Тропа Койота

      Настало время нашим группам разделяться по лесу. В воздухе повисло странное волнение и настороженность. Все, кто болтали – замолкли, все, кто шутили – в миг стали серьёзными. Вожаки очередной раз проверили, работают ли рации, и позвали свои группы за собой. Как оговаривалось ранее, мы с Грифом, Касом и Лёшей пошли на запад – прямо навстречу солнцу, которое всё ещё ярко светило. Гриф семимильными шагами шёл впереди и часто кричал нам «Быстрее!» или «Не отставайте!» Легко ему говорить, имея такие ходули. Кас шёл за ним вполне спокойно и даже расслабленно, запихав руки в карманы плаща, а мы с Лёшкой неслись по кочкам и корням, как угорелые гончие.       – Лёш – ветка, берегись! – сказала я и придержала еловую колючую лапу, чтобы она не прилетела парнишке в лицо.       – Вот спасибо, – запыхавшись, выдохнул он. – Эх, и куда ребята так несутся, можешь ты мне объяснить?       – Каждая секунда на счету. Представь, что Енот сейчас тонет в болоте.       – Представить я, конечно, могу, но болото осталось у нас за спиной – а там-то, впереди, его нет!       – Я же в теории говорю. Не занудничай... Блин, как мы сильно отстали. Их уже не видно.       – Ну вы где? – крикнул Гриф из-за елей.       – Да тут мы, тут! Мы с Лёшей за вами не успеваем!       – Ждём вас!       Пробежавшись по кривой дорожке, мы с Лёшкой догнали-таки Каса и Грифа и смерили их недовольными взглядами.       – Когда мы найдём Енота, я вас побью, обоих, – на выдохе сказала я и вытерла рукой лоб. – У меня бок сейчас отвалится напрочь...       – Опять хочешь поехать у меня на спине? – спросил Гриф. Кас на этих его словах с недоумением посмотрел сначала на него, а потом на меня, словно спрашивая: «Когда это вы успели?»       – Да не надо. Я сама пойду, не умру, – махнула я рукой, – а вот Лёшке каково? Его хоть пощадите!       – Ну уж нет, не надо меня щадить! – воскликнул он и воинственно поправил очки правой рукой. – Больные руки ногам не помеха. Пошли дальше.       И снова мы ломанулись по лесу, по старой тропе, которая уже успела зарасти из-за долгого непользования. Какое-то время было очень темно и душно от плотности роста деревьев. В паре мест над тропой было очень много затянутых паутиной ветвей. Ближе к концу нашей погони я начала слышать тихое журчание реки. Да ну? Неужели добежали? В таком случае, я сейчас просто рухну на берег этой речонки и не встану оттуда никогда. Я же говорила, что бег – моё слабое место...       Деревья поредели, журчание стало громче, и внезапнее внезапного мы выскочили на небольшой песчаный обрыв, на самом краю которого росли молодые ёлочки и сосенки. Внизу, метрах в пяти под нами, была трава, берег с огромными булыжниками и сам ручей – не очень большой, мягко говоря. Купаться в нём не получится, но зато его вполне можно перейти вброд. К тому же, течение не слишком сильное – с ног не собьёт. Если повернуть голову немного вправо, то можно увидеть обмелевший и каменистый знаменитый водопад – местная достопримечательность, к которой, по словам ребят, даже водят туристов. Не думаю, что это подходящее для туризма место, но для пикника оно вполне себе неплохое. Мы стояли вчетвером на краю обрыва, случайно выстроившись по росту: Гриф, Кас, я и Лёша. Гриф смотрел на красный закат, Каспер куда-то себе под ноги, а мы с Лёшей непрестанно крутили головами и любовались окрестностями.       – А тут красиво вечером, – заметила я.       – Тут всегда красиво, – кивнул Гриф, – но, что-то мне подсказывает, что и тут мы не найдём Енота... Я гляну в заброшенную берлогу – вдруг он там, – а вы пока просто побродите вокруг, вдруг что найдёте. Согласны?       – А почему ты идёшь один? – нахмурилась я.       – Потому что там грязно, страшно, а ещё там могут быть дикие звери или змеи. Я с ними, если что, справлюсь один, так что вам со мной идти не надо.       – О-о... Тогда мы согласны, – ответила я. Лёша кивнул, а Каспер проигнорировал вопрос. Гриф посмотрел ему в лицо в упор и сказал напоследок.       – Как вернусь, поговорим с тобой начистоту. Слышишь, Кас?       – В таком случае, я пойду обратно...       – Даже не смей оставлять тут одних Лёшу с Лисой!       Каспер злобно скрипнул зубами и отошёл к сосне, а Гриф принялся осторожно спускаться к ручью, скользя по осыпавшемуся песку.       – Походим пока по лесу? – тихо предложил Лёша, словно не желая, чтобы нас услышал Каспер. – Заодно и грибы поищем, м?       – Лёш, ты прости, но меня от леса уже подташнивает. Давай лучше вдоль ручья пройдёмся?       – Ну, как хочешь...       – Эй, куда вы там собрались? – сварливо окликнул нас Каспер.       – Погулять вдоль речки, – как ни в чём-то ни бывало старалась отвечать я. – Хочешь с нами?       – Не хочу, но у меня выбора нет – вас же надо сторожить, как сказал шеф, – и он, всё ещё держа руки по локти в карманах, зашагал с нами, а в какой-то момент обогнал и пошёл впереди. Он жутко напоминал мне какого-то чёрного мага из-за своих длинных волос и чёрного широкого плаща. Ах да, ещё и из-за куклы в том числе...       – Кас, а у тебя рюкзак приоткрылся, – крикнула я ему в спину. Он тут же кинулся застёгивать молнию, а я тем временем начала нападение. – Зачем ты взял с собой этого уродца?       – Ты о ком? – опешил Лёша.       – Не о тебе, не бойся, – хохотнула я. – Каспер сам знает, про кого я говорю... Так зачем тебе эта жуткая кукла, Кас?       – Ни зачем...       – Но ты же её почему-то положил в рюкзак.       – Мне с ней спокойней – такой ответ пойдёт?       – Не совсем, ну да и ладно – храни свои секреты на здоровье...       – Да о какой ещё кукле вы сейчас говорили? – недоумевал Лёха, крутя головой.       – О кукле-вуду, которую Кас купил у какой-то цыганки, – ответила я за Каса.       – Кукла-вуду? Так они же опасны! Они могут быть прокляты или ещё хуже: в них могут вселяться опасные духи, которые паразитируют на слабостях и тёмных качествах обладателей куклы!.. Каспер, лучше бы ты её выкинул...       – Вы что, специально нарываетесь? – резко развернулся к нам Кас, и мы с Лёшей невольно замерли по стойке смирно и замолкли.       – Д-да нет, – пробормотала я. – Просто мы...       – Просто давайте закроем эту тему, не то вам не понравится моя на неё реакция.       – Уже не нравится, – буркнул Лёха.       – Тем более... Пошли дальше...       Долгое время мы шли молча, опасаясь выбесить и без того нервного Каса. Прошлись вверх по течению, где ручеёк тёк очень тихо и где у поверхности бултыхались последние рыбки. Пейзаж захватывающий и чем-то напоминающий лето. Земля с деревьями стала тёмной, небо же, наоборот, было ярким и красочным – синим в зените и золото-розовым ближе к горизонту. Где-то в вышине парили орлы и словно следили за нами. Хотелось бы это сфотографировать, но у меня в телефоне памяти даже на пол фото не хватит, а наш главный фотограф Димка сейчас в другой группе. Дойдя до непроходимого бурелома, мы пошли обратно к водопаду. Шли, почти не переговариваясь: мы с Лёшей иногда переглядывались вдруг с другом и многозначительно вздыхали, а Кас шёл впереди и со времени разговора про куклу не оглядывался на нас ни разу.       – Какой-то водопад у вас хилый, – сказала я вдруг нашему чёрному и молчаливому проводнику. – Не знаю, честно, что вы в нём нашли такого особенного.       – Это ты его весной не видела, – как ни странно, даже не обиделся на моё замечание Кас. – Когда тают снега, тут такое начинается, что хоть ГЭС можно ставить.       – Эх, ещё бы стрекотание сверчков – и совсем лето было бы! – мечтательно вздохнул о своём Лёша и, подставив лицо заходящему солнцу, зажмурился. В линзах его очков двумя огнями отразился закат...       – Слышали? – вдруг встал на месте Каспер. Мы с Лёшей настороженно замерли.       – Нет, – шепнула я.       – Так вслушайтесь.       Звук повторился – это был пронзительный свист.       – Гриф нас потерял, – упавшим голосом заключил Каспер. – Пойдёмте, – и он, ссутулясь, снова пошёл по тропинке. Слева – тёмный лес, справа – обрыв, речонка и молодой низкий лес на противоположном берегу. По нему, наверное, сейчас шастает другая группа – то ли Соломона, то ли Вовы, я уже и не помню.       Минут через пять мы снова были там же, где и разошлись с Грифом, только теперь Гриф уже закончил лазать по берлогам и высматривал нас, прикрывая солнце ладонью.       – Выгулял, – одним словом отчитался Кас и остановился, скинув на землю рюкзак.       – Молодец, – рассеянно кивнул Гриф. – Как успехи?       – Ни следов, ни его вещей, ни признаков разведённого костра или ночлега, – перечислил Каспер, качаясь с пятки на носок. – Словом, тут Енота тоже не было.       – И у меня полный ноль, – повесил руки вожак, жмурясь на солнце. – В берлоге ничего не нашёл, кроме гадюки. Цапнула меня, но за сапог. Пришлось её прогонять... Там, на берегу, тоже ни следов, ни вещей. Эх-х, где же он может быть?       – Может быть, там же, где и Гермес? – тихо сказал Кас, но весьма странным тоном – словно подходил к чему-то издалека. Гриф обернулся на него.       – В смысле?       – В коромысле. Ты не думал, что та нечисть всё же решила наказать нас за Гермеса и также уволочь Енота хрен знает куда?       – Какая ещё нечисть? Вы о чём? – нахмурилась я.       – Погоди, Лиса, – остановил меня Гриф и снова обратился к Касу. – Такой вариант я пока не рассматривал.       – А может, ты просто не хочешь его рассматривать?       – Может и не хочу, потому что у меня цель – найти Енота, а не хоронить его заранее.       – Знаешь, нечисти плевать, какие там у тебя цели. Разве ты не видишь, что история повторяется? Что это их месть? Пора бы уже тебе поверить!       – Извини конечно, но и ты не особо верил в тот день Гермесу, – на лицо Грифа нашла нехорошая тучка. – Не скидывай всю вину на нас, ты там тоже был. Ты же был последней каплей Гермеса, согласись.       – А ты был самой жирной каплей, Гриф! – шагнул вперёд Каспер. – Ведь это ты в тот день его довёл! Ты, вместо того, чтобы утешить его, начал промывать ему мозги отцовским методом! Или ты это уже забыл?       – Каким ещё методом?       – А таким: «Хватит устраивать истерику! Бу-бу-бу! Что ты как маленький? А ну, успокойся!» Это не помощь! Гермесу было плохо, и он нуждался в понимании и поддержке! А ты повёл себя с ним, как настоящий скот!       – Я знаю, Кас, – тихо ответил Гриф, пытаясь как-то успокоить разгоравшегося Каспера.       – Знает он. Ты знаешь, но ничего с этим не делаешь. Тебя, видимо, и так всё устраивает: «Скот – ну и хрен с ним! Зато девчонкам нравлюсь!» Так?       – Да чего ты так взъерепенился? – недоумевающе заморгал Гриф и отошёл от Каспера на пару шагов. Он что, его боится? Эта ситуация начинает меня пугать. – Успокойся, прошу тебя, и объясни, что происходит. Ты ведь на ровном месте начал ко мне придираться.       – На ровном?! – вскинул брови Кас. – Нифига не на ровном, друг мой. Это кипит во мне уже многие годы, и только ждёт, когда взорваться. А взорваться оно решило сейчас. Всё, что наболело и всё, что меня в тебе бесило!       – Кас, давай конструктивно, ладно? – успокаивающе протянул к нему руки Гриф.       – Конструктивно? Ха, да пожалуйста! – Каспер принял вызов и завёл очень длинную ругательную речь. – Ты – чёрствая скотина, которая вечно хочет всеми командовать, а непослушным даёт неплохого такого тумака. Ты считаешь себя главным, и потому всех вокруг воспитываешь, но не догадываешься, что не умеешь воспитывать, потому что тебя тоже воспитали не правильно! Ты – вылитый твой папаша, и всех дрессируешь, как дрессировали тебя. Ты живёшь по принципу: «Прячь чувства, бей морды врагам и иди по головам»! И меня ты воспитывал также! И не только меня! Ты всем нам морочил голову и всех нас заставлял тебе завидовать: ты всегда самый крутой, сын старосты – из самой богатой семьи. Ты красивый, ты кумир и любовь всех девчонок в селе! Ты не давал форы никому, когда появлялся рядом, и всегда, сколько я себя помню, оставлял за собой целую гору разбитых сердец. Девчонки считали, что они тебя не достойны, парни же считали, что на всю жизнь останутся холостыми, пока рядом живёт такой Аполлон... И Доминика была из тех же! Из тех, кто сохнет по тебе без памяти! А знаешь, что? Я любил её всю жизнь! Доминику! Да, представь себе! – голос Каспера начал срываться и дрожать от подступивших слёз.       