Дурная кровь (Bad Blood)

Мэн Яо удалось выхлопотать у Цзинь Гуаншаня симпатичную маленькую мастерскую. Прямо под Ланьлином, с камерами для тех, кто чем-то не угодил Цзинь Гуаншаню, и с просторной территорией, где могли неистовствовать лютые мертвецы. Внутри были большие рабочие столы с аккуратно разложенными книгами, документами, чернильными камнями и кистями: теперь, когда Мэн Яо хватало пространства, чтобы продумать, как и где расположить каждую вещь, всё лежало по своим собственным местам. Всё, из-за чего у него могли возникнуть серьёзные проблемы, — кроме самого факта, что он был тёмным заклинателем, — хранилось за зеркалом из полированного серебра в человеческий рост, отражение в котором всегда искажалось. Сюэ Яну там нравилось. Что-то в неизменно парящем в воздухе лёгком запахе крови будило приятные воспоминания, а исследование Мэн Яо Тигриной печати Преисподней давало превосходное прикрытие, чтобы Цзинь Гуаншань покупал Сюэ Яну все те трактаты, которые никогда не увидишь в руках праведного заклинателя: безумные записки о запретных ритуалах и жестоких ядах. Мэн Яо даже разрешал ему испытывать особенно интересные составы на пленниках — ему всё равно нужны были мертвецы и он не привередничал по части причины их смерти, если тела оставались в целости. Они работали над теорией, что если подобрать правильный яд, возможно, Мэн Яо будет проще поднимать и контролировать мертвецов кое-как залатанной им Тигриной печатью Преисподней. Но доступ к книгам, слишком сложным, чтобы глупенький Ян-Ян мог их понять, был не единственной причиной, почему Сюэ Яну так тут нравилось. Ему нравилось наблюдать за работой Мэн Яо. Особенно, когда он был таким: с волосами, убранными в высокий, струящийся по спине хвост, с изысканными шёлковыми рукавами, подобранными до локтей, чтобы не мешались, пока он тщательно прорабатывал схему какого-нибудь ритуала, о котором Сюэ Ян не давал себе труда выяснить подробности. Ему нравилось, как Мэн Яо выглядел, когда был собран и не знал, что за ним наблюдают: продуманная сосредоточенность, которая напоминала о том, как ловко изящными мазками кисти Мэн Яо заполнял счётные книги в борделе. Но ему куда больше нравилось, как выглядел Мэн Яо здесь и сейчас: в окружении плодов своих трудов, излучающий будоражащее потрескивание тёмной энергии, которая, кажется, всегда растекалась вокруг него, когда Мэн Яо был по-настоящему сосредоточен, разгадывая загадки записей, оставшихся от Вэй Усяня, и собственного тёмного заклинательства. Со своего места, развалившись на кушетке, Сюэ Ян видел, как задирается воротник Мэн Яо, обнажая белый как снег загривок. Кожа там выглядела мягкой. Хотелось вцепиться в неё зубами. Он уже привык, что ему хотелось вцепиться куда-нибудь зубами: пару месяцев назад ему встретился этот заклинатель в белом, с выразительными глазами, который выглядел таким нежным и милым, что Сюэ Ян до сих пор дрочил, представляя, как в мольбах исказится его хорошенькое личико, пока он будет вбиваться в прилагающуюся к личику задницу. Сюэ Яну ещё предстояло вбиться членом куда-нибудь помимо собственного кулака, но он много чего видел и слышал в борделе и обладал превосходным воображением. Но когда дело доходило до Мэн Яо... Сюэ Ян не мог представить Мэн Яо таким. Хныкающим и умоляющим. О, Мэн Яо мог бы... чего только Мэн Яо не смог бы сыграть? Но это была настолько пиздецки странная картинка, что в штанах всё мигом падало, стоило только попытаться её