***
— Так, так, так, что это у нас тут… — Юнги еще не успел достигнуть стойки администрации, только вступив в холл, но его голос уже успел застать врасплох Хосока, который, нежно и тесно обнимая Чимина сзади, что-то говорил ему на ухо, в то время как оба их взгляда были устремлены на экран компьютера. А затем на Юнги. — Извини! — Хосок поспешно отошел от Чимина на приличное расстояние, пока тот пытался скрыть упрямо расползающуюся по лицу улыбку. — Я рад за вас, но если увижу подобное при постояльцах — расставлю по разным углам и запрещу вместе играть. Понятно? И где Тэхен? Здесь должна была быть его искрометная шутка про отшлепывание на коленях… — Юнги забавно заглядывал за стойку администрации, как будто Тэхен просто прятался, а не явно отсутствовал. — Что, все-таки решился? — и он появился довольно внезапно, лишь мгновение назад выйдя из лифта. — Если ты спал в каком-то из свободных номером — я тебя не отшлепаю, а выпорю. — Юнги забавно грозил Тэхену пальцем, пока тот пытался пальцами усмирить взъерошенные после мытья и сушки непослушные волосы. — Но это потом. А пока просто уведоми службу уборки номеров, чтобы там убрали следы твоего ночного преступления. Чон Хосок, я буду ждать тебя. И Юнги поспешно удалился в сторону своего кабинета, который располагался на третьем этаже его собственного отеля. Выйдя из лифта, он сначала не поверил своим глазам, решив, что, наконец, начал сказываться постоянный недосып, теперь активно поставляющий ему легкие и незатейливые галлюцинации. Однако, нужно было удостовериться. — Джин? — Юнги подошел к сидящей, прислонившись спиной к стене, фигуре, голова которой была опущена на согнутые колени. — Ты что тут делаешь? — Я проебался, Юнги. Извини за мой французский, но я действительно в полной жопе. — по устремленному на него теперь усталому, но явно чем-то взволнованному взгляду, Юнги сразу понял, что нужен был серьезный разговор. — Только не здесь. Давай, поднимайся. Открыв дверь своего кабинета, он сперва пропустил внутрь Джина, который тут же сел на диван, приняв самую напряженную и самую красноречивую для глубоких и сложных размышлений позу. — И что произошло? — Юнги, быстро оставив пальто на вешалке рядом с дверью, уверенно направился к своему рабочему креслу, которое подкатил ближе к дивану и располагающемуся на нем Джину. — У меня был секс. — В голосе не было ожидаемого энтузиазма и чувства глубокого физического удовлетворения. — Тогда правильнее сказать не проебался, а поебался, Джин. И с каких пор это стало такой трагедией? — Юнги с сомнением смотрел на друга, все еще представляя причины, по которым он теперь так удрученно выглядел. — Тебе не понравилось? Я не понимаю. — Понравилось. — Джин поднял на Юнги взгляд полный растерянности. — Больше, чем когда либо. — Иии...? В чем тогда проблема? — У меня был секс с Тэхеном. Юнги серьезно смотрел на Джина. — Если бы ты был постояльцем, который платит деньги, я бы тут же его уволил, потом долго сожалея, но все же не сумев простить нарушение корпоративной этики. Но так как ты мой гость… Опять же не вижу в этом трагедии. — Юнги, я… Я не могу. — Хватит делать эти многозначительные паузы. Ты готов внятно объяснить, почему вдруг оказался рядом с моим кабинетом в своей обычной домашней одежде? Спасибо, хотя бы оделся после секса, а не пришел в чем мать родила, со следами удовольствий... Не знаю уж, где и как именно ты предпочитаешь. — Я не могу. — Я это уже слышал. — Юнги поднялся к небольшому, стоящему в углу кабинета секретеру и достал оттуда стакан, который тут же на четверть наполнил стоящим рядом виски. — Возьми. Выпей залпом и успокойся, наконец. Джин послушно взял, послушно выпил, затем очень красноречиво скривившись. — Первый случай в истории, когда алкоголь не опьяняет, а отрезвляет. — Юнги, я просто сбежал. Он теперь спокойно спит на моей кровати. Просто я, когда проснулся и осознал… Слишком большое потрясение. Я