Лежа на спине, с одной ногой, отведенной в сторону, а другой, прижатой ступней к животу Чонгука, Су оказалась целиком открытой его взору. И это тоже ее возбудило. Благодаря Чону она начала гордиться своим телом, гордиться тем, что она — девушка. И когда ее груди сами по себе начали тяжелеть от этой гордости, парень обратил на них внимание. Его взгляд скользнул вверх, к женскому лицу, затем снова вниз, на ее грудь, прикрытую шелковой тканью, потом еще ниже. Большой палец Чонгука прикоснулся к телу. И все остальные пальцы тоже. К этому времени Субин уже мотала головой от наслаждения. И когда Чонгук внезапно просунул руки под ее спину и поднял тело, Ким открыла глаза. — Держись, — прошептал он и обвил ее руки вокруг своей шеи. Некоторое время они сидели так, глядя друг другу в глаза. Субин знала, как выглядит сейчас ее лицо: глаза сверкали, влажные губы призывно раскрылись. На лице Чона тоже отражались все его чувства. Кожа блестела от пота, глаза горели, рот приоткрылся, пропуская тяжелеющее дыхание. Крошечные морщинки у крыльев носа показывали, что он сдерживается изо всех сил. Девушка обнимала его за шею. И смотрела, смотрела очень пристально. Парень глядел на ее живот, на свои руки на нем, на нежную податливость ее кожи, мнущейся под ласкающими ее пальцами. Они опускались все ниже, неотвратимо приближаясь светлому треугольнику между ног. Но как только Чонгук пальцами коснулся ее, Су задохнулась, его руки скользнули обратно вверх. И не остановились, пока не обхватили ладонями ее груди под тонкой тканью. С нежностью, так не похожей на их безумное ранее слияние, он взялся за скомканный подол ее сорочки и потянул его вверх. Ким высвободила голову и руки, но прежде, чем успела снова вцепиться в парня, он переплел свои пальцы с ее и прижал руки к кровати, по обе стороны от лица Су. Впервые за все время она смутилась. Не знает, случилось ли это потому, что она оказалась обнаженной, или из-за бесстыдной позы, в которой теперь сидела, или причиной тому пристальный взгляд Чон Чонгука, рассматривающего ее, но в тот момент она бы все отдала за возможность прикрыться простыней. — Не отворачивайся, — шепотом попросил парень. А девушка поняла, что неосознанно отвела глаза. — Ты... — он запнулся, словно подбирая слова. — Я думал о тебе такой, вот так, с того момента, когда ты впервые пришла разбудить меня. Поместив ее ладони на свою талию, он притянул Су к себе. Как только их тела полностью соприкоснулись, она забыла о всяком смущении. Во-первых, Чонгук снова был готов, и даже не пытался это скрыть. Во-вторых, Ким удивительным образом почувствовала себя так, словно после долгого путешествия вернулась, наконец, домой. Они идеально подходили друг другу. Ее голова легла ему на плечо, груди прижались к его груди, ноги обвили его бедра. Субин ощущала спокойствие, комфорт и полную безопасность. И цельность. В этот раз их переполняла нежность. Они изучали друг друга медленнее, наслаждаясь каждой мелочью, которой пренебрегли в первом яростном соединении. И Су, думающая, что по остроте переживаний ничто на свете не может с этим сравниться, глубоко заблуждалась. Неторопливое разжигание страсти, нежное вкушание, сдерживание себя, дразнящие прикосновения и легкие ответные движения — все это привело к взрыву, не уступающему по силе их предыдущему безумию. Теперь, когда они лежали, обессиленные оргазмом, устало соприкасаясь покрытой потом кожей и слушая, как колотятся их сердца, Субин не могла отрицать, что Чонгук сделал то, чего не делал еще ни один парень. Она поняла это и раньше. Он заставил ее почувствовать себя цельной. И даже пошел дальше. Как только у него появилось достаточно энергии, чтобы говорить, он приподнялся на локте, нежно поцеловал девушку в губы и произнес: — Я тебя люблю. Этого она не ждала. И не хотела. Слишком рано для подобных признаний, слишком многое они значат и слишком многого требуют и предлагают.8.