вообразить. Он хотел не этого. Он хотел... Мэн Яо, который чопорно объяснял ему, как выбирать цели, который срезал кошельки невесомо, будто мимолётный призрак. Мэн Яо, чья улыбка наливалась удовлетворением каждый раз, когда один из его экспериментов с урчанием возрождался к жизни по его команде. Он не знал, что этот Мэн Яо с ним сделает, но от одних только мыслей Сюэ Яна бросало в жар. Его члену не было дела до того, что Мэн Яо — возможно, даже в это самое мгновение — ждал подходящего момента, чтобы ударить Сюэ Яна в спину, чтобы защитить свою просторную мастерскую и свои уютные покои в Башне Кои. А может, даже напротив. — Ты готов к Тиншаню? — спросил Мэн Яо, вставая из-за рабочего стола. — А? — Сюэ Яна отвлёкся, любуясь тем, как он потягивается, изгибом его спины и гибкими изящными пальцами. — Тиншань, — повторил Мэн Яо. Он подошёл и навис над развалившимся на кушетке Сюэ Яном. — Хэ Су. Ты же помнишь, да? — Ага, помню, — сказал Сюэ Ян. И почему Мэн Яо со своим хорошеньким личиком именно сейчас решил склониться к нему так близко? — Папочка хочет, чтобы они исчезли. — Все. Сюэ Ян потянулся и щёлкнул Мэн Яо по носу. — Трусишь, коротышка? — Едва ли, — Мэн Яо протянул левую руку, ту, на которой носил полуперчатку, скрывающую отсутствующий мизинец, и отвёл руку Сюэ Яна, хотя после её и не отпустил. Улыбка чуть сильнее исказила его губы. — Скорее... мне любопытно. За все годы, что я повсюду следовал за тобой по поручениям, впервые Цзинь Гуаншань по-настоящему спустил тебя с поводка. Хочу увидеть всё, чему ты научился в заклинательстве, пока Вэнь Жохань с тобой нянчился. Сюэ Ян презрительно ухмыльнулся. — Этот старый уёбок? Да брось. — Ты никогда о нём не рассказывал. Сюэ Ян отбросил его руку. — Ты никогда не рассказывал, как стал тёмным заклинателем. — Это простая история, — Сюэ Ян потеснился, чтобы Мэн Яо поместился рядом, он сел и откинулся назад, глядя в потолок и сложив руки на коленях. Сюэ Ян приготовился услышать ложь. Вместо этого Мэн Яо сказал: — Я устал — как ты тогда выразился? — стоять всю жизнь на коленях. Я хотел подняться и стоять с прямой спиной. — Ерунда. Мэн Яо слегка ему улыбнулся, глядя на него сверху вниз. — Не всем повезло с такой увлекательной жизнью, как вам, второй молодой господин Цзинь. Давно потерянные отцы, стремление к официальному признанию, формирование золотого ядра... — Завидуешь? После своего первого полёта, настоящего полёта, на мече, он сошёл с него, шатаясь, словно пьяный, а под ногами у него кружила земля. Никогда раньше он не чувствовал ничего подобного: он мог просто отправиться куда угодно, куда бы он не захотел, пока у него хватит на это сил. Даже побег из борделя, из Юньпина, так не ощущался. В воздухе не приходилось кланяться никому, кроме открытого неба. Ничто не могло его удержать, пока Цзянцзай был под его ногами, и даже без него; мир был полон заклинателей поглупее и послабее, у которых можно было украсть меч. Он неожиданно осознал, что именно в тот день понял, что не сможет жить как Мэн Яо. Ни ради кого. Ни пока его ждало открытое небо. (Но где он был сейчас?) — Всё обернулось для тебя наилучшим образом, — сказал Мэн Яо, не отвечая на вопрос. *** В распластанном на столе теле не осталось ничего человеческого. Без глаз, без губ, без носа, без ушей. Без пальцев, да и от ноги едва ли что-то уцелело. Сюэ Ян недрогнувшей рукой погрузил нож ему в живот и медленно взрезал, обнажая секреты ещё слабо трепещущих внутренних органов, горячих