Влюбляюсь без отпечатков

— Африка... — чертыхнулся Бонд. И тут же рванул Кью за плечо, прижимаясь спина к спине. Кью рефлекторно вскинул пистолет, но царила тишина. Вдоль горизонта, до окоема, серебрилось озеро. Странные розовые, зеленоватые и желтые островки изрезали его тут и там. Поодаль бугрились каменистые дюны. Земля обжигала сквозь подошвы. Кью мгновенно взмок, но не двигался, цепко оглядывая горизонт и чувствуя от затылка до копчика напряжение Бонда. Тот вдруг выпрямился и замер, как зверь в стойке. — Слева на два часа, — бросил он негромко. Кью глубоко вдохнул, прежде чем обернуться. Предзакатное солнце разлилось по воде оранжевым огнем. Мэллори брел по озерной кромке, полотняные штаны болтались, закатанные по колено. Футболка темнела от пота, — Кью моргнул — розовая футболка. Розовая. Мэллори взобрался на плоскую гряду и встал вполоборота, подняв лицо к небу. Закатное солнце высветлило взъерошенные волосы. Резко выдохнул Бонд. Кью мысленно сосчитал до пяти. — Сколько ему лет? — спросил он. — Не больше сорока. — Он не заметит, 007? — Ему не до нас, — отозвался тот и кивнул влево. По воде к Мэллори шла девушка. Странная девушка с темными кудрями, босая, ступала по воде аки посуху. На солнце ее тело просвечивало, бликовало, как кривая голограмма. Кью моргнул. Девушка не исчезла — уселась рядом с Мэллори, а тот накрыл ее руку своей. Та прошла насквозь, схватив воздух. Он не заметил. Мэллори склонился к ней, глядя исподлобья мягко и всепрощающе, так нежно, что у Кью защемило сердце. — Тэсс, — прочитал он по губам Мэллори. — Я знаю все твои секреты... Чтобы М — и не вскрыл чьи-то тайны. Ха. Это точно он. — Кью, — резко сказал Бонд. Он тоже услышал — далекий рык мотора, который ни с чем не спутаешь: военная машина. — Шесть человек и водитель, — отчитался, глядя сквозь камеру смартфона с функцией военного бинокля. — Автоматы. Они двинулись слаженно, пригибаясь в каменистых дюнах, за пучками пожухлой травы. Машина тряслась вдоль кромки воды. Мэллори встал, чуть сутулясь. Оглянулся измученно и отвернулся. Опустил руки, глядя в розовеющее небо. Девушка отстранилась, тревожно мерцая. — Бонд, — прошипел Кью. Тусклый блик в правой ладони ни с чем не спутаешь — пистолет. — Без магазина, — сквозь зубы ответил Бонд. Под ребрами заныло. Справа, в дюнах, отличное место для засады, но Холмс запретил вмешиваться физически. Что делать? Они переглянулись и побежали, пригнувшись. До Мэллори — пятьдесят метров по открытой местности, их засекут. Отобьются, но это вмешательство? Или нет? — К черту, — выдохнул Бонд. Выпрямился во весь рост и шагнул на дорогу. Кью задохнулся, обмирая. Машина выскочила в шаге от них, трое вдоль борта уставились в упор, сверкая белками глаз. Кью приготовился сбить Бонда с ног, если те откроют огонь. Пахнуло бензином и жаром. Машина пронеслась мимо. Никто не шелохнулся. — Проклятье. — Мы невидимки, 007, — сердце бешено стучало. — Это чужой мир, вероятность, созданная течением времени. Бонд вскинул пистолет и разрядил вслед машине — пули ушли в пустоту. Кью схватил камень, но пальцы прошли сквозь ничто. Воздух, ветер, — энергия? — ощущались, а предметы — нет. В боку закололо, как после бега. Бонд обхватил голову руками, быстро и яростно матерясь под нос. Они бесполезны. Вот он, запрет на вмешательство в действии. Кто знает, что натворил здесь Мэллори, но его расстреляют в упор, и они ничем не помогут. А он не станет сопротивляться. Кью содрал промокший насквозь свитер, хватаясь за пояс — десяток бесполезных гаджетов. Нет