9 ноября 2020 г. в 05:00
До девяти часов оставалась целая вечность. Тем не менее Субин не могла сосредоточиться ни на чем в галерее, кроме высокого, стройного, мускулистого парня, стоящего рядом с ней. Время двигалось очень медленно. Она не могла есть, не могла пить, кивала, улыбалась, продолжала болтать, но все мысли были об одном. Щеки то и дело краснели, а улыбки шокировали тех, кому адресовались, узнай они истинную причину.
Девушка настолько забывалась, что часто не слышала вопросов. Чонгук помогал ей, умело вклиниваясь с нужным ответом, одновременно возвращая в реальность прикосновением к ее талии или руке. Эти прикосновения приводили к обратному результату: мысленно она уносилась еще дальше. Но он так старался. И явно обладал более сильным самоконтролем, чем Субин, хотя, наверное, так изначально устроено природой. Мужчинам приходится быть тверже – кроме шуток, в прямом смысле этого слова.
Когда мужчина возбужден, это заметно всем. А Су, будучи женщиной, находилась в состоянии сексуальной готовности, пусть и никто не замечал, что в глубине живота гнездится горячая тянущая боль. Но об этом точно знал Чонгук, и это возбуждало еще больше.
В девять часов они беседовали с тройкой запоздавших на выставку гостей. Они не показали особой заинтересованности в работах Клода Моне, и Ким готова была поклясться, что они заявились исключительно для того, чтобы выпить вина и поесть закусок. Хотя, с другой стороны, в тот момент Субин тоже не слишком интересовалась работами, когда Чонгук посмотрел на часы.
— К тебе или ко мне? — хрипло спросил он.
Она лишь поджала губы, намекая, что очевидно хотела бы поехать к нему, поэтому когда приехало такси, Чон наклонился к водителю и произнес:
— На Каннам-гу, жилой комплекс Апельбаум, пожалуйста.
И как только Субин опустилась на сиденье, руки парня обхватили ее лицо — не столько для того, чтобы удерживать, сколько для того, чтобы удерживаться самому, — и его губы впились в девичьи. Одного прикосновения оказалось достаточно. Ее тело взорвалось мириадами ощущений: она задохнулась прямо в раскрытые губы Чонгука и приглушенно простонала, когда его язык вторгся в ее рот. Ким тоже необходимо было за что-то держаться, и она засунула руки под его пиджак, провела раскрытыми ладонями по его мускулистой, обтянутой хлопковой рубашкой груди. Наконец, остановилась на его талии, цепляясь за его тело, словно за спасительный якорь. Все вокруг безостановочно кружилось. Они целовались, словно отчаянные любовники, которые должны обнажиться в постели, а не на заднем сиденье такси.
Субин хотела, чтобы Чонгук трогал ее, трогал везде, но он ни на миг не опустил руки ниже ее шеи. Она понимала, что он поступает так намеренно, зная, что потеряет контроль, если позволит себе большую свободу. Но для тех частей ее тела, которые болели от желания, это объяснение не приносило никакого утешения. Расстегнув одну из пуговиц рубашки парня, Су просунула пальцы под ткань и тыльной стороной погладила мягкую кожу мускулистой груди. Затем расстегнула вторую пуговицу и, положив руку внутрь целиком, стала гладить ладонью подтянутую грудь. Чонгук сильно укусил Субин за нижнюю губу и тут же утешил боль поцелуем, но если это было предупреждением, она ему не вняла. Вернее, причиненная боль усилила степень ее блаженства. Она не знала, делало ли это ее извращенкой, но все равно. Единственное, что ей не все равно, — возможность максимально увеличить удовольствие и достичь пика наслаждения. А это не могло получиться просто от поцелуев. Субин это понимала, и Чонгук тоже это понимал.