от наполняющей их жизни. Впрочем, у остатков человека ещё сохранилось работающее горло: всё это время он, не затыкаясь, орал, и забился, когда Сюэ Ян с любопытством поддел края кожи, перебирая голыми пальцами слои хрящевины и жира, заворожённый их текстурой, ощущением от того, что ему было доступно нечто сокровенное, нечто, что никогда не должно было увидеть солнечный свет. Вэнь Жохань улыбался, наблюдая за ним и лениво обмахиваясь веером. — Уже лучше, А-Ян, — одобрительно сказал он. Он глотнул охлаждённого вина, которое налил ему слуга, безупречно вышколенный не вздрагивать от видов, звуков и запахов Огненного дворца. Нефритовая чашка аккуратно клацнула о поднос, и этот благопристойный стук прозвучал едва ли не громче крика, показавшись чужеродным на фоне звенящих кандалов. — Давай продолжим. Он был большим любителем обучения на практике, этот Вэнь Жохань, и рвение, с которым он взялся воспитывать из Сюэ Яна своего личного мастера пыток, предполагало, что он искал способы избежать мыслей о неприятных новостях — вроде того сообщения, что Не Минцзюэ выпотрошил Вэнь Сюя как рыбу и насадил его голову на палку. Именно его две недели назад доставил несчастный уёбок, которого Вэнь Жохань велел разделать Сюэ Яну. Бедный маленький гонец, возможно, жалел, что не сбежал, пока сбежать ещё было возможно. Не проблемы Сюэ Яна. В тот день урок по анатомии окончился трупом. По пути из Огненного дворца Сюэ Ян вытер не успешную обсохнуть кровь с пальцев об одежду слуги с вином, отметив, как тот практически неуловимо вздрогнул. А-Хуан мастерски владел лицом, но ему было далеко до Мэн Яо. Сюэ Яну выделили большие покои, несколько комнат — все ему одному, и когда он добрёл до них, его уже ожидала горячая ванна: ему нравилось идти кружным путём, смотреть, как вздрагивают и пялятся на него адепты, когда он, весь пропитанный кровью, шествовал по их коридорам, украшенным узорами в виде солнца. Он разделся, не задумываясь, куда бросить форменные одежды; их всегда, будто по волшебству, забирали и заменяли на чистые, идеально сидящие по размеру, и ему даже не приходилось встречаться со слугами. Все знали, что он был любимчиком Вэнь Жоханя. Никому не хотелось расстраивать Вэнь Жоханя. А после купания к его услугам был доступ в огромные библиотеку и оружейную Цишань Вэнь, которые не давали ему заскучать, и еда, изысканней, чем когда-либо подавали в борделе, которую ему доставляли по щелчку пальцев. Цишань Вэнь проигрывал войну, но изнутри этого было не заметить. Когда дело касалось Вэнь Жоханя, всё в Безночном городе шло своим чередом, и никакая неудобная война не могла помешать его веселью. И чтобы получить свою долю развлечений, Сюэ Яну надо было только кивать, улыбаться и смотреть Вэнь Жоханю в рот. Проще простого. Это была неплохая жизнь. Если вам такая нравится. *** Две ночи спустя Сюэ Ян тайком ускользнул из Безночного города с несколькими крайне любопытными документами, скрытыми в рукаве. Где-то позади все бесцельно носились туда-сюда, пытаясь утихомирить всё учащающиеся приступы гнева Вэнь Жоханя и надеясь, что следующим невезучим ублюдком, которого утащат в Огненный дворец, окажется кто-нибудь другой. Проведя годы взаперти под великодушным взглядом Вэнь Жоханя, Сюэ Ян лучше чем когда-либо понимал, почему его мать была так одержима Цзинь Гуаншанем. Жизнь хороша, когда ты богат, — эта мысль прочно засела у него в голове, пока он долгие годы наблюдал, как раздутые от важности богачи