6 июня, вторник, 00:25
Майк многому научился за прошедшую ночь. Старые правила больше не действовали, поэтому ему нужно было импровизировать и приспосабливаться по мере развития ситуации. Хотя этот новый фокус на латеральном мышлении имел некоторые преимущества, такие как сохранение его бдительности, он также принес еще большее чувство неуверенности. Малейшая переменная или неверное предположение приведут к катастрофе. Вот почему он так встревожился в тот момент, когда Фредди покинул сцену. Приказав себе сохранять спокойствие, Майк щелкнул камерами. Он не мог уйти далеко. И действительно, Майк нашел его возле туалета, прислонившегося к стене, словно ожидая кого-то. Если только он не галлюцинация. Он покачал головой; ни звона в ушах, ни движения боковым зрением он не уловил. Кроме того, обычно они начинались позже. Однако, судя по времени, Бонни и Чика скоро начнут двигаться, начав его проблемы всерьез. А до тех пор у него оставалось несколько минут. Интересно, как мне связаться с Ауриком? Об этом он думал последние несколько часов – он согласился помочь Хелен, но не учел тот факт, что Аурик не был особенно общительным. Если только не пытаться угрожать или напугать его, он не появится. Хотя его это вполне устраивало, все же встал вопрос, действительно ли они свяжутся. Он мог бы попытаться крикнуть в коридор, но с этим планом было две проблемы. Во-первых, он будет выглядеть полным идиотом. Во-вторых, что еще важнее, демон мог появиться во плоти, или в эктоплазме, или из чего там еще, черт возьми, сделаны сверхъестественные существа, чего Майк на самом деле не хотел. В его снах это было достаточно страшно. Мне придется разобраться с этим позже. Его время отдыха, вероятно, почти закончилось. Действительно, Бонни и Чика ушли, без сомнения, чтобы стоять вокруг и выглядеть жутко. Пора послушать музыку. Вытащив свой плеер, он загрузил какую – то классическую кассету-Моцарта, Бетховена или кого-то в этом роде. Не имело значения, какие именно; все они звучали одинаково, а потому одинаково успокаивающе. Может быть, немного мягкой скрипки поможет больше, чем его обычная Нирвана и Алиса в цепях. Какое-то время все шло гладко, и он умело использовал минимальное количество энергии. Это было искусство, уравновешивающее знание своих врагов со страхом смерти. Риск и награда, окончательное наказание за неудачу. Одна секунда пристального взгляда в камеру могла изменить все. Несмотря на свою ненависть к ней, Майк понял, почему Аурик лелеял эту "игру"; она требовала предельного стратегического мышления. Он бы с удовольствием посмотрел римские гладиаторские бои. А может, и знал. Насколько он знал, Аурик существовал с начала времен. Не менее правдоподобно, чем другие его теории. Впрочем, так же страшно. Поняв, что он засыпает, Майк несколько раз ударил себя по лицу и проверил камеры. Аниматроники неуклюже приближались-наступающая фаланга. Интересно, что Бонни и Чика, похоже, поменялись коридорами: Бонни пошла на Восток, а Чика-на Запад. Он действительно все перепутал.2:46 61% Мощность
К счастью, ночь пока не была насыщенной событиями. Не было никаких неприятных столкновений, и он работал на высокой мощности в придачу. Если не считать ожидаемого галлюцинаторного шепота и коротких вспышек пустых лиц с золотыми зрачками, все было не так уж плохо. Его стандарты определенно снизились. Но он предчувствовал самое худшее. Знакомый гул начал дребезжать вокруг его черепа, предвещая гораздо более интенсивные видения. Хотя он начал получать общее представление о том, когда они произойдут, они не стали менее тревожными. Еще раз проверив камеры, он убедился, что никто не подошел слишком близко. Фредди был ближе всех, на полпути по Западному коридору, в то время как Бонни и Чика стояли плечом к плечу у