***
— Чонгук еще не приходил? — Юнги стоял у стойки администрации, облокотившись на нее и устремив свой взгляд на дверь, время от времени сверяясь с наручными часами. — Нет, твой парень еще не появлялся. — Хосок подписывал какие-то бумаги, пока Чимин рядом разминался стоящим за его спиной Тэхеном. — Ха-ха-ха. У меня все меньше времени, а он все больше опаздывает. Мне придется надрать ему уши, когда он появится. — Не допрыгнешь. — Тэхен невозмутимо смотрел на Юнги, затем посмотрев ему за спину и быстро присев. — Что, зассал? Не буду я тебя бить. Я гуманный руководитель и свой персонал нежно люблю. Где-то в глубине души. — Юнги улыбнулся, затем вновь обернувшись на вход. — О! А почему вы вместе? — Ты ревнуешь? — Джин лукаво посмотрел на Юнги, затем сразу начав изучать состав администраторов, находящийся за стойкой. — Тебя? Нет. Мы с тобой слишком долго вместе, чтобы я мог хотя бы предположить, что ты найдешь мне замену. Гук, мы же договорились не опаздывать! — Юнги строго посмотрел на Чонгука, который тут же подошел к нему, обняв и поцеловав в висок, потому что сразу выучил, что Юнги не приемлет никакие откровенные проявления нежности на публике. — Извини. Я искуплю свою вину. Просто Джин написал, предложил подвезти и… — Кстати, Джин, что ты тут делаешь? — Юнги взял Чонгука за талию, пока тот что-то говорил ему на ухо. — Я приехал пригласить всех на свое скромное новоселье, которое просто необходимо, чтобы квартира, наконец, стала жилой, а не складом новой мебели. А где Тэхен? — Вышел. Домой. У него была ночная смена. — Чимин улыбался, но в его взгляде был какой-то неозвученный вопрос. — Ты хотел его пригласить? — Разумеется. — На самом деле, Джин приехал только для того, чтобы его пригласить. — И вас с Хоби, и Чонгука, и Юнги, но он всегда приходит сам. — Когда? — Хосок уже изучал рабочее расписание. — Послезавтра, в… Ой. У кого-то из вас наверняка будет ночная смена, да? — Джин совершенно не учел тот факт, что из троих администраторов как минимум один должен нести ночную вахту. — Послезавтра… Послезавтра моя очередь. — Хосок почему-то смотрел на пол, крепче взявшись за ремень брюк и непонимающе качая головой. — Я пойду без тебя? — Чимин быстро посмотрел туда же, куда до этого был устремлен взгляд Хосока. — Пойдешь с Тэхеном. А Джин потом пригласит меня еще раз. — Обязательно. — Джин улыбнулся, затем в миг посерьезнев. — А Тэхен точно придет? Вообще, я очень хотел с ним поговорить лично… — Он придет. — Чимин утвердительно кивал, вдруг тоже начал поддерживать за ремень свои брюки. — Во сколько? — Как закончите смену. В любое время после шести часов. И, пожалуйста, передайте Тэхену, что я очень его жду. И… — Джин взял небольшую паузу. — Не только потому, что он помогал мне с перестановкой. — О, до Тэхена обязательно дойдут твои слова… — Чимин улыбнулся. — Я что, неясно дергал вас за штанины?! Я не пойду никуда! Я что, похож на самоубийцу?! — Тэхен был слишком взволнован появлением Джина, чтобы теперь быть способным рассуждать логически, чтобы вообще быть способным к здравомыслию. — Нет, ты похож на человека, который готов к конструктивному диалогу. Судя по тому, как решительно он хотел тебя видеть, этот разговор поможет тебе справиться с переживаниями. Особенно, если учесть, что вам до этого нормально поговорить не удалось. — Чимин спокойно смотрел на Тэхена, на лице которого начала отражаться паника. — А если я не хочу с ним говорить? Хотя… Кого я обманываю, господи.***
— А можно кое-что попросить? — Джин стоял на своей кухне рядом с плитой, вооружившись лопаткой, в полной готовности снимать с огня сочные куски говяжьей вырезки, но его внимание было обращено на двух стоящих рядом с кухонным островом молодых людей. — Я не пойду снова в магазин! Позвони Чимину, если что-то нужно. — Гук надул щеки, продолжая кормить сопротивляющегося Юнги свежим, порезанным ананасом. — Ешь, тебе нужны витамины и калории! — Гук, кто ест сладкое перед едой? — Не смотря на все вербальные и невербальные протесты, Юнги послушно открывал рот. — Ты ешь, кто ж еще. — Чонгук с заботой и обожанием смотрел на нахмурившегося