входили и выходили из дверей борделя. Жизнь может быть ещё лучше, когда у тебя есть ядро, нечто, что заставит дрожать от страха даже богатейшего из мужчин. Сюэ Ян довольно поздно начал тренироваться, по крайней мере, в сравнении с выросшими в орденах детишками, но у него были желание учиться, жажда власти и превосходный учитель. То неудачное ограбление вэньских адептов, когда его поймали и оттащили в Безночный город, чтобы преподать подробный урок, почему воровать плохо, обернулось для него наилучшим образом. Теперь он осознал, и какую жизнь в Ланьлине рисовала для него в своём воображении Сюэ Ши. Богатые одежды, отличное образование и неизменная необходимость всегда быть тише воды, ниже травы из страха, что Вэнь Жохань (или Цзинь Гуаншань, неважно, кто) может передумать и оторвать тебе голову. Кажется, Вэнь Жохань считал Сюэ Яна забавным злобным зверёнышем, и Сюэ Ян не делал ничего, чтобы разубедить его: так казалось безопаснее. Пусть лучше тебя считают слишком тупым для предательства, чем рисковать разгневать Огненный дворец. Это раздражало — ему всё время приходилось притворяться глупее, чем он есть. Сюэ Ши так и жила, просто чтобы хоть как-то выжить. Всё смеялась и хихикала, танцуя пальцами над цинем, а посетители жаловались, что её песни слишком сложные, всё танцевала и читала стихи, а посетители жаловались, что чувствуют себя глупыми из-за её литературного вкуса. Всё больше думала, как бы всем угодить, а не о себе. Просто чтобы хоть как-то выжить. В те времена Сюэ Ян ненавидел, как его прекрасной матери приходилось из кожи вон лезть ради уродливых стариков, которых волновало только насколько большими она сможет сделать их члены, но ничего в ней самой. Теперь, когда он об этом задумался, в Мэн Яо тоже что-то такое было. Но за его любезной улыбкой всегда таилось нечто тёмное, безжалостное, будто зимняя ночь. Каждый проблеск этого нечто манил к себе Сюэ Яна, как пламя мотылька, только это было не пламя... холодная пустота там, где у Мэн Яо должно было быть сердце, — счёты, выточенные изо льда. Сюэ Ян не мог припомнить такого в Сюэ Ши, ничего, кроме бесконечной, безнадёжной жажды, чтобы сраный Цзинь Гуаншань явился и забрал её А-Яна к себе домой. Он ненавидел эту жажду, презирал за неё Сюэ Ши, но всё же. «Это то, чего хотела бы твоя мать». Что ж, на хуй Мэн Яо и на хуй Вэнь Жоханя. Несмотря на все усилия Вэнь Жоханя, Сюэ Ян чувствовал, откуда дует ветер. Безночный город выдыхался, и Сюэ Ян планировал быть на стороне победителей. Уходя, он бросил за собой алые шелка Цишань Вэнь. Ночной воздух никогда не благоухал так сладко, как когда он пробирался по крышам в сторону ворот, ведущих из Безночного города. *** Завидев ворота, ведущие с огороженной территории Башни Кои, Сюэ Ян замедлился. Он мог различить Мэн Яо в простой дорожной одежде — никаких пионов на этом маленьком задании, — который прямо у ворот любезничал с Цзинь Цзысюнем. Он неслышно приблизился, скрываясь в тени огромных ворот, и прислушался. — ...