ничего для общения с призраками! С призраками. Они ведь сами — как привидения, чуждые этому миру. — Бонд, — позвал Кью. Тот уже смотрел на девушку. Они переглянулись и молча бросились вперед. Машина объезжала крутую дюну справа, они мчались напрямик. Пот стекал по лбу, оседал на очках. В мозгу бился обратный отсчет — скорость авто, помноженная на примерное расстояние. Чертовы вояки не стреляют издалека, не понять почему, но хвала всем богам и магии за это. — Тэсс! — закричал Кью, отчаянно размахивая свитером. Мэллори даже не вздрогнул, гипнотизируя озерную гладь. На миг показалось, что девушка не слышит, но она вдруг вскинулась и воззрилась на них в немом изумлении. — Хочешь смотреть, как его убивают? — рявкнул Бонд. — Сдохла сама и мужика загубила. Та вздрогнула, как от пощечины. Кью скривился — не лучший план, но времени нет. Он стащил очки, и мир расплылся в розовое и белое. Схватил Бонда за плечо, затыкая. — Тэсс, пожалуйста, мы хотим спасти Мэл... вашего мужчину. Он вас слышит, он вам верит — пусть сопротивляется. Пусть бежит, стреляет, что угодно. Он справится. Он же добыл ваши секреты. Кью взглянул из-под липкой челки прямо в белое вытянутое пятно, обозначающее девушку. Он знал, что даже взмокший и лохматый — очарователен. Так сказала Манипенни, а она не лжет в деловых вопросах. Сзади взрыкнула машина. Дохнуло пылью, выхлопной гарью. — Тэсс, спасите его. — Его расстреляют! В упор. Из-за тебя, — гаркнул Бонд. — На твоих глазах. Ну же. Девушка-пятно заколебалась и потянулась к пятну-Мэллори. Кью торопливо вытер очки о футболку. Нацепил на нос. Сзади послышались гортанные выкрики, скрип тормозов. Тэсс прильнула к Мэллори, тот обернулся с улыбкой обреченного. На камнях под их ногами что-то блестело. — Ну же, милая, прошу, — страстно взмолился Кью. У Бонда побелели скулы. Мотор затих, застучали борта и двери. Плевать на магию и невмешательство. Как там сказал Холмс — работает лишь энтропия... Кью вытряхнул из пояса генератор крио и обернулся. Бонд смотрел отчаянно, раздувая ноздри. Смотрел с надеждой — доверяя, готовый к любому приказу. Нет таких миссий — умереть. Просто случаются внеплановые потери. Закрыть Мэллори собой — просто, как сделать вдох. Лишь бы получилось. Кью мазнул себя по лбу, собрав пальцем влажные капли, и стряхнул на землю. Крошечные темные пятна мгновенно впитались. Работает. — Снимай пиджак, — Кью швырнул в Бонда свитер. — Они влажные, держи вертикально, как щит. Влажность воздуха — 80%. Они мокрые от пота — который выделился уже в этом мире, и обмен веществ продолжает идти. А еще тела состоят из воды на 60%. Годится. Но будет очень больно. Бонд, не задавая вопросов, выпутался из пиджака. Тэсс обнимала Мэллори за шею и что-то шептала, а тот смотрел на машину поверх ее головы — сосредоточенно, как человек, вдруг очнувшийся в незнакомом месте. Кью отогнал шальную надежду. Автоматчики обходили авто с двух сторон, поднимая оружие. Бонд облепился пиджаком от подбородка до колен, сверху прижал свитер. Щелкнули затворы. Призраки — энергия, бессильны против местных предметов, но свои гаджеты работают. Генератор крио обеспечит проникающую заморозку в радиусе полуметра. Им хватит. — Мэллори — твой, — велел Кью. Он заглянул в черные дула блестящих стволов, вздохнул и обнял Бонда со спины, прижался к обжигающему, твердому телу. Навел камеру смартфона на руки автоматчиков. Увеличение: пальцы на курках. Движение... — По моей команде, — выдохнул в ухо. От Бонда пахло потом, пылью и одеколоном. Кью облизнулся. Он не смотрел