вообще не знал, как себя вести и, что самое главное, что говорить ему. — Просто сбежал сюда, страдать от угрызений совести под дверью лучшего друга. Мне приятно. Однако, мистер Ким, ты явно поступил как сволочь. — Да. — Джин говорил тихо, глубоко опустив голову, как будто уже раскаиваясь. — Просто он появился так внезапно, и на меня что-то нашло и… — Воздержание. На тебя напало твое собственное воздержание, которое и сыграло с тобой злую шутку. И не только с тобой. — Наверное, я не знаю. Но Тэхен явно подготовился, потому что принес с собой… Юнги в предупреждающем жесте поднял вверх правую руку. — Пожалуйста, без подробностей. У меня слишком тонкая натура. — Юнги, что мне делать? — Ну, если тебе понравилось, через некоторое время повторить. — Юнги искренне растерянно пожал плечами. — Тебе нравится Тэхен? — Да. В смысле… ну он не может не нравиться… — Слушай, у тебя и Гук не может не нравиться, и Тэ… Ты уж определись со своими предпочтениями, чтобы не встать на скользкий путь низкой социальной ответственности. — Секс — это серьезно дело. Ты же знаешь, как я отношусь к подобным вещам. Именно поэтому я так сопротивлялся до… И я не знаю, что теперь делать. Юнги внимательно смотрел на Джина, который был одновременно и сосредоточен, и удручен. — Ты напоминаешь мне героя мыльной оперы, который делает проблемы на до этого совершенно пустом месте. Ладно, в твоем случае, не совершенно пустом. Скажи теперь, что ты боишься повторения прошлого опыта, и я зуб даю, разобью рукой лоб. Себе. Перестань разыгрывать драму. Джин молчал, и затем его голос стал звучать тверже. — Да, я боюсь повторения прошлого опыта, потому что меня просто выкинул на помойку человек, которого я знал на тот момент дольше, чем тебя. И я ничего не мог с этим сделать. За меня все решили и просто оставили в сторонке помирать, даже не уведомив о причинах резкого расставания. Говорят, что собаке хвост лучше отрубать не по частям, а сразу? Так вот тогда мне вместе с хвостом рубанули голову. Я понимаю, это выглядит как чертова мелодрама, но я слишком боюсь пережить что-то подобное снова, понимаешь? Не понимаешь, потому что ты постоянно держишься на расстоянии от людей, не подпуская их близко, чтобы потом не страдать, когда они вдруг сочтут возможным уйти из твоей жизни. Я тоже теперь хочу так, потому что однажды в моей душе уже навалили кучу, вонь от которой продолжает отравлять мне жизнь. Чертова мелодрама! Знаешь, что чувствуешь, когда тебя просто блокируют со всех номеров, во всех соц.сетях, затем поменяв место проживания, скрывшись в неизвестном направлении, и это после того, как клялись в неземной любви?! И он действительно любил, и я знаю это наверняка, а потом просто исчез. Чтобы затем вновь объявится лишь для того... Но я уже говорил тебе о зловонной куче. — С чего ты решил, что Тэхен такой же? — Юнги, действительно проникнувшись высказанным вслух, пошел за второй порцией виски, и Джин не сопротивлялся, осушив его за один глоток. — Я не знаю. Я, возможно, даже верю, что он совершенно не такой. Разумеется, он другой, но испытав те чувства и то волнение, которое у меня было однажды… Меня клинит, Юнги. Меня, взрослого мужчину, до сих пор клинит от мысли, что полюблю. Чертова мелодрама, да? Оказывается, в них бывают вполне себе жизненные сценарии. Юнги внимательно смотрел на Джина, который очень ожесточенно раскаивался. Наконец, наружу вышло то, что он очень самоотверженно обозначал словом «пережил». Он пережил драму, но оставалось переступить ее последствия. — Джинни, ты же говорил, что больше не боишься терять людей. Так может стоит теперь, наконец, начать запускать их в свою жизнь, хотя бы по одному? Тэхен хороший парень. При всей его балованности, детскости и взбалмошности, он честный и добрый. И это не мои оторванные от реальности спекуляции, а то, в чем я смог убедиться за то время, что он здесь работает. И со слов Хоби, который