жаль, что ты застрял с этим паршивцем, — говорил Цзинь Цзысюнь. — Не знаю, о чём думал глава Цзинь... — Возможно, Сюэ Ян и может быть обузой, но в конце концов он ещё молод, — снисходительно заметил Мэн Яо. Цзинь Цзысюнь фыркнул. — У пацана нет манер, а его заклинательство... Ну, что ещё ожидать от сына шлюхи... — Сюэ Ши усердно трудилась, чтобы дать ему достойное образование и обеспечить его, — мягким тоном произнёс Мэн Яо, удивив Сюэ Яна. Так ты с Цзинь Цзысюнем не поладишь, который хоть и был тем ещё тупым уродом, но оставался племянником Цзинь Гуаншаня. Цзинь Цзысюнь тоже явно этого не ожидал. Выражение его лица, пока он, разинув рот и запинаясь, пытался подобрать ответ, доставляло несравнимое удовлетворение. Сюэ Ян в мгновение ока пересёк расстояние до Мэн Яо, исчезнув из теней и неожиданно появившись позади, закидывая руки ему на плечи. — Яо-гэгэ, пойдём! — весело прощебетал он, не обратив внимания, как, вскрикнув, отскочил назад Цзинь Цзысюнь. Совершенно невозмутимый Мэн Яо похлопал его по руке. Сюэ Ян в его присутствии постоянно мгновенно перемещался. И у Мэн Яо хватало ума не показать, как он вздрогнул. — Да-да, мы скоро отправимся. — Чт... ты... где... — зачастил Цзинь Цзысюнь. Он непроизвольно вытащил меч и кажется, только сейчас это заметил. Он выпрямился в полный рост. (Не настолько он был и выше Сюэ Яна. Мудак.) — Откуда ты взялся? — требовательно спросил он. — Оттуда, — ухмыльнувшись, сказал Сюэ Ян. В кои-то веки Мэн Яо не пытался его сбросить, позволив повиснуть на себе, будто живой плащ. — Откуда именно? — не отступал Цзинь Цзысюнь. — Ты... сколько ты... — Цзысюнь! — раздался ещё один голос, прерывая вопрос. Цзинь Цзысюнь резко развернулся... это Цзинь Цзысюань спускался к ним на мече. — Что происходит? — Н-ничего, — запнувшись, пробормотал он. Все в Башне Кои знали, насколько Цзинь Цзысюань души не чаял в своём младшем братишке, теперь, когда у него он появился. Ему не понравится, если он узнает, какими словами отзывался о Сюэ Яне Цзинь Цзысюнь. — Возможно, — мягко сказал Мэн Яо, — достопочтимому Цзысюню стоило бы убрать меч. Цзинь Цзысюнь спешно убрал меч в ножны, и тогда же Цзинь Цзысюань коснулся земли; его убранные в высокий хвост волосы развевались на ветру. Он нахмурился при виде открывшейся картины: Сюэ Ян, улыбаясь во все зубы, висел на Мэн Яо; Мэн Яо безропотно позволял ему, не изменяя своей улыбке; Цзинь Цзысюнь потел как свинья, пытаясь сделать вид, что только что не размахивал мечом, угрожая Сюэ Яну. — Что у вас тут случилось? — всё ещё хмурясь, потребовал ответа Цзинь Цзысюань. — Я его напугал, — гордо сказал Сюэ Ян. — Я не испугался! — покраснев, заорал Цзинь Цзысюнь. — Старший братец, он так испугался, что почти наложил в штаны! — радостно провозгласил Сюэ Ян. — Возможно, «удивился» было бы лучшим выбором слов, — предложил Мэн Яо. — Или «поразился»? — Любой бы удивился! — бушевал Цзинь Цзысюнь. — Цзысюнь, он же ребёнок, он не имел в виду ничего такого, — вздохнув, сказал Цзинь Цзысюань. — Я видел, как Сяо Линь тебя спрашивает. Пойди проверь, что она хотела. Цзинь Цзысюнь бросил на Сюэ Яна мрачный взгляд, а потом ступил на меч и поспешно ретировался. — Молодой господин Цзинь, чем мы обязаны честью? — спросил Мэн Яо, потеплев голосом. Сюэ Ян посильнее упёрся подбородком ему в макушку. — А, я просто пришёл проводить А-Яна, — буркнул Цзинь Цзысюань. Он немного покраснел. — Иди сюда, у старшего брата кое-что для тебя есть. Сюэ Ян высвободился от Мэн Яо и подошёл к нему. Цзинь Цзысюань откашлялся. — Закрой глаза. И, хм, вытяни руки. Сюэ Ян повиновался, все его остальные чувства помимо воли обострились. В случае чего он мог силой мысли призвать в руку Цзянцзай. Он услышал, как шаркнули по земле ноги Цзинь Цзысюаня, как прошелестели его одежды; он превосходно осознавал за своей беззащитной спиной присутствие Мэн Яо. В вытянутые руки упало что-то тяжелое, а потом что-то ещё, полегче. Он открыл