***
Продолжалось это несколько дней, пока в один момент, Драко ложась в кровать, не обнял своего омегу, недвусмысленно поглаживая его плечи, тогда Гарри, раздраженно буркнув, ушёл спать в детскую комнату. Малфой остался в полнейшем шоке спать один, абсолютно не понимая, что происходит с его парой. Какой-то частью, омега не мог понять, что за чертовщина с ним происходит, а другая, сказать даже, насильно нагнетала холодность. В течение всех последующих дней, он тщательно избегал любой близости, и конечной точкой, стало то, что он разозлился на сына, причём очень сильно, так, что малыш заплакал, а зелёные глазки мокро заблестели. – Малыш, прости, иди сюда, – раскинул он руки, прижимая к груди вздрагивающего сына. – Где папа? – он вытирает своей крохотной ручкой мокрые дорожки. – Он вернётся вечером, у него дела с бабушкой и дедушкой, с которыми ты совсем скоро познакомишься, хорошо? Ну, сердце мое, не плачь, – мальчик окончательно успокаивается, когда слышит, что он познакомится с новыми людьми. Да, Скорпиус был очень общительным ребёнком. Он довольно хлопает в ладоши, подпрыгивая на месте. Остальная часть дня прошла более менее спокойно, без глобальных происшествий, не считая того, что метка нереально сильно болела, будто ее обдало раскалённым железом. Поэтому, делать какие-то дела оказалось невыполнимой задачей, и он мирно дожидался Малфоя, отдыхая. Все это странное наваждение продолжало обволакивать в свои колючие объятия омегу, иногда отпуская, или ударяя с новой силой. И внутреннее нутро старалось отторгнуть, словно подменённое тело, душу и чувства. Он одновременно хотел вжаться в сильные прохладные руки, но в то же время, маленький противный голосок, демонически шептал неприятные слова. Часа через полтора раздался звонок в дверь, на пороге стоял знакомый альфа. – Саймон? – вопросительно вскидывает свои тёмные брови Гарри, осматривая довольного соседа. – Гарри, как у тебя дела? – он как-то странно улыбался, но почему-то, было такое ощущение, что мысли притупились, омега, все ещё молчал, – как твоё самочувствие? Поттер лишь что-то невнятно пробубнил, теряясь от последнего вопроса. – Выглядишь уставшим, твой альфа тебя совсем не бережёт, да? – он поглаживает его плечо, и холодок пробирает тело брюнета, от осознания, что его прикосновения имеют какую-то силу... они действительно приятные, – я бы мог... Руки плавно переходят от плеча к ладоням, слегка потягивая на себя.14. Неприятный звон
4 мая 2021 г. в 17:11
Руки слегка дрожали, но ободряющие прикосновения альфы, заметно уменьшали процент стресса.
Драко все не мог отойти от своего омеги, будто на затворках подсознания, шёл сигнал быть с ним всегда, какая-то тревога, окутывала его, смотря на своего улыбчивого Поттера. Такого хрупкого, красивого и воздушного. Он незаметно подходит к зеленоглазому, и со всей возможной нежностью, обнимает со спины, прижимая к себе настолько близко, насколько это возможно, чтобы чувствовать биение сердца.
Он и правда, никогда не думал, что будет способен на такие чувства, настолько дорожить человеком, любуясь каждым его движением, милым чихом или полусонного выражения лица.
Альфу воспитывали как главу семьи, холодного, строгого, возможно, не окажись бы Поттера, он женился бы по расчёту, изредка исполняя свой супружеский долг только ради наследника, и утопал в развратных объятиях чужих свободных омег. Одаряя отстранённым и незаинтересованным взглядом ртутных глаз.
Но с появлением этого несносного, самого себе на уме Гарри, мир вокруг него сам изменился, и он порой замечал, как в строгих глазах отца просачивается хорошо скрываемое тепло, когда двенадцати летний мальчик, появился впервые в их доме.
И если по началу, его пугало, что бетонный барьер так легко рушится, стоит им остаться наедине, и видеть смущенную улыбку на его лице, то сейчас он всецело готов стать самым мягким, заботливым и готовым принести весь мир к ногам омеги, правда, только в их гнёздышке, подальше от чужих взоров. Ведь потеряв свой образ, он может повлечь лишнее внимание и заинтересованность к своей паре. Пусть в глазах остальных, он так и останется, все тем же ядовитым, самовлюблённым и опасным Альфой.
В дверь ненавязчиво позвонили, и отлипая от тёплого, расслабленного тела, блондин плетётся к входной двери, чтобы открыть ее гостям. Омега насупился, успокаивая учащённое сердцебиение, голова немного шла кругом, а воздуха не хватало и вовсе.
