Четверг, 25 мая, 23:55
Раздался мягкий стук запирающейся двери, когда последний рабочий ушел, предоставив ветхое здание самому себе. За эти несколько минут между закрытием и полуночью мало что произошло, если не считать странных звуков, естественных для любого шаткого сооружения. И все же для Аурика это было время отдыха, чтобы еще раз обдумать свои планы. "Мне нужно быть жестоким", - думал он, дрейфуя по коридорам. "Продолжай давить, задуши его." Этот охранник обладал тем, чем обладали немногие из остальных: силой воли. Столкнувшись с ситуацией, когда речь идет о жизни или смерти, особенно такой замечательной, как убийство безобидными на первый взгляд автоматами, большинство людей просто признавали, что это конец. В своем страхе они забыли, что победа возможна, что привело к множеству раздробленных черепов, сломанных позвоночников и других неприглядных результатов. Для Аурика они были просто зарубками на образном поясе, победами мастера игры. Здесь, однако, он столкнулся с очень реальной перспективой проигрыша, чего не случалось уже много лет. Если он не сумеет перехитрить Стража в течение шести часов, полоса будет прервана, и знаток будет свергнут простым новичком. Какой это будет конфуз! Успех и унижение были единственными вариантами. Он заставит себя гордиться собой. Внезапно свет потускнел, позволив тени безраздельно властвовать. Колдовской час начался. Он сразу же посмотрел четырьмя новыми парами глаз на мрачный, искаженный мир. О, это будет незабываемая ночь.Пятница, 26 мая, 0:02
Через одно из ушей раба Аурик услышал тихий вскрик, когда страж закончил слушать его сообщение. Поскольку Йота-Тау в тот вечер не записал ни одного, он взял на себя смелость пожелать своему противнику удачи (даже если на самом деле он этого не имел в виду). К несчастью, его голос звучал как всегда – искаженно и неопределенно. Человеческие языки всегда доставляли ему много хлопот, слишком много требовалось артикуляции. Так или иначе, это началось. Но что делать в первую очередь? Так много вариантов представилось. Должен ли он действовать нормально или сделать что-то неожиданное? Подобно великим шахматистам, Аурик никогда не мог решить, под каким углом начать игру. Все они взывали к нему. В конце концов он выбрал традиционный маршрут. Одна из его пешек, пурпурная, двинулась к центру столовой, прежде чем остановиться, довольная тем, что стоит в своей обычной, жесткой позиции. Медленно, как всегда. Это была одна из немногих вещей, которые беспокоили его в этой великолепной игре – он не всегда мог контролировать свои фигуры. Они сохраняли некоторое подобие свободы воли, когда находились под его контролем. Когда они хотели остановиться, они останавливались, когда они хотели двигаться, они двигались. Это может быть неприятная работа. Хотя ему нравилось притворяться, что это не так, Аурик был скорее советником, чем лидером. Даже величайшие художники делали несколько пятен. Шевелись, ты, адское устройство! Повинуясь его команде, пешка проковыляла дальше в здание, вниз по коридору, прежде чем войти в захламленный чулан. Этого будет достаточно. До празднования его победы оставалось еще много времени. Сейчас главное-напугать стража и заставить его подчиниться; в ответ голова раба начала яростно дергаться. Да, это очень мило. Чуть более бешено? Идеально. Казалось, все было в полном порядке. Он будет сидеть сложа руки, командовать со стороны и смотреть шоу.1:12
К сожалению, смотритель все еще дышал. Несмотря на то, что он направил всю свою волю на то, чтобы атаковать физические барьеры этого человека, удовлетворительные вопли проклятых и хрустящий хруст костей еще не наступили. Было довольно досадно, что он отказался сдаться; это был вежливый поступок перед лицом неизбежного поражения. И все же Аурик простил эго своего конкурента. Прежде всего он был джентльменом. На самом деле, я должен нанести ему визит. Аурик проплыл через здание к посту стража, готовый начать настоящую панику. Да, вот он сидит, напряженный, в своем маленьком кресле, постукивая ногой по ковру и время от времени вытирая пот со лба. Хотя облако страха исходило от него, как благовонный фимиам, он оставался удивительно спокойным. Это не продлится долго. С одной-единственной мыслью мужчина начал дергаться в ужасе, прежде чем потянулся за термосом с кофе. Человеческий разум был для него податливее глины. Вскоре его охватит паника, и Аурику придется наводить порядок. На самом деле, почему бы не понаблюдать за ним немного? Он редко интересовался более плотской стороной своего