Нe собираясь с этим мириться, парень притянул девушку к себе и крепко обнял. Она чувствовала дрожь, которая сотрясала его большое тело, видела, как он пытается устроиться удобнее, чтобы не мешала возбужденная плоть, однако ни ей, ни ему облегчения это не принесло. Ким запрокинула голову, целуя его шею, но мужской вкус его кожи, ее шершавость под языком сделали только хуже. Субин переменила положение, поместив свою ногу между ног Чона, но и это не помогло достичь желаемой цели. На этот раз он укусил ее за мочку уха, но вместо того, чтобы поцеловать больное место, шепнул:
— Мы скоро приедем, — и в это мгновение Ким почувствовала, как его рука проскользнула меж ее ног.
Поднявшись по чулкам, легла на нежную разгоряченную кожу бедра, а затем — выше. Из девичьего горла вырвался тихий стон. Рукой Чон начал поглаживать промежность, и горячее прерывистое дыхание Су становилось все более напряженным. Рука скользила по шелку, большой палец проник под ткань. И тут, словно потеряв последнее терпение, Чонгук сильно дернул рукой, и чулки порвались. Его пальцы нашли желаемое, трогали. Уткнувшись в висок Ким, Чон застонал, хрипло шепча что-то сексуальное, сладкое и пошлое. Субин хотела сказать ему, что хочет больше, но потеряла дар речи. Все, что она смогла сделать, — передвинуть бедра так, чтобы ему было удобнее. И в этот момент такси затормозило у входа в небоскреб жилого комплекса.
Они приближались к раю, ведь сейчас останутся наедине. Пока Чонгук расплачивался с таксистом, Субин попыталась привести себя в порядок. После чего, рука об руку они практически вбежали в вестибюль.
Лифт ехал очень долго. Стиснув зубы в нетерпении, с крепко переплетенными руками, пара, задрав головы, следила за продвижением кабины лифта по этажам. Когда-то давно Субин почти так же нетерпеливо ждала лифт, только в то время с ней рядом стоял другой мужчина — отец, и она переминалась с ноги на ногу по вполне обыденной причине — хотелось в уборную. На этот раз не было нужды бежать в ванную комнату, если только Чонгук не собирался заняться любовью там. Но Су согласилась бы. Впрочем, она бы согласилась теперь на что угодно, настолько острой стала ее нужда почувствовать его внутри себя.
Чон запустил руку в ее волосы, отставив большой палец, чтобы ласкать губы Субин. Под нежным нажимом они раскрылись, позволяя пальцу парня проникнуть внутрь. Чонгук не целовал, но она не возражала, потому что его глаза, устремленные в ее, безмолвно рассказывали обо всем, что он намерен делать, как только они окажутся одни и без одежды. Дрожь предвкушения сотрясала девичье тело, сливаясь с внутренним трепетом, неподдающемуся контролю.
Они чуть не проехали нужный этаж. Лифт открылся, постоял, и двери начали закрываться, когда Чонгук рванул вперед и вставил между ними плечо. Другой рукой он вытащил девушку наружу и не отпускал, пока они, торопясь, шли по коридору. Еще минута у него ушла на то, чтобы правильно вставить ключ-карту в прорезь. Ким слышала отчаяние в его нетерпеливом рыке.
Тишина в комнате нарушалась только приглушенными звуками города далеко внизу и громким стуком сердец. Оба не стали прислушиваться к нему — они все уже знали и не могли больше терять время. Чонгук так сильно притянул Субин к себе, что ее ноги оторвались от пола. Их рты слились в страстном поцелуе, языки переплелись. Су начала стаскивать с Чона пиджак и, когда он поставил ее на пол, удвоила усилия. На ее пиджак парень не обратил внимания и, тяжело дыша, взялся сразу за верхнюю часть платья. Однако его пальцы запутались в маленьких перламутровых пуговках, и, пока Ким пыталась снять с него галстук, он прохрипел:
— Расстегни сама, Субин. Иначе я порву.