Мы с Лёшей стояли в стороне, тише воды и ниже травы, и слушали эту зловещую и жуткую тираду. Гриф тоже внимательно вслушивался в слова Каса, причём без единого намёка на гнев.       – Лучший друг, а узнаёшь это только сейчас! Вот такая у нас дружба, видимо! – и Каспер раздражённо смахнул с глаза слезу. – Я должен был загибаться от безответной любви и смотреть, как вы мацаете друг друга на публике! Как она шутит про вашу связь и сплетничает о всяких неприличностях с друзьями!       – Что?.. – Гриф покраснел. – Этого не может быть. Она не та...       – Да, Гриф, она «такая» – она сплетничала об этом. Для Казановы ты иногда бываешь слишком наивным. Даже кажется, что ты таким прикидываешься, – Кас говорил уже на грани рыдания. – Но всё же, знаешь, как это было больно – слышать из каждого утюга о том, как вы с ней трахаетесь!       – Кас, прекрати! Это уже перебор! – попытался остановить его словесный поток Гриф, покраснев ещё сильнее. Мне стало некомфортно это слушать, но уйти было некуда. Лёша тоже весьма неубедительно делал вид, что ничего не слышал и не понимал.       – «Перебор»! Вот именно – тебя уже в моей жизни перебор! Я так хочу свалить куда-нибудь, где тебя не знают и где меня не будут сравнивать с тобой. А главное – где я не буду сравнивать себя с тобой! Я ведь всю жизнь на тебя равнялся, и до сих пор не могу от этого отучиться.       – И зачем же ты равняешься на чёрствого урода и скота? – надменно спросил Гриф. У Каса по лицу прошла судорога.       – Да потому что ты, даже будучи таким дерьмом, умудряешься быть лучше меня во всём! И в отношениях, и в учёбе, и по внешности, и в том, что о тебе думают люди: я для них какой-то чёрный заморыш, а ты – гордость, слепой страдалец, работяга и лидер, который типа смог исправиться со временем и мудро признать свои ошибки. Правда, как по мне, в тебе плохое не исчезло, а только глубже зарылось... Но никто этого не видит, и поэтому ты всегда впереди.       – Так сделай что-нибудь, чтобы обогнать меня, Кас! Работай над собой.       – Я работаю над собой – ты не представляешь, как! Но я же всё равно всегда на тридцать три шага позади! Это уже просто не выносимо: всю жизнь быть твоим учеником и всю жизнь проходить в твоей тени! Я с тобой всё время в комплекте, и в нашу тусовку меня пускают только из-за того, что я тебе кто-то. Надоело! Мне это надоело! И ты мне надоел до смерти! Надоел тем, что всё у меня отнимаешь и ничего взамен не даёшь!.. Вы меня бросили также, как и его, и даже не видите, что сделали это снова!.. Всем на меня плевать, и я ругаю за это прежде всего тебя, так как именно ты меня приручил! Приручил – и оставил!.. Нельзя так с друзьями – забывать, что они есть... – и Кас сильно сжал руками голову и лицо. Гриф стоял на месте, я стояла на месте, Лёша – рядом со мной. А Кас дрожал и беззвучно плакал.       – Кас, – мягким голосом позвал Гриф. Каспер не удержался и громко всхлипнул. – Каспер... Послушай, – и он потянулся к плечу друга рукой. – Это хорошо, что ты выговорился. И я на тебя не сержусь, я всё понимаю...       – Мне уже не нужно твоё понимание! – глухо прорычал в ладони Каспер, всё ещё не поднимая головы. – Мне вообще ничего от тебя не надо! Тебе всё равно меня не понять!       – Кас, отдышись, – продолжал тянуться к нему Гриф. – Ты сейчас просто на взводе. Выдохни и послушай меня с трезвой головой... Давай, успокаивайся. Я правда хочу тебе помочь. То, что ты мне рассказал – страшно. Я не знал, что между нами всё настолько запущено. Мы это исправим, слышишь?.. Эй, Кас? – и он наконец-то положил свою руку на плечо Каспера.       