спорта, но, возможно, он мог бы получить преимущество через наблюдение. Не видя никаких проблем, он скользнул внутрь и остановился за спиной надзирателя. Ожидая забавного времяпрепровождения, он выглянул из-за плеча мужчины на зернистый экран компьютера, качественный продукт начала 1990-х. Это было довольно интересно. Начальник тюрьмы, похоже, действовал по шаблону: с минуту просматривал камеры, переключался на мертвый кухонный экран (видимо, чтобы сэкономить электроэнергию), делал глоток кофе и выуживал из сумки какую-нибудь еду. Это, в сочетании со случайными спазмами от галлюцинаций, вероятно, составляло большую часть его ночи. Как интересно. Может быть, когда-нибудь ему стоит сыграть в эту игру с этой точки зрения, посмотреть, как живет другая половина. Но что действительно радовало Аурика, так это то, что мужчина знал, что он здесь. Может быть, он не мог выразить это словами или даже заставить себя поверить в это, но каждые несколько секунд он оглядывался назад, глядя прямо сквозь свою невидимую форму. Да, его смущенное выражение лица говорило обо всем. Человек явно хотел что-то сказать, но не мог собраться с духом, боясь того, что может ответить. Его страх был оправдан. Ну, я думаю, что злоупотребил вашим гостеприимством. Удовлетворенный, Аурик вышел из комнаты, предоставив смотрителя самому себе. Не переживая из-за нескольких потерянных минут, его разум вернулся прямо к предопределенной победе. Давайте посмотрим… Красный еще не двигался. Повинуясь его команде, красная пешка помчалась по коридору. Через ее глаз открытый дверной проем становился все больше и больше. Да! В последний момент металлическая стена рухнула, преграждая вход. Нехарактерно возмущенный, он закричал через пешку, начав колотить в дверь, изрыгая проклятия.2:30
Он жульничает. Вот и все. Хотя он и не мог найти ни малейшего намека на мошенничество, это было единственное объяснение. Этот человек – на самом деле скорее мальчик – не мог перехитрить его в игре, которую он сам придумал. Это было похоже на то, как Цезарь проиграл армии крестьян, или Капабланка был опрокинут неграмотным. Несмотря на то, что технически это было осуществимо, он был один на миллион. Поэтому саботаж был вероятен. К этому моменту ужас начал по-настоящему охватывать смотрителя. Даже издалека Аурик чувствовал запах страха, исходящий от него с каждой каплей пота и нервным подергиванием. Темные демоны и неясные фобии окружали его со всех сторон, вытягивая из его души пьянящую ауру страха. По крайней мере, он будет бояться, когда умрет. Но, черт возьми, это начинало его раздражать. На столе у Филиппа стояла превосходная бутылка "Пино Гри", ожидая, когда ее выпьют. Все должно было быть просто: убить смотрителя, выпить несколько бокалов вина, может быть, попросить его марионеток поставить для него один из своих спектаклей, а потом пойти спать. К сожалению, этого может и не случиться. Оставалось всего два часа, обычно это был песок в песочных часах, но теперь вечность.5:32
О, теперь Аурик разозлился. Теперь он пришел в ярость. Он не был уверен, сколько энергии осталось у охранника, но и не очень много. Вежливость была отброшена, всякое подобие игры разбито метафорическим молотком. С одной стороны была победа, с другой-поражение; он знал, что ему больше нравится. Теперь его пешки визжали и ругались всякий раз, когда человек смотрел на них, они колотили в окна, пытались сломать стены, даже пытались проникнуть в вентиляционные шахты. Ничего не помогало. Проклятая дверь слишком хорошо справляется со своей работой! Мысль о том, что он, возможно, нарушил правила, едва ли приходила ему в голову – начальник тюрьмы явно играл нечестно, так что он тоже мог это сделать. Какой кретин: никакого уважения к институтам или традициям, только мелочный инстинкт самосохранения. Хотя, возможно, Аурик не мог винить его за это. Эти люди, похоже, всегда питали отвращение к смерти. К несчастью для него, его пешки начали уставать колотить в двери и окна, и поэтому вернулись на свои обычные позиции. Сначала красный, потом фиолетовый и желтый. "Я поставлю их на место", - подумал он, сосредоточив всю свою восстановительную энергию на коричневой кукле. Он очень предпочитал астральный план физическому; такие ограниченные возможности предлагали тело. - Предатели! Игра еще не закончена! - крикнул он, надеясь, что они смогут понять его сквозь помехи. Красный оскалился на него с другого конца комнаты, прежде чем нырнуть обратно в свою дыру. Тем временем двое других побрели обратно к сцене, не желая двигаться, несмотря