***
У главных дверей уже собралась почти вся их компания. Том и Руфус что-то обсуждают, Софа рассматривала журналы, Маша стояла подперев стену спиной. Эспер ещё не было. — Привет, Алисия, — первой её заметила Маша, потом кивнула мальчику, — Эдвард. — Здравствуй, Сноуден, — София отвлеклась от модных журналов и пожала руку Алисии, а после уже гриффиндорцу. — Как сестра? — С ней всё хорошо, она передавала тебе благодарность за пироги. — Ой, — отмахнулась она, — она в сотый раз уже спасибо говорит. Мне не сложно. — Вы знакомы? — спросил Том у близняшек. — Да, его мать подруга нашей, поэтому мы часто видимся, но в основном с его сестрой, Кейси, — ответили одновременно сёстры. Переглянулись и улыбнулись друг другу. — Привет, ребят, — Эспер подошла к ним и с любопытством посмотрела на незнакомца. — Это Эдвард Сноуден, — представил первокурсника сестре Руфус. — Хмм. Это жы ты поймал бланджер головой на полётах? — Эспер как всегда была в курсе всех событий в Хогвартсе. — Об этом что, мне будут вечно напоминать? — простонал парнишка. — Подумаешь бланджер по голове прошёлся, что бубнить то? — Да, подумаешь. Кому на первом уроке полётов так везёт? Эдвард опять покраснел. И где же присущая всем гриффиндорцам наглость и смелость? Пока Алисия наблюдала лишь смущение. Они все вместе вышли за пределы территории Хогвартса и обсуждали планы на лето. На станции Эдвард отсоединился от них и ушёл к своим друзьям с факультета. Большой красный Хогвартс-экспресс подъезжает к вокзалу и призывно гудит испуская белый дым из трубы. Компания расположилась в первом вагоне. Всё те же карты и игры. У проходящей мимо ведьмы с тележкой Алисия купила яблоко в карамели. Теперь она хрустит лакомкой и гладит Чернобока по шёрстке. Алисия очень не хотела в приют Святого Грэя и даже Азалия и Сара не могли бы заставить её сделать это. Но вернуться внушало желание окончить школу, и, знание того, что война начнётся только в сентябре, да за пределами Англии. Поезд приехал на платформу 9¾ и дети высыпались наружу стремясь поскорее увидеть своих родных. Алисия с тоской посмотрела на это: она очень скучала по своей маме из прошлой жизни. По её тёплым рукам и объятиям, ласковым поглаживаниям по волосам, борщу и гороховому супу, что мама готовила каждый четверг и понедельник. По незримой поддержке и ощущению любви, которую мама дарила несмотря на то, что она была в другой стране, городе, континенте, ни на редкие встречи. Мама звонила каждый вечер. Рассказывала о том, как прошёл её день, о шалостях её младшего брата и сестры. О папе, о двух котах, Максе, совсем старому и ленивому жиртресу, и о Рыжике, сынишке Макса, который теперь шляется по улицам в поисках приключений на свою мохнатую рыжую жопку. Сейчас она так жалела, что не уделяла ей внимания. Что ушла с головой в карьеру и забыла о семье. О потерянном времени. А теперь её мама даже не родилась ещё. Алисия не сможет с ней поговорить, обнять и сказать, как же сильно она её любит и скучала по ней всё это время. Задумавшись Алисия не заметила ни слёз на своих щеках, ни мутного взгляда, ни мужчину, в которого она случайно врезалась. — Смотри, куда идёшь! — рыкнул мужчина. Он уже собирался уйти, но... — Эй, — мужчина присел на корточки перед ней, — ты, что, плачешь? — Алисия отрицательно покачала головой. — Ты в порядке? В порядке ли она? За эти пять лет, так долго сдерживаемые чувства и мысли вдруг решили атаковать её. Она не в порядке. Она в другом времени. Скоро война. Она может умереть. Или она уже мертва, а всё это её сон и бред. Её семья далеко. Её мама далеко, и ладно б она была в другом городе, но она в другом времени, а Алисия не может ничего сделать. Все эти мысли роём кружили в голове, мешая сконцентрировать внимание на реальности. Мужчина в панике смотрел на то, как перед ним девочка рыдала навзрыд. Слёзы текли по её лицу и капали на каменную плитку вокзала. Казалось, она кричала, но ни звука не было слышно. Ни всхлипов, ни крика. Абсолютно молча она переживала истерику. И это пугало его. Джон посмотрел по сторонам, но никто не обращал на них ни капли внимания. Ни, скорее всего, друзья этой девочки, ни просто прохожие. Всем было плевать. Он неловко похлопал по её плечу. — Эй, ну же. Что случилось? Ну всё, всё. Не плачь. Алисия качала головой. И улыбнулась сквозь слезы напуганному мужчине, успокаивая и его самого, и себя. Дыхание постепенно приходило в норму. Глаза опухли и неприятно чесались, а склеенные ресницы мешали. Слёзы высохли и теперь её кожа стянулась. Руки тряслись. А этот мужчина всё ещё ласково гладит её по голове и спине, неся какую-то успокаивающую чушь. Прямо как мама. Плакать снова захотелось. Но она закусила губу и стала дышать. Медленный вдох. Раз. Два. Три. Четыре. Задержка. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. И выдох. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Потом ещё раз. И ещё. До тех пор, пока сердце не войдёт в привычный ритм, а ком в горле пропадёт. Она вытирает рукавом мантии слёзы и ломко улыбается этому мужчине. — Ну... — он не знает что делать. — Будешь горячий шоколад? Алисия кивает. Ей плевать на безопасность, на друзей, что наверняка потеряли её, на всё. Сейчас она хочет горячего шоколада. Он берёт её за руку и ведёт в кафе рядом с вокзалом. Сажает уже почти спокойную Алисию в кресло у окна, а сам идёт за горячим шоколадом. — Расскажешь, что случилось? — перед Алисией поставили красную кружку. Мужчина сел напротив и отпил из своей тёмно-синей. Почему он тут с этой непонятной девочкой? Зачем он это делает? Джон ответа дать не мог. Но он знал, что так надо, что это правильно. А ещё почему сама Алисия так спокойно на него реагирует? Обычно спокойная, даже пофигистичная, ко всему, почему сейчас она заплакала? Она не плакала в больнице Святого Пантелеймона с ожогами. Не плакала, когда сломала руку. Что случилось сейчас, спустя пять лет? Алисия медленно потягивала свой напиток, гладя Чернобока по спине. Ей бы встать, уйти и забыть обо всём произошедшем, но что-то удерживает. Интуиция ли, подсознание, или может магия. Она внимательно следит за мужчиной. Он спокойно сидит и пьёт горячий шоколад. Поза расслабленная, взгляд открытый. Есть щетина и бакенбарды. Тёмно-коричневые, почти чёрные волосы и такие же глаза. Он не ждёт от неё ответа. Просто сидит и смотрит то в окно, то на Алисию. Алисия достала свой блокнот. «Спасибо вам за всё. На меня вдруг резко нахлынули воспоминания.» — Хочешь поговорить об этом? — он спокойно отнёсся к немоте девочки. «Нет. Почему вы делаете всё это? Вы не подумайте, мне очень приятно, но...» — Я не знаю, — пауза. — Как я могу к тебе обращаться? «Зовите меня Кейт. А как вас зовут?» — Совсем забылся. Джон. Можешь звать меня Джоном, Кейт. Они уютно молчали и пили шоколад. Хотелось многое сказать, но зачем? Слова ведь были не нужны. — Ого, — Джон посмотрел на часы. — Уже так поздно. Давай я провожу тебя домой. Опасно ходить одной в такое время. Алисия бросила взгляд на часы. 18:27 Да, они засиделись. Но в приют она совсем не хотела. Особенно в компании. «Спасибо. Но не стоит.» — Ты собралась идти одна? — он шокированно посмотрел на спокойно надевающую мантию девочку. — А если с тобой что-то произойдёт? С кем ты свяжешься? Алисия подумала, что с Чернобоком и её мутантскими способностями она в относительной безопасности. Пойти одной, конечно не лучше, чем идти с непонятным и неизвестным ей мужчиной. Но точно безопасней. От Джона, если его и правда так зовут, можно ждать чего угодно. Алисия попрощалась и направилась в приют имени Святого Грэя. В серый приют, где дети ни с того ни с сего начали её избегать и проявлять агрессию. Юная слизеринка не хотела, чтобы ей устроили тёмную и задушили во сне подушкой. Но куда ещё пойти?***
Где-то за гранью и реальностью миров. Две сущности сидели за мраморным столом, в окружении множества карт, шаров и кучи чашек с чаем. Первая, с полупрозрачным, розовато-голубым телом, нахмурив брови смотрела на происходящее в магическом шаре. — О, я так больше не могу, — простонала сущность, откинувшись на спинку кресла. — Это так скучно, — она обвинительно посмотрела на свою компаньоншу, — Это ты предложила поселить девчонку. — Что я сделаю, Мора? — ответила зелёная, с неизвестными подтёками, — Я не виновата, что в твоём мире ничего не происходит. — Да знаю я, — раздражение в ответ, а после задумчивость, — Может ей нужен враг? Это определённо сдвинет хоть что-то. — И кого ты хочешь поставить напротив этой слабачки? — скептически усмехнулась зелёная, — Да против неё враг — обычная собака. Лучше наставника ей дай. Заодно и научится, может, чему.