Тут Кас за одну секунду преобразился в нечто резкое, страшное и колючее. До сих пор не люблю вспоминать этот эпизод своей жизни. В то же мгновение, как ладонь Грифа опустилась ему на плечо, Кас вывернулся, выбросил руку, и его кулак со всей дури прилетел Грифу по лицу! Я ахнула, Лёша вздрогнул, а Гриф, издав невнятный звук, откинулся назад и схватился за лицо. Когда он убрал руку, она была уже в крови – нос был разбит. Лишь бы не сломан. Гриф таращился на Каса и тяжело дышал, морщась от боли, а Кас – как акула, увидев кровь, залившую Грифу нос и губы – вышел из себя. Его это раздразнило, выпустило его внутреннего дьявола. Кровь Грифа показала ему, что Гриф далеко не так божественен – что он уязвим. Каспер чёрным вихрем налетел на Грифа, вцепился в него, и они вместе рухнули в кусты, брыкаясь и разбрызгивая вокруг себя клочки земли и листву. Это выглядело страшно и зверски: Гриф, выворачивающийся из-под Каса и пытающийся его с себя скинуть, и Кас, который, как животное, набрасывался на Грифа, кусал его и лупил кулаками, словно молотком по гвоздям.       – Мальчики, не надо! Перестаньте! Кас, а ну уймись! – кричала я издалека, потому как боялась к ним подойти – в таком состоянии они бы и не заметили, как пришибли меня насмерть. А они всё продолжали драться. Гриф из последних сил вцепился Касу в лицо, а потом, собравшись, всё-таки сбросил его в сторону. Схватившись за ствол сосны, он попытался встать, но Кас опять чёртом из табакерки выскочил из мятых черничных кустов и налетел на Грифа со спины. Гриф снова скинул его на землю приёмом самбо (уж не знаю, кто его этому научил, но точно не я) и отпрыгнул на пару метров в сторону, готовясь к следующей схватке. А Кас не унимался – в злости у него было больше энергии, чем у десятерых Дизелей или Джокеров. Как только он упал, он тут же вскочил и снова ринулся на Грифа, извиваясь и нанося врагу удары то туда, то сюда. Гриф, отталкивая от себя Каса, пятился к обрыву, а Каспер же решил этим воспользоваться: он прыгнул на Грифа прямо с ногами, и они оба сорвались вниз, с пятиметровой высоты. Я взвизгнула и побежала к этому обрыву.       – Что за ужас! Они друг друга убьют! Лёша, что нам делать?       – Одни мы их не разнимем, – ответил Лёшка. К слову, он был очень бледным от страха. Наверное, я выглядела не лучше его. Мы с ним свесились с обрыва и принялись звать ребят оттуда. Но им было не до нас...       Они скатились по склону кубарем и очень больно и жёстко приземлились рядом с булыжниками, а может даже и на булыжники, и какое-то время даже не могли подняться. Гриф лежал на животе и, слабо упираясь руками в землю, кашлял – из него чуть весь дух не выбило, – а Кас уже поднялся на четвереньки и полз к своему противнику с недобрыми намерениями. Гриф приподнялся на дрожащих руках – весь в песке, земле и своей же крови, которая залила ему всё лицо и покрылась прилипшим песком. Он пытался разобрать, где Кас, и в самый последний миг увидел его над собой с большим осколком камня в руках. Простонав от боли, Гриф повернулся на спину и пнул Каса обеими ногами. Тот ненадолго отлетел к берегу, частично упав в воду, а Гриф отполз за большой валун, чтобы хоть как-то прийти в себя. Он вытер кровь с песком с век и с бровей, чтобы видеть хоть что-то, и вслушивался в шаги. Как ему в таком состоянии отбиваться от Каса? Ведь он лучше видит. У него меньше ранений. Он злой, а ярость для него, как допинг. И самое главное – он готов убить Грифа любой ценой, какой бы ни пришлось! Он сошёл с ума, это уже не Каспер...       