проводит с ним бок о бок намного больше времени, чем я. — Я все это понимаю. Мне… Мне просто нужно подумать. Знаешь, я ведь действительно был уверен, что у меня нет проблем. А теперь я столкнулся с ней лицом к лицу. Я понимаю, что это глупо — удерживать себя от человека, который действительно нравится, который был добр ко мне, внимателен и прочие прекрасные вещи. Это глупо, но я правда боюсь обжечься. Можешь считать, что все, что я говорил ранее — обычная бравада. Я слабый человек. И я не справился. — Ой, все, хватит! Развел тут шекспировскую трагедию... И сейчас по закону жанра должна быть немая сцена. Просто подумай, почему ты не повелся на Чонгука и так легко сдался Тэхену. Подумай об этом. Подумай, чего он стоит и что ты готов за него отдать. Ты умный парень, Ким Сокджин, хоть и прикидываешься порой дурачком. Юнги собирался продолжить, но в дверь постучали, и в следующее мгновение в проеме показалась голова Хосока, а затем и весь Хосок целиком, с обычной для решения рабочих моментов папкой в руках. — О, привет Джин. — Отельер очаровательно улыбнулся, получив приветствие в ответ, затем обратив все свое внимание на Юнги. — Ну, я пришел. — Хоби, давай не сегодня. Оставь мне все это до завтра, хорошо? — Как скажешь. — Хосок уже в готовности приземлил на стол Юнги свою папку. — Кстати, я могу отпустить Тэ? Он домой не просится, но мне кажется, он… устал. Или у него что-то случилось. Он молчит и улыбается, но я знаю его. Юнги невольно посмотрел на Джина, который покраснел до кончиков ушей, вновь опустив низко голову, болезненно крепко сцепив находящиеся на коленях руки. — Да. Конечно. И скажи, что если ему будет что-то нужно, он может позвонить мне. Что-то нужно — это я про дополнительные оплачиваемые выходные. — Спасибо, Юнги. Я тогда пошел. Всего доброго. — Хосок, прежде чем уйти, широко улыбнулся и Юнги, и Джину, что делало возможным то, что Тэхен не выдал причины своего плохого настроения. — Тебе нужно с ним поговорить. — Я пока не готов. И я сегодня съеду. У меня уже почти все готово в квартире, через недельку смогу справить новоселье. — Джин, это побег? — Юнги не осуждал друга, но отчаянно хотел, чтобы все в его жизни прояснилось. — Да.***
Тэхен проснулся от звука будильника, который очень предусмотрительно завел до того, как появился на пороге номера Джина. Он сладко потянулся, все еще не отпустив перенесенное ночью почти что райское, как в знаменитой рекламе, наслаждение. Все тело очень приятно ломило, как будто до этого он мог выполнить несколько лишних подходов какого-то суперэффективного упражнения, от чего у него появилось, наряду с физическим удовлетворением, чувство удовлетворения морального. Это была волшебная ночь. От самого начала, когда Джин всерьез вознамерился его съесть своими пухлыми голодными губами и умелым нежным языком, и до конца, когда он впервые кончил от находящего внутри члена. Первый раз и сразу такой удачный, несмотря на то, что Джин был довольно нетерпелив и был чуть менее деликатным, чем возможно этого хотелось бы, но… Тэхен не имел никаких претензий и более того, если ему представится возможность, он обязательно это повторит. А такая возможность обязательно представится, потому что… Кажется, его чувства оказались взаимными. Будильник продолжал трезвонить, но никто на него не реагировал, как будто в комнате, из тех, кто вообще мог на что либо реагировать, был только… Но где был Джин? Тэхен поднялся и огляделся. Его одежда и белье были аккуратно сложены на стуле. И ни одного следа Джина. Ни его одежды, ни его обуви, в которой он обычно передвигался по отелю. Он ушел. В неизвестном направлении? Даже не дождавшись того момента, как Тэхен проснется? Кажется, это было дурным предзнаменованием, но рано было делать выводы. Тэхен решил позволить себе принять душ, воспользовавшись единственным сухим полотенцем, которое висело на двери ванной комнаты рядом с халатом. Не потому, что