глаза и ощупал два мешочка. Один был тяжёлым, внутри металлически позвякивало — монеты. Более лёгкий слегка зашуршал в ладони. — Просто немного на дорогу, — сказал Цзинь Цзысюань. — Не знаю, какое папа дал вам поручение, но... — он нахмурился, замолкая. Неожиданно он сложил руки перед собой и поклонился стоящему за Сюэ Яном Мэн Яо. — Чэнмэй, я доверяю тебе своего брата. Сюэ Ян спрятал оба мешочка в рукав и отвернулся. — Я не ребёнок! Мне не нужен Яо-гэгэ, чтобы за мной приглядывать! — Ты паршивец, — возразил Цзинь Цзысюань. Он слегка дёрнул Сюэ Яна за хвост. — Ужасный паршивец. Неисправимый. Развлекись по дороге, ладно, необязательно торопиться обратно в Башню Кои. Это относится к вам обоим, — запоздало добавил он. Мэн Яо в свою очередь поклонился. — Молодой господин Цзинь слишком добр. Этот недостойный Мэн Яо непременно проследит, чтобы А-Ян вернулся к вам в целости и сохранности. — Ладно, ладно. И, хм... — Цзинь Цзысюань потёр затылок. — Я подумаю ещё над твоим предложением. Поговорим, когда вернётесь. — Конечно. Вы делаете мне честь, молодой господин Цзинь. Это возбудило любопытство Сюэ Яна. — Какое предложение? Старший брат, что вы с Мэн Яо сейчас обсуждали? — Ничего, о чём бы тебе стоило беспокоиться, паршивец, — ответил Цзинь Цзысюань. — Вам не пора отправляться? И куда вы вообще направляетесь? — Тиншань. Глава Цзинь попросил нас доставить для него личное сообщение, — сказал Мэн Яо. — Гуанъян. Нам пора. — Ла-адно, — вынужден был согласиться Сюэ Ян и вытащил Цзянцзай. — Спереди или сзади? — Прошу прощения? — сказал Мэн Яо, смеряя взглядом парящий в воздухе меч. Цзянцзай был полностью чёрным, с зубчатой рукоятью и односторонним клинком с зазубренным лезвием; он больше походил на нож-переросток, чем на меч. Сюэ Ян лично выбрал его в оружейной Вэнь Жоханя и нежно любил. Сюэ Ян ухмыльнулся. — Спереди или сзади? Мы же летим, нет? — Летим... — улыбка Мэн Яо казалась какой-то застывшей. — Это действительно самый быстрый способ передвижения, — сказал Цзинь Цзысюань, почти извиняясь. — Если вы пойдёте пешком... Я могу вызвать повозку... — Нет-нет, глава Цзинь настаивал на осторожности, — Мэн Яо недоверчиво смерил взглядом Цзянцзай, а потом вздохнул. — Как бы ты порекомендовал, Сюэ Ян? Сюэ Ян ступил на меч, а потом подал Мэн Яо руку, помогая ему взойти на меч и встать перед собой. Его талия идеально легла под ладони, когда Сюэ Ян развернул его к себе спиной. — Ян-Ян, — пробормотал Мэн Яо, достаточно тихо, чтобы Цзинь Цзысюань не смог различить предупреждения в его голосе. — Расслабьтесь, молодой господин Мэн, — ухмыльнулся Сюэ Ян, придерживая его. Он почувствовал, как тело Мэн Яо напряглось, когда Цзянцзай поднялся в воздух. Силы ядра Сюэ Яна с лихвой хватило, чтобы удержать их общий вес, хотя так они полетят не слишком быстро и не слишком высоко, во имя осторожности... а теперь — и нежных чувств Мэн Яо. — Удачи, — крикнул Цзинь Цзысюань вслед, когда они набрали скорость. Сюэ Ян даже не оглянулся. *** На Цзянцзае они быстро преодолели расстояние до Тиншаня, ненадолго остановившись позавтракать в крошечной деревеньке, где все чуть из штанов не выпрыгивали от воодушевления при виде двух самых настоящих, живых заклинателей. Никто особо не расспрашивал, почему на их одеждах не было какой-нибудь узнаваемой орденской символики. — Что такое? — спросил Сюэ Ян после, дожидаясь, пока Мэн Яо снова поднимется на Цзянцзай. — Боишься? Мэн Яо слегка прищурился. Он, более не