Витраж

Крылатые не оставляют своих детей, даже если те рождены не от любимых людей. Понять и принять это оказалось куда проще, чем Майкл думал. Просто в день, когда родился Мэри-Энн Джей Кайроу, он вдруг осознал, что, даже если его сын принадлежит, в первую очередь, семье его жены, он всё ещё остаётся его сыном. Уберечь того он, правда, так и не смог. *** Жизнь Мэри-Энн с каждым годом становилась всё больше похожей на ад. Жизнь Майкла теряла хоть какой-либо смысл вместе с ней: сына он, не смотря ни на что, любил. Абсолютно безумная Скарлет обращалась к ребёнку в женском роде, одевала в платья и дарила тому кукол, совсем не замечая, как юноша постепенно угасал. Ей казалось, что она любима мужем, а Мэри-Энн счастлив. Майкл не мог ответить, что это не так. Возможно, эту историю даже можно было бы назвать печальной. Сведённые по расчёту, они оба не обязаны были питать друг к другу никаких чувств. Они и не питали: Скарлет любила свою фантазию об идеальном супруге, а Майкл боялся ту ещё с самой первой встречи. Они были знакомы с детства, и в этом не было ничего хорошего. Кайроу не знал, почему его вынужденная жена была такой, да и знать, наверное, не хотел. Он смог добиться того, чтобы у его ребёнка была возможность жить хоть немного свободнее, и это было его маленькой победой. Мэри-Энн легче от этого не стало, но забрать ребёнка и нарушить договор не было возможно. Оставалось только ждать. Выдавать сына замуж по расчёту не казалось Майклу хорошей идеей, но это означало сепарацию того от семьи, поэтому являлось не худшим выходом. Мэри-Энн, разумеется, не знал деталей, но, скорее всего, догадывался. По крайней мере, Кайроу хотелось верить в это: предавать сына он не хотел. Только когда свадьба состоялась, Майкл смог выдохнуть... а потом осознать, что теперь у него не осталось никакого смысла к существованию. Это оказалось настолько неожиданно и странно, что сначала Кайроу очень испугался, а потом начал думать о том, чтобы покончить с собой, потому что жить в одном доме со Скарлет было невыносимо. Впрочем, он не успел ничего предпринять по этому поводу: однажды она просто подавилась красным вином, которое всегда очень любила. В тот вечер Майкл просто подождал двадцать пять минут для верности и только потом вызвал целителя. Он отлично осознавал, что, по сути, позволил ей умереть, но ему отчего-то было абсолютно всё равно. Они жили вместе почти двадцать лет, но Кайроу так и не привязался к ней. Жить в доме, где многое принадлежало ей он, впрочем, тоже не смог. Идти ему было некуда. Возможно, именно поэтому в один из последних ноябрьских дней он оказался в доме отца мужа своего сына. На самом деле, Джеймс Найтбридж не казался ему самым приятным человеком на земле, но... отчего-то Майкл знал, что так будет правильно. Может быть, так оно в итоге и стало.