Рядом с валуном захрустел песок. Идёт. Терминатор, не отступающий от запрограммированной цели. Зомби, не чувствующий боли. Злой Кас оказался хуже всех злодеев вместе взятых. По воздуху что-то просвистело, и к Грифу в убежище приземлился камень. Гриф успел увернуться и ощупать свои карманы. «На крайний случай я должен держать его под рукой... Постойте, где он? Где же нож?! Неужели выронил? Только не это, только не к Касу!» Словно прочитав мысли Грифа, Кас залез рукой за валун и наобум махнул ножом. Гриф судорожно дёрнулся в сторону и не спускал глаз с чёрной руки с холодным оружием, которая больше походила на чёрное щупальце с остриём на конце. Нож втыкался в камень, надеясь на ощупь наткнуться на Грифа и издавая при этом лязгающий, жуткий звук.       Гриф же лихорадочно думал, истекая кровью и шаря глазами по своему безопасному углу между обрывом и валуном. «Прости, Кас» – подумал он, подобрал с земли недавно брошенный в него камень и шарахнул им Касу по руке. Каспер выронил своё оружие и взвыл, а Гриф, воспользовавшись моментом, подобрал нож, выскочил из своего логова и что есть мочи побежал к подъёму на обрыв. В затылке у него щекотало от страха, ноги не слушались, а за спиной хрипел и рычал Каспер, который уже оправился от удара и летел за ним. Сверху кричали Лёша с Лисой: «Быстрей! Карабкайся! Он за тобой! Осторожно! Ты сможешь, Гриф!» Это только сбивало и ещё сильнее пугало. Грифу в лодыжку вцепились цепкие руки. Он тут же принялся махать ногой и пытаться сбросить с себя Каса, но Каспер, словно Голлум из Властелина Колец, оказался ловчее. Он начал карабкаться по Грифу и тянуться к его шее. «Вверх! Вверх! Нужно добраться до верха!» – сцепив зубы и рыча, думал Гриф. Он лез по крутому песчаному склону, волоча на себе Каспера, как рюкзак. Он повис у него на куртке и душил Грифа, но вожак всё равно поднимался, потому что на склоне у него нет никаких шансов ни победить, ни выжить. Лиса и Лёша отскочили от выступа, чтобы их не зацепило дракой. Почти, почти финиш!..       ... И вот они вывалились на полянку на краю обрыва. На Грифа было страшно смотреть. Столько крови, столько земли с песком! Волосы комом, рубаха изодрана, а сквозь дыры в ней были видны порезы и царапины. Всю кожаную куртку перекосило от того, что на ней видел Кас. Каспер выглядел люто: его правая рука была разбита, она опухла и сочилась кровью; глаза с ненормально огромными зрачками метали искры и пламя. Как только Гриф чуть-чуть вылез на поляну, Кас молниеносно перевернул его на спину, вскочил на него и стиснул его горло руками: одной – тощей и бледной, другой – красной, как варёная свёкла. Я сквозь визг и слёзы кричала Касу, чтобы он перестал. Я сама пыталась сдёрнуть Каспера за руку, но тот так сильно оттолкнул меня в сторону, что я при падении чуть не сломала себе копчик. Я топала ногами и чуть ли не выдирала на себе волосы, но на Каса ни в какую не действовали мои истерики. Гриф дёргался и хрипел, пытаясь вдохнуть, но Кас перекрыл ему весь кислород.       – К-с-с, – пытался выговорить Гриф, пытаясь разжать пальцы Каса. – П-с-ти! П-р-шу!       – Не проси. Ты труп, – дрожащим голосом провозгласил Кас. Я ещё сильнее заплакала, не в силах что-либо сделать и хоть чем-то помочь.       – Лиса, не бойся, я вызвал подмогу! – прошипел мне прибежавший из кустов Лёша и украдкой показал украденную у Грифа рацию. Надо же, а я думала, что он отбежал, чтобы спрятаться и не смотреть на эту кровавую жуть. А он-то герой! У меня совсем слегка отлегло от сердца, но всё же в душе оставалось опасение, что ребята не успеют дойти до нас, и Гриф быстрее задохнётся.       Он рычал, дёргался, хватался за Каса руками и стучал ногами по земле, но Каспер с дрожащими от злости губами продолжал ждать, пока Гриф перестанет дышать.       – Каспер, остановись, слышишь! Так нельзя! – прокричал ему Лёшка. Но тут Кас повернул к нему голову и здорово напугал нас обоих своим выражением лица. Такого лица я не видела никогда, даже в фильмах ужасов: его глаза почему-то стали почти полностью чёрными, а губы растянулись в чужой, неестественно широкой улыбке, от которой меня передёрнуло и бросило в холодный пот. Мы с Лёшей затихли, и Кас снова повернулся к Грифу.       – Я тебе говорю, в него что-то вселилось! – тряс меня за плечо Лёша. – Это не Каспер, это что-то действует его руками, слышишь? Оно использует его обиду на Грифа! – я в тот момент плохо понимала суть его слов и лишь дрожала от страха.       Время словно стало течь медленнее. Каждая секунда высекалась у меня в памяти, как минута. Я видела, как Гриф пытается вразумить Каса, потом я видела, как он борется с ним. Затем у него включился инстинкт самосохранения, и он просто начал хватать ртом воздух и нечеловечески извиваться. А затем я увидела, что ему стало всё равно на всех, кроме себя. Он уже не видел ни меня, ни Лёшу, ни Каса, ни леса. Он пытался выжить, и перед его глазами уже стояла смерть...       Я услышала в лесу спасительный топот ног. Уж не знаю, что и какими словами им передал Лёха, но они были жутко напуганы и буквально бежали по тропе. Я увидела Соломона с квадратными глазами, нахмуренную Риту, размахивавшего руками Джо, кричавшего Дизеля... и услышала, как жалобно просипел Гриф. Я снова посмотрела на него, и увидела, что артерии у него на шее вздулись, глаза закрылись, а по рукам и ногам уже шли страшные мелкие судороги. Каспер, кажется, уже и сам был напуган тем, что творит, но не мог отпустить рук. Его будто сковало чем-то. Диз, выскочив на полянку, громко и смачно сматерился.       – Кас, ты охренел?! А ну пусти его!       – Каспер, ё-моё!! – не нарочно взвизгнул Джо от ужаса и схватился за лицо руками. – Хватит! Не делай этого! Остановись, Боже мой! – он сделал к Касперу шаг, но Кас – вот уж не знаю, каким местом он думал, и думал ли вообще – прошипел:       – Стоять всем, не то я с ним быстрее разделаюсь, – и он, продолжая душить Грифа, кивнул на лежавший неподалёку от него ножик. Во мне вдруг включилось какое-то спасательное чутьё или, может быть, тоже ярость, как у Каса. Я огляделась и увидела у Соломона в рюкзаке за спиной лопату. Если бы не стрессовая ситуация, я бы задалась вопросом, зачем он взял её в поход, но тогда меня это вовсе не смутило. Без объяснений я подскочила к негласному и впавшему в ступор вожаку, выхватила у него лопату и побежала к Касу.       Хрясь! – и я с воплем треснула его по голове металлическим наконечником. Не остриём – плашмя, конечно же. От такой оплеухи лопатой Каспера будто сдуло с полуживого Грифа, и он мешком упал на песчаную землю. Пока Рита и Зелёная метнулись к задыхающемуся, я продолжала лупить Каса древком, но не так, как это делал он с Грифом, а с умом и избирательно: и чтобы не сдох, и чтобы было достаточно больно. По шее, по рукам, по затылку. И всё это я сопровождала яростным рыком и воплями:       – Вот тебе, псих несчастный! Ненормальная ты сволочь! Это кто ещё чёрствое дерьмо, а? Это ты чуть друга не убил! Убирайся отсюда! Уходи от нас!       Избитый Кас, встав на колени, вдруг поднял голову и две руки с открытыми ладонями в качестве того, что он сдаётся. Лицо у него уже было трезвое, обычное, чуть напуганное и даже человеческое. Зрачки сузились до обычного размера, но мне не хотелось прощать его. Пусть он катится к чёрту, достал. Я швырнула лопату на землю и крикнула ещё громче прежнего – так, что даже прибежавшие ребята испугались:       – Уходи, я сказала!!!       У меня за спиной раздался задыхающийся кашель и облегчённые всхлипы девушек – Гриф, видимо, жив. Кас скосил огромные, раскаивающиеся глаза на него, затем снова поднял их на меня и прошептал:       – Лиса... Послушай, я честно не знаю, что на меня...       – Слышать ничего не желаю! – зарычала я сквозь стиснутые зубы. – Пшёл вон отсюда! Убийца!       Кас вздрогнул от этого тяжёлого слова и всё ещё смотрел на меня своими серыми беспомощными глазищами. Но я была больше не в силах его видеть и отвернулась к Грифу.       