туалетов, дергаясь, как одержимые. Подождите, они есть. Фокси была дикой картой. Она сидела в кресле в столовой, размышляя, из какого коридора попытаться убить его. Одарив монитор широкой зубастой ухмылкой, она медленно подняла крючок и, не колеблясь, провела им по шее. Это заставило его хотеть блевать. Отвернувшись, Майк встал и пнул стену, проклиная боль, пронзившую его ногу. Он был невыразимо расстроен, увидев, как его друга изнасиловали, превратив в садистскую машину для убийства. Наблюдение за тем, как кого-то, кто был ему дорог, превращают в бездушную марионетку, наполняло его горем и яростью. Хуже всего было то, что ему приходилось постоянно напоминать себе, что на самом деле это не она, что она никогда не попытается причинить ему боль. И все же он был здесь, сражаясь с ней, чтобы остаться в живых. Это было бы бесконечно проще, если бы он видел в ней злое чудовище, а не женщину, которая не хочет больше невинной крови на своих руках. Какая ирония в том, что они продолжали спасать друг друга только для того, чтобы дыра, в которой они оказались, становилась немного глубже с каждым успехом. Настоящий улов-22. Ты уже на полпути. Ты можешь это сделать. У него будет достаточно времени, чтобы томиться после того, как он не умрет. Все еще дрожа от негодования, Майк вернулся в свое кресло и выключил музыку; он был не в настроении. И тут он понял, что она ушла. - Только не снова!" Прежде чем страх успел овладеть его суставами, он закрыл обе двери и приготовился к неизбежному стуку. Ничего не произошло. Еще через несколько мгновений он взглянул на экран; Фокси – нет, Аурик, напомнил он себе, – снова выглядел контрабандистом, как никогда. "Ублюдок обманом заставил меня тратить энергию", - подумал он, поднимая двери. Даже эти жалкие несколько минут уменьшили его общие резервы на два - три процента. Сжав кулаки, чтобы не закричать, он почувствовал, как гнев медленно угасает, оставляя после себя сильную апатию. Физически и морально истощенный, он продолжал свою личную войну.4:06 38% мощности
- Нет... убирайся из моей головы." Майк нащупал дверь, чтобы закрыть ее, прежде чем его растерзала очередная галлюцинация. Стиснув зубы, он увидел вспышку, и дюжина ужасных сцен одновременно развернулась перед ним, занимая одно и то же пространство, но тем не менее отличаясь друг от друга. Его голова пульсировала, и он на мгновение задумался, не так ли Аурик видит реальность, прежде чем его утащили под воду. Обстановка, как бы она ни отличалась, была связана с тем, что его мучительно убивали. Он мог наполовину игнорировать большинство из них, будучи свидетелем их раньше, но один вызывал у него тошноту. Аниматроники запихнули его, все еще живого и кричащего, в запасной костюм Фредди. Последовал тошнотворный хруст, сопровождаемый искаженным смехом, и кровь начала пятнать пол. Потом все кончилось. Еще одна вспышка-и Майк вернулся к реальности: на ковре распростерлось умирающее насекомое. Несколько раз его вырвало, и он взял себя в руки, прежде чем наполовину доползти до своего кресла. Времени на отдых не было; голова все еще кружилась, и он бросил беглый взгляд на каждый вход, прежде чем снова открыть двери. Он чувствовал себя боксерской грушей – его били снова и снова, но он проклинал себя за то, что терпел боль, пока, наконец, не разорвал. Осталось еще два гребаных часа. Вытащив из рюкзака банку пепси, Майк постучал по монитору, чтобы снова включить дисплей. Никто не был особенно близок. Слишком плохой. Он хотел, чтобы они пришли, хотя бы для того, чтобы попытаться выбить из них дерьмо – во всяком случае, Аурик. У него не было никаких шансов выжить, но это не имело большого значения для его насыщенного адреналином мозга, который хотел уничтожить все, что двигалось. Все это было несправедливо, и не только по