колеблясь, ступил на меч и даже не вздрогнул, когда Сюэ Ян снова дал волю рукам, устраивая его перед собой поудобнее. — Мы доберёмся до Тиншаня до ночи? — спросил Мэн Яо, когда деревня осталась позади. — Понятия не имею, — жизнерадостно сказал Сюэ Ян. — Разве ты не запомнил карту или типа того? Мэн Яо помассировал виски. За первую половину путешествия он расслабился и даже больше не цеплялся за руки Сюэ Яна, пытаясь сохранить равновесие, позволяя Сюэ Яну самому придерживать его на мече. В том, как Мэн Яо, прижавшись к нему, послушный, как котёнок, смотрел по сторонам, была своя прелесть. Но Сюэ Яну нравилось и то, как он весь напрягался и цеплялся за него, опасаясь, не придёт ли Сюэ Яну в голову его сбросить. — Я думал, мы пойдём пешком. — Всю дорогу до Тиншаня?! — Вряд ли мы бы смогли доехать верхом. — Лошади всё равно скучные, — сказал Сюэ Ян. Они летели на высоте примерно в два человеческих роста над землёй — Сюэ Ян поднимался и гораздо, гораздо выше, но так можно было и спокойно пролететь над застрявшими внизу пешеходами и повозками и в то же время легко следить за дорогой. — Да-да. Поверни направо на следующей развилке. — Ла-адно. Они прибыли в Тиншань поздним вечером, Мэн Яо решил, что лучше поднажать, чем остановиться где-нибудь на ночлег и продолжить путешествие следующим утром. — Хочу есть, — ныл Сюэ Ян. — И у меня болят ноги, — ещё Мэн Яо заставил его приземлиться на подступах к Тиншаню, так что пришлось пройти оставшуюся дорогу до города, как паре обычных придурков, на своих двоих. — Пожалуйста, продержитесь ещё немного, второй молодой господин Сюэ, — немного сварливо произнёс Мэн Яо, когда они направились к виднеющемуся постоялому двору, уже третьему по счёту. Первые два были забиты битком. Что, блядь, происходит в Тиншане? Насколько Сюэ Ян видел, городок абсолютно ничего из себя не представлял, пустое место. На третьем постоялом дворе Мэн Яо умудрился договориться о комнате на двоих, с дополнительной кроватью, которую должны были принести, и терпеливо торговался, сбивая непомерно завышенную цену, пока Сюэ Ян болтался поблизости. Дело пошло куда быстрее, когда он вытащил нож и принялся подрезать им ногти, от чего Мэн Яо недовольно на него зыркнул, когда хозяин постоялого двора отвернулся. Хозяин провёл их к комнате, пытаясь одновременно в беспокойстве поглядывать на них и идти впереди, показывая дорогу. — Для меня всегда честь принимать заклинателей, — сказал он с вымученной улыбкой. Сюэ Ян с Мэн Яо переглянулись. — Заклинатели? — вежливо переспросил Мэн Яо. — О, нет смысла скромничать, я догадался сразу же, стоило вас увидеть, — сказал хозяин, постучав пальцем по носу. — Хотя обычно в это время года вас гораздо меньше! — его смех прозвучал как-то чересчур натянуто. — Что-то в горах, да? Они печально известны в этих краях... — Боюсь, мы здесь просто проездом, — сказал Мэн Яо. — Но я не сомневаюсь, что у наших товарищей есть причины хранить молчание. — О... о, конечно, высокочтимые заклинатели, я не пытаюсь совать нос не в своё дело, — поспешно сказал хозяин. — Просто, эм... Понимаете, всегда немного беспокойно, когда столько ваших собирается в одном месте... Он боялся за свою шкуру, это было вполне понятно. Твари, для уничтожения которой потребовалось настолько много заклинателей, хватило бы мысли, чтобы превратить хозяина постоялого двора в жирную расплющенную кляксу. Но Сюэ Ян не имел ни малейшего понятия, почему заклинатели стекаются в эту помойку. Цзинь