Послышались голоса, и первое, что он замечает, это побледневшего Драко, который старался проморгаться, будто увидел что-то выходящее вон.
И вправду, когда позади отца он заметил темную макушку, а после строгое выражения бывшего учителя зельеварения, ноги обмякают, и он почти что падает, пока его альфа не ловит его, на половине пути от пола.
– Ну же, Поттер, лицо у вас позеленело так, будто увидели призрака, – его голос все такой же низкий, пробирая до каждой косточки, пусть и не так сильно как в школе, и он выглядел более менее расслаблено, но брюнет мог с уверенностью сказать, что к призраку был готов больше.
– Малыш, все хорошо, – шепчет ему на ушко альфа, ставя на ноги, – у меня была такая же реакция, – он поглаживает его между лопаток, заботливо целуя в щеку.
Снейп наблюдавший за этим, слегка поморщился, но смягчился. Сириус стоящий рядом, немного смутился, и подойдя к сыну, поцеловал в лоб.
– Все в порядке, пройдемте за стол, – слегка дрожащим голосом говорит он, не отпуская от себя свою опору в виде Малфоя, – Скорпиус, дедушка пришёл, – прикрикнул он, и слышится стремительный топот маленьких ножек, и вот уже в обеденной комнате, виднеется беловолосая макушка, прижимающая к левой ноге альфы, и последний, подкидывает ребёнка в воздухе.
Они все расселись, и альфа, все ещё был рядом с Гарри, мягко держа его за руку, а Северус и Сириус, так же рядом друг с другом, правда на коленях Блэка, задорно елозил самый маленький представитель этой семьи.
Снейп окинул Драко серьёзным взглядом.
– Мистер Малфой, вы можете отлипнуть от своего омеги, никто его здесь не украдёт, – тот лишь хмыкнул, нарочито садясь ещё ближе.
Снейп усмехнулся, чего ещё было ожидать. Он знал этих двоих ещё со школы, и представлять себе иное поведение крестника, было невозможно.
Гарри все ещё чувствовал себя неловко, по-дурацки ковыряясь в тарелке, размазывая соус от мяса по ее бортикам. Это было очень неожиданно, но сказать, что он расстроен, нет.
– Гарри, – Блэк слегка покашлял, и чёрная макушка спешно поднялась, встречаясь с отцовскими глазами, – я думаю, мы можем все вместе поговорить?
Поттер улыбается, немного смущённо, но твёрдо кивает, готовясь слушать историю.
– Мы с Сев, не сказать, что уже долго. Но скрывать от тебя, – взгляд Малфоя так же оглядел сидящую пару, – от вас, было бы некрасиво.
– Не знал я крестный, что ты омега, – ехидничает блондин, на что бывший профессор лишь закатывает глаза, грозясь кинуть в него вилку.
Среди словесной потасовки, Сириус снова отмечает про себя, что он снова встречается с омегой, которого до этого, ею не считал. Хотя, в детстве, Северус был достаточно маленьким и худеньким, но вся компания считала его бетой. Запаха не было, наверное, что свойственно людям, которые являются полукровками, ведь им говорили, что у них все проявляется лишь в подростком возрасте, не как у чистокровных волшебников, что с рождения сразу становятся альфами или омегами, с сильным запахом и феромонами. Ну уродился таким, и что поделать, его все устраивает и все нравится.
Гарри становится нехорошо, и он, извиняясь, выходит подышать воздухом, потому что вот-вот, и он готов был снова упасть в обморок. Его альфа обеспокоено провожает взглядом, а Снейп, изучающе смотрит.
Когда наконец он мог сделать глоток свежего летнего ветерка, становится чуть легче, пусть и гадкое ощущение все ещё его не покидает. Нет, это не было связано с тем, что его отец встречается с зельеваром, тут что-то другое, и необъяснимое. Это случилось, когда его альфа, взял его за руку, и он словил себя на мысли, что ему некомфортно, хотя его присутствие вполне успокаивало, но прикосновение было каким-то... неприятным чтоли. Он небрежно обнимает себя, чувствуя вину, за свои глупые мысли и ощущения перед Драко.
Спустя пару десятков минут, он видит как с переживанием, к нему подходит Малфой, пряча в своих объятьях, и лениво отворачивается, когда его собирались поцеловать в губы, в итоге оставляя лёгкое касание на щеке. Он сообщает о том, что устал, и желал бы немного отдохнуть.
Пройдя в дом, приглашает гостей остаться на ночь, и сам, скрывается в комнате, плюхаясь на прохладную кровать, и чувствуя как веки тяжело опускаются.