на Мэллори, лишь краем глаза отмечая движение розово-серого пятна. Пальцы потянули спусковые крючки... — Вперед. Он врубил генератор крио. Раздались выстрелы. Вспышка ослепила, морозная волна сбила дыхание. Бонд рванулся... И с хрустом сбил Мэллори с ног. Они покатились к озеру — увесистые куклы изо льда. Последнее, что запомнил Кью — знакомую до морщинки руку Мэллори, хватающую магазин с земли, и раздирающую внутренности боль. Мир померк. Наверное, ему что-то снилось. Или нет. Кью думал — или вспоминал. Он вроде бы умер, или это ночной кошмар? Что случится, если его не станет? У Кью отдел, полный людей, но никому не будет дела, если однажды он исчезнет. Не станет Бонда — весь Дом придет на прощание, но кто придет к Кью? Человек-невидимка, вся информация мира в доступе... Он не следил за кабинетом М онлайн, разве что изредка. И всегда давал понять, что подключился; Мэллори не реагировал, конечно, — ни к чему. Разве что, не отвлекаясь от бумаг и монитора, рассеянно сворачивал из стикеров оригами. В последний раз это была лягушка — адски розовая, с раззявленной пастью. Кью считал секунды до конца своего перерыва, грея ладони о кружку с чаем. На экранах Мэллори, не глядя, доделывал лягушке правый глаз. Аромат бергамота окутывал, пряный и густой; на столе Мэллори остывал кофе, белый от молока. Очки запотели от пара, Кью пальцем сдвинул повлажневшую челку и сделал глоток. Терпкая сладость ласкала язык. Кью улыбнулся: почти одновременно с ним Мэллори пригубил кофе, наморщив выпуклый лоб, и устало бросил на стол документы. Повертел в руках лягушку — Кью почти услышал шелест бумаги — и усадил на блюдце. Пискнул таймер — конец перерыва. Прежде чем отключиться, Кью целую минуту смотрел, как Мэллори медленными глотками пьет кофе, рассеянно взирая куда-то вверх и в угол, чуть ниже камеры наблюдения. Кью видел его глаза — зеленовато-прозрачные, с затаенной улыбкой, как у человека, который прямо сейчас отлично проводит время, но не желает, чтобы кто-то об этом узнал. Когда работаешь в одиночку, в перерыв хочется сменить обстановку... Пахло бумагами и пластиком. Столешница темного дерева расплывалась перед глазами. Кью машинально поправил очки и пораженно уставился на свою руку — теплую и живую. Но Мэллори! Ребра сдавило. — Жив. В этом вашем стазисе, — раздался низкий голос Бонда. Кью перевел дыхание. Они в кабинете Таннера. Цепочка хроноворота золотилась на мокрой шее Бонда. Кью моргнул. Быстро провел руками по одежде — вымок насквозь. Лед обтаивал, стекая в ботинки. Бонд хмыкнул, передернул плечами. Рубашка облепила тело, брюки обнимали ноги как лосины. Свитер и пиджак пропали. — Таннер нас убьет, — пробормотал Кью. На бежевом ковре расползались грязные разводы. — Распад мозга и тела затормозился на двадцать пять процентов, — сообщил Бонд. Кью всмотрелся в данные на мониторе Таннера. Потряс смартфоном — работает. Воды под кожухом нет, не зря делал водонепроницаемым. — Руку, 007, — велел он. — Осталось пятьдесят пять минут. Они отсутствовали пять минут по-местному. Кто знает, сколько походов им предстоит. Ладонь Бонда стиснула его пальцы до боли. Поворот золотой сферы, и пол ушел из-под ног. Темнота. Холод. Что за... Мерный стук колес, запах угольного дыма сквозь открытое окно, натертые поручни в коридоре вагона. Старинного, с дверьми полированного дерева и скрипящими углами. — Твою мать, — с чувством сказал Бонд, глядя на снега за окном. — Тепловой пушки нет, — буркнул Кью. С силой пригладил волосы, пытаясь отжать воду. Интересно, если они здесь