у него была острая потребность смыть с себя остатки былого удовольствия, а потому что он отчаянно тянул время, ожидая, что Джин все-таки появится. Мало ли зачем он мог отлучиться? Совсем необязательно, что он успел пожалеть о случившемся. Но Джин не появился. Тэхен очень неспешно оделся, тщательно заправив рубашку, которая, к слову, не так сильно смялась, как могла бы, накинув сверху пиджак, и приступил к туфлям, до этого распрямив смятые слишком нетерпеливым снятием задники. Джина до сих пор не было. С момента пробуждения Тэхена прошло 45 минут. Вряд ли это было совпадением. Тэхен вдохнул и выдохнул. Ему отчаянно не хотелось верить в то, что Джин пожалел о случившемся, что он не может ответить на высказанные чувства и…. что он не отважится сказать это Тэхену в лицо. Это был слишком неприглядный вариант развития событий, который не сулил ничего кроме разбитого сердца. Это все было очень неприятно. Не потому, что Тэхен чувствовал себя использованным (он сам был инициатором и получил стОящее всего удовольствие), а потому, что такая долгожданная по своему эмоциональному и чувственному наполнению ночь не могла просто продолжиться таким паршивым утром. Но теперь не время для переживаний. Впереди рабочий день. — И где Тэхен? Здесь должна была быть его искрометная шутка про отшлепывание на коленях… — Это был голос Юнги, и в этот раз он не веселил Тэхена. — Что, все-таки решился? — возможно, если он продолжит вести себя как обычно, его мысли и опасения, которые с каждой новой минутой становились все очевиднее, опасно накладываясь на плечи, все больше прижимая его к земле своей тяжестью, повременят с полным его уничтожением. — Если ты спал в каком-то из свободных номером — я тебя не отшлепаю, а выпорю. Но это потом. А пока просто уведоми службу уборки номеров, чтобы там уничтожили следы твоего ночного преступления. И пребывания. Чон Хосок, я буду ждать тебя. Пока Юнги строго, по-отечески его отчитывал, грозя пальцем, Тэхен не знал чем занять руки, которые почему-то стали дрожать. Он не ощущал сильного волнения, но чтобы его нервы были менее очевидны для других, поспешил запустить пальцы в волосы, чисто вымытые, идеально высушенные, скрывающие его отдающееся в руках дрожью разочарование. — Тэ, ты правда спал в каком-то номере? — Хосок, вопросительно задрав брови, смотрел с любопытством на Тэхена, который вдруг подошел к нему и крепко обнял. — Эй, ты чего? Ему было это нужно. Это не поддавалось объяснению, но тем не менее было жизненно необходимо. Особенно в тот момент, когда Хосок не отстранил его, а лишь мягко приобнял одной рукой за плечи. — Я люблю тебя, Хоби. Ты замечательный. Если бы я мог тебя расцеловать, я бы обязательно это сделал. — Тэ, что-то случилось? — Хосок, все еще не выпускал Тэхена из деликатных и мягких объятий, теперь внимательно смотрел в его глаза, которые не спешили улыбаться в след за растянутыми в улыбке губами. — Все в порядке, это просто... Такое настроение. — Тэхен теперь сзади обнял Чимина, изо всех сил прижав его к себе и уткнувшись носом в его шею. — Тэ, ты можешь тереть Хоби, что у тебя все в порядке, но не мне. — Чимин накрыл своими ладонями его руки, сцепившиеся у него на животе. — Ты все-таки смирился с тем, что мы родственные души, да? — Тэхен улыбнулся. — Ким Тэхен, что произошло? — Хосок встал напротив Чимина, теперь смотря серьезно и прямо. — Ничего. Я иду завтракать, пожалуй… Тэхену просто нужно было отвлечься. Но больше, чем отвлечься, ему нужно было поговорить с Джином, который не появился в своем номере даже спустя два часа после того, как Тэхен проснулся в его постели. И теперь сомнений не осталось. Только горький, болезненно стягивающий губы привкус разочарования, послевкусие от которого, жгучее и как будто пронзающее тысячей тоненьких иголок, теперь начинало отдаваться в районе сердца. И все получилось не так, как обычно случается в жизнеутверждающих фильмах.