Гриф выглядел больше, чем скверно – словно его изжевал огромный пёс. И как он таким дома покажется? Более того, как он таким до дома доедет? Ведь ему как-то надо будет вести мотоцикл... Я села рядом с ним на корточки, а чья-то тяжёлая рука сочувствующе похлопала меня по плечу. Зелёная аккуратно вытирала Грифу лицо тряпочкой, Рита вытирала своё лицо от слёз. Макс ходил по самому краю обрыва взад вперёд и нервно кусал губы.       – Гриф, как ты, братишка? Живой? – подскочил к нему Джо и зачем-то его ощупал. Гриф пока что ничего не смог ответить. Он вяло крутил головой и глазами и пытался кого-то найти. Не кого-то из окруживших его плотным кольцом, нет – он хотел увидеть Каса. Мы немного расступились и тоже обернулись в его сторону... Но возле брошенной лопаты уже никто не сидел. Только в лесу мелькнула чёрная тень с длинными лохматыми волосами. Гриф протянул в его сторону руку с растопыренными пальцами и, в попытке встать, захрипел не своим голосом:       – Нет!.. Нельзя!.. Его нельзя одного!..       Затем он неожиданно ловко для недавно-чуть-не-умершего вскочил на ноги и побежал в лес за Касом. Его даже остановить не успели, а он уже забежал за несколько деревьев и закричал там уже своим нормальным голосом: «Каспер! Стой! Вернись, прошу тебя! Не убегай! Ка-а-а-ас!»       – Серьёзно? После всего, что Каспер с ним сделал?.. – начала было я, но Лёша рядом со мной хмуро пробормотал.       – Я же тебе говорил, что это был не Кас, но ты не послушала.       – Ты на полном серьёзе мне говоришь, что в него кто-то вселился?!       – Но ты же видела его глаза! И ту улыбку! Разве всё это было похоже на Каса, на его обычное поведение?       В этот момент мне и начало казаться, что я сделала что-то не так, прогнав Каспера. Да и в целом, если не брать в расчёт каких-то злых вселяющихся духов... это же как Гриф его любит, что готов его простить после такого? Это же каким надо быть милосердным, чтобы хотеть помириться с человеком, который тебя чуть не убил?.. Я почувствовала себя злой и бездушной и залилась краской от стыда. Но с другой стороны, и мой гнев можно понять – я хотела спасти любимого человека... Эх, как не крути, а это всё оправдания...       Кто-то у меня над ухом плакал. Кто-то вздыхал и говорил, что случившееся – полный беспредел. Кто-то ласково спрашивал у меня о самочувствии. Я никого не видела и не различала, кроме кричавшего в лесу Грифа. Но вот его зов стих, и он, нахмурясь и хромая, пошёл обратно. Я встала ему навстречу и сжалась в комочек, увидев, как сердито он на меня смотрит. И идёт прямо на меня. Мне хана. Мне так стыдно!       – Ты понимаешь, что ты наделала? – резко и громко спросил у меня Гриф. Никогда ещё его злость не была направлена на меня. Это был первый раз, и меня его гнев полоснул по сердцу, как кинжалом. – Знаешь, где теперь его ловить? Что он там с собой сделает в одиночестве? Нельзя было его прогонять, понимаешь ты? Друзья на то и друзья, чтобы терпеть тараканы друг друга, а не чтобы прогонять их, чуть что! Да, Кас вспыльчивый и иногда не совсем вменяемый, но он такой по природе. Его не изменишь – какой есть. И его такого, какой он есть, нужно было удержать тут, а не гнать поганой метлой, как это сделала ты!       – Гриф, ну не кричи ты так на девочку, – вступилась Зелёная. – Смотри, она сейчас расплачется, – это она верно подметила: у меня и правда вот-вот должны были хлынуть из глаз слёзы, которые сейчас стояли стеной, а губы и нос дрожали, как у замёрзшего зверька. Грифа у меня перед глазами размыло, от него осталось только чёрно-бело-жёлтое пятно с красными крапинками крови.       – Она тебе жизнь спасла, в конце концов, – буркнул Вова. – Если бы не она, лежал бы ты сейчас трупом.       Гриф думал и кусал нижнюю губу, нахмурясь и глядя на меня и на моё из последних сил сдерживающее рыдания лицо. И вдруг он склонился и обнял меня. Погладив меня дрожащей ладонью по спине, он шепнул мне на ухо: «Прости...», и я вконец разрыдалась от переполнивших меня чувств. Все смотрели на нас и молчали, и только Дизель очередной раз огласил полянку трёхэтажным матом, который в целом означал одно: «Какой кошмар!»