Юнги с набитыми щеками, затем лишь на мгновение переведя взгляд на Джина. — Так что ты хотел попросить? — Поцелуйтесь, а? — Джин только выложил мясо на решетку, прежде чем приступить к его нарезке, и теперь обратил все свое внимание на Чонгука и Юнги, который чуть не подавился, в стремлении скорее все прожевать и ответить. — А еще чего? — Хочу убедиться, что вы встречаетесь. Я хочу убедиться в том, что большой молодец. Ну же! В честь моего маленького праздника. Юнги, разумеется, как у них было заведено с самого начала, не мог Джину отказать, потому спокойно взял Чонгука одной рукой за шею и, чуть наклонив, звонко поцеловал в губы, с характерным звуком, выдав очень убедительный чмок. Правда, этого явно было мало, Чонгуку, который воспользовавшись положением, совершенно не заботясь о том, что у него сладкие от ананасового сока пальцы, взял Юнги за талию этими же пальцами, притянул к себе и приложился к губам более обстоятельно, опять игнорируя все возможные протесты. — Ты невыносимый, ты знаешь? — Юнги звучал очень возмущенно, но смотрел на Чонгука очень влюблено. — А я говорил тебе. — Джин самодовольно улыбался. — Но спасибо. Вы волшебно смотритесь вместе. А теперь помогите мне накрыть стол. — Чим, а где Тэхен? Я думал, вы придете вместе… — Джин растерянно смотрел на Чимина, который увлеченно разглядывал интерьер, только-только успев поздороваться с Юнги и Чонгуком, которые без разговоров сразу отдали ему полномочия по управлению оборотом алкогольной продукции в бокалах и стаканах. — У него вчера была ночная смена, так что он приедет из дома. Когда мы списывались, он как раз собирался выходить, а это значит… — Чимин посмотрел на часы. — Что он будет очень скоро. Волнуешься? Видя то, как взволнован был Джин, Чимин почти сразу уверился в том, что их будущий разговор приведет к чему-то положительному. Джин явно находился в нетерпении, а человек, который хочет признаться в отсутствии у него всяких ответных чувств, вряд ли с таким волнением будет ждать объяснения, если учесть, что он сам был его инициатором. — Я волнуюсь, что он не придет. — Джин еще раз проверил сервировку накрытого всякими вкусностями стола, успев пару раз прервать Чонгука в момент несанкционированного вторжения в блюдо с порезанной на порционные куски и готовой к заворачиванию в яичные блинчики утки по-пекински. — Придет. Он обязательно придет. И долгожданный стук в дверь раздался через десять минут. И Джину пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы справиться с вмиг подскочившим от предстоящей встречи давлением. — Привет. — Тэхен стоял напротив двери в своем обычном цвета верблюжьей шерсти пальто, которое теперь было распахнуто и под которым можно было разглядеть широкие, подпоясанные на бедрах бежевого цвета брюки с заправленным в них свободным, приятного зеленого цвета тонким кашемировым свитером. — Извини, что опоздал. Джин в одно мгновение убедился во всем том, о чем так долго и упорно думал. Он действительно истосковался по нему. Он действительно был влюблен. Он действительно был готов на все, чтобы Тэхен дал ему шанс. А Тэхен… То, что за все это время прорастало в нем, очевидно, теперь начало цвести. Но вместе с тем, он ощущал дикое волнение, которое было связано не только с тем, что он, наконец, спустя восемь мучительно долгих дней увидел Джина, который ни на минуту не покидал все это время его мысли. Он боялся предстоящего разговора. Он боялся услышать искренние извинения и вежливый, но категоричный отказ, который, возможно, будет сопровождаться огромным количеством совершенно неуместных, лишь призванных подсластить горькую пилюлю комплиментов… Тэхен понимал, что не переживет это. Особенно теперь, когда перед ним во всем своем блестящем великолепии забрезжила надежда.***