на его приказы. - Никчемный хлам! Даже коричневый был утомлен, его обычно присутствующая ухмылка сменилась раздраженной гримасой. В конце концов, он тоже бросил полотенце и направился обратно к сцене, хотя и видел ее глазами. - Еще есть время! Вперед! - Никто из них не хотел этого, рыча на своего хозяина, как непослушные собаки. - Ты бесполезен! Я мог бы сделать из камней игрушки получше! - Он на мгновение задумался о том, чтобы убрать свой более постоянный физический якорь из подвала, чтобы лично убить смотрителя, но решил не делать этого. Он не годился для боя. Аурик в отчаянии гадал, где же он ошибся. Он что, потерял хватку? Просто не повезло? В любом случае, его победная серия только что обнулилась, и новый чемпион был коронован. Мне нужно немного этого вина. Его пешки были более восприимчивы к этому предложению, поэтому все они двинулись к Кабинету Филиппа в поисках спиртного.5:56 2% мощности
Как и много раз на этой неделе, Майк заплакал, откинувшись на спинку стула. Однако, в отличие от других случаев, это были слезы радости. В этот момент, в ту секунду, когда он смог опустить обе двери, не боясь потерять энергию, осознание пронзило темноту его затуманенного разума. Я не собираюсь умирать. Я сделал это. Я действительно сделал это. Подумал он, медленно вставая. Вопреки всему, благодаря решительности, везению и, возможно, божественному вмешательству, он пережил худшие пять ночей, о которых только можно было мечтать. Шрамы останутся навсегда – кошмары, может быть, что-то еще, - но в этот момент он был самым счастливым человеком на Земле. К черту последствия, пришло его время праздновать. Открыв одну из дверей, он высунулся наружу и крикнул: - Эй, Фредди!!! Ты действительно сдаешься?! Давай, попробуй достать меня! Без ответа, конечно. Он закрыл дверь и рухнул на ковер, смутно сознавая, что слишком много смеха может порвать его швы, но не обращая на это ни малейшего внимания. По крайней мере, я не умру. Подумал он, не понимая, почему это так смешно. Он вполне мог сойти с ума. Внезапно низкий грохот сотряс пол, и свет стал ярче, заставив его прищуриться. Все было кончено. Все еще не вполне понимая происходящее, он ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не была особенно жестокая галлюцинация. Нет, это правда. Совершенно ошеломленный, он открыл обе двери, чтобы впустить немного прохладного, свежего воздуха, одновременно вставляя в свой плеер очень специальную ленту, которую он никогда не думал, что сможет использовать снова. Когда "We Are the Champions" начали наполнять комнату теплом, Майк скинул ботинки и положил ноги на стол, готовый увидеть шок на лице Фила. Хорошо быть свободным.…
Как только Фредди проснулся, он понял, что охранник не мертв. На его руках не было ни крови, ни металлического запаха в воздухе. Хорошо. "Я сам это сделаю", - подумал он, поправляя цилиндр. - Это должно быть была та еще ночь! - Воскликнул Бонни, пожимая плечами. - Мои руки трясутся как сумасшедшие. Наверное, разбил что-нибудь. - Он повернулся к ним. - А как же ты, Чика? Как ты себя чувствуешь в это прекрасное утро? - Ты уже знаешь, что я собираюсь сказать, - сказала она, уперев руки в бока. - Да, держу пари, ты скажешь "О'Кей", как и в последние пятьдесят раз, когда я спрашивал. Это даст им повод для разговора. С этими словами Фредди спрыгнул со сцены и как можно тише направился к кабинету ночного сторожа. У него был только один шанс. - Что ты делаешь? - Спросила Чика. - Люди будут здесь с минуты на минуту! - Просто что-то уронил. Я скоро вернусь. - Через несколько секунд он вышел из главной комнаты в редко используемый холл. Его уши начали улавливать незнакомую песню, доносившуюся из кабинета охранника, становясь все громче, чем ближе он подкрадывался. Хорошее, шумовое прикрытие. После мучительной минуты или около того преодоления последних двадцати футов, он присел за дверью, готовый к тому, что будет дальше. Он наконец-то убьет кого-то, действительно убьет кого-то по собственной воле. И, черт возьми, этот парень это заслужил. Издеваться над его друзьями, бить его по лицу вентилятором – до сих пор больно – и вообще быть скользким ублюдком. Сделав глубокий вдох, он шагнул внутрь и схватил мужчину за шею.…
