Витраж

У Аспид Александрит нет врагов. На самом деле, было бы странно, если бы они были у прожившей почти две тысячи лет змеедевы, но причина совсем не в этом: просто вражда – вещь двусторонняя. Аспид слишком спокойно относится к этому миру, чтобы у неё был кто-то, кого бы она ненавидела. Александрит ненавидеть, кажется, и не умеет. Зато любит так, будто в ней нет ничего, кроме этого. Тепло, спокойно и безусловно. Как жена, тётя, мать и правитель. В конце концов, Римвера и правда её мир. Целиком и полностью, от начала до конца. Когда Аспид только оказалась здесь, она умела только ненавидеть и бояться. Её бесконечная, почти родительская любовь стала следствием одной встречи, всё в ней перевернувшей. Как в сказке, но совсем не по-сказочному: голодная и уставшая девушка в лабораторном балахоне, которой просто очень хотелось есть, на принцессу не тянула вовсе, да и юноша-учёный на принца не то, чтобы походил. Он научил её человечности, состраданию и тому, что люди – не враги. Она подарила ему бессмертие и свою бесконечную благодарность, ставшую чувством нерушимым, как законы мироздания. Они вместе смогли сделать Римверу утопией и сохранить мир от бесконечных войн с Хаярой. У Аспид было две сестры, и обе они не были заинтересованы в том, чтобы спасать кого-то. Змеедева – тоже не была, но мир, в котором должны были жить её дети, она поклялась защитить и сделать лучшим. Это казалось правильным. Римвера была её любимым домом, который Александрит старалась держать в порядке, даже когда это казалось невыносимо сложным. Она правила, как монарх, но была, скорее, хранителем, почти богиней-матерью. Это был её мир, это были её люди, и всё, с ним связанное, она хотела сберечь. В конце концов, она до сих пор любила юношу, который накормил её и дал ей дом: Гинширо научил Аспид очень многому. То, что было любимо им, стало любимо и ею. Она почти растворилась в нём, но это не было чем-то плохим, скорее, наоборот. Для дочерей Усоо не было ничего плохого в подобном, и Аспид отлично это знала. Она просто любила так, как умела и готова была любить. *** Корзина, полная персиков, стояла на столе Особняка. Сладкие и ещё тёплые от солнца, они напоминали о том, как когда-то двое встретились и стали хранителями для своего мира. Фруктовые деревья, росшие у них во дворе, были особенно урожайны в этот год... Римвере исполнилась вторая тысяча лет. Мир не был перезагружен, вторая война с Хаярой завершилась четыре года назад, и люди постепенно чинили то, что было сломано и учились жить заново. В этом, несомненно, было что-то прекрасное и правильное... Аспид улыбнулась, беря со стола фрукт.