Очень щедро и вкусно накрытый стол опустел лишь наполовину, в то время как бокалы и стаканы опустели полностью, а желудки — до отказа наполнились. Оживленная беседа, смех, приятные воспоминания и радужные планы на будущее — все это создало по-настоящему домашнюю атмосферу, и квартира Джина, по его собственным ощущениям, наконец, стала жилой. Прошло всего три часа с того момента, как они принялись за трапезу и произнесение тостов, но… — Джинни, я, пожалуй, пойду. Не хочу оставлять Хоби одного, при том, что сам так волшебно отдохнул. — Чимин, который весь вечер внимательно наблюдал за Джином и Тэхеном, сделал выстрел из стартового пистолета, который сразу дошел до Юнги. — Да, а мы с Гуком хотели еще немного посидеть в студии над моим гениальным мотивом и его гениальной лирикой. — В студии? Я думал, мы поедем к тебе… — Чонгук с искренним недоумением посмотрел на Юнги, который под расплывающиеся на лицах Джина, Чимина и Тэхена улыбки лишь закатил глаза. — Мистер Чон, вот теперь мы точно поедем в студию! Что вообще за привычка мне перечить?! Если я сказал «в студию», это значит, что мы едем ко мне домой, но для всех — «в студию». — Слушай, у тебя столько требований и в тебе столько тонкостей, что я не успеваю подстраиваться! Но… — Чонгук возмущенно надул щеки, затем хитро улыбнувшись. — Это того стоит. — Я сейчас соберу вам еду с собой. Особенно, для Хоби. — Джин торопливо поднялся, чтобы до конца исполнить свой долг гостеприимства. — Давай, я помогу тебе. — Юнги поднялся следом, как и Чонгук. — И я помогу. — Гук, только я напоминаю, что мы будем собирать еду в контейнеры, а не в рот, хорошо? — Чонгук уже было собирался возмутиться, но замечание Джина было слишком своевременным и точным. В гостиной остались только Тэхен и Чимин. — С тобой все в порядке? — Чимин взял свою родственную душу за руку. — Да. — Тэхен кивнул, затем отрицательно покачав головой. — Нет. — В любом случае, если что, приезжай к нам в отель, хорошо? Не домой, а к нам. Хотя я уверен, что этот совет не понадобится, но… Вдруг тебе захочется поделиться с нами какими-нибудь сногсшибательными новостями… — Чимин задорно подмигнул сосредоточенному Тэхену, прежде чем подняться. Вся еда была собрана очень оперативно и очень щедро. — Спасибо, Джин! Правда, теперь мне кажется, что Хоби больше обрадуется еде, чем моему появлению. — Чимин взял предназначаемый для него контейнер, заботливо помещенный в картонный пакет. — Спасибо, Джин! Что положил для Чонгука двойную порцию, чтобы мне не пришлось жертвовать своей. Видишь, меня он кормит ананасами, а сам предпочитает мясо… — Юнги, забирая такой же, как у Чимина пакет, с нежным вызовом смотрел на Чонгука, который как раз занимался вызовом такси. — Вообще, я больше люблю хлеб. Выпечку. Булочки. Румяные и сладкие. Примерно, как ты теперь. — Чонгук улыбался, уже успев полюбить эту особенную реакцию организма Юнги на алкоголь. — С тобой мы дома поговорим. А теперь пошли. Нас ждут великие дела. А Джина ждет великая уборка. Все по-справедливости. — Юнги стал направлять прощающихся с Джином и Тэхеном молодых людей к выходу. — Спасибо, Джинни. Мы будем приезжать к тебе в гости чаще. — Только со своей едой! — Джин довольно улыбался, видя как довольны его сытые друзья. — Хоби привет! И дверь за шумными гостями закрылась, сразу подвесив в квартире почти звенящую тишину. — Присядь, пожалуйста. — Джин набрался смелости и решимости и указал Тэхену на диван, в то время как сам сел напротив него прямо на журнальный столик. — Мы можем поговорить? — Разумеется. — Тэхен пытался справиться со своим сердцебиением. — Хорошо. — Джин глубоко вдохнул. — Я не знаю, нужно ли с этого начинать, но… Я хочу извиниться, что не смог решиться на разговор тогда. Я был напуган и мне до сих пор стыдно. Для меня несвойственно обычно такое гадкое поведение, но в тот момент я… Испугался. Я испугался своих чувств и того, к чему они могут привести. Однажды, я влюбился, жил и любил счастливо три года, пока моя любовь внезапно не исчезла, без объяснения причин, полностью отрезав мне к себе любые пути. А спустя полгода я узнал от этой же любви, что он женится. Это произошло год назад. Мне казалось, что я смог это пережить. Но потом встретил тебя и… Столкнулся с оставшейся после расставания проблемой лицом к лицу. Дело было не в тебе, а только во мне. Я боялся, что мне снова сделают больно. Я боялся, что моя вдруг обнаружившаяся влюбленность опять обернется для меня трагедией, и