Гуаншань ничего такого не упоминал. — Когда вокруг так много наших, уверен, вам нечего бояться, — тепло сказал Мэн Яо. — Пожалуйста, пришлите наш ужин в комнату. — О, о, конечно, я немедленно пришлю что-нибудь, — поспешно сказал хозяин, покидая их. Вскоре после этого пара слуг притащила запасную кровать, и когда наконец подоспела еда, они дружно на неё набросились. Мэн Яо всегда ел с продуманной тщательностью, даже когда был очень голоден, всегда опасался выдать своё прошлое помойного крысёныша, движения его палочек и ложки всегда были плавными и сдержанными. — Ну, так что происходит? — спросил Сюэ Ян после еды, вытаскивая конфету из мешочка, который дал ему Цзинь Цзысюань. — Я не знаю, — сказал Мэн Яо. Он задумчиво постучал ложкой о край пустой миски. — Думаешь, орден Тиншань Хэ как-то с этим связан? — Понятия не имею. Знаю только, что они мешают папочке. — Правда? Да ну? Сюэ Ян закатил глаза, разворачивая конфету. — Он хочет быть Верховным заклинателем, Хэ Су этого не хочет. Понятия не имею обо всём остальном. — Ладно, мы не сможем выдвинуться к Хэ Су до завтрашней ночи. Давай посмотрим, что мы сможем выяснить завтра. Кстати, что ты для них запланировал? — Запру их внутри и подожгу, — Сюэ Ян не мог дождаться. У него с собой были кое-какие новые барьерные талисманы, которые ему не терпелось попробовать. Мэн Яо улыбнулся. — Безжалостный. Сюэ Ян пожал плечами. — Папочка хочет, чтобы они все исчезли. — И это Хэ Су назвал тебя сыном шлюхи на последнем совете заклинателей. — И что? Это правда, — сказал Сюэ Ян. Впрочем, он с нетерпением ждал возможности посмотреть, как сгорит Хэ Су, ещё с тех пор, как Цзинь Гуаншань поручил ему это маленькое задание. В улыбке Мэн Яо прорезалось высокомерие, от чего у Сюэ Яна зазудела задняя часть шеи; он разорвал пустой фантик от конфеты, чувствуя себя не в своей тарелке. — Даже если так, это было очень невежливо с его стороны, — сказал Мэн Яо. Его лицо чуть смягчилось. — Я правда имел в виду то, что сказал Цзинь Цзысюню. — Что? — У Сюэ Ши были свои недостатки, но она делала для тебя всё возможное, как бы тяжело ей не было. Я не могу её за это винить, — Мэн Яо никогда ничего не говорил о своих родителях кроме того, что они его бросили вскоре после рождения. Сюэ Ян всегда смутно подозревал, что он тоже был сыном шлюхи, но — как заметил Мэн Яо — существует множество причин, почему от ребёнка могут избавиться. Младенцы могут быть довольно обременительными, и после первых пары сыновей и, может быть, дочери, должно пройти немало времени, прежде чем дети начинают приносить пользу. — И? — Сюэ Ян понятия не имел, к чему вёл Мэн Яо. Мэн Яо вздохнул. Беспалая рука сжалась, приковывая к себе взгляд Сюэ Яна. — И я так же, как и ты, жду не дождусь, когда смогу посмотреть, как сгорит этот лицемерный Хэ Су. Собственно... — он снова постучал ложкой. — Я сам бы хотел кое-что опробовать. Позволь мне ненадолго сменить тебя, как запрёшь Тиншань Хэ на их территории. Сюэ Ян оживился. — Что за кое-что? Тёмно-заклинательское кое-что? Несмотря на то, что уже месяцами он наблюдал, как Мэн Яо возится в своей мастерской под Ланьлином, он никогда не видел, чтобы Мэн Яо по-настоящему использовал свои потрясающие новенькие способности. — Мои исследования в последнее время идут очень успешно, — улыбка Мэн Яо смягчилась, он выглядел приятно удивлённым. — Думаю, пришло время испытать Тигриную печать Преисподней в рабочих условиях. Ты же не откажешься поприсутствовать?