Убрав ее руки со своего галстука, он безжалостно содрал его со своей шеи. Ким торопливо избавилась от пиджака. Быстро и напряженно дыша, сбросила туфли, расстегнула платье сбоку и стянула его вниз, а затем перепрыгивала с ноги на ногу, пока окончательно от него не избавилась. Забыв о тонкой мнущейся материи, Субин небрежно швырнула платье в сторону, оставшись в тонкой шелковой сорочке. Чонгук замер — без галстука, рубашки и ремня, с расстегнутыми брюками, он смотрел на девушку, на ее тело, эротично обнаженное... Но плевать ей на эротичные обнажения. Во всяком случае, на ее собственные.
Субин хотела увидеть Чона, трогать его тело, пробуя его на вкус, удовлетворять сжигающую ее заживо страсть. Поэтому она бросилась к нему, прижала раскрытые губы к его груди и скользнула руками вниз, к паху. Под ее ладонями его член оказался горячим и тяжелым, напряженным, пульсирующим от желания. Женские пальцы сомкнулись вокруг. Она всем телом устремилась вверх, чтобы их бедра оказались на одном уровне, но Чонгук не позволил этого сделать. Захватив девичий рот губами, он втиснул руки между их телами. Обнаженный, он походил на могучее красивое животное. У Субин была всего секунда, чтобы это отметить, потому что Чонгук просунул одну руку под ее шею, другую под ягодицы, а их губы снова слились. Ким обвила его шею руками и переплела их в замок, ноги скрестились вокруг его талии. Единым неразрывным движением он повернулся и опустил ее на кровать, что стояла позади.
Без предупреждений и последующих ласк, Чонгук глубоко вошел, и от неожиданности из горла Субин вырвался крик. Парень замер.
— Субин? — позвал он. Она тяжело дышала, обнимая его шею все крепче, сильнее прижимая к себе. — Я сделал тебе больно?
— Нет, — ее тело, давно не ведавшее интимного контакта, начало подстраиваться под его размер, но даже в этот самый первый миг обладания она скорее изумилась, нежели почувствовала боль.
Они лежали, слившись в единое целое, и девушка ощущала, как охватившее ее удивление постепенно отступает под напором острого наслаждения, пронизывающего все тело и сопровождающегося сладким покалыванием желания. Ее кожа покрылась тоненькой пленкой пота, и Ким закрыла глаза. Мысль о том, что Чон Чонгук находится внутри завораживала так же, как и его глаза. Он начал двигать бедрами мягко и осторожно, словно испытывая ее способность его принять. Но если он и вправду намеревался это проверить, то не рассчитал собственных сил.
— Я не смогу остановиться, — прохрипел он.
— И не надо, Чонгук... — ее слова, точно выстрел, звучали в ушах парня.
Нависающие над девушкой широкие плечи задрожали от напряжения, и, перестав сдерживаться, Чонгук дал волю своей мощи. Он слегка отодвинулся, затем сильно толкнулся вперед. Субин снова вскрикнула — на этот раз из-за огня, вспыхнувшего внутри от этого толчка. И, когда Чон снова отодвинулся, она принялась двигаться в ритме с ним. И тогда они оба уже не могли остановиться. Тело Чонгука блестело от пота. С каждым новым толчком, слипшиеся пряди волос падали ему на лоб снова и снова. Закинув ноги на его спину, чтобы увеличить глубину проникновения, Су широко раскрывалась на каждый толчок.
Казалось, она никогда не сможет насытиться Чоном, а он — никогда не сможет насытиться ей. Парень приподнял Ким под ягодицами и вошел еще глубже. Он хотел бы обладать каждой частичкой ее тела, если бы мог. Хотя то, что Чонгук уже делал, не сильно от этого отличалось. Казалось, он контролирует все, что она делает, начиная с того, как ее ногти царапают его влажную от пота спину, заканчивая тем, как ее голова бьется из стороны в сторону, а из горла вырываются напряженные короткие выдохи. И, наконец, в долгожданный ослепляющий миг, Су набрала полные легкие воздуха и выгнулась в оргазме. Спазмы продолжались, усугубляясь сокрушительными движениями Чонгука.
Последним, завершающим толчком, его крупное тело завибрировало, и девушка почувствовала глубоко внутри, как изливается обжигающий взрыв их страсти.