отношению к нему. Даже Фредди заслуживал лучшего; понимал он это или нет, но убийство людей никогда не решит их проблем. В внезапном бешенстве Майк вскочил и начал колотить кулаками по стене, не обращая внимания на опасность. Единственное, что имело значение, - это притворяться, что он бьет Аурика по лицу, снова, и снова, и снова. Теперь ты уже не такой крутой. Давай, ублюдок, поднимай их. Где-то на задворках сознания Майк осознал, как жалко это было-мысленно угрожать неодушевленному предмету. Сделав особенно сильный укол, он отпрянул, боль пронзила его руку. Кровь начала стекать по костяшкам его пальцев, склеивая их. Оглядываясь назад, это, вероятно, была плохая идея. Кряхтя, он закрыл двери и начал рыться в рюкзаке, вздохнув с облегчением, когда нашел пластырь. Слава Богу, я не совсем глупа. Через пару минут его руки были залатаны, и ярость уменьшилась до приемлемого уровня. Если бы он не порезался, то, возможно, действительно был бы достаточно сумасшедшим, чтобы выйти и сражаться врукопашную, что не закончилось бы хорошо. Это заставило его задуматься: был ли гнев биологическим или Аурик вложил его туда? Были ли его недавние приступы гнева и депрессии естественными или результатом тонких манипуляций? Вполне возможно, Аурик пытался использовать более тонкие методы, маскируясь под собственные эмоции. Эта мысль заставила его содрогнуться от страха, потому что если он не мог доверять своим собственным чувствам, то что он мог? Как это часто бывало, ему пришлось приказать себе не волноваться, сказать, что мысль об этом убьет его. В то же время он понимал, что игнорирование его проблем не исправит их, но должен был выбрать один путь. Что лучше-заткнуть уши пальцами или столкнуться лицом к лицу? Он был чертовски уверен, что не знает. В конце концов, оставалось всего несколько ночей в неделю, так что это не имело большого значения. Если только меня не увезут в третий раз. Чутье подсказывало ему, что выбраться отсюда будет нелегко. То ли Аурик жаждал доказать свое превосходство, то ли Фил хотел завязать разговор, но Майк понял, что это не то, от чего он может уйти. Рано или поздно его внезапное решение взяться за эту работу приведет его к смерти. Он был так поглощен отчаянием, что не сразу заметил яркую перистую желтую руку, сжимавшую металлический обод дверного проема – пока она не дернулась совсем чуть-чуть. С почти разрывающимся сердцем он нажал на кнопку. Через пару минут, полностью успокоившись, он проверил камеры, чтобы разглядеть, что стало с его любимой курицей. Учитывая обычное лязганье, доносившееся из далекой кухни, она на мгновение не представляла особой угрозы.5:49 7% мощности
У меня это хорошо получается. Вместо того чтобы, как раньше, срезать проволоку, Майк стал достаточно опытным, чтобы сберечь немного энергии на несколько последних минут ночи. Ему нужно было знать точное время, чтобы не повторить определенный сдвиг с предыдущей недели, но в остальном он был золотым. И все же она казалась пустой. Через восемнадцать часов он вернется и сделает то же самое. Даже помимо этого, прилив радости от того, что он не умер, не обладал таким же блеском; большинство людей считали это само собой разумеющимся. По крайней мере, его семьи не было рядом, чтобы задавать вопросы или беспокоиться о том, почему он каждое утро приходит домой в синяках и побоях. И есть люди, с которыми я могу поговорить. Это напомнило мне – надо как-то связаться с Ауриком. Да, ничего хорошего из этого не выйдет, но он обещал. Допив последнюю банку содовой, он выбросил ее в мусорное ведро, уже обдумывая свои планы на день. Каким бы унылым он себя ни чувствовал, он знал, что от бездействия будет только хуже. Поговори с Фокси, конечно. Давно не звонил Сил. Чистый подъезд. Прачечная. Боже, какой же он скучный.