чтобы эту возможную трагедию предотвратить, я… Сделал тебе больно, при том, что ты абсолютно этого не заслуживал. Джин сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Тэхен выглядел серьезным, уголки его рта были сосредоточенно опущены, а взгляд был прямым, как будто он искал подтверждение произносимых слов у Джина на лице. Но Джин не боялся быть уличенным в неискренности, потому что он слишком упорно и долго думал над всем этим, постоянно сверяясь со своим сердцем. — Эти чувства были похожи на снежный ком. Сначала просто любопытство, потом интерес, потом… Ты влюбил меня в себя. Признаться самому себе же было в этом сложно, но теперь я понимаю, что это так. Это было похоже на игру в кошки-мышки, и я неизменно чувствовал себя мышкой, млея от твоего взгляда, голоса, по-детски очаровательных и по-взрослому очаровывающих манер. Ты покорил меня, наверняка, не прикладывая при этом никаких усилий и… — Мне приходилось прикладывать усилия. Потому что для меня это была любовь с первого взгляда. Как только я тебя увидел, когда ты в первый раз появился в отеле. Хоби знает, он видел меня в тот момент. Я каждый раз отчаянно сдерживался, чтобы не броситься к тебе на шею или не пуститься в навязчивые ухаживания. Я чувствовал, что ты не ценишь такие проявления, поэтому… Мне приходилось прикладывать усилия. И все шло по обычному моему сценарию. Знаешь, я раньше очень часто влюблялся, переходя из одних отношений в другие легко и непринужденно. Теперь, когда я успел утонуть и коснуться дна, в то время, что мы не виделись и не общались, я понимаю, что в тех чувствах не было глубины. Честно сказать, когда я понял, что ты пожалел о проведенной со мной ночи, просто исчезнув, я был уверен, что смогу пережить это. Что смогу переключиться, потому я был почти спокоен. Но с каждым днем становилось очевиднее, что все не так просто и легко, как мне всегда представлялось. Я вдруг начал осознавать всю суть безответных чувств. Медленно и постепенно. Как будто мне давали подготовиться к… — голос Тэхена дрогнул, и Джин почти инстинктивно потянулся к его рукам, взяв их в своим ладони. — Я не хочу говорить об этом и думать. Это был бесценный опыт, но я не хочу его повторения. Так же, как и ты — своего. Но мне в этом плане проще, потому что я вряд ли смогу скоро заново влюбиться. Не теперь, когда, наверное, впервые полюбил. Тэхен не планировал говорить это, но слова сами собирались в предложения и слетали с губ. Если он и мог полностью открыться, чтобы получить облегчение, по завету Чимина, то только человеку, который был виной всех его бед и единственной теперь причиной его искреннего счастья. — Да, я понимаю, это звучит смешно. Сколько мы знакомы? Две недели? Какая уж тут любовь, но я говорю, что чувствую. Я хочу быть откровенным, к чему бы эта откровенность меня не привела. Джин поднес находящиеся в его руках пальцы Тэхена к своим губам. Он впервые за долгое время ощущал, как у него потеплело внутри. Он думал, что достаточно закалился за то время, что тщательно боролся со своей любовной трагедией, что сердце было успешно собрано по частям, но… Оно собралось только теперь. — В этом нет ничего смешного. Знаешь, в этом есть немного сказки. Проклятие, которое магическим образом может быть снято... — Джин смотрел на их переплетенные пальцы, все еще не имея возможности до конца поверить в счастливый конец. — И если до этого я еще сомневался, испытывал безосновательные страхи, то теперь я совершенно уверился. Пусть ты даже бросишь меня через две недели — эти две недели будут наполнены самым большим в масштабах одного человека счастьем. После этого я, конечно, совсем разочаруюсь в любви, но… — Джин. — Тэхен впервые улыбнулся, и его глаза заблестели впервые за прошедшую в тревогах и переживаниях неделю. — Даже если я брошу тебя, я сделаю это как джентльмен, обстоятельно с тобой объяснившись. — То есть, не так, как я? — Джину теперь почему-то совершенно не верилось в то, что они смогут так быстро расстаться. — Не так, как ты. — Тэхен поднялся. — Но теперь самое время окончательно избавить тебя от проклятия. Что для этого нужно?