Вот дерьмо. В тот момент, когда Майк услышал шум позади себя, он понял, что облажался. К сожалению, у него не было времени отреагировать, так как большая мохнатая рука зажала ему рот. Забавно, как радость могла мгновенно превратиться в ужас при определенных обстоятельствах. - Знаешь, это довольно грубо смеяться над другими, - прошептал Фредди ему на ухо. Майк дернулся в кресле, отчаянно ища способ сбежать. – Я говорю это почти каждый день-наряду с "работать вместе", "чистить зубы" и тому подобными вещами. - Э-э, что? - Удивился Майк, удивленный тем, что медведь до сих пор не убил его. - Не плохие сообщения, но раздражающие. Просто. Разве я не могу хоть раз объяснить, почему ты не должен бросать еду на развлечение или называть меня толстым? - Голос Фредди начал дрожать по мере того, как он продвигался дальше по этой касательной. Не теряя больше времени, Майк продолжил поиски выхода. - Серьезно, я иногда работаю по двенадцать часов в день, и что я получаю?! Если мне повезет, они привяжут меня к лабораторному столу для УЗИ. Если нет, то анализы крови, проверка на полиграфе, работа! И это только физические вещи! Ему нужно было что-то острое, нож или нож для вскрытия писем. Словно по волшебству, на дальнем краю стола лежали ножницы. Обливаясь потом как сумасшедший, Майк медленно потянулся к ним, молясь, чтобы Фредди не заметил. - Им это тоже нравится! Я имею в виду людей из БРИАРА. Они занимаются этим уже, сколько, тринадцать лет? Я все еще не нашел, что делает нас другими, я думаю. - Он зарычал, и на мгновение Майк испугался, что его поймали. - А Фил - самый худший. Он был хорошим парнем – я помню те дни. Но он больше не заботится о нас… Еще пара дюймов. Время замедлилось, когда его пальцы сомкнулись на ручках. - Эй, что ты... Используя свои отточенные рефлексы, Майк вонзил лезвия в руку Фредди, заставив его застонать от боли, и выпустил струю, как ни странно, красной крови. Вырвавшись на свободу, он вскочил и побежал по коридору в столовую, не зная, что делать дальше. Он должен был продержаться еще пять минут в маленьком здании с убийственной аниматроникой и без всякой защиты. Впрочем, это не имело особого значения, учитывая, что Фредди догнал его через несколько секунд и прижал к стене. Впервые Майк увидел необузданную ярость в его глазах, свободных от оков детей или других служащих. - Фред! Какого черта ты делаешь?! - Спросил Бонни, подпрыгивая на фут. - Это против правил! Майк чувствовал, что ему следовало бы больше беспокоиться о своей неминуемой смерти, но вместо этого сосредоточился на том, почему у кролика нью-йоркский акцент. - Ну и что?! Как может наша жизнь стать еще хуже? Это, по крайней мере, будет что-то новое! - Ни Бонни, ни Чика не ответили, но вместо этого посмотрели друг на друга, нахмурив брови. - Не думаю, что это хорошая идея, - наконец сказала Чика. - Мы всегда могли бы это сделать. Не обращая на нее внимания, Фредди крепче сжал воротник майка и отвел другую руку для удара, который мог бы пробить сталь. Надеясь, что это будет безболезненно, он сморщил заплаканное лицо и тихо вскрикнул.…
Фокси здоровой рукой обхватила Фредди за шею, как тисками, а крючком-за живот. Майк недоверчиво уставился на нее. - Отпусти его, Фредди, - прошептала она ему на ухо. - Фокси, привет, - нервно хихикнул он. Несмотря на то, что она была на несколько дюймов выше ее, он знал, что она держала свой крючок и когти очень, очень острыми. - Мы давно тебя не видели. - Я сказала, отпусти его. - Ее крючок сильнее прижался к его меху. И Чика, и Бонни, как она заметила, слишком нервничали, чтобы что-то сказать. - Или что?! Она наклонилась ближе и зарычала. - Ты знаешь что. - к этому моменту ее терпение иссякло. Она никому не позволит, даже Фредди, обидеть ее единственного друга. Она убьет его первой. Постепенно медведь отпустил Майка, теперь белого как полотно, но его рука продолжала дрожать от злобы. Враждебность теперь была направлена на нее. В мгновение ока он ударил ее в живот, сбив на пол. Она застонала, но знала, что это убило бы большинство людей, людей, у которых не было металлических ребер. Бонни и Чика бросились со сцены, крича им, чтобы они прекратили это. Она откатилась в сторону, когда Фредди собирался ударить ее ногой в лицо, прежде чем вскочить и вонзить свой крюк ему в плечо. - Прекрати это! - Сказала Чика, схватив ее за руки, когда Бонни сделал то же самое с Фредди. - Ты ведешь себя хуже уборщиков! Он этого заслуживает, подумала она, тяжело дыша. Он пытался убить моего друга. Фокси уже собиралась вырваться из птичьих объятий, когда заметила, что камера слежения горит. Майк смотрит. Это, в сочетании с тем, что у Фредди было несколько кровоточащих порезов, заставило ее проглотить свою гордость и сдаться. - Фредди, мне очень жаль. Я не хотел тебя обидеть. На секунду он замолчал. - Я в порядке. Не беспокойся об этом.