подхватят простуду, то обчихают весь Дом-на-реке? Поезд дернулся и остановился. Протопали тяжелые сапоги, пахнуло металлом и кожей. — Вояки годов... сороковых? — Бонд вскинул брови. Кью рефлекторно вжался в стену, но Бонд перегородил проход и с интересом пронаблюдал, как троица в черной форме прошла сквозь него. — Как ощущения, 007? Тот усмехнулся. — Щекотно. Волшебные гаджеты не засекли М? — ладонь дернулась к шее, к хроновороту. Кью не ответил. Вояки вломились в ближайшее купе. Под ребрами привычно заныло. У этого Мэллори над верхней губой темнели аккуратные усики, но костюм был знакомо безупречен. По вкрадчивым интонациям Кью понял, что назревает драка. Учитывая перевес в вооружении, это будет избиение. — Идеи, Кью? Он безоружен, — в стылом голосе Бонда ни тени эмоций. То есть он в панике, но агенты не паникуют. Они просто разносят все, до чего дотянутся. — Очень приятно... — елейным тоном сообщил Мэллори мордовороту с лицом уголовника. Кью в отчаянии заозирался, перебирая на ощупь гаджеты в поясной сумке. Энтропия, энтропия... Тепловой распад. Хаос. Колебания вселенной. Колебания? Один за другим он выудил датчики, быстро приклеил к стенам, к полу. Так, снять показания внутренних частот материалов: дерево, металл, прикинуть процентное соотношение. — Выйдите из купе, — велел мордоворот кому-то. — Нет, сиди, — бесстрастно осадил Мэллори. И продолжил так мягко, что у Кью волосы на затылке встали дыбом: — Если вы хоть пальцем к нему прикоснетесь... Проклятье, проклятье, дьявольщина! Сейчас ему врежут. Хорошо, если сразу не прикончат. Кью схватил небольшие диски, генераторы помех — звуковые и ударные, имитирующие направленные ударные волны с заданной частотой. Кью назвал их «мини-копры»: они работали как установки для забивания свай. — Я добьюсь, чтобы вас уволили из армии, — не спеша проговорил Мэллори. — Кью, что мне сделать? — Заложите по сетке тридцать на тридцать. Хотя бы примерно. Бонд подхватил стопку дисков и метнулся влево, Кью — вправо. Полы воняли чем-то химическим. Мокрая футболка мешала наклоняться, от холода сводило поясницу. Кью на карачках подполз к купе и замер — в нем повисла подозрительная тишина. Бонд встревоженно прищурился. И в ту же секунду раздался удар и глухой вскрик, затем еще. Мордовороты потащили из дверей скорченного Мэллори. — Приготовьтесь, 007, — одними губами велел Кью и вдавил активатор. Будто дробь прокатилась по полу, по стенам. Вибрация раскачалась мгновенно, дерево вздыбилось, заскрипело, из пазов полетели штыри и стекла. Резонанс. Кью успел заметить, как Мэллори ловко пнул упавшего вояку в пах, схватил какого-то паренька, тот — девицу, и вытолкнул всех в окно. В животе зародилась боль, она пульсировала в такт генераторам и била прямо в мозг. Кью обхватил себя руками, дрожа во взбесившемся вагоне. Пол рассыпался с треском. Где-то застонал Бонд. Окно обвалилось вместе со стеной, и фигура Мэллори в черном пиджаке выпала наружу. Он должен выжить. Боль взорвалась слепящим фейерверком. Кью потерял сознание. В кабинете Таннера надо перепрограммировать климат-контроль. И заменить фильтры. Пластиком воняло отвратно — как он тут работает? — Пятьдесят процентов стабилизации, — сообщил Бонд откуда-то издалека, невозмутимо, словно не загибался от боли секунды назад. Кью закашлялся, отскребая себя с пола. Проверил сумку — на месте. — Ненавижу два-нуля-агентов, — прохрипел он. Его трясло в ознобе. Чай с бергамотом был бы кстати, но время, время. — Сколько? — выдавил он. — Осталось пятьдесят минут. — Руку, 007!